«Peccatum magnum committatur, cum homo puer animam in creta inanimali videt.»
Есть фантомные боли. Есть и фантомное ощущение отсутствующей ныне конечности. Человеческий разум иногда способен на такие трюки, что всякого бросает в дрожь. Альбедо же чувствует только несуществующее более пространство. Не всегда, время от времени. Будто тонкие нити пронизывают кончики пальцев, соединяя его с подземными чертогами, лишенных привычного времени и пространства. Возможно, из-за того, что когда-то давно он был «оторван» оттуда, подобно грибу из грибницы. Иногда это чувство препятствует его работе, разжижая разум подобно сырой земле, но в основном… — На данный момент никаких отклонений. Элементальный измеритель потрескивал, выдавая вполне приемлемые числа. Значит, поблизости нет никаких энергетических сгустков. Пока нет. Ветер гудел меж ветвей почерневших деревьев. Снег попадал в походные сапоги, заставляя новоприбывших рыцарей периодически их вычищать. Альбедо ради самоназванного «приличия» снял и заглянул в собственный сапог. Ничего. Кажется, уже расстаял. Сахароза, ушлая девица, натянула капюшон с меховой обивкой и торопливо подбежала к алхимику: — Г-господин Альбедо, как результаты измерений? Альбедо озадаченно показал ей табель: — Сейчас всё в норме, поэтому я не могу прогнозировать «их» появление. Сахароза, ты уже проинформировала отряд из штаба? — Я-я… Девушка замялась, сжимая пальцы и смотря алхимику под ноги. «Не смогла заговорить первой, значит…» — Альбедо отложил табели, наказал помощнице следить за оборудованием, а сам же направился к палаткам рыцарей. Ведь, в отличии от Сахарозы, тревога и смущение были ему чужды, а значит и проинформировать обо всей ситуации должен всех именно он. Около одной из поставленных палаток он нашел пару молодых людей, раскладывающих провизию. Заметив Альбедо, те тут же отложили свои дела, спрыгнув с мест. Только по струнке встать не успели. — Доброго дня, господин алхимик! Альбедо поздовался в ответ: — И вам, юноши. Не подскажете, где командующий отрядом? У меня есть разговор к нему. Один из рыцарей начал указывать дорогу: — Капитан ушел к западу, сказал, что осмотрит подножье поближе. Бóльшего мы, увы, не знаем, господин алхимик. Альбедо вздохнул. — Ничего, этой информации мне вполне достаточно, чтобы найти его. Располагайтесь. И понадобится же кому-то уходить из лагеря так далеко, ещё и при потенциальной угрозе. Альбедо надеялся, что командующий окажется не из тех самых стариков, что игнорируют всё и вся. Да и солнце уже совсем скоро пойдёт за горы. Возможно, алхимик бы даже не заметил мужчину, если бы не прошёл чуть дальше тропы и не увидел темно-синюю макушку за стволом замертвелого дерева. — Извините, не стоило уходить так внезапно… Он подошёл ближе и посмотрел на бездвижного командующего. «Он… спит стоя?» Мужчина спал, скрестив руки и оперевшись прямо на ближайшее дерево. С первого взгляда казалось, что он прибыл с южных регионов — навряд ли можно так загореть лишь под солнцем Мондштадта. Но зачем он ради неудобного сна под деревом ушел от палаток — одному Архонту лишь известно. — Господин командующий, — Альбедо чуть встряхнул его за плечо, пытаясь разбудить. Тот лишь дернул темными ресницами. Он принял ещё несколько попыток, тормоша спящего. Никак. — Тогда прошу прощения, — на этот раз юноша встряхнул уже дерево, и с ветвей мокрым комом на лицо тому упал снег. Не просто упал, а шлепнулся со всеми характерными ему звуками. Мужчина от такой неожиданности тот час широко распахнул глаза. Но не закричал. Просто с немым изумлением смотрел на беспристрастного алхимика. — Альбедо, — протянул тот свою ладонь, — заведующий этой экспедицией. Мужчина сменил удивлённое выражение лица озадаченностью. Рука этого молодого человека показалась ему нереалистично правильной, будто фарфоровой. Пожимая её в ответ, он то и дело волновался, не сломает ли тонкие пальцы своей хваткой. — Кэйа