Когда пойдёт сливовый дождь

«Какое унижение», — думала Хвиин, когда её с ног до головы обыскивал здоровенный детина. «Кажется, ему это доставляет удовольствие.» Бугай передал что-то по рации, и, получив ответ, скомандовал: — Тапочки. — После того, как оба гостя переобулись, он добавил. — Следуйте за мной. Бинзино пропустил Хвиин вперёд, но она сделала всего несколько шагов и замерла на месте, оглядывая хоромы Масаева. Его особняк был огромным. Потолки были настолько высокими, что у танцовщицы закружилась голова. В нескольких метрах от входной двери протянулась длинная лестница с золотыми перилами. На стенах висели чучела голов животных, различные виды оружия и несколько портретов самого мафиози. Почти везде он был запечатлён на охоте. — Ох ни фига ж себе! — воскликнула Хвиин. — Живут же люди! — Поверь мне, далеко не у всех такие хоромы, — ответил Бинзино. — Только у избранных. — Говорите на английском или на русском, — рявкнул бугай. Бинзино перевёл Хвиин его слова. — Если я не знаю, ни того, ни другого, — возмутилась полицейская, — мне что, молчать? Бугай повёл их длинными коридорами. Пол каждого из них был застелен мягким ковром, наступая на который, не было слышно собственных шагов. Хвиин насчитала в их маршруте пять поворотов. Они остановились перед высокой дверью из красного дерева, украшенной изображениями львов. Танцовщица сделала глубокий вдох и выдох. Живот от волнения скрутило тугим узлом. Бинзино держал морду кирпичом, к чему девушка уже привыкла. Провожатый постучал три раза. Через пару мгновений внутри двери щёлкнул замок, и она открылась. Хвиин ожидала встретить серьёзного и грозного мужика, которого она видела на фотографии. Но Масаев оказался настолько дружелюбным и по-детски милым, что захотелось потискать его за щёчки. — Проходите, Хвиин, — сказал он, разводя руками. — Это наш зал. Надеюсь, всё так, как должно быть. Я не особо сведущ в тонкостях танца, но надеюсь с вашей помощью обучиться этому непростому искусству. — Тамби скромно засмеялся. — Эта комната раньше пустовала, а пару недель её перестроили под зал. Так что, пол здесь совсем новый, можно скакать, сколько влезет. Кстати, кое-что я всё же умею. Он лёг на пол и начал двигать всем тело, словно дельфин, выныривающий из волн. — Ну как? — крикнул он, продолжая двигаться. — Можно сказать, — ответила Хвиин с улыбкой, — что вы меня очаровали. Очень чувственное исполнение. Очаровывать людей у Тамби получалось очень хорошо. В узких кругах его называли пленительным душегубом. При встрече он производил очень приятное впечатление. Никто не знал, что у него на уме. Он мог легко улыбаться в глаза человеку, а через мгновение дробить ему череп хоккейной клюшкой. В той самой комнате, которая совсем недавно стала танцевальным залом, Масаев лично без всяких колебаний застрелил двух своих подчинённых. Он подозревал их в предательстве и на всякий случай решил убить. Тела замуровали прямо в стене, на которую потом закрепили зеркала. Хвиин прошлась по гладкому полу, оценила освещение и площадь зала. — Это место нам подходит, — вынесла она свой вердикт. — Пол идеальной гладкий, достаточно света, много пространства. Мне нравится. «Нравится ей,» — подумал Бинзино, переводя слова девушки Масаеву. — «Оно и видно. Глаза-то как загорелись.» Шесть охранников, которые стояли вдоль стен и по углам зала, заложив руки за спину, сохраняли каменные лица. Хвиин стало их жалко. Это что получалось, им ни нос почесать, ни в туалет сходить нельзя было? За время тренировки никто из охраны никуда не выходил и не двигался. А урок, между прочим, длился три часа. Тамби оказался способным учеником, но довольно капризным. Когда у него что-то не получалось, он расстраивался и начинал краснеть от злости. Хвиин пыталась донести до него, что невозможно всё выучить за один день, но мафиози её не слушал. Ему хотелось сразу видеть результат. Он продолжал делать сложную связку снова и снова, пока у него невыносимо не заболел бок. Только тогда он остановился. Он согнулся и положил руки на колени, тяжело дыша. — Как же хорошо, — сказал он. — Получше любой сауны. Тамби взял висящее на крючке полотенце и вытер им потное лицо. — У