Люблю тебя

      Это был самый обычный день. Всё было как и всегда, вообще ничто не предвещало беды. Утром Шерлок умчался на дело один, так как Джон рано утром пришел с ночной смены, которую ему пришлось взять из-за прошлого побега с работы. К своему легкому сожалению, Шерлоку пришлось полностью оставить Рози на Джона, ведь дело не терпело отлагательств, хотя изначально они и договаривались на то, что Шерлок последит за ней два дня. Холмс надеялся, что Джон поймет его поступок и не будет долго злиться. Он решил, что в знак извинения купит домой молоко (которое сам же и выпил утром).       Дело было закончено уже к вечеру, так что Шерлок, вполне довольный проведенной работой и сбежавший от дачи показаний, направлялся домой и по пути завернул в Теско. Он взял корзинку и пошел к молочному отделу. Закинув туда молоко, которое они всегда брали, он уже хотел идти к кассе, когда вдруг подумал, что стоило бы, раз уж он всё равно здесь, купить что-то еще. Но он не мог предугадать, чего дома не хватает, так что выбор был один — позвонить Джону и спросить.       Он достал телефон из кармана и по привычке проверил уведомления в сообщениях и звонках. Ничего от Джона, и это, откровенно говоря, напрягало. Странно, что тот не послал ему гневное письмо из-за нарушенного обещания или даже не написал с вопросом, куда Шерлок пропал на весь день.       Холмс решил, что получать текстовой список будет долго, кроме того по голосу он сможет понять, насколько Джон зол, и стоит ли Шерлоку дополнительно приобрести баночку его любимого джема для усмирения соседа. Он нажал на контакт друга и приложил телефон к уху.       Ответ последовал всего после пары гудков, значит Джон не был ничем занят и телефон был прямо рядом с ним. — Алло, — спокойно раздалось на том конце. — Это я, — задумчиво глядя на полки с джемами, сообщил Шерлок. — Я знаю, — ответил тот, и Шерлок мог слышать улыбку в его голосе. Ну да, у него же высветилось, что это Шерлок звонит. — Я знаю, что ты знаешь, — парировал он. — Я знаю, что ты знаешь, что я знаю, — Джон рассмеялся.       Шерлок не смог сдержать улыбки. Была у Ватсона одна поразительная способность — веселить Шерлока, всегда и везде. Одна только его улыбка поднимала настроение Холмса, даже если ситуация требовала обратного. Кроме того, раз тот так шутил, значит у него даже и в мыслях не было злиться на Шерлока, что также не могло не радовать. — Я в магазине, — сообщил Шерлок, бросая последний взгляд на полки джема и решая, что в этот раз ему не нужна их защита. — Ого, — усмехнулся Джон.       Шерлок слегка улыбнулся и закатил глаза. — Ну ладно тебе, это правда удивительно, — продолжил Джон. — Я ничего не говорил, — выгнул бровь Холмс, неспешно проходя мимо отдела фруктов. Соблазн купить яблок для эксперимента был велик, и он остановился, размышляя, какой сорт хочет взять. — А то я не знаю, что ты там глаза закатываешь, — фыркнул Джон.       Шерлок поджал губы. Интересно, в какой момент они стали так хорошо понимать друг друга, что даже знают о таких незначительных жестах и могут их распознать, даже не видя собеседника. Справедливости ради стоит отметить, что только по голосу в телефоне Шерлок может полностью нарисовать портрет Джона прямо сейчас с детальнейшим выражением эмоций, которые он слышит. — Я купил молоко, — сообщил Шерлок, возвращаясь к главной теме. — Мой герой, — всё тем же шутливым тоном ответил Джон.       Шерлок прочистил горло и прижал телефон плечом, чтобы набрать яблок. — Нам нужно что-то? — спросил он, а сам надеялся, что не очень сильно покраснел от слов друга.       