Альберих. Капитан действующей кавалерии. Альбедо вопросительно посмотрел в сторону лагеря: — «Кавалерии»? Ему лишь бросили приглушенный смешок: — Это долгая история. Не думаю, что стоит в неё сейчас углубляться, господин алхимик. Вы же искали меня, чтобы объяснить детали? — Да, всё так, — алхимик сдержанно улыбнулся. Кэйа всё не мог понять, проснулся ли он окончательно или всё же ещё грезит, переводя взгляд то на небо, то на липкий ком под ногами, то на юношу напротив. — Я боюсь, если мы не поторопимся вернуться, то упустим важные показатели, — Альбедо смахнул снег с накидки капитана, — да и на вашем здоровье это скажется не очень хорошо. — Но, — Кэйа хотел возразить, намекнув на глаз бога, но его возражение категорично отвергли: — Я уже заметил на вас следы Крио, но это ничего не меняет. Вы — всё такой же человек, господин Альберих. И под натиском здравого смысла господин Альберих сдался. Они возвращались уже по менее заснеженному пути, обсуждая дальнейший план проведения измерений. По сути, отряд рыцарей из Ордо нужен был исключительно для подстраховки алхимиков во избежание больших жертв во время нападений… — …Потенциальных нападений, разумеется. На данный момент я слишком мало осведомлен о характере поведения подобных элементальных форм, но не сомневаюсь, что они способны причинить физический урон. Кэйа какое-то время представлял их «потенциальных» врагов как привычных хиличурлов со всеми им сопутствующими, но после последних слов алхимика решил уточнить: — Как выглядят эти «элементальные мутации»? Альбедо остановился, подбирая более-менее понятные обычному обывателю слова: — Обычно… В своей первичной форме они больше похожи на папоротниковые растения и наносят вред только в определенном радиусе. Всё было бы просто замечательно, если бы так и оставалось, но это их состояние — не конечное. — Это значит что… — Они способны к трансформации. И превратиться не могут разве что в снег… Хотя и в этом я не уверен наверняка. Это точно усложняло ситуацию. Неудивительно, что им так срочно понадобилась помощь вооруженных сил из Штаба. Кэйа хмуро посмотрел на затуманенное небо у заснеженных вершин и подметил, что пару часов назад всё выглядело менее печально. — Надеюсь, всё пройдёт гладко. Альбедо ненароком взглянул на капитана, так и не отводя в последствии глаз: было довольно занимательно рассматривать новый профиль. А он, между прочим, был более чем стройным и плавным, с вытянутыми чертами, ровной переносицей и цепким взглядом. «Мочки ушей проколоты, прядь одна поседела…» — он всё не переставал и, как завидившая блестящую обёртку сорока, рассматривал мужчину до тех пор, пока тот не повернулся к нему лицом. — Что-то не так? — непонимающе спросил он, заметив на себе пристальный взгляд. — Нет, что вы, просто интересуюсь вашей внешностью, — повернулся Альбедо и пошёл вперёд, не дожидаясь своего попутчика. — Чего… «Кэйа. Кэйа Альберих…» Через некоторое время он вспомнил, где мог слышать это имя. «Братец Кэйа сегодня нарисовал мне лошадку, Альбедо, смотри, какая смешная!» «Братец Кэйа учил меня задерживать дыхание, чтобы можно было долго плыть от крокро.кракра… Да, кро-ко-ди-лов!» «Смотри, я нарисовала маму, тебя, и Додоко в шляпке… А это… Я хотела нарисовать братца Кэйю, но не выходит, он всегда такой неправильный получается. Он по-другому выглядит, красиво.» И вправду красиво выглядит. — Кли, ты очень наблюдательна, — еле слышно хмыкнул Альбедо, ускоряя шаг. Пора продолжить исследование. Вплоть до позднего заката они прочищали определенные участки территории, выискивая следы: как видимые невооружённым глазом, так и элементальные. В итоге всё, на что отряд успел наткнуться — пара слаймов, застрявших в снегах. Опасные однако враги. Показатели в измерителях также не выходили за пределы нормы. Близилась ночь. Нужно было запастись хворостом и расходиться по своим палаткам, оставив пару человек для дозора. — Не думаете, что