Ты не Белла, Антон

— Да не крал я Ваши яблоки, дядь Паш! — в который раз воскликнул худощавый подросток с пшеничными кудрями и раскрасневшимися щеками, — Это пацаны с дальнего конца были, я их вообще не брал! — Так я тебе и поверил, паршивец, — прошипел в ответ мужчина в наглухо застёгнутой куртке камуфляжного цвета и сильнее впился пальцами в хрупкое мальчишеское запястье, — Как будто я не видел, как ты их у меня в саду рвал. Лето в этом году выдалось на редкость холодное. Ветер задувал будто бы со всех сторон, проникая под одежду и окатывая ледяным холодом с головы до ног. Парень капризно поморщился, когда подошва кеда погрузилась в широкую лужу посреди дороги. Но остановиться и отряхнуть с обуви мутные капли он не успел — его снова волоком потащили дальше по просёлочной дороге. — Да куда Вы меня ведёте?! — с возмущением спросил он, не прекращая отчаянных попыток вырваться из цепкой хватки. День явно не задался: с утра он не смог увильнуть от мучительно-нудной работы в огороде, а теперь так глупо попался на воровстве яблок с участка дяди Паши. Ну что ему жалко, в самом деле? Он же не так много взял: сорвал несколько штук белого налива и по дороге захватил пару недозревших плодов боровинки. Подумаешь, пока лез через забор обломал две-три ветки и вытоптал саженцы на клумбах, разве это теперь преступление? Антон был уверен в полной своей невиновности, а потому не мог взять в толк, куда его так упорно вели уже двадцать минут. Деревенские домики остались далеко позади, теперь они сошли с тропы и направлялись куда-то по высокой траве, влажной от недавно прошедшего дождя. Впереди виднелся только пустырь и заброшенный коттедж, о котором среди деревенской молодёжи слагались целые легенды. Считалось, что жильцы оставили его в начале прошлого века из-за начавшейся Октябрьской революции и уехали заграницу. Первое время там работал санаторий, который быстро закрылся из-за непопулярности среди отдыхающих. Но местные рассказывали, что настоящая причина заключалась в том, что в здании стали пропадать люди. Антон в подобные рассказы не верил и считал их детскими страшилками. Но даже у него мурашки прошлись по коже, стоило им приблизиться к обветшалым дубовым дверям. — Посидишь тут и подумаешь над своим поведением, — с двусмысленной интонацией произнёс дядя Паша и, втолкнув Антона внутрь дома, с мрачной ухмылкой захлопнул дверь. — Да в смысле?! — негодование Антона достигло апогея, и он резко ударил кулаком по двери, тут же скривившись от пронзительной боли в руке, — А ну быстро выпустите меня! Я…! Я на Вас пожалуюсь, понятно?! Куда он собирался пожаловаться, Антон и сам не знал, но звучало внушительно. Правда, угроза не подействовала, и спустя несколько секунд он услышал звук удаляющихся шагов. — Замечательно, просто класс, — сквозь стиснутые зубы прорычал он, от досады пнув дверь ногой. Круто повернувшись на пятках, он принялся изучать внутреннее убранство коттеджа, о котором с детства так много слышал. Детьми они часто наведывались сюда, но ни разу не решались проникнуть внутрь. Был ли виной суеверный страх или же им попросту не хотелось попасться на проникновении в чужой дом — он уже не помнил. Помнил только, как замирало сердце и тряслись колени, когда кто-нибудь из них, осмелев, подходил слишком близко к заколоченным окнам. В такие моменты внутри чудились скрежет и завывания, и они поспешно убегали, представляя, что за ними уже гонится стая призраков. Вот и сейчас он шел вперёд по длинному коридору, поминутно вздрагивая от шелеста собственного дыхания. — Чтоб я ещё раз хоть одно яблоко в жизни съел, — бормотал он, аккуратно наступая на скрипучие половицы. Вокруг было так темно, что он с трудом различал очертания старой мебели. Воздух пах пылью и сыростью, и не сдержавшись, он несколько раз громко чихнул. — Будь здоров, юноша, — послышался из комнаты чей-то