Храбрым судьба помогает

Дикая, разламывающая череп, боль — вот что Том осознал, вынырнув из чёрного и вязкого болота в объективную реальность. Сероватый свет едва проникал сквозь ресницы, но и от него глаза ломило так, словно по ним прошлись лазерным лучом. — Хорош притворяться, родной, — произнёс над головой парня ласковый голос — Мне это уже начинает надоедать. Сделав над собой усилие, Том всё же открыл глаза. Попытался шевельнуться — и захрипел. Над ним навис силуэт той самой девчонки лет семнадцати, которая так легко обвела его вокруг пальца. Девчонки, которая представилась как Бехрам... — Не советую слишком сильно дёргаться, родной, — посоветовал силуэт — Действие транквилизатора ещё не закончилось. Том внял совету. Тем более что каждое движение приводило к новому взрыву боли под черепной коробкой. Оно и понятно. Его, всё ещё плохо соображающий, мозг выдвинул теорию, что, скорее всего, некоторое время назад, в лицо прилетела хитрая смесь из снотворного и миорелаксантов. Слишком уж сильный эффект получился, погасив сознание буквально за несколько секунд... "Вот же чёрт! — мысленно злился Том — Попался в элементарную ловушку! И самое "смешное" — во второй раз! Помниться итальянцы на меня охотились подобным методом... Ладно, с прошлым как-нибудь потом, настоящее сейчас гораздо важнее. Так, для начала стоит попробовать осмотреться..." Подумал — сделал! Том с усилием повернул голову — всё-таки мышцы слушались пока неважно... Да и окружающая действительность воспринималась несколько расплывчато... Это была довольно просторная комната без окон. Пол, потолок, унылые серые стены, напротив — клёпаная железная дверь… С потолка светили несколько довольно мощных ламп... Всё. Получался этакий каменный мешок, коих по всему миру понастроено великое множество. Хотя нет, было ещё кое-что. Весьма неприятное “кое-что”... Справа от него стояли три стола, с инструментами, которым позавидовал бы любой средневековый палач. Сам парень полусидел на косом сварном из металла кресте, в виде буквы "Х". Руки и ноги плотно зафиксированы толстенными ремнями, так, чтобы не нарушить кровообращение, но и чтобы сам он освободиться не мог. Бонусом ко всему, на торсе напрочь отсутствовала одежда... А тем временем девушка подошла к Тому, и участливо посмотрела ему в глаза. — Как самочувствие, родной? — осведомилась она — Голова не разламывается? В глазах круги не прыгают? — Спасибо, госпожа-вивисектор, живу... Кхе... Живу только вашими молитвами. — Шутишь? — ухмыльнулся девушка — Это хорошо. Значит, жить будешь. Правда, только от тебя зависит насколько долго. — Чего... Чего тебе... От меня надо? Речь всё ещё давалась Тому с трудом — от воздействия препаратов горло полностью пересохло. Но просить воды у садистки? Парень решил, что уж лучше потерпеть. — Вот это другой разговор, — улыбнулась девушка — Думаю, мне не имеет смысла представляться. Она пронзительно посмотрела на Тома. — Наверно, тебя, прежде всего, интересует, зачем я устроила этот небольшой спектакль? — сказала она — Понимаю. Нашей встречи я добивалась очень долго. Остаётся понять, стоило ли оно того... Но, прежде чем я расскажу небольшую, и довольно интересную историю, позволь немного облегчить твои страдания... Тут же послышался звук льющейся воды. — Не заставляй выбивать тебе зубы, родной. Пей по-хорошему. — ровно сказала Бехрам, поднося стакан ко рту парня. Том не стал сопротивляться. Вдруг ещё повезёт, и представится случай выгрызть ей горло? А без зубов делать это как-то неудобно... — Вот и хорошо, — кивнула девушка, убирая стакан ото рта и, отойдя в сторонку — А теперь продолжим. Она сосредоточенно прошлась туда-сюда, словно готовясь к выступлению на сцене перед солидной аудиторией. Побродив примерно минуту, Бехрам наконец остановилась и снова повернулась к Тому. — Итак. Двадцать лет назад, в семье цирковых артистов, родилась девочка. Она ещё не умела ходить, когда