Конечно, для всех знакомых уже не было секретом, что похвала Джона вызывала у Шерлока определенную реакцию, что уж говорить про самого Джона. И что больше всего поражало самого Шерлока — это не надоедало. Казалось даже, что чем больше Джон узнает Шерлока и чем лучше он понимает его методы, тем ценнее становятся его комплименты и похвала. И даже не важно что конкретно тот хвалил, Шерлок неизменно получал от этого удовольствие. Вот и сейчас он стоял и старался не смотреть на людей вокруг, чтобы те не заметили, как он покраснел от такой, казалось бы, шуточной похвалы. — Хороший вопрос, — он услышал, как Джон встает и идет на кухню. — Я ещё не готовил ужин, думал, что мы закажем еды. Давненько мы не ели индийской кухни, что скажешь? — Тогда давай из того ресторана, что был в прошлый раз. Их карри был хорош, — кивнул Шерлок, хоть Джон и не мог видеть его. — Ты же даже не ел карри в тот раз, — хмыкнул Ватсон. — Я понял это по твоей реакции, — отмахнулся тот, проходя мимо полок с крупами. — Угу, — протянул Джон. — Тогда нам нужны только молоко и сыр.       Шерлок резко развернулся на каблуках и направился обратно в молочный отдел за сыром. — Какой взять? — спросил он, снова проходя мимо полок с джемом и вдруг остановившись. Он опустил корзинку на пол и приложил руку к подбородку. — Гауда хорош, Рози он нравится, — Джон чем-то шуршал на том конце, наверное искал меню ресторана в ящике с остальными брошюрами. — Понял, — Шерлок потянулся к полке джемов и пытался решить между апельсиновым и сливовым. Какой Джон любил больше? — Ну всё, мне надо позвонить в ресторан. Ждём тебя, — собрался прощаться Джон. — Я скоро буду. Люблю вас, — сказал Шерлок и отключился.       И в тот же момент в ужасе уставился на телефон в своей руке и на банку апельсинового джема в другой. Что. Он. Сейчас. Сказал.       Это же надо было так облажаться! Он постоянно следил за всем, что говорил, конкретно Джону, потому как никак не мог допустить такой роковой ошибки, как случайно вылетевшее признание. Шерлок уже давно понял, что Джон для него не просто сосед по квартире, компаньон или доктор. Даже не просто лучший друг. Джон был для него гораздо, гораздо большим, но тот всегда давал понять, что весьма негативно относится к такого рода отношениям. Точнее, когда ему самому ошибочно приписывали эти самые отношения. Так что Шерлок никогда не позволял себе больше, чем «лучшие друзья, которые вместе снимают квартиру, у одного из которых есть ребенок, а второй ему с ним иногда помогает».       Хотя это «иногда» было таким большим преуменьшением, что было даже смешно. Рози уже давно и прочно вросла в их жизнь, став неотъемлемой её частью, как раскрытие преступлений вместе, как чай вечером у камина, как походы к Анджело каждое воскресенье. Однако даже несмотря на появление Джона на Бейкер-стрит с Рози в охапке, между ними всё осталось также, как было и много лет назад, еще до «Падения». Ну, может, они стали еще немного ближе после всей той ситуации со смертью Мэри и появлением Эвр. Но это не значило, что они перешли на новый уровень отношений, ни разу никто их них не позволял себе чего-то выходящего за рамки дружбы.       И вот в эту самую минуту Шерлок разрушил всё, что они так долго и упорно восстанавливали столько лет. Стоило только всему прийти в относительную норму и покой, как ему хватило всего пары слов, чтобы абсолютно всё это уничтожить. Ему страшно было представлять, какое лицо было у Джона, когда он это услышал. Шок, смех, недоумение или может быть даже отвращение? Шерлоку было страшно узнавать, и он совсем этого не хотел. Осознание того, как облажался, обрушилось на него прямо посреди Теско напротив полок с вареньем. Он сунул банку с апельсиновым джемом в корзинку и поспешил к молочному отделу. Там схватил первый попавшийся сыр и поспешил на кассу. Пока ждал свою очередь, он не мог перестать притопывать ногой и проверять свой телефон на предмет сообщений или звонков. Он с ужасом ждал сообщения, что ему лучше сегодня не приходить домой. Или что ему стоит прийти и собрать свои вещи. Или что Джон начал собирать вещи.       