Ручной робот

— Как думаешь, когда начнется конец света, кто победит? Кроули вальяжно облокачивается о бортик ванной. Теплая вода стекает с мокрых волос по вискам, и Кроули проводит по ним пальцами, убирая со лба. — Те, кто сильнее, — Азирафель хитро улыбается и облокачивается на его грудь, сползая ниже в воду. Набирает немного пышной пены в ладони и растирает между пальцами, вдыхая запах ванили. У Кроули какой-то особый фетиш. Ароматные масла, цветные пены, все разных консистенций, специальные мази и гели. На полках каких только бутылочек и баночек не стоит. Подозревал Азирафель, что это еще не весь арсенал демона, но представлять целиком слишком страшно. По углам слабо освещенной ванны расставлены свечи, от которых исходит невероятный запах лаванды, корицы и темного шоколада. Кроули всегда знал толк в ароматах. — А если бы победил ад, — Азирафель едва потирается о Кроули и чувствует, как моментально тот начинает возбуждаться. — Ты бы позволил демонам меня убить? — Это зависит от того, как бы сильно ты умолял меня оставить тебе жизнь, — Кроули щурится и опускает руки на белоснежные плечи, разминая пальцами твердые мышцы. — Может, я бы оставил тебя своим личным ангелом, к которому бы никто не мог прикасаться. — Звучит ужасно, — Азирафель посмеивается и набирает в ладони воду, — а как же право на свободу и все такое? — У тебя было бы право на свободу, — Кроули возмущенно приподнимает ангела и разворачивает лицом к себе. Азирафель довольно ложится на его грудь, теребя пальцами цепочку на шее, которую демон не снял даже в ванной. — Это для других ты был бы моим, чтобы тебя никто не трогал. А между нами все осталось бы по-прежнему. — То есть, как зверушка? — Азирафель улыбается настолько хитро, что Кроули с подозрением щурится. — Не-ет. Кроули щелкает Азирафеля по носу. Тот морщится, и капли воды разлетаются в стороны от него, а на кончике остается белая пена. — А если бы победил рай, хочешь сказать, ты бы так со мной не поступил? — спрашивает Кроули, и Азирафель удивленно хлопает ресницами. — Нет! Я бы тебя любил и баловал! — Ага, то есть, как зверушка, но в золотом ошейнике? — Кроули ухмыляется, дергает за свою цепочку и кладет ладони на ангельскую спину, поглаживая кончиками пальцев лопатки. — Эй, мне уже не нравится этот разговор! — Так ты сам его начал. Кроули поглаживает Азирафеля по спине, и ангел довольно жмурится, когда он задевает особенно чувствительное местечко. Выгибается, потираясь затвердевшим членом о живот демона и нежно краснеет щеками. — Почесать тебе крылышки? — Кроули мягко берет ангела за подбородок, притягивает к себе и целует в губы. — Что?.. Нет! — Азирафель резко вырывается у него из рук, расплескивая воду, и Кроули разочарованно цыкает. Опять он за свое. — Трогать крылья, это же так… нет! — выдыхает Азирафель, как будто Кроули не крылья ему предложил почесать, а к эфирной оболочке прикоснуться. — Значит, как шесть тысяч лет вставлять в меня член, это нормально, а как крылья твои потрогать, так сразу нечто неземное? — Во-первых, только три тысячи лет, а легкий петтинг не считается, — с умным видом замечает Азирафель. — А во-вторых, я еще не готов к такому. Мы с тобой, между прочим, еще не в тех отношениях, чтобы я раскрывал перед тобой крылья. — Три тысячи лет, и ты говоришь, что мы не в тех отношениях?! — Кроули давится воздухом и пораженно моргает. — Да кто тут кого вообще имеет?! Азирафель возмущенно привстает и возвышается над Кроули. И как сильно Кроули не злится на него в этот момент, когда он видит, как стекает с большого ангельского