В плену лживых ожиданий

— Этот мальчишка позор нашей семьи! Быть спасённым врагом — плевок в сторону гордости и чести семьи Норрингтон. — Но Лоуренс, дорогой, не говори так. Он наш сын, единственный и любимый ребёнок. — Оставь, что толку в сыне, если он не способен прославить имя своих родителей. Семейный скандал заполнил каждую комнату дома военного офицера Короны. Юнец, что лишь по неопытности стал причиной разочарования отца, прятался под лестничным пролётом заднего двора. Зажав голову руками, он смотрел в пустоту заплаканными глазами. — Почему ты плачешь? — спросила девочка в маленьком фартушке. — Я не плачу, — строго ответил парнишка. — Неправда, мама говорила, что красные глаза только у тех людей, которые плачут или болеют, — девочка прикоснулась рукой к его лбу, — А ты совсем не горячий. — Отстань. — Ты не должен переживать из-за слов отца. Жизнь всегда дает нам испытания, которые мы можем преодолеть. Главное, что ты живой. — Но меня спас пират! — крикнул парень. — И что? Если пират, то сразу плохой человек? — Все пираты ничтожества! Они выбрали путь разбоя и лёгкой наживы, а потому не могут называться благородными людьми. — Но если деньги можно получить просто, зачем тогда выбирать сложный путь? — недоумевала девочка. — Потому, что это дело чести. — А что такое честь? — Это то, что позволяет принимать правильные решения. — А какие решения «правильные»? — Те, что служат во благо Короне. — Я думала, что правильные решения — это те, что делают нас счастливыми. — Какое ещё счастье нужно, если ты полезен родине? — Не знаю, но я вижу что твой папа, например, не счастлив, хотя у него есть эта…честь. — Да, мой папа великий офицер! Когда я вырасту, я стану таким же сильным и умным командиром, и папа будет любить меня. — А мне ты и так нравишься, даже если ты не командир. — Я Джеймс, — смущенно произнёс он. — А я Мелани. — Ты работаешь на кухне? — Не совсем. Моя мама полетела на небо, папа не может следить за мной, поэтому я помогаю своей тёте на кухне. — Понятно. — Джеймс, а когда мы вырастем, ты привезёшь мне с моря этой чести? Тогда мы оба сможем быть счастливыми, — улыбнулась девочка. — Глупый ты поварёнок, честь нельзя привезти. — Не глупая я! Ты глупый! 20 лет спустя… — Не глупая я! Ты глупый! Зачем ты отпустил Воробья? — Не груби, Мелани, это был правильный поступок. — Такой же правильный, как поддаться на уговоры этой блудницы Суонн?! — Не переступайте черту мисс Бафот! — Ты связался с этой…этой… Пигалицей! — Мелания! — Я говорила тебе, что твоя страсть к этой девице не закончится ничем хорошим для тебя! Сейчас она планирует свадьбу с этим безродным кузнецом, а ты обязан ещё стеречь их покой на Ямайке! Где же твоя гордость? Где твоя прославленная честь? — Разговор окончен, мисс Бафот, покиньте мой кабинет. — Не смей выставлять меня за дверь! Ты слышишь, Джеймс! Девушка в ступоре застыла у закрытой двери. Солдаты, стоящие рядом, без стеснения косились на неё. — Вот же… Девушка поправила свои локоны, повесила маленький зонтик от солнца на кисть и направилась в сторону порта. Мисс Мелани Бафот прославилась как «скандальная» персона, хотя её грехом была лишь тяга говорить правду, что в обществе было принято называть «грубостью». Нет-нет, мисс Бафот чётко понимала грань дозволенного, но молчать при высмеивании людей, что не могут себя защитить и словом, было выше её сил. Мелани прекрасно понимала, какую славу ей приносят её безрассудства, однако её отец в своё время сделал всё, чтобы его дочь не нуждалась в одобрении верхушки. Мистер Бафот создал небольшую сеть ателье, которая приносила стабильный заработок. И хоть позволить себе беззаботную жизнь Мелани не могла, она получала прекрасное образование, спокойно путешествовала и была званым гостем на вечеринках высшего общества, так как платья её дизайнов были отрадой для богатых воспитанниц губернаторов, офицеров и профессоров. За 20 лет дружбы Мелани не только не отдалилась от Джеймса, а и возвысила его в своём сердце как первую и последнюю любовь. Будущее с капитаном, а теперь и командором Норрингтоном было для девушки запредельною мечтою. Следовательно, его новость о симпатии к Элизабет Суонн стала для мисс Бафот ударом. Она не могла признаться Джеймсу в своих чувствах, поэтому так и оставалась для командора верным другом надеясь на свой счастливый шанс. Он был не только чертовски приятным и душевным человеком, так же являлся единственным мужчиной, который никогда не считал её открытость странностью, принимал противоположные мнения, хотя и не разделял их. В день свадьбы Уилла Тёрнера и Элизабет Суонн разразился сильный ливень. Дождь заливал не только вымощенные мостовые и улочки, а и глаза тех персон, что не желали видеть счастья этой пары. Можно сказать, что их желания были восприняты буквально. Мисс Бафот, хоть и находилась в таком состоянии, что не могла закрепить крючки корсета, так как руки от гнева дрожали, словно обреченные земли колонизацией Англии, всё же решилась присутствовать на этом сомнительном мероприятии на