расположились далековато от товарищей? — Альбедо появился за его спиной словно призрак, заставив Кэйю, одиноко разводящего костер, вздрогнуть от неожиданности. — Хотите, чтобы я как можно скорее отбросил коньки, господин Альбедо. — Просто Альбедо. Я не принадлежу ни к какому роду, а потому и статуса определенного не имею. Будет лучше, если вы просто будете звать меня по имени. Он улыбнулся, то ли сделав замечание о незнании капитана, то ли сблизившись подобным образом. Кэйе, конечно, хотелось думать о втором, а потому он довольно прищурился, протягивая руку: — Тогда для вас я просто Кэйа. Будем ещё раз знакомы. Альбедо, не совсем понимая смысл этого жеста, озадаченно посмотрел в глаз капитану. — Но мы уже… Рад нашей очередной первой встрече, — он коснулся его руки. — Вы спросили насчёт моей палатки, поэтому отвечу: тут ровная почва без заледенений и выступов, что даёт мне возможность хорошо поспать даже в таком месте. Мне понравилось это место — я его занял, всё предельно просто, гос… Альбедо. «И это говорит человек, что может уснуть даже стоя.» Он, по наблюдениям Альбедо, был не только красив, но и довольно интересен. И, кроме всего прочего, уже после того, как алхимик вернулся к собственному месту, ему вспомнилась одна крайне, крайне занимательная вещь. Его зрачок. Он всяко отличается от обычного и напоминает ему о кое-какой до боли знакомой вещи. Альбедо постучал по слаймовому светильнику и тотчас все покрылось приглушенным голубым свечением. Покопавшись, отыскал среди всего остального чрезвычайно нужного барахла металлический светоотражатель и как можно тщательнее рассмотрел отметину на своей шее. Идеальное совпадение форм. Может, среди всех совпадений во Вселенной, ему удосужилось наблюдать именно это? Впрочем, это не столь важно, хоть и до грешного любопытно. Альбедо потушил светильник, перевернув слаймовую слизь, распустил плетенные пряди и лёг на меховую подкладку, соцерцая лишь только тьму. Сквозь плотную парусную ткань навряд ли получится разглядеть хоть что-то кроме этого. Он, не чувствуя признаков сонливости, закрыл глаза и просто ожидал утра. — Как ни странно, у нас с вами, капитан, есть что-то общее.***
Из отрешенного состояния Альбедо вывело то самое чувство. Пальцы покалывало, словно их проткнули насквозь. Шея и гортань неприятно зудили. Что-то случилось. Он явно одним из первых заметил нестабильность, но нужно было проверить наверняка. Приборы всё также щелкали и трещали, только треск этот был громче в несколько раз. Край шкалы. Оно уже здесь. Прямо здесь. В ледяных каменных грудах раздался шорох. — Сахароза, разбуди всех, тревога! — Альбедо ворвался к ней в палатку и не на шутку взволновал. Но она тут же сорвалась к другой части лагеря — хоть и стеснительная, но трусливой девушка не была никогда. И когда речь заходила о других людях, она всегда готова была прийти куда угодно и как угодно, позабыв о собственных страхах. Альбедо схватил меч и плотно закрыл палатку, — не хватало ещё, чтобы во время перепалки пострадали измерители. «Не хотелось бы снова делать новые…» Пока его помощница со скоростью стрелы сообщала об опасности, он шёл в сторону раздающегося шороха. И оно показалось. — Выглядит… неприятно. К нему вышло нечто, еле похожее на человека: туловище, голова, конечности — всё это было так непропорционально друг другу и деформировано, что бросало в дрожь. Куски «кожи» отслаивались от тела, шмякаясь наземь и рассыпаясь в пыль, а звуки, что шли из неправильной глотки, были похожи на непроизвольное бульканье. Оно двигалось, громко волоча имитированные «ноги» и глядело черными глазницами в никуда. Альбедо поднял меч. Ему ничего не стоило снять небольшой образец и уничтожить врага, особенно такого слабого, почти беспомощного. Он расправился с ним в один счёт и побежал на подмогу остальным, видя, как твари плотным комом надвигаются на рыцарей. Они предполагали, что популяция мутировавшего