Галлюцинации

Хвитсерк не раз видел эти огни в глазах, не раз слышал эти интонации в его голосе, он знал, брат сейчас не говорит с ним - он на поле битвы, и сражается он не на жизнь, а на смерть. - - Ты настоящий, - Хвитсерк говорит, пытаясь показать свою убежденность в реальности происходящего. - Ты уверен?, - Ивар атакует не медля ни секунды. --Да, уверен, - Он не собирается поддаваться младшему брату, не поддался бы даже если бы считал это детской забавой, капризом. - Нет, - отрезает Ивар, - был бы ты уверен в своей правоте не мучал бы так свои руки. Хвитсерк, как только опустил взгляд, понял о чём идёт речь. Уже несколько минут он не прекращая перебрал свои пальцы, местами даже сдирал кожу. - Вот видишь, братец,-сумасшедшие огни в его глазах заплясали с новой силой, - как бы ты не старался, ты не можешь убедить себя в том, что я не порождение твоего отравленного разума. - Если уж ты плод моего воображения, тогда зачем тебе костыли?, - Хвитсерк хочет перейти в атаку, - неужели даже не настоящему моему брату они так необходимы? - кривая ухмылка появивщаяся на его лице не означала предвкушении победы, волнение брало над ним верх. - А разве не ты запомнил меня таким? Умалишенным калекой. Не таким ты видел меня всю жизнь? Не таким ли я отпечатался в твоём разуме? Разве ты сам этого не понимаешь? - Нет! - - Хвитсерк почти переходит на крик, он лжет, знает, что в самых его болезненных воспоминаниях, самых страшных кошмарах Ивар именно такой. Не было младшего брата, было чудовище, с каждым днём всё сильнее отравлявшее его, пожирающее его душу. Почти пустая кружка летит в сторону его младшего брата, но тому даже не пришлось делать особо резких движений чтобы уклониться. Он не мог не попасть с такого близкого расстояния, это просто невозможно. Мысль об этом подтолкнула Хвитсерка к выводу о том, что его брат действительно не настоящий. Может он хотел в это верить, может не хотел считать своего младшего брата, которого он бы при другом раскладе поддерживал бы всеми силами. Больше он не поднял взгляда, не проронил ни слова, даже когда услышал шорох ткани и скрип открывающейся двери. Незачем прощаться с тем, кто будет следовать за ним по пятам до самой смерти.