***
Синие чернила в особо большом объёме льются на шершавую поверхность бумаги. Болат даже не смотрит в сторону разлившейся чернильницы, которую он использовал только в самых в особых случаях. Его руки подпирают подбородок, а ладони укрывают за собой печаль на его лице. Прошли ровно сутки с того момента, как он попрощался со своей красавицей. Своей? Нет, она не его. Не после того, что он с ней сделал. Болат был честен и справедлив, кажется, со всеми, кроме несчастной кареглазой девчонки, которую ему теперь было так жаль, которую он так любил… но себя любил больше, однозначно, ведь выбрал он себя, не её. С другой стороны, а был ли теоретически смысл в самопожертвовании? Если взглянуть на ситуацию сначала, а Болат прогонял её в своей голове уже раз сотый точно, то можно легко понять, что девушка была просто обречена на такой итог ещё с самого первого дня, с того, в который она пришла просить у него помощи. Наверное, дело было даже не в том, что Серкану не хватило связей, хотя, конечно, это свою руку к делу тоже приложило, ведь команда людей была не так велика, как хотелось бы, но в первую очередь банально — не хватило времени. Слишком масштабный побег от слишком влиятельных людей, которые имеют свои связи в каждой точке земного шара. Разве его команда профессионалов могла за считанные дни просчитать все возможные исходы, придуманные такими же мастерами? Как оказалось, не могла. Одним утром на телефон парня поступило не утешающее сообщение, ровно в тот момент молодой человек сделал свой выбор не в пользу Йылдыз.___
Босс, все аэропередвижения Госпожи Эды были вычислены. На данный момент люди Мелиха пытаются наладить все необходимые связи в Египте, предположительно им потребуются сутки на это дело. У нас есть два варианта дальнейших действий.Я слушаю
Первый во благо девушки. Можно попробовать увезти её первым же рейсом в одну из стран так называемого третьего мира, но есть большой процент того, что её след быстро вычислят, в аэропорту Каира, по нашим данным, уже есть фальшивые работники Сеймена, поэтому в ближайший месяц придётся заниматься тем, чтобы менять её местонахождение несколько раз в неделю, параллельно планируя, где будет безопаснее всего её укрыть. Её врач, в целом, одобрил такой вариант, психически, разумеется, Госпоже станет хуже, но физически она будет в полном порядке.В чём заключается проблема? Если есть сомнения в финансах, то завтра же могу закрыть приблизительные расходы на весь месяц вперёд.
Что вы, Господин? Проблема совсем не в этом.В чём тогда?
Люди Мелиха в итоге выйдут на вас. Думаю, легко догадаться, что вы единственный, кто может обеспечить Госпоже такой побег. Возможно, вы понимаете это и без меня, но если у них сложится пазл в голове, то первым, что они начнут рушить, станет ваша компания ArtLife, которая является основным источником дохода, второй же целью станете вы сами, а если говорить честно, то ликвидация вашей персоны.Второй вариант?
Второй вариант более рационален. Можно заключить выгодный договор с Мелихом, обменять девушку на деньги, которые смогу закрыть ваши расходы на эту операцию. Вы ничего не потеряете. Вероятность того, что Сеймен откажется крайне мала, ему выгоднее заплатить вам и получить то, что ему нужно, а не платить большой компании на поиски «беглянки», не имея при этом никаких гарантий.Третьего варианта точно нет?
Он в процессе, но если рассмотреть его черновой вариант, то есть идея с тем, чтобы вы поменяли девушку на необходимую вам суму, но вместо того, чтобы забыть про Госпожу полностью, как это есть во втором варианте, вы попробуете укрепить свои отношения с Мелихом, чтобы он, увидев в вас друга, а не врага, отозвал хотябы часть своих людей, которые копают под вас, и дал нам больше возможностей. В плане стоит разработать идею того, как Госпожу Эду в будущем вытащить из так называемого плена, но тут стоит понимать, что дело без убийства не обойдётся, а чтобы его совершить без улик нужно время.Что-ж… третий вариант. У вас есть столько времени, сколько вам необходимо.
Надеюсь, вы осознаёте, что есть вероятность провала, и, возможно, мы никогда не сможем вытащить Госпожу Эду.Осознаю.