случай, если командор решит явиться. Ужасная погода только радовала её: она считала, что людям, что препятствуют счастью других, не велено жить хорошей жизнью, даже если это проявлялось в краткосрочных моментах. — Добрый день, губернатор Суонн. — Здравствуйте, мисс Бафот. — Прекрасная погода, не находите? — Простите? — Очень похожа на нрав вашей дочери. — Вы правы, — старался соблюдать учтивость губернатор. — Прошу прощения, а командор Норрингтон будет присутствовать? — Боюсь, что нет. Он сообщил мне о не здравие, я прекрасно понимаю его. — Это верно, — огорчилась девушка, — Где же жених? — Ох, не спрашивайте, мисс Бафот… Надеюсь, он скоро явится. Девушка осмотрела террасу, глаза остановились на Элизабет, что молча сидела в белом платье с букетом под проливным дождём. Что-то внутри Мелани йокнуло, она не была бессердечна. Её душу пронизывало женское понимание, хоть обида и была сильна. — Я…я поговорю с ней. Мисс Бафот поднесла зонт к невесте — Мисс Элизабет? — Здравствуй, Мелани… Не думала, что ты придёшь. — Я не ради вас здесь. — Я понимаю. — И всё же…вам не следует сидеть здесь, чтобы не было тому причиной. Ваш жених вот-вот будет здесь, а вы вся промокли. — Спасибо, за заботу. Боюсь, я не могу ступить и шагу, мои ноги отказываются повиноваться. — Тогда я помогу вам… Не успела Мелания подать руки, как горстка шепота заглушила дождь. Элизабет подорвалась и устремилась к отцу. — Вот как… Ноги не слушаются. — Уилл! И правда, под навесом стоял тот самый прославленный кузнец, но по бокам стояли далеко не близкие друзья. Двое крепких солдат форме усердно сжимали его руки. Завязался диалог, но мисс Бафот не смогла ничего услышать, пока не подошла к толпе. Рядом она заметила загадочного мужчину невысокого роста, коль представился как лорд Беккет. Голубые глаза незнакомца холодно и с ухмылкой скользили по присутствующим. Мужчина подозвал помощника и достал бумаги. — Орден на арест некоего Уилльяма Тёрнера. — Но тут написано Элизабет Суонн. — Правда? Вот незадача, арестуйте и её. У меня есть ещё один, за задержание некоего Джеймса Норрингтона, есть тут такой? — Нет! — прокричала в ужасе Мелания. Лорд бросил в её сторону любопытный взгляд. — Ваше имя, мисс? — Леди Бафот, сэр, — поклонилась девушка. — Кем вы являетесь командору? — Никем, сэр, близкий друг. — Командор Норрингтон ушел со службы несколько недель назад, — заявил мистер Суонн. Леди Бафот недоумённо глянула в сторону губернатора. — А мой вопрос остался без ответа! — молвил лорд. Дальнейший разговор прошел мимо Мелани, она не могла отойти от услышанного. Как Джеймс мог не сказать ей, что ушел со службы. Элизабет и Уилла увели, толпа разошлась, а леди Бафот осталась стоять посреди террасы. Спустя несколько минут она побежала к дому командора, где на этот раз её никто не встретил. Прислуга открыла дверь. — Слушаю, мисс Бафот. — Мне нужен мистер Норрингтон. — Его нет, мисс. — Отойдите, я должна проверить. — Не имею права, мисс. — Я сказала отойти! Обычно Мелани не позволяла себе грубости по отношению к прислуге, но дело не терпело отложений. Она оттолкнула женщину и ринулась к комнате своего любимого. Вещей не оказалось, документов не было, формы тоже. — Ах ты лондонский стелс! (*синоним к слову скрытный) — Миледи, вам лучше уйти. — Он ушел! Ушел ничего мне не сказав! Мелани одолел гнев, она принялась бить всё, что попадалось на глаза, переворачивать стулья и тумбы. — Гад! Просто не могу поверить, что просто ушел! Вот почему он был сам не свой эти недели! — Миледи, перестаньте, прошу! — Что он сказал перед уходом? — Я… — Что он сказал?! — С-сказал, что не знает, когда вернётся. Заплатил нам за год и ушел с одним чемоданом. — Ааааа! — закричала Мелани. Она упала на колени и прижала руки к груди. Из её глаз покатились горькие слёзы, воздуха не хватало на малейший вдох. — Как ты мог бросить меня одну?! Ты пообещал мне! Обещал, что не оставишь! — Миледи… — Уйдите! Оставьте меня! Убирайтесь! — обрывисто кричала она. Служанка спешно удалилась в страхе. Мелани продолжала сидеть на полу холодной комнаты. Когда силы немного вернулись к ней она подошла к вещевому шкафу. Внутри на вешалке висело несколько рубашек. Внизу лежала маленькая коробочка, в которой хранилось обручальное кольцо, что предназначалось любимой. — Если бы не она… Почему? Почему ты выбрал её? Почему? Девушка открыла коробочку и достала украшение. Тонкое серебренное кольцо украшал перламутровый ободок. Мелани положила украшение в свой карман и подошла к двери, она осмотрела комнату в последний раз и молча удалилась. Мисс Бафот устало села в первую же карету и направилась к своему дому, что находился в одном из ателье. Мокрое платье небрежно волочилось по полу оставляя следы. — С возвращением, мисс Бафот, — поздоровалась служанка, — Я разожгла камин, на улице ужасная погода. — Оставь меня, Мэри, я очень устала… — Вам помочь снять платье? — Нет, просто уходи… — Хорошо, миледи. Мелания осталась одна в мрачном свете сегодняшних событий. Ей казалось, что хуже дня и быть не могло.