глухой голос, и Антон вскрикнул от неожиданности, подпрыгнув на месте. — Кто здесь?! — крикнул он, отпрянув к противоположной стене и лихорадочно вглядываясь в плотный мрак перед собой, — Не подходи! Я вооружён! Чтобы не быть голословным, Антон схватил с пола зеленоватую пузатую бутылку, взяв её за горлышко и выставив вперёд на манер ножа. Выглядело не так угрожающе, как хотелось, но выбирать не приходилось. Нечто в темноте зашевелилось, и он почувствовал, как по спине стекла холодная капля пота. Шуршание усилилось, теперь сквозь проём он мог разглядеть тень, плавно отделившуюся от стены. Сглотнув ком в горле, он попятился назад, не упуская её из виду. На секунду мрак замер, прекратив всякое движение. Воспользовавшись паузой, Антон круто повернулся на пятках и побежал по коридору, надеясь, что успеет добраться до дверей быстрее незнакомца. Но стоило ему свернуть за поворот, как он врезался в чьё-то тело, больно ударившись рёбрами о чужое плечо. Отскочив, будто застигнутый врасплох заяц, он с удивлением уставился на невысокого мужчину в чёрном фраке и длинном плаще. — Незачем пытаться сбежать оттуда, где нет выхода, — задумчиво заметил тот, чуть склонив голову к плечу. Его волосы были стянуты в тугой хвост, а карие глаза смотрели спокойно и пронзительно, будто рентгеном сканируя его. — Кто Вы? — спросил Антон, изо всех сил пытаясь выглядеть решительным. Отбитые рёбра неприятно заныли, и он потёр их пальцами. Наверно, к вечеру на молочной коже расцветёт внушительных размеров лиловый синяк. — Меня зовут Сергей, — представился мужчина и статно поклонился. Края плаща мягко заскользили вниз, окутывая его фигуру будто вороньи крылья, — Но тебе эта информация не пригодится, юноша. — Чт... Договорить Антон не успел. Глаза не уловили молниеносного движения, зато тело отлично почувствовало мощный толчок в грудь, и в следующую секунду он был зажат между стеной и Сергеем. В долю секунды запястья оказались перехвачены и строго зафиксированы, открытой шеи коснулось холодное дыхание. Сердце глухо забарабанило, будто крошечный там-там, и меж судорожными ударами Антон ощутил острый укол чуть выше ключиц. По ощущениям под кожу словно вогнали две тонкие иглы, которые с каждой секундой проникали всё глубже. Он сдавленно замычал, забывая сделать очередной вдох. Сергей прижался ещё теснее, буквально вдавливая его в стену. В первые секунды стало безумно холодно, а потом жар обрушился на Антона с силой тайфуна. Он закатил глаза, ощутив, как проваливается в мягкую темноту, распахнувшуюся за его спиной. Последнее, что он видел, прежде чем отключиться — приоткрытые губы незнакомца, запачканные его же кровью. Сознание вернулось к нему спустя пару минут, но Антону показалось, что он плавал в прохладном мареве несколько часов. Что-то неразборчиво пробормотав, он распахнул слезящиеся глаза, которые отказывались фокусироваться на чём-то конкретном. Приняв сидячее положение, он понял, что оказался в резном кресле в небольшой, но богато обставленной комнате. Под боком находилась бархатная подушка, блестящая круглая пуговица на ней болезненно впивалась в тазовую косточку. Подняв голову и поборов приступ головокружения, Антон вздрогнул, заметив сидящего в углу мужчина, представившегося Сергеем. — Не бойся, — тихо произнёс он, сложив ладони на колени. Спину он держал прямо, расправив плечи и чуть приподняв подбородок, что придавало ему отстранённый и гордый вид, — Я не буду лишать тебя жизни. Пока что. Машинально коснувшись ладонью шеи, Антон наткнулся пальцами на платок, которым та была перемотана. Взгляд снова метнулся к Сергею, чьи губы чуть темнели в уголках от багряных пятен. — Ты… ты…— запинаясь, выпалил Антон, задохнувшись от собственной догадки. — Носферату, — кивнул Сергей, подтверждая безумную теорию, — Но вы, люди, привыкли звать нас вампирами. — Не может быть, — промямлил