___
Как бы сильно парень не привязался к этой славной девчонке с добрыми карими глазками, он никогда не поставит её жизнь выше своей. Как минимум потому, что мёртвым он ей точно не поможет. С другой стороны, та меньшая часть вероятности могла бы оказаться настоящей, и Эду бы попросту не нашли после того, как она улетела бы с территории Египта. Возможно, Мелих не стал бы так заморачиваться и продолжать гоняться за тенью девушки. Возможно, на этом бы кончилась проблема. Но Болат никогда бы не поставил всё, что у него есть ради этого «возможно». Предательство? Возможно. Однако выбрать себя вместо неё было ещё не так уж ужасно. Настоящую муку кареглазый испытал, когда отправлял Мелиху предложение о сделке, в которой была назначена сумма не просто человеку, а личному счастью Серкана, единственное, что его радовало — возможность побыть вместе с шатенкой напоследок. Единственный пункт договора, который хоть как-то поднимал настроение Болату, эта была та самая неделя, которая, к его несчастью, сократилась до нескольких дней. Двадцать пять процентов одной из компаний Мелиха в обмен на человеческую жизнь. Самая жестокая сделка в жизни Серкана Болата. Теперь шатен сидел в своём рабочем кабинете, не глядя на разлитые чернила и не имея никаких мыслей о работе. Голова его гудела от ненависти к себе, к Мелиху, к обстоятельствам. Сердце болело от возникающих в голове предположений о том, что сейчас происходило с Эдой. Эдой, которую он собственноручно напоил наркотиками.***
Йылдыз точно не смогла бы назвать, как быстро прошло это помутнение в глазах, но, исходя из ощущений, она сказала бы, что то происходило мучительно долго. В какой-то момент ей даже показалось, что она на самом деле умерла, и теперь её душа попала в то самое тайное место, о котором было так много различных представлений и легенд у людей на Земле. Только лёгкая боль от затёкших рук, которая, как гром среди ясного неба, ощутилась шатенкой, стала фактом того, что она всё ещё жива. Тяжесть в голове, кажется, с каждым вздохом ощущалась девушкой лишь сильнее, вынуждая её беззвучно стонать от пульсирующих волн, веки же наоборот становились значительно легче. До её ещё немного рассеяного слуха донёсся скрежет чего-то очень тяжело, будто кто-то тащил железный ящик по бетону, от чего Йылдыз поспешила затаить дыхание, почему-то думая, что ей явно не стоит как-либо шуметь. Она ведь даже не знала, где находится. Смутно помнила лишь отрывки диалога с Серканом, имя которого ненавидела больше, чем чьё-либо, и на этом всё. Пустота. Девчачьи веки лишь дрогнули от её первой попытки приоткрыть те. Силы к ней, кажется, совсем не вернулись. Бессилие и слабость текли в крови вместо привычной Эде смелости и бойкости. Ресницы задрожали, и со второго раза Йылдыз удалось получить маленькую обзорность. Перед её глазами было ровным счётом ничего, только серых оттенков потолок и светящаяся зелёным табличка «Exit» над в дверью. Скользнув пустым взглядом по последней, кареглазая обнаружила то, что дверь с виду была очень прочной. Серая сталь и серебристая ручка, даже не было намёка на отверстие для ключей, наверное, предположила девушка, сие чудо открывалось только с внешней стороны. Переведя взволнованный взгляд на себя, шатенка с моментным облегчением выдохнула, её платье до сих пор было на ней, однако глаза спешно зацепились за ноги, от чего паника вновь посетила её голову. Железные наручники были прикованы к металлической спинке кровати и к её лодыжкам. Не трудно было догадаться, что женские запястья постигла та же участь. Сильный грохот вновь раздался поблизости, от чего кареглазая непроизвольно сомкнула веки, судорожно втягивая носом воздух. Она не имела никаких утешающих вариантов для дальнейшего развития событий, в голову лезли лишь самые ужасные исходы. Сквозь тонкую кожу она увидела, как в спальне загорелся яркий свет. Теперь тьма от закрытых глаз выглядела не чёрной, а оранжевый с жёлтыми пятнами. — Добро пожаловать домой, — невозможную сладость было тяжело не услышать в голосе вошедшего в комнату парня, — это твоя спальня на ближайшие две недели, ведь нам придётся задержаться в этой никчёмной Турции, — шатенка слышит его тяжёлые шаги, а затем чувствует, как рядом с её бёдрами прогибается матрас, и Сеймен садится рядом, — а то ты, милая моя жена, заставила моих работников отстраивать для тебя такую же защищённую комнату в