её тело начали готовить к будущей карьере. В восемь лет она уже умела выполнять трюки на канате, метать ножи, гарцевать на лошади, и ещё много чего подобного. Спустя шесть лет она стала профессионалом. Но и профессионалы иногда ошибаются. Особенно когда их подставляют завистники. Во время гастролей по Китаю она случайно убила человека, и была вынуждена бежать из цирка. Расследованием этого дела тогда занимался очень и очень талантливый полицейский, Чан Вай-Сан, который с лёгкостью вычислил четырнадцатилетнюю девчонку, и даже засадил её за решётку на два месяца. И девочка до сих пор бы гнила там, за убийство, которого не совершала, если бы не вмешалась мафия. Не знаю, чем девочка приглянулась главарю гонконгской триада 14К, и, наверное, никогда не узнаю, но факт остаётся фактом. Вот только и тут не закончились все злоключения той девочки... Не все были согласны с тем, что она получила тёплое место рядом с боссом, и вскоре босс погиб, а тот, кто пришёл на его место, уже не был так лоялен... Поэтому девочке пришлось кровью доказывать своё право на жизнь... Она уничтожила все упоминания о своём прошлом, буквально вырезав себя из этого мира. А потом девочка жестоко убивала всех, кто посмеет косо посмотреть в её сторону, чтобы стать той, кем она есть сейчас... В конце концов, дошло до того, что девочка получила в качестве прозвища имя самого массового серийного убийцы в истории... — Слушай, девочка по имени Бехрам, нахера ты мне это всё рассказываешь? — поинтересовался Том — Какой смысл в этой душещипательной истории о твоей ссоры с мистером Чаном? Я тебе так скажу — херня это всё! Мистер Чан тебя даже не помнит. Ну а мне, на ваши личные разборки, трижды насрать, даже с учётом того, что он сейчас, по сути, мой работодатель. Но даже если ты вдруг попробуешь с ним разобраться, и у тебя это, каким-то чудом, получиться, дальше то что? Контракт на тебя мне выдал ни только мистер Чан, а все боссы крупных синдикатов Роанпура. Я тут на подобии живой торпеды. Если не дойду до цели — просто отправят другую. Или, может быть, хочешь заставить меня чувствовать угрызения совести? Так поздно метаться, совесть свою я благополучно проебал где-то... Она усмехнулась. — Работодателем? Угрызения совести? Ха, нет. Всё гораздо проще. Разумные люди предпочитают вести дела со мной, а не со всяким отребьем из Роанапура, который, к слову, скоро будет моим. Это лишь вопрос времени. Хотя надо признать, есть там и весьма непростые люди. Например, меня очень впечатлила та русская, вместе со своей десантурой... Как там её? Балалайка вроде... — Пфф, — презрительно фыркнул Том — Хоть я с Балалайкой и не всегда ладил, однажды она даже меня убить пыталась, но всё же, я с уверенностью могу сказать — она в сто раз лучше тебя! — И чем же? — У неё есть свои жизненные принципы, и её слову можно верить. А это уже немало! — Ну и бред же ты несёшь! — усмехнулась Бехрам — Принципы и кодекс чести среди мафиози? Типа драться только на ножах, ни убивая спящих и безоружных? — Если бы не мой внутренний кодекс чести, не позволяющий мне мочить этих самых безоружных направо и налево, то мы бы сейчас не разговаривали. — Ладно, вижу, что спорить с тобой бессмысленно. Да и не об этом сейчас речь. История, которую я тебе рассказала только что, имела под собой лишь одну цель. Хочу чтобы ты понял: я не садистка и не бездумная машина для убийств, а жертва обстоятельств! Просто в один момент всё пошло не так! И ты такой же, как и я. Ты тоже жертва... Тобой тоже управляют другие, и от этого ты получаешь только боль... — Не-а. Я и близко не такой как ты. Я никогда не строил из себя жертву. Во всех своих грехах виноват я сам, и никто другой. Кстати, ответишь на один вопрос? — Может быть. — Ты обмолвилась, что долго добивалась этой встречи... Получается многоходовка с бомбой, это тоже часть плана? Бля, я никогда ни поверю, что ты пыталась взорвать лидеров группировок