Первая причина — это ты

      В полной тишине мы выпиваем ещё один бокал. Меня уже начинает тянуть спать — или совершать глупости. Я выбираю второй вариант, который вряд ли можно назвать безрассудством.       Тянусь к Арсению за поцелуем. Он не отталкивает, позволяет мне слизнуть с его нижней губы капельку вина и сам притягивает меня к себе, устраивая на своих коленях. Его руки тут же ложатся на мои бёдра, забираясь под платье и легонько поглаживая.       Мы целуемся — жадно и влажно. Это то, чего мне не хватало весь вечер. Все мысли из головы в мгновение улетучиваются.       Остаётся лишь одна — целовать Арса.       Он удобнее устраивает меня на своих коленях, сжимает ладонями ягодицы, на что я легонько кусаю его. — Ты же понимаешь, что нам никто не помешает? — он рассыпает свои влажные поцелуи по моей шее, пока я ловко тянусь к пуговицам на рубашке. — Понимаю, — прерываюсь на секунду, смотря Арсению в глаза. Вижу лишь лёгкую дымку и тёмно-синие искры.       И ещё я понимаю, что противостоять ему у меня не хватит силы воли.       Удивительно, как мелкие чёрные пуговицы легко поддаются моим слегка дрожащим от волнения и возбуждения пальцам. Поглаживаю ладонями его грудь, прохожусь по выступающим рёбрам, останавливаюсь на области сердца — оно слишком быстро стучит. Перехожу на живот, аккуратно царапаю подтянутые мышцы, касаюсь шрама над ремнём. Арс протяжно выдыхает, припадает к моей шее, нащупывая застёжку платья на спине, и медленно, мучительно тянет её вниз.       Он пробегает пальцами по выступающим шейным позвонкам, скользит вниз по уже не скрытой тканью платья спине и цепляется за застёжку бюстгальтера, словно раздумывает над своими дальнейшими действиями.       Мне уже невтерпёж — ёрзаю на его коленях, показывая это. — Опять торопишься, — Арсений смотрит на меня с укором, облизывая слегка покрасневшие губы.       Его большие тёплые ладони гуляют по моему телу, но не заходят дальше нижнего белья — будто это граница, которую он не может пересечь.       Пока что не может.       Он вновь целует меня — жадно, глубоко и чувственно. Я теряю остатки затуманенного вином и им разума, желая одного — чтобы это никогда не заканчивалось. — Может, мне наказать тебя? — дорожка мокрых поцелуев спускается по шее к ключицам. Удивлена, что у него ещё не сбито дыхание. — За что же? — на секунду беру себя в руки, чтобы не выпустить даже малейший стон. — За то, что думала о бывшем, — Арсений точно издевается надо мной. В ответ он получает мою неусидчивость на его коленях. — За то, что не можешь наслаждаться настоящим. — Может, тогда и мне наказать тебя? — перебиваю его и вновь сдерживаю протяжный выдох, хотя в груди разгорается самый настоящий пожар, сжигающий всё на своём пути. — За что же? — он удивлённо смотрит на меня, повторяя мой ответ. Его руки сжимают мою талию до приятной боли. — За то, что мучаешь меня.       Арс хрипловато смеётся. Закрывает глаза, делает вдох и смотрит на меня, пробираясь взглядом в самое сердце, заставляя всё внутри перевернуться несколько раз. — Кто кого ещё мучает.       Его короткая усмешка выглядит для меня как сигнал к действию. Вновь ёрзаю на его коленях, на что получаю шлепок по ягодице, и расцеловываю его шею, стараюсь не оставить ни миллиметра кожи без своего внимания. — Ты, — кусаю его за мочку уха, — меня.       Арсений вновь смеётся. Я же тянусь к ремню на его джинсах, намекая, что пора перейти к более активным действиям. — Или ты, — он кладёт ладонь на мою шею, — меня.       Мы снова целуемся. Ещё жгуче, ещё влажнее, ещё напористее. Я уже не владею собой — словно мир резко перестал существовать, оставляя лишь нас двоих.       Вдвоём. На этой кухне.       Арс подхватывает меня под бёдра и несёт в спальню — медленно и мучительно. Обвиваю ногами его талию, целую даже не глядя — щёки, уголки губ, нос, подбородок, лоб. Он делает остановку, прижимает меня к стене и снова втягивает в поцелуй. У меня, кажется, кружится голова.       