вас здорово получается, — сказала Хвиин. — Завтра в это же время, — бросил Масаев в ответ. После его слов охранники снова обрели способность двигаться. Двое из них указали Хвиин и Бинзино на выход и вывели их из дома тем же путём. Четверо других остались со своим боссом. — Ну как тебе Тамби? — спросил Бинзино девушку, когда водитель высадил их возле отеля, и они зашли внутрь. Хвиин задумалась. — Ты не против выпить кофе где-нибудь вне отеля? Я бы ещё не отказалась от экскурсии по Москве. — Я похож на гида? «Опять это выражение,» — подумала девушка. — «Сказала бы я тебе, на кого ты похож.» — Может, у тебя что-то болит? — не выдержала Хвиин. — Вечно ходишь с такой мордой, будто тебя кто-то обидел. — Нарываешься? — Нет, просто хочу поделиться с тобой мыслями о нашем мафиози в каком-нибудь уютном местечке. Никакого подвоха. — Какая же ты приставучая. Только быстро. И никакой экскурсии. У меня тут дело нарисовалось. — Свидание? — Это девчачье слово, — поморщился Бинзино. — Я называю это взаимовыгодное времяпрепровождение. — Имеешь в виду секс? — В точку. Он ритмично задвигал тазом, изображая свои планы на вечер. — Фу, — отвернулась Хвиин. — Что за жалкое зрелище. Она быстрым шагом пошла на улицу, и Бензино побежал за ней. — А сама в клубе как задницей трясёшь! — крикнул он на бегу. — Не противно, думаешь? — Было бы противно, никто бы не приходил на меня смотреть, — ответила девушка. — Как у них тут такси вызывать? Ужас как хочется кофе. — Не надо такси. Я взял тачку напрокат. - Он указал на парковку. - Вон она. — Кабриолет? — усмехнулась Хвиин, подняв одну бровь. — Похоже, ты действительно приехал сюда девчонок клеить. — Завидуй молча, — подмигнул девушке Бинзино. Он поправил причёску и напялил очки. — Пристегнись, крошка. Поедем быстро. «Сухарик сказал за один разговор больше трёх предложений. Да это прогресс.» Через сорок минут они оказались в центре. Москва утопала в небоскрёбах. На дорогах было полно машин, а на улицах людей. Светило солнце. В лицо дул тёплый ветер, и Хвиин пожалела, что не завязала волосы. Езда с открытой крышей только в фильмах выглядела беззаботно и весело. В реальности же волосы лезли в глаза и рот, поэтому невозможно было ничего разглядеть. Когда автомобиль остановился возле ресторана Hite, у Хвиин на голове был Шухер. — Ни слова, — процедила она сквозь зубы, когда Бинзино попытался съязвить о её причёске. — Иначе схлопочешь по лицу. В ресторане Хвиин заказала большой капучино и корейский омлет. Бинзино взял эспрессо и десерт. — Дела наши не очень хороши, — сказала Хвиин, как только официантка приняла заказ и ушла его пробивать. — Я нашла в номере жучок. — Чё? — удивился Бинзино. — Жучок? Откуда? — Догадайся. Не зря Масаев настоял на выборе отеля для нас. Я вчера серёжку уронила под стол. Ползаю, ищу, а потом глядь, к столешнице внизу прикреплен маленький такой микрофончик. Я его там и оставила пока. Не знаю, что с ним делать. — Всё верно. Пусть думает, что мы не в курсе. Будем вести себя естественно. В моей комнате сто пудов тоже жучок. Чёрт, надо было сразу номер обыскать. «Надо было сразу башку включать, а не о бабах думать». — промелькнуло в голове у Хвиин. — «Я-то как раз свой номер в первую очередь проверила на предмет прослушки». — Значит, Масаев решил серьёзно подстраховаться, — продолжил Бинзино. — Это называется не подстраховаться, а мания преследования. Этот человек психически не здоров. Принесли кофе. Хвиин сразу накинулась на свой напиток, отпив из чашки почти половину. — Конечно он не здоров, — продолжил Бинзино, когда официантка удалилась. — Знаешь, скольких человек он замочил? У этого типа руки по локти в крови. — Прямо не терпится узнать, какие у него с Юнги могут быть дела. Наш босс, конечно, не последний человек в Корее, но путаться с русской мафией — это уже перебор. — Лучше тебе не вникать в их бизнес. Меньше расскажешь, если тебя вдруг начнут пытать. — Что? Пытать? — Хвиин стукнула бандита кулаком по плечу. — Эй! Хватит меня пугать! Я ведь не просто из любопытства спрашиваю. Чем больше я буду знать о Масаеве, тем быстрее смогу расположить его к себе. Это же ясно, как белый день! Бинзино несколько секунд изучал