члена влага вместе с пеной, напрочь забывает, о чем вообще шла речь. Что там он хотел сделать? Взять этот член в рот? — Предлагаю поставить диалог на паузу и поговорить об этом в другой раз, — говорит Кроули, обхватывая пальцами член Азирафеля и обнимая его пухлые бедра. — Уверен? — Азирафель закусывает губу и облокачивается ладонью о бортик ванной, теряя равновесие. Кроули довольно кивает, щелкает пальцами, немного приглушая свет до интимного, и выгибается навстречу Азирафелю. Берет в рот сразу целиком, а потом недовольно сплевывает пену. Кроули совсем забыл о ней, наслаждаясь видом блестящей от воды кожи в свете свечей. А потом Азирафель блаженно стонет, когда Кроули заглатывает до самой глотки, обхватывая его тугими влажными стенками. Азирафель хватается за мокрые рыжие волосы и направляет глубже, насаживает Кроули на себя, и демон поднимает на него лукавый взгляд. Не успевает Азирафель расслабиться, чувствуя на себе горячее горло, как Кроули отстраняется и резко толкает вперед. Азирафель не удерживается на месте и падает, расплескивая воду во все стороны и обхватывая бортики ванной. Кроули довольно скалится, демонстрируя ряд острых зубов, и усаживается на ангела сверху, раздвигая ноги и обхватывая его талию. — Доволен? — Азирафель приподнимает бровь, разглядывая демона. Кладет ладони на его поясницу, оглаживая горячую кожу. Кроули сидит на нем, словно инкуб, только что соблазнивший священника. Не хватает только довольно виляющего хвоста. А вот похотливый оскал на месте. — Соблазнитель. Азирафель стирает пену, покрывающую смуглое тело, и Кроули ежится под его ладонями. Наклоняется вперед и скользит ягодицами по твердому члену. В воде это кажется особенно возбуждающим. Трение оказывается идеальным, чтобы возбудить ангела до предела. — Буду доволен, когда ты окажешься во мне, — мурлычет Кроули и сам укладывает ладони ангела на свои бедра, вынуждая направить. Азирафель не медлит долго. Сразу пристраивается к Кроули, двигает бедрами и надавливает ладонями, входя в Кроули головкой. Демон мгновенно шипит и дергается, но Азирафель давит сильнее, опуская демона до конца, входя до самых яиц, и блаженно прикрывает глаза. Кроули сжимается на нем так туго, что свет перед глазами в момент оказывается ярче. — Готовился? — с прищуром спрашивает Азирафель, чувствуя, как легко двигаться, а демон не чувствует дискомфорта. — Ага, три тысячи лет сплошной подготовки и ящик с игрушками в твоей комнате, — Кроули довольно подмигивает, а потом понижает голос до шепота, — даже смазывался… Азирафель закатывает глаза от восторга, ощущая, какой Кроули тесный и горячий. Капли воды и пены блестят на его коже, стекая по вискам, по груди и ключицам, Кроули источает сладкий аромат, что хочется вылизать его целиком. Запомнить этот вкус. Азирафель и так его знает. Кроули на вкус, как пьяная вишня. — Коварный змей, — произносит он, толкаясь глубже, и Кроули восхищенно стонет, цепляясь когтями за его плечи. — Ты даже не представляешь, насколько, — шепчет Кроули глубоко и низко, склоняясь к самому лицу Азирафеля, а потом улыбается настолько широко, что кажется, порвутся уголки губ. И раскрывает за спиной крылья. Огромные, они сбивают с полок все стоящие на них бутылочки и тюбики, занимают все пространство далеко не маленькой, роскошно обставленной ванной, раскидываясь во всю длину. Кроули даже приходится чуть сложить их, чтобы совсем не разгромить собственную ванную. Азирафель замирает, сжимая пальцы на его талии, оглядывает его крылья. И моментально краснеет. Ангел заливается настолько