Забытое

-Тебе больно? Хм...глупец! Хлесткий удар по лицу, как доказательство сказанного. -Не смей реветь в столь сладостный для меня момент. Неужели ты не чувствуешь того же, что и я? Ну же, раскройся ей, позволь ей поглотить тебя, сломать и собрать заново по моему образу и подобию. Не упрямься. Я слишком долго ждал и более не намерен отсиживаться в углу, глядя как ты позволяешь им всем калечить нас. Не хочешь слушать? Думаешь у тебя есть выбор? Холодная сталь лезвия ласкает шею, рождая нестерпимо пугающую и дарующую эйфорию дрожь. - Чувствуешь? Ты ведь чувствуешь ее? Не молчи. Не смей просто всхлипывать, как тогда, перед Ним! Не смей больше так унижаться перед тем, кто щедро одарил тебя самым истинным даром без нотки фальши! Больше никогда не смей идти против Них. Теперь они для тебя твои Боги. Ты ведь хочешь продолжения? Жаждешь, чтобы этот ад никогда не кончался! И все потому, что ты, как и я, знаешь, что лучше уж корчиться от страданий, нежели пребывать в лживой утопии и травить нас обоих пустыми надеждами. Знаешь ведь? Шипение от сладостного болезненного мига, когда кожа поддается натиску и разрывается, обнажая розовые кровоточащие мышцы. - Еще! Этого не достаточно! Не смей останавливаться! Нож отброшен в сторону за ненадобностью и теперь уже руки являются единственным орудием освобождения. Резкие, беспорядочные рывки и куски плоти падают на пол, итак уже залитый кровью. Больше всего пострадало лицо. Голый череп с зияющими дырами глазниц и редкими, чудом держащимися ошметками мышц и связок. Все тело словно исклевано хищными птицами: местами обезображено глубокими царапинами, а кое-где явно не достает кусков. Лишь руки остались почти нетронутыми. - Словно пазл с потерянными элементами. Таким ты мне нравишься больше. Ну же взгляни на нас. Некогда чистого зеркала касается перепачканная в крови рука, повторяя линии уже не столь выразительного очертания тела. Кисть второй руки напряженно перебирает еще целые глазные яблоки, которые изредка, но все же обращают свой взор на окровавленное зеркало, с некой безразличной мутной дымкой взирая на то, что осталось от их владельца. Спустя секунду их, словно ненужный мусор бросают на пол и костлявая ступня вдавливает их в гладкую, слегка липкую от подсыхающей крови поверхность. Из разорванного горла доносится лишь бульканье и хлюпанье, с таким трудом складывающееся в слова. - Потерпи. Осталось еще немного. Скелет с жалкими останками плоти, будто лохмотьями свисающими с сероватых костей, вздрагивает и почти невредимая, так похожая на живую, рука вскидывается вверх и вперед в жалкой попытке остановить перевоплощение. Но тщетно. В следующий миг все подвижные сочленения выворачиваются под неестественными углами, с отвратительным хрустом разрывая оставшееся тело на части и оно опадает,смешиваясь с кровью и испражнениями, покрывающими пол. Лишь тихий, так похожий на выдох, шепот терзает дрожащий от напряжения и раскаленный воздух. - Спасибо. Всего одно слово, словно смычком по струнам, отдается в ночи и едва затихнув, сменяется разрывающим тишину безумным смехом. Этот смех и с трудом различимые колебания склизкой массы на полу вещают о начале пробуждения и выходе на свободу узника, являющегося рабом самого себя.