элементаля растёт, но то, что рост этот нужно было измерять в геометрической прогрессии, явно их собственный недочёт. Невыносимо зазвенело в ушах, так, словно к его мозгу добираются, пробивая череп скальпелем. — Господин Альбедо, там… Он не расслышал, звон перекрыл отчаянные крики Сахарозы, что растворились среди пребывающих монстров. Он скривился от острой боли в руках. За «нити» резко потянули. Будто дёрнули его с места, заставляя бежать за собой. Между сопротивлением и повиновением Альбедо, по одному ему ясным причинам, выбрал второе и рванул в противоположную сторону, пытаясь справиться со звоном и болью. Но как только заметил, куда его завели, оставил эти проблемы на второй план. — Это же… Когда резь в руках словно сошла на нет, а тяга ослабла, он остановился около походной палатки. Изнутри послышался лишь тихий шорох. «Кэйа.» Он сделал небольшой шаг вперёд, наступив на что-то мягкое. Стоило только приглядеться, и Альбедо понял, что это замертвелая пыль. Неприятно осознавать, что наступил в чей-то труп, но он подумает над этим позже. Сейчас нужно подобраться ещё ближе. Ещё пару тихих шагов, и он сможет… Альбедо одной рукой сорвал ткань, направляя меч второй. Но, как только ему, полному решимости, открылось прежде скрытое от глаз, он замер, словно заворожённый глядя на запечатленную картину.***
«Как жаль, что нельзя лежать вот так и смотреть на звёзды…» Перед сном Кэйа ещё какое-то время думал о всем, что ему сказал Альбедо: и о сути их экспедиции, и о странных мутациях, и о «просто интересуюсь вашей внешностью»… Для Альбериха тот и вправду сначала показался высокопоставленной персоной, с идеально поставленной речью и манерами. Даже то, как он улыбается, вызывает немое волнение, будто стоишь перед чутким наставником. Наставником, значит… Он вспомнил ту ладонь. Ту, что будто была вылита из фарфора и обожжена в глазури. Она была чертовски бледной и нежной. Такими руками навряд ли можно без продыху держать оружие или заниматься тяжёлой работой. Но тем не менее такие руки наверняка делают множество других полезных вещей. Он же алхимик как-никак… «Наверное, ещё и пейзажи по выходным рисует…» — вяло улыбнулся Кэйа, впадая в дрёму. Что ему снилось? Да чёрт его знает. Как и все сны, в которые он попадает, эти сменяли друг друга рваными кадрами, не давая досмотреть предшедствующие. Это были поля, плавно утопающие в снегах и морях; паркет, по которому невозможно сделать и шагу, не попав в темнеющую дыру; жидкость, сквозь которую ни зги не видать, но можно дышать словно это чистый воздух… Хотя, возможно теперь этот воздух потяжелел. Ему стало тяжелее дышать, и чувство это не пропало даже когда он понял, что разум уже далеко не спит. Когда же он попытался вздохнуть глубже, то почувствовал что-то инородное на уровне груди. Глаза уже открылись сами собой для выяснения источника его неудобства. И неудобство его тот час сменилось испугом. Его вскрик тут же оборвала холодная ладонь, вмиг заткнувшая рот. Дышать стало ещё тяжелее. Он смотрел во все глаза, однако из-за абсолютной черноты не мог понять, кто же на нём. Не мог, пока не услышал его голос, что полушепотом раздался у самого уха: — Ждали меня? — сладко-сладко спросил уже знакомый голос, а затем сам же отвечал, — Ну конечно же, ждали. Это определенно голос Альбедо. Что Кэйе, чуть ли не пригвождённому к земле, сделать с ним? Даже если бы он мог что-либо предпринять, то не знал бы. А между тем свободные чужие пальцы касались кожи, заставляя вздрагивать от холода и глухо мычать тому в ладонь, задыхаясь ещё больше. А пальцы равномерно оглаживали очертания ребер, спускаясь к низу живота и поднимаясь сновь, пока случайно не дошли до уровня сердца. Оно бешено стучало, чуть не вырываясь наружу и чем-то привлекая внимание. Рука на некоторое время не двигалась с места, будто прислушиваясь к ритму. Всё это время в темноте Кэйе так и чудился Альбедо, касающийся холодным кончиком