тот, широко распахнув глаза, которые казались ещё больше из-за залёгших от потери крови теней под ними, — Ведь это всё выдумки, детские страшилки. — Так думаете вы, — ответил Сергей с философской задумчивостью в лице, — Но реальность всегда немного отличается от наших представлений. Антон сглотнул, неотрывно глядя на него. В голове теннисными мячиками бились мысли о том, как же ему сбежать отсюда. Но в действительности он мог только напряжённо застыть в кресле, словно кролик под прицелом ружья, и стараться не упускать из виду ни одного движения Сергея. Про себя он пару раз вспомнил дядю Пашу самыми распоследними словами. Не слишком ли суровое наказание за кражу полусгнивших яблок?! — А…- секунда за секундой жгучее мальчишеское любопытство пересилило страх, и Антон, не сдержавшись, поинтересовался, — А что Вы делаете здесь? Разве у Вас нет какого-нибудь замка или склепа, или вроде того…- перехватив добродушно-насмешливый взгляд, он стушевался и замолк. — В прошлом столетии у меня был свой дом, — объяснил Сергей, расправляя складки на чёрных брюках, — Но пока я нашёл временное пристанище здесь, на то время, что находился во сне, — он хитро покосился на него, прищурив кофейные глаза, — Но я обдумаю твою мысль насчёт особняка, юноша… К слову, ты так и не представился. — Антон, — на автомате отозвался он, чуть подавшись вперёд, — А Вы вправду бессмертный? А как относитесь к чесноку?

***

Спустя несколько часов они оба перебрались на диван, увлечённо перескакивая с темы на тему. Антон в красках рассказал Сергею о нынешней жизни, изобретениях и технологиях, о поразивших мир событиях. Очень долго и обстоятельно говорил про Интернет и социальные сети, объяснив, зачем современная молодёжь так страстно гонится за лайками. Сергей заинтересованно слушал его, приподняв густые брови, время от времени задумчиво почёсывая аккуратно подстриженную бородку. Не удержавшись, Антон рассказал про самый нашумевший фильм о вампирах. На этом моменте его монолога Сергей искренне засмеялся негромким рокочущим смехом и покачал головой: — Какие только глупости люди не выдумывают, — прокомментировал он, опираясь локтём о спинку дивана и разворачиваясь всем корпусом к Антону. Тот поймал себя на мысли, что не может оторвать взгляд от коренастого тела напротив, скрытого под плотным слоем старинного одеяния. — Так и что, вы правда не светитесь и не сгораете на солнце? — Нет, только немного теряем силы. Улыбка неспешно сползла с лица Сергея, уступая место глубокой задумчивости. Он внимательно посмотрел на Антона, будто окутывая его с ног до головы своим взглядом, гипнотизируя и увлекая. Затем придвинулся ближе, так, что можно было разглядеть нечеловеческие зрачки, чуть вытянутые, будто у кошки. Молча поманив его пальцем, Сергей положил руку тому на плечо, притянув к себе вплотную. Антон ничего не мог с собой поделать. Инстинкты будто отключили этим властным жестом, уступив место тихой покорности. Уткнувшись носом ему в висок, Сергей жадно втянул запах яблок и сена, рождавший ассоциации с летним зноем, пришедшим после затяжной зимы. Антон испуганно отшатнулся, отклоняясь назад и опуская ладони по обе стороны от себя. — Тише, — прошептал Сергей, наклоняясь к изогнутой шее. Антон вздрогнул — ничего не мог с собой поделать — и вцепился в его плечи, прижавшись ближе. По телу прошлись мурашки, растекаясь дрожью по ногам, упругими волнами доходя до низа живота. На этот раз укус вышел мягким, поверхностным. Острые клыки едва задевали тонкую кожу, оставляя на ней чуть заметные красные полосы, распаляя, зажигая. Схватившись за края футболки, Сергей задрал её вверх, быстро, но не грубо стаскивая ткань с Антона. Движение вышло порывистым и при том аккуратным; чувствовалось, что он сдерживает нетерпение в металлических рамках. Старается не навредить, не испугать и без того трясущегося под ним