В пятницу вечером

      Меня трудно было вытащить из дома вечером в пятницу, но Диего знал толк в уговорах. Кажется, это было у него крови — заражать неподдельным авантюризмом и жаждой жизни, на полную катушку и как в последний в день. Никаких сожалений. Конечно, до уровня друга по части «дольче вита» мне было как до Луны и обратно в неудобных туфлях пешком, но я правда старалась хоть иногда выскальзывать из своей скорлупы.       Я стояла у выхода из своей квартиры в новом платье, которое мисс Престон не надела бы никогда и ни за что, но новая Софи не имела ничего общего с сотрудницей университета. Яркая помада намертво прилипла к губам, а красное платье обнимало бёдра крепче любого из мужчин, которые были проездом в моей жизни. Такие наряды в моем представлении следовало надевать, чтобы их снимали в первые же минуты наедине. Для танцев это было слишком откровенно, но я скрепя сердце приказала себе жить здесь и сейчас. Хотя бы вне университета.       Кинув танцевальные туфли в плотную сумочку крупной вязки, я с тяжёлым сердцем схватилась за ручку двери, будто она могла развеять все мои сомнения и страхи. Но, увы, разговаривать с неодушевлёнными предметами обществом не поощрялось, поэтому я просто побольше набрала воздуха в лёгкие и выпорхнула из квартиры, словно воздушный шар, наполненный летучим гелием.       Слава всем богам, что студия Диего находилась всего в квартале от дома и я позволила себе сэкономить на такси, чтобы свыкнуться со своим сегодняшним «я». Прогулки в одиночестве всегда делали меня чуточку счастливее и позволяли остановить безумный галоп по кругу «работа-дом-работа», погрузившись в мечты и раздумья. Пусть оказался недолгим, а погода радовала как никогда — ласковое закатное солнце купалось в крышах домов, заливая те золотом.       — Hola seniora! — владелец студии буквально ослепил меня своей белоснежной улыбкой и изумительным внешним видом — белая майка и чёрные брюки с подтяжками вкупе со шляпой с узкими полями делали его похожим на опасного мафиози, но который мог затанцевать вас до полусмерти, а затем добить грузом собственного обаяния. Что ни говори, а Диего был очень привлекательным парнем, да ещё и двигался, как Бог. Девчонкам нравилось, а мне вполне подходила роль лучшей подруги этого Аполлона с «испанской перчинкой».       Посетители его классов уже давно собрались в зале и о чём-то негромко переговаривались в то время как кто-то расправлялся с застёжками на обуви или прихорашивался у зеркальной стены.       Когда я переобулась, волнение забурлило внутри с новой силой, и, чтобы хоть на секунду унять беспокойный мозг, принялась лениво изучать присутствующих. К великому сожалению, моё нехитрое занятие прервал Диего, подкравшийся сзади:       — А теперь, hermosa, вперёд! — с этими словами он звонко шлёпнул меня по заднице, а я почувствовала, как багровею в тон своей помаде. Мы, конечно, были достаточно близкими друзьями, но только этот жаркий испанец мог сделать обыкновенный дружеский жест наполненным сексуальным подтекстом по самые уши. Которые у меня сейчас горели, будто Олимпийский факел.       Я вылетела на паркет пулей. Пулей со смещённым центром, пожалуй, потому что меня заботливо подхватило воздухом и занесло в чьи-то руки. Даже не сразу поняла, были ли они мужскими или женскими. Удивительно, что меня не поймал паркет.       — Осторожнее, — владелец рук аккуратно предупредил меня о том, что «здесь довольно скользко», а я уже была мысленно за тысячу миль отсюда, потому что не узнать этот голос было невозможно. К моему искреннему удивлению, он впервые выглядел озадаченным не меньше меня.       Бенедикт. Здесь? Почему?       Миллиард вопросов закрутился сокрушающим вихрем, но все ответы в момент нашлись на лице друга — этот засранец улыбался мне в отражении зеркал. Чёртова куча улыбающихся Диего! «Каким-то волшебным образом» без пары на класс бачаты пришли только я и предмет моих безнадежных воздыханий — профессор Рид.       Чёртов сводник Диего!       Не успел профессор выпустить меня из спасительной хватки, как зазвучала ритмичная мелодия, похожая на нагретый сахар — столь же сладкая и тягучая. Диего показал несколько базовых движений, а после — отправил всех в «чувственную импровизацию». Бачату я танцевала миллион раз, а потому была бесконечно удивлена, что Рид знал в этом толк — он двигался и вёл меня уверенно. Очень уверено для человека, который никогда в жизни не ассоциировался с танцами.       Наши бёдра соприкасались, его колено между моих ног сводило с ума, и я не могла думать ни о чем, кроме того, что движения становились откровеннее, а расстояния больше не существовало — так крепко Рид держал меня, обезоруживающе улыбаясь. А у меня сил не было даже спокойно дышать. Моя грудь тёрлась о ткань его рубашки, его горячая ладонь лежала на моей пояснице, чуть надавливая, а жар тел казался испепеляющим. Он абсолютно точно знал, что делает — занимается со мной вертикальным, мать его, сексом! И всё это под довольным взглядом свахи-Диего!       Рид беззастенчиво кружил меня и снова притягивал к себе, не сводя взгляда с моих губ, которые я уже готова была искусать до крови. Спустя несколько долгих и приятных мгновений музыка закончилась, как и наш бесстыдный танец.       — До встречи в университете, прекрасная мисс Престон, — длинные пальцы Бенедикта застыли на моем запястье, а на его губах заиграла удовлетворенная улыбка. На мгновение показалось, что пол подо мной рушится как карточный домик, а голова вот-вот закружится от впечатлений. Внутри все затрепетало, когда он поднял мою ладонь и коснулся своими губами тыльной ее стороны, запечатлевая невесомый поцелуй, сравнимый с касанием крыльев бабочки.       Это было чертовски сексуально и приятно настолько, что я прикрыла глаза, всего на долю секунды. Но даже этого мгновения хватило, чтобы Рид улыбнулся краешком губ, так, как умел только он.       — До встречи, мистер Рид, — промямлила я в ответ, не сводя глаз с его красивого лица.       — Зовите меня Бен, — отозвался мужчина, отпуская мою руку. В груди зажегся маленький пожар, обещавший перерасти в нечто большее.