Мерцание светлячков

Звёздные ночи не редки, но их действительно стоит отслеживать хотя бы по погоде в интернете. Поистине звёздные, когда на небе видно каждую — каждую, так называемую, звёздочку, что своим количеством создают одно большое полотно их белёсых точек. Когда нет ни одного источника света, что будет то и дело мешать и слепить в глаза. Для такого подходят времена, когда ни с того ни с сего выключают свет, а единственное, что горит в комнате — свечи на тумбе. Иногда этими самыми источниками света становятся люди. Вот смотришь на них, а они светятся как земные солнышки, что и самому улыбаться хочется. Вот и Элис, смотря на свою давно-не-подругу старается держать лицо, улыбаясь где-то внутри. Она-то знает, что творится внутри девушки, оттого и лишний раз не упрекала за столь серьёзный вид, лишь благодаря за новую порцию тыквенного пирога. Звёздные ночи они проводили именно так: на балконе, укутавшись почти по самые уши в пледе, допивая остатки зелёного чая, пока ещё тёплый. И выискивали созвездия, возможно, не зная их названий. Несуразные, а что-то да значащие. — Твои глаза как светлячки, — раздаётся в тиши комнаты, а на столик с тихим стуком ставятся две кружки. — С чего это? — Эми недоумённо смотрит на девушку, кутаясь в мягкий плед. — Они так же горят, когда ты смотришь на звёзды. У Эми глаза красивые, чистые, зелёные как молодая трава или краска в художественном магазине. Днём обычные, возможно, с какими-то примесями другого цвета, но ночью светятся так, будто в зрачках чистая фосфоресценция, что за весь день накопила свет и теперь горит себе, как лампочка. — А вот и не правда, — фыркает, обхватывая тонкими, но несравненно красивыми, пальцами нагревшуюся кружку, грея руки, то и дело поправляя постепенно спадающий плед с плеч — они горят, когда я смотрю на тебя. От таких весьма незначительных и не редко сказанных в слух слов щёки Элис краснеют, но не отмахивается от них, как делает обычно, лишь всё ещё старается упрятать от зоркого взгляда улыбку в чае. Горячий, ошпарила язык, но всё равно пьёт. Он даже и не кажется горячим сейчас, ибо кровь приливает к лицу, казалось что на улице не так уж и холодно… — Дурочка! — из мыслей вырывает обеспокоенный и в тоже время рассерженный возглас, а кружку из рук выхватывают, вскакивая с места и удаляясь с балкона. Вздох. Её возлюбленная всегда была столь щепетильна к здоровью, всегда старалась залечить ещё совсем свежую рану, чтобы прошла быстрее и боли не было. И ведь всегда хотелось говорить, мол " не зря же ты в медицинский пошла" и получать за это щелбаном по лбу и поцелуй туда же. Этот человек, что любит поутру готовить блины и саморучно варить кофе, не ленясь вставать на час, а то и на два, раньше, лишь бы исполнить маленькую мечту свою и своей подруги по кровати. Это тот самый друг, что без забот смотрит на этот бренный мир и старается видеть в коре деревьев и засохшей траве лишь красоту, будто бы она, а не Элис, является студентом художественного колледжа и старается познать себя и всё вокруг, дабы не слететь на первых же экзаменах. И этот человек, от которого постоянно пахнет арбузной жвачкой, любящий перечитывать дряхлую книжку по Мумми-троллям засел в сердце, мысли и слова, что и страшно стало: а не сойдёт ли с ума она, потеряв всякий интерес ко всему окружающему, кроме её веснушчатому солнышку? Любовь эта, что казалась ненужной, окатила ледяной водой и заставила греться под толстым, пуховым одеялом, ощущая сверху тяжесть чужого тела, что так любовно убирал пряди с лица и целовал разгоряченную от температуры голову. И это самое веснушчатое солнышко прибежало обратно, с маленькой баночкой мёда, заставляя проглотить хотя бы ложку, дабы успокоить обожжённый язык. А взгляд странных малиново-красных глаз так и устремлён в травянисто-зелёные напротив, и за вечер наконец на губах расцветает улыбка. — И всё же, твои глаза и правда как светлячки.