Антона. Оставив пару мимолётных поцелуев на ключицах и груди, он широко мазнул языком по соску, оставляя смазанный алый след на коже. Подняв ослабевшую ладонь вверх, Антон провёл по нему пальцем, заворожённо рассматривая влажный след от собственной крови. Сергей, усмехнувшись, перехватил его руку, поднося хрупкое запястье к губам. Сдавленно охнув, Антон почувствовал, как клыки неглубоко погрузились внутрь: нервы будто скрутили в узел и с силой потянули, вызывая в мышцах сладкий зуд. С губ сорвался полузадушенный всхлип, и он закусил губу, пока чужие зубы ласково сжимались и разжимались на его запястье. Когда Сергей отстранился, насладившись дегустацией, на руке уже расцветало маленькое пятнышко, по цвету напоминающее спелую сливу. — Вкусный, — хмыкнул Сергей, заставляя его покрыться пунцовым румянцем. Немного повозившись с застёжкой, он наконец расстегнул джинсы Антона, спуская их до колен. На узком диване было неудобно, локти то и дело упирались в спинку, а пятки скользили по тонкому бархату. В очередной раз завозившись под Сергеем, дабы устроиться поудобнее, Антон сполз ниже, не нарочно прижимаясь пахом к его бёдрам. Перед глазами вспыхнуло алым, и он выгнулся, жалобно заскулив. Пальцы дрожали, когда Антон схватился ими за предплечья Сергея, смазано целуя, не зная, куда себя деть. Видя его мучения, тот сжалился, нырнув ладонью под его бельё, накрывая пульсирующее возбуждение и крепко сжимая. Антон застонал, уже громко и нетерпеливо, толкаясь в ласкающую руку, жмурясь до цветастых искр под веками. Сергей гладил его медленно, почти не касаясь влажной разгоряченной кожи, будто боясь поранить неосторожным движением. — Быстрее, — выдохнул Антон, хныча от нестерпимо-острых судорог, прошивающих от каждого касания. Прислушавшись к отчаянным мольбам, Сергей ускорил ритм, уже полностью обхватывая его член, стискивая его пальцами. На секунду замерев, погребённый под ощущениями, Антон вскрикнул, закатывая глаза от долгожданного блаженства. Спустя минуту, когда утих последний яркий спазм, заставлявший тело судорожно выгибаться и метаться по дивану, Антон открыл глаза, всё ещё задыхаясь собственными эмоциями. — Всё хорошо? — спросил Сергей, и от заботы в его голосе защемило в солнечном сплетении. Вместо ответа Антон притянул его к себе за ворот плаща, устало и обессиленно целуя. — Теперь ты меня убьёшь? — с сожалением спросил он, падая обратно на подушку. К его удивлению, Сергей отрицательно покачал головой, помогая ему одеться. Ледяные руки потеплели, согретые кровью Антона, а смуглые пальцы перестали напоминать иссохшие ветви дерева. — Нет, Антон, я не убью тебя, — ответил он, обнимая и, потянув вверх, поставил того на ноги. Придерживая за талию, помог дойти до дверей, которые чудесным образом оказались распахнуты настежь. На улице стояла глубокая ночь: в траве оглушительно стрекотали кузнечики, где-то вдали перекличкой подвывали собаки. Антон обернулся на Сергея: тот смотрел на него спокойно, но во взгляде плескались отголоски тоскливой боли, зарытой под тяжестью многовекового существования. Он действительно отпускал его, позволял уйти невредимым и забыть о сегодняшнем дне, как о пригрезившемся кошмаре. — Я приду завтра, — твердо ответил Антон, облизав пересохшие губы, — У меня дома наушники… Я ведь не рассказал про современную музыку. А ещё у меня там пару смешных видео скачано… Сергей застыл на несколько секунд каменным изваянием, а затем согласно кивнул. В лице его что-то неуловимо изменилось, будто просветлело и обрело краску. Или же Антону так показалось в сгущающейся мгле ночи. В любом случае завтра он принесёт планшет и продолжит знакомить его с новым и таким непривычным миром. А пока он быстро шагал домой, радуясь, что в темноте не видно мечтательную улыбку, в которой то и дело норовили растянуть зацелованные губы. Но дядя Паша всё равно тот ещё козлина.