носа шеи и подбородка. И от того, что воображение заигрались с его разумом, становилось только тяжелее. Звёзды, лучше бы он и дальше плавал в своей сонной нелепой абстракции. А голос тем временем всё шептал на его мольбы «Тише, тише…» Кэйа бы почти сдался, если бы не громкие крики людей снаружи. Кажется, кто-то кричал и его самого, но по какой-то причине вскоре прекратил попытки его дозваться. Будто уже дозвался. Тут капитан окончательно очнулся, поняв, что хуже ситуации даже не придумаешь. Но все его попытки вырваться больше были похожи на хождение по тому самому паркету: на месте тела рядом будто появлялись дыры и вмятины, сквозь которые руки проскользали и хватали лишь воздух. Он попытался позвать громче. Тогда рука резко пропала с его рта, сменяясь чем-то влажным и похожим на язык, проникающим внутрь вплоть до глотки, перекрывая почти весь доступ к воздуху. Кэйа только и мог, что смотреть в пустоту и молить, чтобы этот кошмар закончился как можно скорее. Чтобы всё это оказалось ещё одним его странным сном. Голова шла кругом, и, казалось, он вот-вот потеряет сознание, но всё равно каждый раз оказывается в себе. И осознавать это становится в сотни раз ужаснее. Он не знал, сколько ещё всё продолжалось, пока в глазах не показались белые мушки. Хотя, Кэйа был явно не в том состоянии, чтобы адекватно отличить звёзды от иллюзорных точек во тьме. Он чувствовал лишь то, как воздуха в его груди становится всё меньше, а тело сверху — тяжелее. И в конечном итоге, последнее, что он увидел краем глаза — звезду о четырёх концах. Дальше — лишь пустота.***
Альбедо словно смотрел в кривые зеркала: его шея, такая ровная и аккуратная, вытянулась и сгорбилась дугой к лицу беспомощного капитана, а на месте, где должен быть язык… это было больше похоже на кровянистого жирного слизня. Казалось, Кэйа ещё в сознании, хоть и не может ничего сделать. Но ещё миг, и туманный взгляд перекрыли изнуренные веки. Альбедо замахнулся, пересекая лезвием мерзотную шею, что тут же укатилась в сторону, вытягивая собой холодного слизня изо рта. — Успел. Альбедо устало бросил меч на землю и сел около бездвижного Кэйи. Руки почти не болели, и только сердце стучало как проклятое от недавнего напряжения. Сердце капитана же почти пришло в норму. Альбедо и это проверил, пока приводил того в сознание. — Господин Альбедо! — Сахароза подбежала к нему со спины, докладывая, — Почти весь элементаль саморазрушился, и почти никто не пострадал… А кто это у Вас? Она взглянула на побледневшего Кэйю и округлила глаза. — Что не так? — Альбедо был крайне удивлен её реакции. Но девушка снова замялась, стоило только её спросить: — Я могу ошибаться, но… Мне казалось, что господин командующий тоже был рядом с отрядом… Неужели, я даже сейчас не проснулась? Сахароза для убедительности протёрла очки, а затем снова нацепила на нос и, опомнившись, убежала помогать другим разбирать получившийся беспорядок. Альбедо задумался, приподнимая Кэйю за плечи и заворачивая в плед. «В случайном бою можно было не заметить отсутствия рядового, но точно не кого-то выше. Да и если бы Кэйа не вышел, то его явно должны были найти раньше… Но почему этого не произошло?» Веки капитана болезненно дернулись. Неужели Альбедо где-то его задел? Но когда тот вновь открыл глаза и увидел Альбедо, то с опаской попятился назад. Немудрено, именно такой реакции и ожидал алхимик. — Простите, но я точно не тот, с кем вы провели ночь, — он улыбнулся, поднимая меч и возвращая верх палатки на своё законное место, — И ещё, прошу: переставьте палатку, не хотелось бы спасать вас так каждый день. В ответ он получил лишь изумлённый взгляд двух аметистов. Да, непременно двух, без всякой повязки! Только вдоль правого протянулся шрам, тонкий, но заметный. Они провожали его вплоть до выхода из палатки, явно мучимые вопросами. Кэйа был в сильном замешательстве после всего произошедшего. Может, разумом от и понимал, что