ярким румянцем, какого Кроули не наблюдал даже в их самую первую ночь. А ведь он думал, что Азирафель тогда побил все рекорды по стеснительности молодых девственников. Но Азирафель даже взгляд отводит, начиная тяжело и рвано дышать, стараясь не смотреть на Кроули и покрываясь краснотой едва не всем телом. — Боже, дорогой, зачем… — выдавливает он из себя, и Кроули различает в его голосе хрип. — Ангел, это всего лишь… — начинает он, не понимая настолько бурной реакции, и даже наклоняется ближе. Но от этого движения перья проходятся по полу, Азирафель замечает это и отворачивается. Бегает взглядом, словно не понимает, куда его деть. — Это же… — Азирафель даже не договаривает. Он останавливает взгляд на Кроули и приоткрывает рот. Выдыхает, разглядывая Кроули, как… божество, спустившееся с небес, не меньше. И Кроули вдруг смущается. Нет, вот к таким откровениям он готов не был. Он раскрыл крылья, а не в любви ему признался. Но Азирафель уже с восторгом рассматривает блестящие черные перья, ворохом раскинувшиеся по ванной. Часть осталась на полках, часть на полу. А какие-то даже упали в воду, когда Кроули смущенно пошевелил крыльями. — Ты настолько мне доверяешь?.. — Ангел, клянусь, если ты не прекратишь вести себя так, будто это наш первый раз, он будет последним! Кроули мысленно проклинает свою импульсивность и желание выпендриться перед ангелом. Он думал, что Азирафель просто возбудится и оттрахает его, подергав за перышки, а ангел… будто Бога увидел. — Прости, — выдыхает Азирафель и протягивает ладонь к маховым перьям, лежащим на бортике ближе к нему, — просто не ожидал, что ты настолько красивый… можно? Кроули хочет съязвить, но смотрит на блестящие голубые глаза и только кивает. Хорошо, это его косяк, он не подумал о том, какой его ангел чувствительный временами. Но стоит Азирафелю дотронуться до пера, Кроули прошибает волна электрического импульса, доходящего до самых лопаток, и он дергается прямо на Азирафеле и вырывает перо из его ладони. — Ох, — Азирафель прижимает пальцы к губам. — Прости, я не хотел делать тебе больно… — Сделай! — Кроули опускается к Азирафелю, сжимаясь на его по-прежнему каменно-твердом члене. Его зрачки расширяются, как будто он выпил по меньшей мере литр бренди, а по всему телу проходит дрожь. — Еще раз! Дотронься! Азирафель послушно обхватывает перья ладонями. Быстро, лишь бы Кроули не передумал. Ведет по ним пальцами, внимательно изучая. Он слишком быстро теряет смущение, как только черные перья демона оказываются в его руках. Мягкие. Пышные. Аккуратные. Ухоженные настолько тщательно и самовлюбленно, что Азирафелю становится стыдно за свои собственные. Кроули тяжело дышит в его руках, дрожит. Он выгибает спину, сильнее насаживаясь на член, и сжимается на нем. Пока Азирафель продолжает исследовать его перья, все больше теряя смущение. Привстает, оказываясь выше, и тянет Кроули за перья на себя. Кроули оказывается совсем близко, в миллиметрах от его губ, и растягивается в сладкой улыбке. Ворох его перьев окружает Азирафеля со всех сторон, и Кроули дразняще ведет бедрами. Двигается на нем, глубоко опускаясь, а его перья вокруг подрагивают в возбуждающем экстазе. Азирафель наблюдает за этим с восторгом. Потемневшими от возбуждения глазами, и… — Дьявол, — Кроули шипит, когда Азирафель опрокидывает его к себе на грудь, тянется и касается пальцами основания крыльев. Проводит пальцами по нежному пушку, зарываясь ими внутрь и поглаживая кожу. — Х-хватит… ты меня развоплотишь… — А ты думал о чем-то ином, когда выпускал передо мной