И это точно не от выпитого вина.       От Арсения.       Мы всё же попадаем в спальню — на улице сумерки, полноценная ночь ещё не наступила, и можно разглядеть очертания кровати. Арс в полутьме выглядит обворожительно, его глаза словно светятся; они блестят предвкушением.       Он аккуратно укладывает меня на кровать, и я замираю в ожидании его дальнейших действий. Хотя хочется сорвать с себя платье, откинуть в сторону бельё, раздеть его, не церемонясь ни с рубашкой, ни с джинсами.       Его взгляд лишь распаляет меня ещё сильнее. Мне жарко, душно, просто невыносимо — без его рук и губ. — Позволь мне сделать всё, — слова «правильно» и «красиво» тонут в поцелуе, когда Арсений нависает надо мной.       Его упавшая чёлка щекочет мне лоб, но я не обращаю на это никакого внимания. Он целует меня нежно, неторопливо и чувственно — на контрасте со жгучими и жадными поцелуями. И я вновь теряю голову, схожу с ума, прощаюсь с разумом.       Губы Арса спускаются на мою шею. Он не оставляет мне выбора, я подчиняюсь ему, хотя всё внутри горит от нетерпения. Цепляюсь за воротник его рубашки, желая снять её. Арсений на секунду останавливается, раздумывая, и всё же позволяет мне это сделать. Аккуратно стягиваю ткань с его плеч, касаюсь губами россыпи родинок на груди. Он выпутывается из рукавов и откидывает рубашку в сторону.       Теперь у меня есть возможность любоваться его обнажённой кожей.       Арсений тихо посмеивается, скользит ладонями по моим бёдрам, приподнимает платье — невозможно хочется его снять. Только он влажно целует мои колени, переходит на щиколотки и обратно. Каждое его прикосновение невыносимо нежное и отдаётся в груди теплом.       Наконец, он возвращается к бёдрам, покрывает их поцелуями, пока я отчаянно хочу его коснуться. И всё, до чего я могу дотянуться, — его волосы и плечи. Не могу — и не хочу — отказывать себе в желании почувствовать под кончиками пальцев его кожу.       У Арсения другой план. Он приподнимает платье ещё выше, оголяет мой живот, целует его, цепляясь за нижнее бельё, дразня меня, — уверена, ему это нравится.       Так же, как это нравится мне.       Он подкладывает руку под мою поясницу, тянет меня на себя. Сажусь, и Арс медленно снимает с меня платье. — Наконец-то, — не в силах сдержать комментарий, закусываю нижнюю губу.       Уверена, у него в голове пролетело что-то вроде «Не порти момент». Вижу это по его усмешке и блестящим глазам.       Арсений смотрит на меня с восхищением. — Ты невероятна, — произносит это практически шёпотом, отчего обстановка становится ещё более интимной.       Он укладывает меня обратно на спину, вновь нависает и целует. Чувствую его тёплую кожу и едва не задыхаюсь. Касается губами ключиц, скользит ладонью по груди, слегка сжимает.       Бюстгальтер мешает нам обоим.       Только я окончательно принимаю правила его игры — интересно, насколько хватит Арса. Но не могу отказать себе в удовольствии касаться его; прохожусь по выступающим рёбрам, по лопаткам, неосознанно прижимаясь к нему, пока он снова горячо целует меня в шею.       И это позволяет ему ловко расстегнуть мой бюстгальтер. Арсений медленно стягивает лямки, так же неспешно открывает мою грудь и кладёт свои ладони сверху, несильно сжимая. Выдыхаю, когда его пальцы касаются сосков.       Он словно испытывает меня и моё терпение.       Арс припадает губами к груди, целует каждый миллиметр кожи, прикусывает один из сосков и усмехается. Хочется послать всё к чёрту, раздеть его, уложить на кровать и так же издеваться над ним — неторопливо, растягивая удовольствие как можно дольше.       Только его руки плавно скользят по животу, касаются тазовых косточек и цепляются за бельё. Я выдыхаю — на мне остался лишь небольшой кусочек ткани, который Арсений медленно стягивает с меня.       