Наконец, расплатившись, Шерлок пулей помчался на Бейкер-стрит. И вот, весь взмыленный и запыхавшийся, зажимая в одной руке пакет с продуктами, а в другой так и молчавший телефон, он стоял перед дверью на Бейкер-стрит и не решался зайти. У него перед глазами прямо стояла картина, как мрачный Джон уже быстро и оперативно собрал их с Рози вещи и ждет его, чтобы попрощаться и объявить, что им лучше больше не видеться. Или, что еще хуже, он может обнаружить квартиру уже пустой.       Он бы так и стоял перед дверью, размышляя, насколько быстро Джон, учитывая его военное прошлое, мог бы собрать свои вещи и вещи маленькой девочки, если бы его не вернул в реальность курьер, которому Шерлок загородил дверь. — Сэр, прошу прощения, можно пройти, мне надо доставить заказ, — заговорил с ним на ломаном английском доставщик. — А, да, конечно, проходите, — Шерлок спохватился и открыл дверь. — Да мне в звонок надо, — замер у порога молодой человек. — Шерлок? — раздался голос Джона сверху, отчего тот весь вздрогнул. Тут же послышались шаги по лестнице, и вскоре Джон присоединился к их маленькой беседе, уже готовый с кошельком, чтобы расплатиться за еду. — Добрый вечер. — Здравствуйте, 221Б? — уточнил парень. — Да, две порции карри и одна курица тандури, — перечислил Ватсон, чтобы у паренька не осталось сомнений. Шерлок стоял рядом и практически не дышал. Он то и дело кидал взволнованные взгляды на Джона, ожидая, что тот кинет на него уничижающий взгляд или скажет что-то эдакое, что покажет Шерлоку реальное положение вещей в квартире.       Но вот Джон расплатился, получил пакеты и закрыл за курьером дверь, и всё это время он никак не показал своего недовольства или ярости. Он повернулся на него, и детектив в панике сглотнул, готовясь оправдываться, что он вовсе не то имел в виду и Джону стоит еще раз подумать, прежде чем съезжать. — Шерлок, чего застыл? — было первое, что сказал ему Джон, и при этом звучал он вполне спокойно и даже дружелюбно. — Ничего. Просто, — отчеканил тот и пошел к лестнице. Наверное, Джон не хочет устраивать разборки посреди коридора, где может услышать миссис Хадсон, и предпочитает отложить разговор до возвращения в их квартиру. Шерлок шел туда, как на казнь.       Он прошел на кухню и замер у входа, думая, что Джону не терпится сказать ему пару «ласковых» и потому не стоит расслабляться и уходить далеко от двери. Вот Джон заходит за ним и ставит пакеты на стол. Однако вместо того, чтобы что-то ему сказать, он просто начинает доставать контейнеры с едой и расставлять их на столе. У Шерлока сердце бьется, как загнанное, пока Джон еле слышно подпевает какой-то песенке из детского мультика, который в гостиной смотрит Рози.       Когда Джон заканчивает с едой, он оборачивается на Холмса. Тот замирает в ужасе, готовый ко всему и одновременно не готовый ни к чему. — Шерлок, разбирай пакеты, что стоишь? — недоуменно поглядел на него Джон. — А. Я. Да. — Растерянно ответил тот и стал доставать продукты, выставляя их в ряд на столе перед Джоном. Тот забирал их и расставлял по местам. — Голландский сыр? Ну почти, — усмехнулся он и положил продукт в холодильник. Шерлок только сейчас осознал, что схватил первый сыр, на котором увидел название на «Г». Он поморщился от осознания собственной ошибки ввиду паники и спешки. Джон тем временем закончил с продуктами и довольно улыбался, глядя на баночку джема в руках. Кажется, он размышлял, открыть ли её сейчас и насладиться вкусом или отложить до чая. — Джон, — Шерлок приложил максимум усилий, чтобы его голос не дрожал. — М? — он поднял взгляд на друга и улыбка медленно сошла с его лица. — Что случилось? Ты такой бледный. Ты заболел? — Прости меня, — игнорируя вопросы, выдавил из себя он. — Что? О, Шерлок, умоляю тебя, Рози все сыры любит, ничего страшного, что ты купил другой, не надо делать из этого трагедию. — Но… — тихо возразил он, так тихо, что Джон, кажется, даже не услышал, потому что продолжил. — Иди переоденься и давай, наконец, поедим, — улыбнулся ему друг и направился в гостиную. — Рози, пойдем кушать.       