лицо девушки, слегка наклонив голову набок. — Скажем так, они с Юнги лучшие враги. Хорошо общаются по рабочим моментам, могут даже при встрече выпить, но всегда готовы друг другу глотки перегрызть. — И всё-таки, что за дела у них общие? — Ещё раз говорю, в твоей ситуации лучше знать меньше. Хвиин замолчала. Ей казалось, что сухарик уже начал крошиться. Но он был твёрже, чем ожидала девушка. Напоить его что ли? Может, тогда расколется? Не хотелось бы верить, что Шуга ещё был замешан в торговле оружием. Танцовщица потрясла головой. «Никакой жалости к преступникам,» — проговорила она про себя. — «Никакой жалости.» — Ты чего? — нахмурил брови Бинзино. — Комар в ухо залетел? — Ничего, — обиженно ответила девушка. Бандит в три укуса съел десерт и заказал ещё эспрессо. Покончив с кофе, он встал и достал из кошелька несколько тысяч. — С чаевыми должно хватить. — С чаевыми? — Ну да. Это в Корее на это обижаются, а в России очень даже приветствуют. Ладно, я пошёл. — Чтобы в десять был дома! — крикнула вдогонку Хвиин! — Завтра рано вставать! — Да, мам! — услышала она в ответ. Девушка наблюдала за тем, как Бинзино садился в машину. Неужели он и правда поехал кадрить девчонок? Быть не может. Кто на него клюнет? Ни кожи, ни рожи. Хорошо хоть приоделся после того, как она отчитала его за подростковые шмотки. Нарядил чёрную рубашку и брюки. Интересно посмотреть на ту, которая на него поведётся. Аппетит пропал. Хвиин немного поклевала омлет и посмотрела на часы. Одиннадцать тридцать. Уйма времени до завтрашнего утра. Нужно обзавестись летней одеждой и можно смело идти гулять. Погода стояла прекрасная. Но сначала следовало отчитаться Шихёку о последних новостях. Хвиин спросила у официантки пароль от wi-fi и подключилась к интернету. Она решила позвонить детективу по KakaoTalk. Трубку сняли после первого гудка. Полицейская рассказала про жучки и и встречу с Тамби. — Удалось узнать, что связывает его с Шугой? — спросил Шихёк. — Нет, но я работаю над этим. — Уж не подведи. Ты наша надежда. Услышав эти слова, Хвиин снова вспомнила Хосока. Она скучала по нему. Очень не хватало его улыбки, при виде которой хотелось верить, что всё будет хорошо. В тот самый момент, когда танцовщица предалась воспоминаниям о Хосоке, с ним происходила не самая приятная ситуация. Время близилось к восьми вечера. Танцпол почти пустовал. На втором этаже клуба сидело несколько компаний. Поток людей начинался с девяти, поэтому все бармены, включая Хосока, находились в режиме ожидания. Они непринуждённо болтали, рассказывали истории из опыта работы в других заведениях и коротали время, помогая официанткам складывать салфетки в треугольники. — Двойной Won Soju. Хосок вздрогнул от знакомого голоса. Он медленно поднял глаза, в надежде, что обладателем этого голоса не окажется его друг детства. — Джей Пак, — с разочарованием произнёс Хосок, — какого хрена ты не в тюрьме? У двух других барменов отвисли челюсти. Никогда они не слышали, чтобы их коллега с кем-либо грубо разговаривал. — Я там был, но через год выяснилось, что я псих. — Джей Пак пискляво захихикал. — В итоге, полгода реабилитации в клинике, и я снова на свободе. Здорово, правда? Он снова захихикал, выставляя ряд белых зубов. — Что тебе нужно? — Перекантоваться у тебя пару недель, а потом мы съедемся с моей девушкой. Ты же помнишь Дженни? — Она никогда не была твоей девушкой. Ты похитил её, и она чудом от тебя сбежала. — Заткнись! — завизжал Джей Пак, ударив кулаком по барной стойке. Он схватил Хосока за футболку и начал трясти. — Она моя! Слышишь? Сухо, который как раз шёл к бару, чтобы попросить бутылку колы, оттащил незваного гостя от бармена. — Ты кто такой? — спросил он, запрокинув подбородок и выпятив грудь вперёд. — Вали отсюда. Сухо взял Джей Пака за шкирку и отвёл его к охранникам. Те выкинули дебошира за пределы клуба. — Всё в порядке, Джей Хоуп? — спросил Сухо, вернувшись к бару. — Да, всё в норме, — с улыбкой ответил Хосок. — Спасибо. Он подумал о Дженни. Бедная девушка. Он не знал, как она выглядела, потому что не смог пересилить себя пойти на суд над лучшим другом. А теперь он опять был на свободе. Неужели всё повторится снова?