В белом лесу

Горячие руки графа на моей коже в контрасте с холодным снегом — это слишком. Всего слишком, непривычно, ненормально, дико, за гранью понимания. Но от того не менее возбуждающе, по-животному и страстно. Сейчас я лежу на локтях и восхищаюсь, не понимая чего стоит бояться. Того, что в лесу могут оказаться ещё змеи или же безумного и не менее опасного, покрытого кровью Люцио? Ох, да брось, Кей...С ним мне ничего не нужно бояться, он обязательно меня защитит, он обещал. Смотрит мне в глаза из последнего сдерживаясь, прекрасно понимая, что здесь холодно, но от мысли заняться со мной сексом он уже не удержался, всё же, он - граф Люцио, получает всё, что захочет, кого захочет и когда того захочет. Но навредить мне граф явно не хочет, по какой-то неведомой, даже мне, но делающей меня таким счастливым причине, я ему нравлюсь. А он мне уж тем более не безразличен. Люцио нехотя поднялся и утащил меня за собой, но это ненадолго, всего лишь снял с себя меховую накидку и постелил её на землю, куда тот же час уложил меня, задирая мою тунику до груди и спустив мои шаровары до колен. Я распластанный перед ним, такой открытый, такой беззащитный, он мог бы запросто свернуть мне шею. Вдруг остановился и задумался. Ооо нет, я знаю о чём ты подумал и, пускай мне тоже нравится эта идея, но использовать кровь змеи в качестве смазки мы не будем. Ты же не хочешь трахать труп, я ещё живым тебе нужен, должен помочь выбраться из волшебных владений. Ведь Азра же так вовремя потерялся, сейчас это, наверное, даже хорошо. Мне бы не хотелось видеть его выражение лица в момент, когда он застукает своего ученика и человека которого презирает за столь недвусмысленным занятием. Пока граф был в раздумьях стоит использовать кровь или нет, я потянулся к лицу своего мужчины, увлекая его в жаркий, мокрый поцелуй, наталкивая на новую идею. Наконец-то оторвавшись от моих губ, Люцио поднёс пальцы целой руки к моему рту, в безмолвном жесте приказывая смочить их слюной. Честно говоря, так сосать как сейчас — я не старался никогда. Было приятно наблюдать за реакцией любимого человека, как его брови взлетают вверх, а грудь неспокойно вздымается. Ведь это всё из-за меня, Я заставляю его так себя чувствовать. Я закончил обсасывать его пальцы, позволив продолжать и не испытывать его терпение. Пальцы коснулись колечка мышц, покружив у входа один протиснулся внутрь, поначалу это немного странно, но всё же приятно, так, что даже яички поджались, а по телу прошлась дрожь. Но все же знают, что если в теле есть дырка — то её всегда можно приспособить для главного, а именно для совокупления. Разминая меня внизу второй рукой он бегло огладил мой член золотой ладонью, поднимаясь выше размазывая капли предэякулянта по моему животу и останавливаясь на левом соске, обдавая его холодом метала, а правый наоборот горячим дыханием, те краснели и твердили под умелыми ласками графа, а член каменел. Растянув меня, как нам обоим казалось, достаточно, Люцио приспустил свои брюки до бёдер приставив горячую головку к моему анусу. Я же обнял его за шею и скрестил ноги на его спине, вглядываясь в красивое лицо я кивнул в знак готовности и тут же меня будто током прошибло и выбило воздух из лёгких, Люцио вошёл с первого раза и на всю длину. Всё же пожалев бедного мага он не стал резко вдалбливаться в меня, но на отдышку было отведено меньше минуты, затем начались поступательные движения, медленные, хозяин как бы "осваивался" в моём теле. Вот это выдержка воина закалённого в битвах. Находит время дразнить меня, распаляя ещё больше, хотя куда уж больше, теперь и вовсе не понятно кто из нас безумец. Я сжимаюсь вокруг фаллоса, стону громко, как дешёвая сучка под лучшим папочкой. А Люцио придерживает правой рукой мою голову, а левую сжимает на талии, поднимая и опуская меня на свою плоть, такой маленький я по сравнению с ним. Признайся, тебя заводят такие податливые сучки вроде меня? Но сначала признаюсь я: мне очень нравится быть твоей сучкой. Больше, чем просто очень нравится, я бы не смог подобрать слов, чтобы описать. — Тебе хорошо, малыш? — подаёт голос граф, разрезая лесную тишину, которую до этого только я нарушал своими стонами. Издевается, тешит своё эго, смотря на то, как я захлёбываюсь, пытаясь собраться с мыслями, чтобы ответить ему: — Д-дааАХ! — то ли выкрикнул, то ли выстонал я едва ли. Мозги плавятся, с каждым толчком графа по моей заветной точке. Он не знает о моей привычке одними губами произносить всякие пошлости о том, как мне хорошо и как же охуенно он меня долбит. Мне так хорошо, а долго держаться я никогда не умел, мне нужно ещё совсем чуть-чуть чтобы дойти до пика, ещё несколько сильных и быстрых толчков и я, с протяжным, почти девичьим, стоном кончаю, пачкая свой живот тёплым семенем, впрочем, пресс моего господина тоже. Люцио наслаждается видом запыхавшегося, уставшего мага, это его очередная победа, это его очередное достижение - что он может продержаться дольше своего любовника и с такой лёгкостью удовлетворить его. Но вскоре кончает и сам граф, в оргазмическом блаженстве прикрывая глаза и заливая мою задницу своей спермой, выбивая тем самым из меня вскрик. Принадлежать графу приятно - неприятно осознавать, что сейчас вся эта липкая пахучая жижа будет вытекать из меня, стекая по бёдрам. С другой стороны я могу походить и без штанов, порадовать моего любимого графа, но тогда Люцио сойдёт с ума и затрахает меня до смерти и мы никогда отсюда не выберемся...