моём особняке. Йылдыз крепко сжимала веки, от чего тонкая кожа тех заметно дрожала, надеясь, что мужчина примет её за спящую и просто уйдёт, даст ей возможность хотябы прийти в себя. — Даже не спросишь откуда в этом доме такая чудная комнатка? — пристальным взглядом глядя на напряжённое лицо шатенки, в той же манере говорит он, — можешь не пытаться, я знаю, ты не спишь, — заметив, как кареглазая вздрогнула после его слов, молодой человек лишь звонко усмехнулся, — вернёмся к спальне. Пока наш с тобой добрый друг присматривал за тобой, мои люди занялись подвалом в доме Семихи и соорудили для тебя такое прекрасное место. Чтобы ты, солнышко моё ненаглядное, больше никогда и никуда не ушла без спроса. Шатенка тяжело сглатывает от мыслей о том, что ещё с самого первого дня всё было спланировано… Серкан никогда не хотел ей помогать, он хотел лишь поставить на ней галочку: «Дала» и с гордостью занести её имя в свой список женщин, с которыми он спал. Она ещё и просила его переспать с ней — самая большая ошибка. — Ты хоть скучала по мне, милая моя? — накручивая на палец шоколадную кудряшку, с привычной неоднозначностью в голосе произносит Сеймен. Йылдыз с отвращением к этому жесту встряхивает головой, стараясь избавиться от ощущения его мерзких рук на своей голове. Как бы странно то ни было, но в присутствие данного человека силы в двойном объёме вернулись к ней. Кажется, это ещё адреналином называют, который в опасных для жизни ситуациях вырабатывается. — Скучала?! Да я надеялась, что никогда больше в своей жизни тебя, урод, не увижу! — резко распахивая глаза, она из-за всех сил дёргает руками, пытаясь вызволить те из цепкой хватки наручников у изголовье кровати, громко крича, — отпусти меня сейчас же! Принц лишь откровенно смеётся над её жалкими, по его мнению, поступками, думая о том, как же глупо девчонка тратит свои силы на бесполезные действия. Она ведь даже не думает о том, что расцарапает все руки об специально острую внутреннюю поверхность наручников. — А то что? Что ты мне сделаешь, м? — показательно проводя ладонью от лямки её платья до низа подола, с абсолютным восхищением в голосе отвечает он, — ни-че-го. Я могу держать тебя в этой комнате хоть всю твою жизнь. Подумай об этом, когда ещё раз откроешь свой ротик без дела. Йылдыз из-за всех сил старается хоть как-то свести ноги, дабы получить более защищённое положение, только вот неотпалированное железо, болезненно впивающееся в тонкую кожу, кажется, до кровавых ран, совсем не даёт ей такой возможности. — Я сбегу, и тебя посадят! — стараясь скинуть с себя ладонь Мелиха, она тщетно ёрзает по простыне, — да и моя тётя точно напишет заявление в правоохранительные органы, если я не вернусь домой! Жалобно выдыхает, чувствуя, как первая горячая капля крови падает с её лодыжки, наверняка расцветая алой розой на светлой простыне. Опять. Опять это отвратительное ощущение от стекающей крови. — Твою Айфер мы и так скоро навестим, — хитро улыбается принц, — а вот насчёт побега, — явная злость сверкает в его тёмных глазах, а голос становится заметно грубее, — попробуй сбеги, но учти, что в следующий раз я не дам тебе неделю отдыха, чтобы удовлетворить твои шлюшьи потребности, — смело задирая край её платья, ухмыляется парень, довольствуясь полной доступностью к её телу, — покажешь, чему тебя наш добрый друг Болат научил?***
В её глазах всё кошмарно рябило, тьма, кажется, была какой-то до одури пятнистой. По ушам ощутимо била какая-то однотипная мелодия, которая напоминала приглушённую версию будильника. Её тело с трудом поддавалось контролю, кажется, запястья и ноги, в местах, где были наручники, ужасно щипало, а низ живота горел. Йылдыз, честно говоря, даже толком не помнила того, что произошло в ближайший час, в памяти крутилась лишь два отрывка: первый был о том, как вся комната буквально поплыла, когда принц решил нагло распрощаться с её любимым платьем, второй был более смутным — она нечётко видела его довольное лицо, чувствовала его пальцы, крепко сжимающие её бёдра, и ощущала кошмарное удушье, только вот от чего, она не разобралась, спешно провалившись в бессознательное состояние. С трудом перекатившись на другой бок, женщина лишь глухо протянула что-то, обречённо радуясь тому, что железные оковы больше не стесняют её движения. От бессилия она почти мгновенно провалилась в сон, беспокойный и совсем некрепкий.