Настоящий дьявол.       Я остаюсь полностью обнажённой. Арс всё ещё в джинсах и словно не торопится от них избавляться. — Так нечестно, — протягиваю, когда он разводит мои ноги, нажимая на колени. — Честно, — очаровательно улыбается, рассматривая меня.       Его глаза затуманены, вижу это даже в полутьме. Его губы поочерёдно касаются внутренних поверхностей бёдер, и мне приходится сдержать стон, рвущийся наружу.       Это невыносимо.       Арсений большим пальцем касается клитора, на что я вздрагиваю. Не теряя ни секунды, вводит в меня один палец, следом добавляет другой, пытая меня. Закусываю губу и закрываю глаза, чтобы не смотреть на него, не распаляться ещё сильнее. Но он притягивает мой взгляд. На губах — усмешка, глаза пристально следят за моей реакцией, пока его пальцы всё быстрее двигаются во мне. Большим продолжает массировать клитор. С моих губ всё же слетает первый стон.       Прогибаюсь в пояснице, подаюсь бёдрами, насаживаюсь на его пальцы сильнее, хочется ещё глубже. Хочется большего. Хочется всего Арсения. Без остатка.       Его дыхание учащается. Он продолжает ритмично двигать пальцами, пока я сжимаю простыни от невероятного урагана чувств и закипающей крови. Сама дышу часто и рвано, не сдерживаю стоны. Внизу живота тянет.       Кажется, в моих стонах Арс слышит мольбу. Он вытаскивает пальцы, и я набираю лёгкими воздух. Всего лишь на секунду.       Он облизывает пальцы, смотря мне прямо в глаза. Ещё один стон вырывается наружу. — Господи, да разденься ты уже!       Хочу продолжить, но Арсений подчиняется. Медленно расстёгивает ремень, продолжает смотреть мне в глаза. Так же неспешно расправляется с пуговицей и молнией, стягивает с себя джинсы. И, наконец, избавляется от белья.       Протягиваю к нему руки, стараясь не пялиться на его член. Спасибо полутьме, что всё же успеваю заметить извилистые вены на нём.       Арс нависает надо мной, втягивает в поцелуй и входит мучительно медленно. Обнимаю его руками и ногами, прижимаюсь, чтобы ощутить его кожей. Он двигается аккуратно, нежно и неторопливо, целует мягко.       Мне этого недостаточно.       Заводит мои руки за голову, сплетает наши пальцы, губами касается шеи. Мне мало его, хочется врасти в Арса, забраться внутрь и никогда не покидать.       Он лишь ускоряет движения. Выпускаю стон прямо ему на ухо, не сдерживаясь. Лёгкие горят, жар расплывается по всему телу. Желание касаться его растёт с каждой секундой.       Ещё один стон — только уже от него. Арсений движется быстрее, даже жёстче и грубее. Его ладони вновь гуляют по моему телу, губы — по шее и груди. Царапаю его плечи и спину, получая в ответ укус. Перехожу на рёбра, оставляя и на них следы от ногтей.       Он ловит губами мой стон, целует меня, заглушая, и ускоряется. Слышу лишь шлепки наших влажных тел — и то словно через вату. Прогибаюсь в пояснице, хочется ощутить его ещё глубже.       Арс меня понимает. Хотя на секунду кажется, что это не так.       Он выходит из меня, облизывает губы, касается моих щиколоток и поднимает мои ноги, закидывая их к себе на плечи. Не сдерживаясь, резко входит в меня, выбивая громкий стон. Задевает особо чувствительные участки внутри, о которых я, кажется, даже не знала до его появления в моей жизни.       Сжимаю простыни, стараясь рассмотреть Арсения. На его лбу блестят капли пота, щёки едва заметно порозовели, нижняя губа закушена, словно он старается сдержать рвущиеся наружу стоны. Напряжение в животе концентрируется, стоит мне перевести взгляд на его подтянутый живот и напряжённые руки с паутиной выступивших вен.       Его низкие стоны растворяются в воздухе с моими громкими. Арс ускоряется, буквально вколачивается в меня. С моих губ срывается его имя — на большее у меня нет сил.       