Шерлок, словно в прострации, ушел в свою комнату, переоделся там и заглянул в ванную, чтобы умыться и помыть руки. Когда он зашел на кухню, чета Ватсонов уже сидела за столом и только его ждала. — Шерлок, привет! — помахала ему ручкой девочка, сидящая на специально установленном повыше стуле. — Привет, Рози, — не сумел сдержать ласковой улыбки он. У неё тоже была эта волшебная сила заставлять его улыбаться. Это, видимо, была семейная черта.       Холмс сел на свое место и приступил к еде, стараясь издавать поменьше шума и не поднимать глаз от тарелки. Он чувствовал на себе взгляд Джона, но ему не хватало смелости посмотреть на него в ответ. — Шерлок, как дело? Ты даже ничего мне не расскажешь? Ты же закончил? — вполне искренне поинтересовался Джон. — Дело? Ах, да, дело. Да, всё было достаточно просто, хотя полиция, конечно, со мной бы не согласилась, — по привычке хмыкнул он и тут же поднял на Джона взволнованный взгляд. Тот поймал его и нахмурился. Но не стал никак это комментировать, попросив рассказать подробности.       Так они и ужинали под рассказ Шерлока о жестоком убийстве в центре города на почве ревности, однако достаточно запутанной, чтобы получить 7 по шкале Шерлока.       Когда с едой было закончено, Джон попросил Рози пойти умываться и готовиться ко сну. Шерлок, у которого что еда, что чай в горло не лезли, сидел за столом, словно загнанный преступник в допросной. Джон окинул его взволнованным взглядом и, когда дочка ушла, повернулся к другу всем телом. — Ну хватит, что происходит? — он положил руки на стол, из-за чего слегка нависал на него. Шерлок поднял на него глаза. — А что происходит? — притворился дурачком он. — Что с тобой? Ты словно боишься чего-то? Я тоже должен бояться, что-то назревает? — в Джоне просыпался солдат, готовый сражаться и защищать. — Нет, всё отлично. А ты что скажешь? — вдруг перевел стрелки Шерлок, причем он выглядел так, словно от ответа Джона зависит его жизнь. — Скажу, что ты меня пугаешь. Мне точно не ждать наряда полиции или атаки противника? — Джон сложил руки на груди. — Нет, ничего такого, — покачал головой Шерлок, словно это сейчас совершенно неважно. — Тогда что случилось? — не унимался он, разведя руками. — Ты… не злишься? — прищурился Холмс.       За весь вечер Джон ни разу не показал какого-то недовольства или того, что их ждет серьёзный разговор, и сейчас он никак не мог понять странности Шерлока. В голову закралась надежда, что Джон просто не услышал его последних слов. Тогда это всё объясняло. Значит зря Шерлок переживал и боялся, их мирной жизни совершенно ничего не угрожает. И теперь надо постараться убедить в этом весьма чувствительного Джона. — Твою мать, Шерлок, на что я должен злиться? — начинал на самом деле переживать тот. — На то, что я утром ушел, хотя мы договорились, что я слежу за Рози на этих выходных, — придумал отмазку тот.       Джон в шоке уставился на него. — Боже, так вот почему? Шерлок, я же не монстр, я понимаю, что тебя вызвал Лестрейд. Я всё равно весь день был дома и у меня не было планов. Мы с Рози прекрасно провели время. Прости, если заставил тебя думать, что зол на тебя за это, или что я вообще буду зол из-за подобного, — он устало провел рукой по лицу. — Прекрасно, что ты не зол. В таком случае, я пойду, — Шерлок встал с места и просто сбежал в свою комнату. Джон проводил его растерянным «Шерлок», но не стал настаивать на продолжении беседы.       На следующее утро всё было, как и всегда, и Шерлок убедился, что Джон не собирается устраивать с ним разборок или сбегать без предупреждения. Скорее всего он на самом деле не услышал тех его слов, так что Холмс мог вздохнуть с облегчением.       