был лишь обманут каким-то папоротником-мутантом, но многое совсем не давало покоя. — Как мне теперь в глаза смотреть… Он потёр глаза, понимая, что повязки на них нет. Что ж, неловко вышло так раскрыться, но могло быть и хуже, если бы его не нашли вовремя. Если бы этот человек не прибежал сюда вовремя. Он определенно не фарфоровый, точно нет. Это было до смешного ошибочное предположение, сделанное капитаном. И он, своей нежной и белой рукой, без сожаления убил врага во имя… товарища? Изначально казалось, что она может лишь держать кисть и еле касаться пергамента. Закалённый фарфор. Обманчивый до безобразия. Остаток бессонной ночи капитан провел в одиноком молчании, размышляя о своей излишней уверенности и предвзятости насчёт учёных, что недели, а то и месяцы проводят вдали от солнца, предоставленные только лишь бесчисленным опытам в окружении снегов. Неужели он и правда думал, что они — мотыльки, что мрут лишь от небрежного касания? Глупо было так думать. Впереди ещё две недели сбора информации. Если он снова допустит такую оплошность, то наврядли его персона вообще окажется полезной в этом деле. Что бы в этой ситуации сказал тот белокурый алхимик? Наверное, что-то высокое. Немного вычурное, но не лишённое присущей ученым лаконичности. Думается, это было бы что-то наподобие наставления, но не того самого наставления старого учителя, а верного товарища, что никогда не поскупится на доброе слово… — Тебе нужно было смотреть во все оба, капитан, — юноша подал Кэйе кружку с отваром и незаметно улыбнулся, — но не переживай, особых проблем это мне не доставило. Кэйа чуть замялся, думая над предполагаемой шуткой (или обычным недоразумением), но после принял сосуд и подставил голову под исходящий от жидкости пар. — Что ж… приму ваши слова во внимание. Отвар был довольно терпкий, и потому мужчина чуть скривился, делая небольшой глоток. Разбухшие листья покоились на дне чашки, и лишь немногие плавали на поверхности, мозоля взгляд капитана. Альбедо позвал его этим утром, чтобы более подробно ввести в курс дела, но кто же знал, что кроме этого этот алхимик также окажется местной знахаркой и будет беспокоиться о его самочувствии. Хоть и неловко, но есть в этом своя доля приятного. — Из чего сделан этот отвар? — Кэйа решил хоть ненадолго поддержать разговор. В ответ Альбедо озадаченно посмотрел на его повязку: — В основном… здесь находится листва волчьего крюка и толченая шелковица. Вы спрашиваете, потому что чувствуете себя неважно? Кэйа опешил, ставя чашку на стол: — Нет-нет, я в полном порядке, просто хотел поинтересоваться, как его сложно готовить… — Это совсем несложно, поверьте, — слегка Альбедо покачал головой, — если бы я не отдавал все свое время исследованиям, то с удовольствием бы более подробно изучил тему врачевания и смог делать что-то более серьёзное, нежели отвар из крюка. — Думаю, вы и так хорошо разбираетесь во многих темах, господин… — Просто Альбедо, капитан, просто Альбедо, — он перебил мужчину, переводя на того взгляд и позволяя полностью рассмотреть радужки лазурных глаз. — Кажется, мы уже договорились насчёт «ты» и «вы», так прошу не забывать нашу договоренность. А сейчас, пожалуй, пора заняться более интенсивной работой, — Альбедо пригнулся, роясь в бесчисленных ящиках с отчетами и нужной аппаратурой, и выискивая что-то. Кэйе подумалось, что и ему пора возвращаться к работе, поэтому он извинился за оплошность и неприметно направился в сторону выхода из палатки. — Прошу помедлить с уходом, лучше возьмите это, — и Альбедо протянул Кэйе пергаментный свёрток, небрежно перетянутый грубой бечёвкой. — Что это? — озадаченно спросил мужчина, принимая загадочное нечто. — На случай сильных головных болей. На данный момент мы находимся в месте большого элементального скопления, и даже подготовленный организм может почувствовать недомогание. Прошу не злоупотреблять этой информацией, капитан. Капитан… Кэйа.