Он болезненно сжимает мои бёдра, но это невероятно приятно. Только Арсений замедляется, выходит, и я недовольно поджимаю губы.       Вновь нависает, резко входит. Выпускаю стон. — Твои стоны — услада для ушей, — его голос звучит низко и хрипло, на что я прогибаюсь в пояснице, целуя его.       Его руки везде, я не могу уследить. Ладони обжигают меня то на талии, то на груди. Скрещиваю ноги на его пояснице, понимая — близится разрядка.       Движения Арсения быстрые и резкие, играющие на натянутых во мне струнах. Сквозь поцелуи неразборчиво шепчу его имя, повторяя, словно молитву. Его губы оставляют раскалённые отпечатки на щеках, шее, ключицах и груди.       Терпеть больше нет сил.       Тёплые волны расслабляют всё тело. Перед глазами всё плывёт. На секунду даже теряюсь, отключаюсь. Арс толкается в меня ещё несколько раз и выходит, изливается на мой живот и ложится рядом. Мы вместе пытаемся перевести дыхание. — Ты невероятен, — не узнаю свой хриплый голос. — Знаю, — он низко смеётся.       Мы лежим рядом, соприкасаясь плечами, тяжело дышим и держимся за руки, сплетая пальцы. Тела требуют совместного прохладного душа и перекуса, и мы подчиняемся.       Вода смывает приятную усталость, расслабляет мышцы. Руки Арсения вновь везде — он распределяет мыльную пену по моим плечам и груди. Я смеюсь от лёгкости в груди, когда он пытается сделать нечто похожее на корону из своих волос.       Мои ладони скользят по его спине — хочется каждую родинку и веснушку обвести пальцами и коснуться губами. Ямочки на пояснице тоже привлекают внимание, и я касаюсь их, сжимаю его ягодицы и прижимаюсь к нему, обнимая.       Одно из моих желаний — чтобы этот момент никогда не заканчивался.       Арс делает воду теплее, и мыльный аромат раскрывается сильнее, заполняя душевую кабину. Он поворачивает меня к себе, целует, наклоняясь и прижимая к своему телу. Я чувствую себя умиротворённо.       Убираю мешающую ему чёлку, с которой стекают капли воды, смотрю прямо в синие глаза — они довольно лучатся. Кладу ладонь на щеку Арсения, поглаживая, пока в груди щемит от счастья.       Он вновь заворачивает меня в белое полотенце, перед этим промакивая кожу. Мы пахнем свежестью, заполняя этим ароматом спальню, где выбираем себе футболки.       Сил хватает лишь на незамысловатые бутерброды и ленивые разговоры на кухне о неважных вещах.

***

      Я просыпаюсь от поцелуев, рассыпавшихся по моей шее. Устраиваюсь удобнее в объятиях Арсения, накрываю нас одеялом, закидываю на него ногу и уже готовлюсь вновь заснуть. — Лиза, — он шепчет, но крепче сжимает меня в своих руках, — пора вставать. — Не хочу.       Арс тихо смеётся, поглаживая меня по плечу. — Надо. — Не надо, — вяло сопротивляюсь. — На работу опоздаешь.       Точно. Работа — о ней я успела забыть. Открываю глаза и смотрю на Арсения; он улыбается и выглядит бодрым. Проклинаю университет, потому что хочу остаться рядом со своим мужчиной, провести с ним целый день, забить на все планы — и его, и свои.       Оттягиваю момент, нежась в кольце его рук и получая поцелуи. Но Арс откидывает одеяло, щекочет меня и никак не реагирует на мои возмущения. Приходится подчиниться и всё же покинуть его объятия и тёплую кровать.       Пока я прихожу в себя и потягиваюсь, привожу себя в порядок и улыбаюсь отражению в зеркале, Арсений на скорую руку готовит нам завтрак. Он выглядит слишком привлекательно и уютно, кружась по кухне и что-то ворча себе под нос. Он даже не замечает, как я устраиваюсь за столом, подтягивая колени к груди. Нежность снова щемит сердце.       Он садится напротив, делает глоток горячего крепкого кофе и смотрит на меня. А я, кажется, даже не замечаю тарелку перед собой — вижу только Арса с его взъерошенными волосами, расслабленной улыбкой и светящимися глазами. Утреннее солнце играет с его прядями, щекочет ему нос, на что он морщится, а я тихо посмеиваюсь.       