После завтрака Джон собирался на работу, пока Шерлок читал газету в своем кресле. Рози временно не посещала садик, поскольку в их группе обнаружили вшей и всех детей отправили на карантин, дабы обезопасить их друг от друга. Повезло, что Рози эта неприятность не затронула. Она сидела на диване и раскрашивала книжку с принцессами. Допив кофе, Джон зашел в гостиную и стал надевать куртку. — Шерлок, можно попросить тебя проследить, чтобы она поспала хотя бы час после обеда? — Да, конечно, — привычно ответил он, не отрываясь от статьи. — Рози, слушайся Шерлока, ладно? — подошел к дочери Ватсон. — Да, папочка, — тоже привычно ответила она и потянулась за поцелуйчиком на прощание.       Джон наклонился и чмокнул её в макушку, после чего потрепал по волосам. Уже собранный, он подошел к камину, чтобы снять с зарядки телефон, и пока убирал его в карман, повернулся к Шерлоку. — Еда в холодильнике, есть курица, а есть рис с овощами, — сообщил он. — Угу.       Джон подошел ближе и наклонился к Шерлоку. Тот не успел даже рот открыть, как его волос едва что-то коснулось с тихим звуком чмока, после чего на волосы легла крепкая рука доктора и потрепала их. — Не скучайте, люблю вас, — выпрямившись, объявил Джон и поспешил к выходу.       Шерлок, так и сидящий в кресле с открытым ртом, видел, как тот исчез в коридоре, и слышал хлопок входной двери. Когда он немного пришел в себя, понял, что выронил газету и та разлетелась по полу. Рози с дивана над чем-то хихикала. Он повернулся на неё. — Шерлок, у тебя такое лицо смешное, — расхохоталась она. — Я… — он проглотил всё, что хотел, но не мог сказать, потому как способность ясно и четко выражать свои мысли покинула его, стоило только губам Джона коснуться его макушки.       Он подскочил с места и стал ходить туда сюда между кресел, прямо по упавшей газете.       Что это всё могло значить? Зачем Джон это сделал? Ясно было одно, он однозначно слышал вчера прощание Шерлока. Но тогда было совершенно непонятно, почему он никак на это не отреагировал вплоть до самого утра. И вообще, что это сейчас было? Это такой прикол? Издевка, напоминающая о проколе Шерлока? Но какой в этом смысл, он же не только сказал это, но ещё и… О Господи, Джон же только что поцеловал его! Прямо в макушку, коснулся его волос своими губами! А потом еще и потрепал по голове! По сути этот жест был достаточно невинным, он всегда так прощается с Рози. Значит, Джон поставил Шерлока на один уровень с Розамунд? Дите, за которого он ответственен и за которым надо ухаживать? Они с Лестрейдом, конечно, как-то шутили, что общение с Шерлоком мало отличается от общения с ребенком, но это был единичный случай, неужели Джон решил повториться?       Как ни посмотри, а в подобном поведении Джона не было абсолютно никакого смысла, так что эта загадка была для Шерлока неразрешимой. В течение всего дня он мучался негодованием и со страхом ждал возвращения Джона с работы. Однако, когда тот, наконец, пришел, ничего не произошло. — Привет, ну как вы тут? — устало поинтересовался он, снимая куртку.       Шерлок просканировал его взглядом. Одного пациента стошнило на него, пришлось переодеваться, трое очень долго капали ему на мозги выдуманными болячками, одна пациентка отказывалась от осмотра врачом-мужчиной, и двое детей устроили истерики. — Лучше, чем ты, — заключил детектив. — О, я не сомневаюсь, — фыркнул он. — Привет, малышка. — Привет, папочка, — девочка оторвалась от книжки и потянула руки к Джону. Тот поднял её и чмокнул в щеку, покачиваясь. — Она поспала три часа, хорошо поела, даже съела овощи, — отчитался Шерлок, сидя за ноутбуком Джона и наблюдая за тем, как тот воркует с дочерью. — О, да ты умничка, Рози, — довольно улыбнулся Ватсон. — А ты чем занимался?       