крылья? — Азирафель надавливает пальцами, и Кроули глубоко стонет. Шипит. Сжимается. — Немножко о другом, — признается демон, тяжело дыша и не переставая двигаться на Азирафеле, насколько ему позволяют тесные объятия. — Чуть более невинном. — Демон и о невинном? Ничего не перепутал? — второй рукой Азирафель сжимает маховые перья на другом крыле, неудобно прижатом к стене и несильно дергает его на себя. — С тобой запутаешься, ангел! — выдыхает Кроули. Он сжимается снова, его когти вжимаются в нежные плечи, а крылья начинают мелко дрожать. Азирафель все не останавливается, терзая мягкий пушок у самых лопаток и дергая на себя перья. Поглаживая Кроули и двигая бедрами ему навстречу. Крылья поднимаются в воздух, перья пачкаются в тающей пене, и Кроули мечется в его захвате, словно пойманная в клетку птица. — Поцелуй, — говорит Азирафель, притягивая Кроули к себе. Демон падает на него и прижимается к губам в жадном поцелуе. Азирафель чувствует его настолько тесно к себе, что кружится голова. Остывшая вода на коже кажется обжигающе горячей, и он не видит ничего, кроме моря черных перьев и блестящих возбужденным золотом глаз. Тесные прикосновения, откровенность момента, и Азирафель со стоном кончает в Кроули, случайно дергая его перья так, что слышит треск. Кроули шипит, а потом выгибается на нем, туго сжимаясь. — Так я еще не кончал, — заявляет Кроули, растекаясь в улыбке, и тут же ложится на грудь Азирафеля, расправляя крылья вдоль ванной. Расслабленно окунает перья в воду. Азирафель смотрит на белые разводы пены на черных перьях, и это вызывает у него не самые приличные ассоциации. — Даже в таком невинном жесте, как крылья, ты можешь все выставить как соблазнение, — говорит ангел и, не выдерживая, проводит пальцами по перьям. — Они такие мягкие, трогал бы их и трогал. — Видишь, не так это и страшно. А ты так не хотел показывать мне свои. Клянусь, ты лишаешь себя невероятного оргазма. Готов поспорить, мне в следующий раз даже член твой не понадобится. — Оу, — Азирафель вновь краснеет, и Кроули приподнимается на нем, внимательно разглядывая, — но ведь дело не в страхе и не в оргазме. Просто ангелы раскрывают друг перед другом крылья только когда… ну, понимаешь… люди называют это браком, а мы… — Ты что?! — у Кроули перья встают дыбом, и он привстает, сжимая Азирафеля когтями. — А раньше предупредить не мог! — Ты не дал мне времени. Сам сел на меня, а потом уже крылья раскрыл. — Я… — Кроули давится воздухом, — не имел в виду ничего такого! Ни в коем случае, я вовсе не… — Я знаю, — Азирафель мягко обнимает Кроули и притягивает к себе, — я просто сказал, почему не хотел сам. Я считаю эту традицию давно неактуальной. — А почему тогда не хотел сам? — Кроули щурится и недовольно кривит губы. — Чтобы вдруг не поставить тебя в неудобное положение. Ты точно хочешь обсуждать все это прямо сейчас? — Азирафель улыбается, и Кроули ерошит крыльями. — Как насчет повторить, а потом повторить еще раз? Кроули ведет плечами и делает вид, что думает. — Звучит заманчиво. Но потом ты сам раскроешь крылья? — Я подумаю. Кроули ухмыляется. Снова притирается к Азирафелю ягодицами и чувствует, что он снова твердеет. — Серьезно, три тысячи лет, а мужем, достойным почесушек крыльев, ты меня еще не считаешь? — спрашивает он, щурясь и довольно выпрямляясь на ангеле. — Думаю, три тысячи лет показатель куда больший, чем обычные почесушки, дорогой, — Азирафель улыбается, — и ты все еще хочешь болтать или занять твой рот чем-то поинтереснее? — Займи, ангел. Кроули ухмыляется и дергает крыльями, опускаясь ниже.