Кофе бодрит, и я принимаюсь за завтрак. Только медленно, оттягивая момент прощания. — Тебя забрать после работы?       Только сейчас понимаю, что поблизости нет наших телефонов. И эта маленькая деталь, не позволяющая нам отвлекаться, греет душу. — Тебе не сложно? — Лиз, не задавай глупых вопросов, — Арсений морщится.       Я задумываюсь над тем, куда отправимся. На очередную прогулку, вернёмся к нему или поедем ко мне. Или у него вновь есть план на вечер? — В пять, — он кивает, что-то просчитывая в своей голове. — Успеешь освободиться? — Для тебя я всегда найду время, — Арс улыбается, допивает кофе и смотрит на меня. — Мне нравится просыпаться с тобой. И хотелось бы, чтобы каждое утром начиналось так. И не только утро. — Ты хочешь, чтобы мы съехались?       Я даже не могу понять, что чувствую. Я не знаю, как реагировать на эту неожиданность, внезапно свалившуюся на голову. — Да, — он кивает. — По-моему, отличная идея.       С одной стороны, я бесконечно рада — не придётся изнывать от желания касаться и целовать Арсения, он всегда будет рядом. Совместные завтраки, ужины, душ, просмотр глупых фильмов, важные разговоры. Вместе спать, вместе готовить, убирать бардак после, смеяться, строить планы — всё это меня неимоверно привлекает.       С другой стороны, я переживаю насчёт переезда по вполне понятным причинам. Если мы не сойдёмся характерами на бытовом уровне? Начнём притираться друг к другу и внезапно поймём, что мы — не те, кого искали. — Мне нужно подумать, Арс, — пожимаю плечами.       Мы отправляемся в спальню и в тишине одеваемся. Он помогает застегнуть платье, оставляя поцелуи на плечах и шее, прижимает меня к себе, словно показывая — решение зависит от меня. Своё желание он уже озвучил. — Я не хочу на тебя давить, — Арсений разрывает тишину, помогая застегнуть ремешок на босоножках, — и приму любое твоё решение.       Сидя в салоне его машины, пропитанном ароматом его одеколона, я в красках представляю, как возвращаюсь домой — к нему. Как жду уставшего Арса после работы с ужином, слушаю, как он провёл свой день, делюсь своими впечатлениями, как вместе ложимся спать.       Мы держимся за руки, попадая в утреннюю пробку и безбожно опаздывая. — А если мы поймём, что не подходим друг другу? — решаю озвучить свои опасения. — Сейчас всё прекрасно, но… — Не попробуешь — не узнаешь, — Арсений усмехается, смотря на меня. — Отнесись к этому проще. Мы можем лишь гадать, что будет, и потеряем время.       Тут он прав. Стоит рискнуть, поставив на кон своё сердце и спокойствие, или продолжать теряться в сомнениях и вопросах?.. — Я боюсь совершить ещё одну ошибку, — перехожу на шёпот. — Боюсь, что потом вновь придётся собирать себя по кусочкам. — А если это не ошибка, а правильное решение? — синие глаза глядят точно в душу. — Я же сказал, что не давлю на тебя. Если ты не готова, я подожду. — Ты прекрасен, Арс, — в голове набатом стучит мысль, что я готова, что я хочу этого, что нужно отбросить все сомнения и растворяться в настоящем, не думая про «если» и «но».       На прощание мы быстро целуемся, и я выхожу из машины, машу ему рукой и смотрю, как Арсений быстро уезжает от университета. Захожу в корпус, поднимаюсь на кафедру и в дверях преподавательской сталкиваюсь с заведующим. — Доброе утро, Елизавета, — Сан Саныч смотрит на меня сквозь толстые стёкла очков. — Опаздываешь. — Доброе утро, — улыбаюсь ему, — в пробку попала.       Он понимающе кивает, пропуская меня в кабинет, и заходит следом за мной.       Я тут же иду к столу, ищу нужные бумаги для зачёта, который вот-вот начнётся, судя по настенным часам, только Сан Саныч отвлекает меня своими словами. — Давно не видел тебя такой счастливой, — он улыбается; я же растягиваю губы в ответ и надеюсь, что за этим не последуют ненужные вопросы. — Приятно знать, что у тебя всё хорошо.       