Шерлок слегка взволновался такой смене темы, но быстро успокоился. Джон всегда интересовался делами Шерлока, в этом не было ничего нового и пугающего. — Искал дело, скука, ничего интересного, — пожал плечами он.       Джон подошел к нему сзади, всё еще держа Рози, и заглянул в ноутбук. Там было открыто несколько вкладок с новостными сайтами и одна взломанная система полиции. — Ну, не расстраивайся, это только один день, уверен, скоро ты что-то найдешь, — он слегка улыбнулся и опустил Рози вниз. Та помчалась обратно к креслу и своей книжке. — Я ещё не проверял почту на сайте. — Вот, наверняка там уже очередь из просьб о помощи, — Джон положил руку ему на спину и пару раз погладил. По всему телу Шерлока словно прошелся заряд молнии, такой горячий и будоражащий. Но Джон, как ни в чем не бывало, убрал руку и направился на кухню. — Вы ели? Умираю с голода. — Да, мы… уже… Я выпью чай, — Шерлок справился с пересохшим враз горлом и поднялся с места, следуя за Джоном на кухню.       Тот вёл себя совершенно обычно. Не кидал на Шерлока каких-то новых взглядов, не изменял тона голоса, не упоминал что-либо из происходящего. Эти прикосновения, они словно в раз стали нормой для них, и Ватсон даже не считал нужным их обсуждать. А с другой стороны, что тут обсуждать? Почему Джон вдруг начал так ласково к нему прикасаться? Почему утром сказал, что любит его? Ладно, не его, их с Рози, возможно, что Шерлок в эту категорию попал просто из вежливости.       Так они и стали жить. Шерлок, постоянно находящийся на грани раздумий и паники, и Джон, который вдруг переступил через какую-то линию между ними и стал относиться к Шерлоку теплее, чем когда-либо.       Каждое утро он целовал Шерлока и Рози в макушку и уходил на работу. Или, если Шерлок убегал на дело один, желал ему отличного дня и опять же трепал по волосам. А один раз, когда они вместе были на деле, он взял его за руку, чтобы немного успокоить, когда один тупой судмедэксперт заспорил с ним о том, что тот неправильно собрал одну из важнейших улик. Шерлок, почувствовав на своей руке ладонь Джона, захлопнулся так неожиданно даже для себя, что забыл свою мысль, которую хотел высказать тому недоучке. Он опустил взгляд на их соединённые руки, потом на Джона. А тот, как ни в чем не бывало, разговаривал с Лестрейдом о возможных мотивах убийства. Тогда Шерлок, весь красный, как рак, просто сжал руку Джона в ответ и постарался снова вернуться к разъяснению происходящего. И он упорно игнорировал то, что никто, кроме него, происходящему не придал значения.       После того случая Шерлок решил провести эксперимент. Если Джон считает нормальным постоянно касаться Шерлока и даже целовать его в макушку, значит ли это, что и он может позволить себе немного вольностей. Он начал с малого: коснулся его плеча, чтобы молчаливо привлечь его внимание, и не сразу убрал руку; поправил ему волосы, когда тот вышел из душа, и несколько прядей после полотенца торчали не так, как им полагалось; положил свою руку на его, пока они ехали в такси после особенно изматывающего морально дела с убийством ребенка; и даже позволил себе поцеловать макушку Джона, когда убегал по делам в Бартс и хотел пожелать Джону удачного дня.       Ватсон на всё это реагировал… да никак он не реагировал. Вёл себя так, словно всё происходящее его полностью устраивает, словно ничего не изменилось, словно всё так, как и должно быть. И Шерлок никак не мог этого понять. Они явно перешли черту, и теперь он не мог даже представить, к чему их это приведет, однако Джон, кажется, его недопонимания совершенно не улавливал.       Постепенно он решил попробовать повысить ставки. Так, когда Джон смотрел телевизор в гостиной, Шерлок пришел с кухни после неудачного завершения эксперимента и плюхнулся на диван рядом с ним. Посидев минуту, он лег. И не как раньше, головой от Джона, упираясь в него ногами, а полностью наоборот. Он уложил свою голову ему на колени и зажмурился, ожидая услышать возмущение о нарушении личных границ доктора и оказаться скинутым. Но вместо этого Джон ничего не сказал и, даже больше, положил свою руку на голову детектива, стал лениво перебирать и поглаживать его кудри.       