Роанапура, лишь для того, чтобы я оказался тут, привязанным к ебучей крестовине! — Естественно нет, родной... — покачала головой Бехрам, и приблизившись провела языком по щеке Тома. "Бррр... — поморщился парень — Мерзейшее ощущение, когда тебя этакая садистка пробует "на вкус", да ещё и против отросшей щетины. Я, вообще, подобные языковые нежности только от красивых девушек, не пытающихся меня убить, признаю. Ну, ещё если Зверь лизнёт, хрен с ним, ему можно, это же мой пёсик. А когда такая вот скотина себе подобное позволяет, так и хочется разрядить ей в харю пару обойм, и еще потом прикладом добавить. Жаль только, руки привязаны, и перед глазами плывет всё... Чёрт, такое впечатление, что эти самые глаза сейчас тупо расплавятся, и потекут через нос липкими соплями…" — Углубляться в подробности я не буду, это очень сложная система. Просто в определенный момент в Роанапуре произошли некоторые события, результатом которых могло быть смещение баланса сил во всём азиатско-тихоокеанском регионе, причём не в нашу пользу. Поэтому пришлось предпринять кардинальные меры. А то, что вы всё же спаслись — случайность, и не более того. Которую я решила использовать в своих целях, организовав нашу встречу... — И всё же я не верю. — Дело твоё, родной. Но ты, как и твоя подружка, кажется её зовут, Реви, являетесь уникальными специалистами. А для выполнения действительно сложных заданий мне не нужно тупое пушечное мясо, которого у меня и так предостаточно. Мне нужны профессионалы. И я не остановлюсь ни перед чем! Том скрипнул зубами, но промолчал. Бехрам была явно не в себе... Парень тоже не блистал стабильной психикой, однако до такого пока что не дошёл, и был согласен с Реви, которая как-то раз обмолвилась, что определённых людей, наподобии Бехрама, надо просто уничтожать, как бешеных собак… — Наверняка сейчас ты думаешь про то, как же меня земля носит, и всё такое, — сказала Бехрам — Думать ты можешь что угодно, главное, чтобы хорошо работал. И тогда у тебя будет всё, что пожелаешь. О суммах, получаемых за выполнение моих контрактов, сможешь узнать чуть позднее. — Вряд ли мы сработаемся... — процедил сквозь зубы Том — По гороскопу не совместимы. — Что? — Ну, я по гороскопу весы... А ты... Погоди, не подсказывай! Я сам догадаюсь! Хмм... Думаю, что просто сумасшедшая стерва... — В таком случае, сам понимаешь, я буду вынуждена применить крайние меры, — пожала плечами Бехрам — Но прежде взгляни на мои "картины". Возможно, после этого станешь сговорчивее... С этими словами девушка достала две фотографии, и Том, казалось бы, привыкший ко всему, невольно вздрогнул... На первом из них было человеческое тело, полностью покрытое багровыми, выпуклыми зигзагами. Такие подобия шрамов появляются лишь в одном случае — когда с человека тонкой полоской снимают кожу, а потом дают ране время зажить. Но здесь багровыми зигзагами было иссечено всё тело мертвеца, покрывая его сложным узором. Но не это было самое страшное. У мертвеца были отрезаны руки — по локоть, и ноги — по колено. А их фрагменты сложены рядом аккуратной горочкой. Сам труп сидел, в некотором подобии "позы лотоса". Только очень жуткого"лотоса"... — Отделять конечности равнымифрагментами — дело не простое! — прокомментировала Бехрам — Но "картина" получилась немного незавершенной, ведь он умер, стоило только мне дойти до ног. В голосе Бехрама слышалось неподдельное огорчение. — Зато вторая "картина" получилась лучше! — сказал она, показывая второе фото. На нём человек, также изукрашенный страшным узором, будто бы протягивал кому-то самое величайшее в жизни сокровище — собственное сердце, вырванное из немаленькой дыры в груди. — В этом случае пришлось немного повозиться с тем, чтобы отделить сердце от аорты. Но у меня неплохо получилось! — с гордостью сообщила Бехрам — Искусство такого рода — очень сложная работа, и ты сам скоро это поймёшь. А ведь каждая "картина" должна нести в себе смысл. Человек без конечностей не навредит ни себе, ни другим, и может спокойно размышлять о своём месте в мире, не отвлекаясь на иные чувства. А человек, готовый, в буквальном смысле, "подарить своё сердце" —это уже нечто большее, чем просто человек, верно? Бехрам засмеялась, и убрала фотографии. — Так вот, я и хочу обсудить с тобой, какой смысл мы придадим "картине", которую я сделаю из тебя. У нас будет много времени. Или, может быть, ты всё же передумал? — Да пошла ты нахуй, сука! — Эх, я так и знала... Ну что ж, тогда приступим к созданию картины! Хмм... Может мне потом поискать твою напарницу Реви... Думаю из неё тоже получиться отличная "картина"! И в этот момент Том рванулся... — Только попробуй!!! Усилие было страшным... Скромные по габаритам мышцы на теле парня резко вздулись огромными буграми, растягивая толстые ремни... Бехрам вскрикнула и отскочила не метр... Но путы выдержали, и парень остался прижат к крестовине. — Ого, вот это реакция! Я даже немного испугалась. А мне говорили, что с ней у вас довольно прохладные отношения. Уж ни потрахиваешь ли ты её между приключениями, а? Но Том не ответил... Он скрипел зубами, и из вех сил силился освободиться. Он уже не был собой. Страшный, лютый монстр, дремлющий большую часть времени, вырвался наружу. И сейчас ему уже было всё равно: боль, увечье, смерть — наплевать! Он готов пережить что угодно, лишь бы впиться пальцами в кусок мяса, в его глаза, рвать его тело, выламывать зубы — лишь бы не жила на свете эта тварь, калечащая людей ради забавы, и посмевшая называть себя "жертвой обстоятельств"! Но всё было тщетно, и через несколько минут Том выбился из сил... А тем временем девушка вытащила два ножа — и Том с удивлением узнал собственное оружие. — Ну, наконец-то успокоился! Думаю, сначала я украшу твоё тело изумительным рисунком, а уже потом мы с тобой решим, какой будет окончательная стадия моего творения... Самое ценное, что я делаю все картины такими вот ножами! Согласись, это требует большой точности движений, чтобы не повредить вены и артерии. Короткий росчерк ножа — и на руке парня возникли два параллельных разреза, расположенных очень близко друг к другу. Следующим движением Бехрам поддела клинком полоску кожи и, резким движением кисти влево-вправо, срезала её с тела Тома. Парень сжал челюсти и подавил тихий рык. — Замечательно! – воскликнула девушка — Ты сильный воин. Я уверена, ты больше не будешь кричать и дёргаться. И тогда моя "картина" получится идеальной. Знаешь, когда я работаю ножом, я ощущаю себя художником, который стальной кистью создаёт очередной бессмертный шедевр! Новый взмах клинка — и ещё одна полоска кожи с левой руки Тома с противным чавкающим звуком шлёпнулась на пол. А дальше была боль... Целый океан боли, в котором парень тонул и расплывался, словно большая клякса... Он уже не понимал, что есть реальность, и что есть галлюциногенный бред... Вот Бехрам взяла с одного из столиков автоматный шомпол и газовую горелку... "Зачем? — вяло шевельнулась мысль в голове у Тома — Хотя насрать..." Как только шомпол покраснел, Бехрам с силой вонзила его в глубокий разрез на правой руке парня... Тот дёрнулся, изогнулся, и вновь затих, провалившись в спасительное полузабытьё. Однако проклятое сознание отказалось уходить полностью, удерживая парня в мире боли… — Ну как ты, родной? — прошептал где-то над левым ухом голос Бехрама. — Лучше всех... А боль всё нарастала и нарастала... Понемногу начали являться фантомы из... "Кажется, люди называют это жизнью... — вновь подумал Том — Хмм... Странное слово..." Они были реальны и бесплодны одновременно, вот только парень как следует не смог разглядеть ни один, ибо наконец-то потерял сознание... Его последним связным воспоминанием можно считать солёно-сладкий запах собственной крови, которой, несмотря на предосторожности садистски, из его тела уже вытекло немало...