Задумываюсь, перебирая листы с вопросами. Арсений влияет на меня настолько позитивно, что это замечают окружающие. Что же будет, когда мы всё же съедемся?       Я на девяносто девять процентов уверена, что озвучу положительный ответ сегодня вечером.       Сан Саныч продолжает наблюдать за мной с улыбкой и помогает мне добраться до нужной аудитории. Студенты тут же затихают, рассаживаясь и пряча шпаргалки по карманам, — они явно не ожидали увидеть заведующего.       Отгоняю мысли об Арсении и для приличия делаю вид строгого преподавателя. Сан Саныч довольно кивает, но не покидает аудиторию — мы вместе раздаём студентам билеты и объясняем, как подписать работу.       В аудитории полнейшая тишина. Не слышно даже шёпота, зато видны глаза, просящие о помощи. И пока заведующий наблюдает за студентами, пресекая все их попытки достать шпаргалки или даже телефоны, я не могу им помочь.       Шагаю вдоль рядов, думая об Арсении. Я многого о нём не знаю — ни кем он работает, ни причины, по которой он развёлся, ни чем он сейчас занимается. Словно он начал жизнь с чистого листа, впустив в неё меня. И мне остаётся лишь надеяться, что он начнёт открываться мне.       Помогаю студентам с написанием сложных химических реакций, зная, что у них впереди ещё устный экзамен, который будет принимать сам заведующий. Он понимающе смотрит на меня и покидает аудиторию под вздохи облегчения.       Ребята знают — я позволю им списать.       Отхожу к окну, слушая шум шпаргалок и тихие перешёптывания. Хмыкаю, рассматривая цветущие деревья, с которыми играет тёплый летний ветер. Лучи солнца попадают на меня, согревая. Жалею, что впопыхах оставила телефон в сумке в преподавательской, — жгучее желание написать сообщение Арсу зудит в груди.       Открываю окно, впуская в аудиторию июньский воздух и шум улицы. Не могу дождаться, пока закончится рабочий день — чтобы вновь увидеть Арсения.       Мысли о нём словно вросли в мой мозг. Я не могу думать ни о чём другом. Вновь представляю нашу возможную совместную жизнь, только теперь ссоры. Бытовые и несерьёзные, вроде оставленной грязной посуды и несоответствия режимов дня.       Уверена, мы научимся находить компромиссы.       Сажусь за преподавательский стол, смотрю сквозь студентов на стену за ними. Они замирают лишь на мгновение и принимаются дальше за работы, когда понимают, что я за ними не наблюдаю. Улыбаюсь — сама была такой.       Постепенно они сдают исписанные формулами и реакциями листы и покидают аудиторию. Между потоками — полчаса на перерыв. Забираю работы и закрываю за собой дверь на ключ, думая лишь об одном.       Написать Арсу сообщение. Любое.       Телефон почти сел, и я быстро подключаю его к зарядке. Ни одного пропущенного звонка, ни одного сообщения. Открываю диалог и задумываюсь.       Написать, что я готова переехать к нему?       Или сообщить, что уже соскучилась?       Или банально поздороваться?       Отсчитываю часы до нашей встречи. Хочется завыть — слишком долго. Арсений словно чувствует это. Экран загорается от входящего сообщения.       Арсений, 10:07.       «Не могу дождаться, чтобы вновь увидеть тебя».       Отвечаю сразу же и блокирую телефон.       Я, 10:08.       «Скучаю по тебе».       Не хватало ещё прижать телефон к груди и запищать, хотя уже расплываюсь в глупой счастливой улыбке. Рассматриваю себя в маленькое карманное зеркало — глаза светятся, щёки розовеют, губы покусаны после вчерашних поцелуев.       Ставлю телефон на беззвучный, хотя погасший экран привлекает внимание. Мысленно зову Арсения, чтобы он написал или позвонил, хоть и понимаю — у него могут быть дела. Мне опять невыносимо без его губ и рук.       На зачёте у второго потока студентов я понимаю — я точно хочу переехать к Арсу. Я хочу жить с ним. И никакие трудности меня не пугают. Мы научимся с ними справляться.