Шерлок осторожно открыл глаза и посмотрел на лицо Джона. Тот продолжал невозмутимо смотреть телевизор, так, словно и это тоже было для них в порядке вещей, и он не был против такого рода контактов. Мозг Шерлока кричал о панике, о неправильности, об опасности, что его оттолкнут, в то время как сердце пропускало удар каждый раз, как нежные пальцы массировали его голову, принося невероятный комфорт и удовольствие. А взгляд не мог оторваться от лица Джона, такого спокойного и умиротворенного. Интересно, как сейчас выглядит лицо Шерлока. Глаза отчего-то пощипывало. Однако, на этот вопрос ответил Джон, который мельком опустил на него взгляд, и рука в волосах тут же замерла. — Шерлок? В чем дело? Почему ты плачешь? — обеспокоенно спросил Джон, с тревогой глядя на него и приподняв руки, словно боялся касаться его.       Ах, так вот что это было, понятно. Шерлок зажмурился, отчего слезы потекли из глаз, и прикрыл лицо руками. Он глубоко и судорожно вздохнул. — Шерлок? — снова попробовал Джон. — Я уже ничего не понимаю, — признался тот, не убирая рук от лица. — Чего? — недоумевал друг. — Нас. Что происходит? Почему это происходит? — он старался, чтобы его голос не дрожал. Он не уверен, получалось ли у него. — А что происходит? — растерянно спросил Ватсон. — Это! — Шерлок открыл лицо и показал руками на Джона, на то, что прямо сейчас его голова лежит на крепких бедрах друга, и тот даже не думает что-то с этим делать, кроме как гладить его. — Прости, тебе не нравится? Тебе надо было сразу сказать мне, я бы не стал трогать тебя, — Джон нахмурился и сделал телевизор потише, потому что началась реклама и стало громко. — Но мне нравится, и в этом проблема, — простонал детектив, сдавшись и бросив руки вдоль тела. — Какая проблема? — Такая, что я не хочу, чтобы это останавливалось или когда-либо прекращалось. Мне это слишком нравится, я хочу пойти еще дальше, и мне кажется, я не выдержу, если ты когда-нибудь остановишь меня, — выдал как на духу он.       Джон удивленно уставился на него. Немного обдумав это, он, слегка покрасневший, сделал взгляд мягче. — Но нам незачем останавливаться, и если ты хочешь продолжать, мы будем продолжать.       Его слова эхом отдавались в голове Шерлока, но их смысл никак до него не доходил. Что? — Ты… не против? — Конечно нет, с чего бы я был против, — усмехнулся Джон. — Нет, нет, погоди, ты точно не против? Ты понял, о чем я говорю? — нахмурился Шерлок, активно жестикулируя руками. И не важно, что он всё еще лежит на ногах Джона, а в глазах у него застыла влага. — Ну, вполне, — выгнул бровь тот. — Нет, ты не понял, — уверенно заявил он. — Господи Боже, Шерлок, ну я же не совсем идиот. Я понял, о чем ты говоришь. Ты хочешь и дальше развивать наши отношения, — возмутился доктор. — Какие отношения?! — возмутился Холмс, разведя руками. — Ну, наши отношения, Шерлок, то, что между нами. Это не отношения?       Шерлок помолчал пару секунд. Он почувствовал, как по щеке скатилась очередная слезинка. Джон, видящий это, осторожно приложил руку к его щеке и большим пальцем вытер слезу. Шерлок боролся с собой ровно секунду, после чего прикрыл в муке глаза и прижался щекой к заботливой руке. — У нас отношения? — осторожно спросил он и снова взглянул на Джона. Тот открыл рот, готовый что-то сказать, но вдруг захлопнул его. Он то хмурился, то расправлял лоб. А рука на лице Шерлока так и продолжала ласково поглаживать острую скулу. — А ты как думаешь? — наконец спросил он, глядя на Шерлока предельно серьёзным взглядом. — Я не знаю, что это такое, — признался он.       Джон в шоке уставился на него, и даже рука на щеке замерла. Шерлок тоже застыл в ужасе, что только что всё испортил. — Так, — медленно протянул Джон, — прости меня. — За что? — в панике спросил Шерлок. — За то, что я подумал, что нам не нужно говорить об этом. Очевидно, что я заблуждался. Я забыл, что у тебя мало опыта в этом. — В чем? — напрягся Холмс. — В любви, дурачок, — хмыкнул Джон.       Шерлок уставился на него во все глаза. — Я подумал, что всё в порядке. Ведь ты был тем, кто сказал те слова. Я подумал, что ты хочешь большего, так что решил, что наконец-то можно выражать тебе все свои чувства. Я ошибся, возомнил себе. Ты не то имел в виду, говоря, что любишь меня, то есть, нас с Рози, — продолжал Джон. — Какие чувства? — сердце Шерлока прямо замерло в груди, и кажется, он вот-вот перестанет дышать. — Ну, я говорил. Я люблю тебя, вас с Рози, люблю вас, — уничижительно хмыкнул тот.       Шерлок почувствовал, словно весь мир перевернулся, но только не вверх ногами, а наоборот, словно всё это время вокруг был хаос, а теперь всё, наконец, встало на места. И всё это поведение Джона, и отсутствие реакции на то признание, теперь всё это объяснялось просто и легко — Джон его любит, и для него те слова стали началом чего-то нового. — Ты… — Шерлок просто не мог поверить в то, что услышал, и в то, что видел сейчас своими глазами. Джон смотрел на него, и в его глазах было всё то, о чем он говорил. Глядя на него сейчас, Шерлок осознал, что Джон смотрит так на него с того самого вечера, а он, дурак, был так занят своими переживаниями, что совершенно этого не замечал. — Люблю тебя, идиот, — печально улыбался он. — О, Джон! — Шерлок поднял руки и обхватил затылок Ватсона, заставляя его нагнуться к себе, при этом сам немного приподнимаясь на его коленях. Джон послушно нагнулся, и их губы встретились в мягком, нежном, неспешном, но необходимом обоим, как сам воздух, поцелуе. Джон руками обвил голову Шерлока, проникая языком в его рот, отчего тот не сумел сдержать восхищенного стона, а Джон смешка. Шерлок цеплялся за него, словно, если Джон отпустит его, он провалится в бесконечную пропасть и больше никогда не будет существовать. Но Джон, о, прекрасный, смелый, верный Джон держал его так крепко и целовал так нежно, что все сомнения постепенно разбивались. Когда воздуха стало не хватать, Шерлок обвил руками шею Ватсона и не желал разрывать объятий. Он тяжело дышал ему в ухо, вдыхая одуряющий парфюм и легкий запах дурацкого мягкого самого лучшего свитера. — Я люблю тебя! О, Джон, я так люблю тебя! Я так хочу этого, хочу всего, хочу тебя, хочу быть с тобой. И с Рози, хочу быть частью вас, чтобы вы были частью меня, чтобы мы всегда были вместе. Джон, я ужасно хочу этого всего! — задыхаясь от собственного волнения и осознания, что теперь можно признаться, заявил он. — Шерлок, мы уже. Мы вместе: ты, я и Рози, мы единое целое, мы семья. Я люблю тебя, и она любит, и ты любишь, и это единственное, что важно, — мягко улыбался Джон, нежно гладя его по спине. — И я могу трогать тебя когда и как захочу, могу обниматься с тобой много часов, могу целовать тебя, куда только захочу, могу заниматься с тобой сексом, могу… — на радостях перечислял он. — Да, да, Шерлок, ты можешь, мы можем, оба, — рассмеялся Джон, слегка покраснев от некоторых предложений друга. — И ты можешь, — в восхищении смотрел на него Холмс. — Даже больше, я хочу, — хмыкнул он. — Джо-он, — протянул Шерлок, снова припадая к заветным, мягким и слегка опухшим губам.       Они сидели и целовались на диване. Шерлок запустил руки в короткие волосы, Джон мягко поглаживал его спину, и всё было идеально. Они были идеальны. Всё, наконец, встало на свои места. Они любят друг друга, они любят свою жизнь, и они будут любить всё это до конца своих дней. Но мы не будем заглядывать так далеко, зачем торопить события, ведь у них ещё всё впереди.