Дневник воспоминаний

- Привет, - тёплая неизменная улыбка. - Ты как всегда вовремя, - выходя из ступора, наконец, произношу. - Умею выбирать время, - тихо смеёшься, - я могу войти? Кивнув, открываю дверь шире и пропускаю внутрь. Медленным взглядом обводишь прихожую, снимая куртку и обувь. Это, наверное, сон. Правильно, всего лишь сон. Я часто их видел после отъезда. Это просто сон… - Ты чего? – снова тихий смех, берёшь меня за руку, и я вздрагиваю от прикосновения. – Трусливым стал, - подходишь ближе и прикасаешься губами к моим губам. Сердце снова меняет ритм, и опять чувство, будто я сейчас умру. - Где спальня? – отстранившись, тихо спрашиваешь. - Там, - указываю рукой куда-то, не знаю в правильном ли направлении. Крутишь головой, что-то выискивая, и через несколько секунд свет в прихожей снова отключается. Тянешь меня на себя, впиваясь в губы уже более требовательным поцелуем, и мне становится всё равно сон это или реальность. Если это сон, то одновременно он самый прекрасный и самый ужасный в моей жизни. Я всегда хотел тебя больше чем кого-либо. Но получать желаемое тогда, когда уже отпустил и почти забыл все те воспоминания о том наслаждении, что ты когда-то дарил мне – невыносимая боль. Но твои губы такие мягкие и сладкие, что, отбросив в сторону все мысли о том, как после этой ночи я буду разбит, просто отвечаю на поцелуй, шумно втягивая носом твой запах. Тянешь меня по тёмному коридору, не отрываясь от моих губ, и каким-то невероятным образом безошибочно находя спальню. Похоже, направление я указал правильно. Я всегда думал: каково это ощущать твои руки на своём теле, чувствовать губы в тех местах, которые обычно скрыты под одеждой. Это оказалось в тысячу раз лучше, чем я мог себе вообразить. Будто в голове алыми цветами распускаются тысячи фейерверков. Момент, когда ты укладываешь меня на мягкие простыни, я просто не замечаю. Ни на секунду не отпускаешь меня, мои губы из своего плена, накрываешь собой, горячими руками проникаешь под майку, которую я наспех натянул, спеша открыть дверь. Возможно, знай я кто будет ждать меня за этой дверью, я бы просто не открыл. Хотя… кого я обманываю? Ты всегда был тем, кому я прощал всё. И именно с тобой я вёл себя, как глупая влюблённая девчонка, поступки которой не поддаются никакой логике. Ты, наконец-то, отрываешься от меня, давая судорожно вдохнуть такой нужный сейчас воздух. Губы почти саднит. А вот глаза я теперь открыть не боюсь, потому что в душе надеюсь, что ты исчезнешь, перестанешь, наконец, терзать моё сердце и душу, ведь это чертовски больно. Ты не мой, и я не могу на тебя претендовать. Но как бы я не хотел, как бы сильно ни желал, чтобы ты исчез, ты всё ещё здесь. Нависаешь надо мной, пристально заглядывая глаза. Твои руки по бокам от моей головы, а губы так близко, что я невольно снова тянусь к ним. Это так странно: надеяться, что ты иллюзия, но желать тебя так страстно. Я целую тебя по-другому. Нежно и медленно, обвожу языком эти мягкие губы, которые так часто снились мне, когда я уехал из Кореи. У них всё тот же вкус, только вот теперь они сухие и потрескавшиеся. И мне хочется это исправить: я поочерёдно облизываю сначала верхнюю, а потом и нижнюю губу, толкаюсь между ними и вновь возвращаюсь назад. Кажется, это подобие поцелуя тебе не совсем по вкусу, потому что ты вдруг глухо рычишь и снова начинаешь целовать неистово и почти грубо. Твои руки в это время добираются до моих сосков и, когда ты сжимаешь их между своих пальцев, я шумно выдыхаю, прерывая поцелуй. Не теряя ни секунды, покрываешь поцелуями мои скулы, спускаясь к шее. Ни один сантиметр кожи не остаётся без внимания, и я начинаю постанывать в голос. - Донхэ, Донхэ, Донхэ… Что это? Твоё сумасшествие и моя слабость? Кажется, сейчас это действительно так, потому что ты не перестаёшь звать меня по имени и прижимаешь к себе так сильно, что рёбра могут сломаться. Моя майка оказывается на полу, но я опять этого не замечаю, потому что твои губы перемещаются на мою грудь. Ты всё ещё что-то шепчешь, но я совершенно не разбираю что. Твои губы такие мягкие и чувствовать их вот так на своей коже… так неправильно, но от того ещё более приятно. - Хёкки, - я впервые за долгое время осмеливаюсь позвать тебя по имени, и ты сразу поднимаешь на меня взгляд, смотря открыто и искренне. Лучше сразу убей, чем так смотри. Ты улыбаешься мне, и такой улыбки я у тебя ещё не видел: это скорее ухмылка, дерзкая и даже пошлая. Не успеваю я о чём-либо подумать, как ты прижимаешься к моим губам, а пальцами цепляешься за пояс пижамных штанов и стягиваешь их с меня. Теперь я совершенно обнажён перед тобой, и от этого хочется стонать в голос. Давай же, сделай уже что-нибудь. Ты, будто прочитав мои мысли, отстраняешься и удобно устраиваешься на моих ногах. Твой взгляд такой жадный и я невольно краснею до кончиков волос, глядя на то, как ты осматриваешь меня. Не могу выдержать этот взгляд, резко сажусь, и начинаю стягивать с тебя одежду. Ты смеёшься, весело и заразительно, и я невольно тоже улыбаюсь, хотя хочется рыдать. Наконец одежда оказывается на полу, и теперь уже я любуюсь тобой. Это непередаваемое чувство, от которого у меня покалывает в кончиках пальцев: ты так близко и сейчас ты только мой. Даже если это всего лишь сон, который убьёт меня, когда я проснусь. Я снова оказываюсь прижатым к кровати, а ты вновь осыпаешь моё тело поцелуями. Шея, затем ключицы, и вот ты уже медленно обводишь языком каждый из сосков, а я закусываю собственные пальцы левой руки, а другую запускаю тебе в волосы, прижимая ещё ближе, и чувствую, как ты дальше скользишь губами к животу и ниже... Твои руки на моих бёдрах поглаживают кожу в такт твоему дыханию. Разводишь мои ноги в стороны, и я охотно открываюсь тебе, выгибаясь на встречу. На секунду я вновь замечаю эту совершенно новую для меня ухмылку, совсем рядом со своим лицом, а затем мои ноги уже на твоей талии и ты входишь в меня медленно, совершенно не позаботившись о растяжке. Это больно, но одновременно так правильно. Я получал от тебя так много боли, что, наверное, уже стал мазохистом, потому сейчас получаю от неё такое удовольствие. Что бы ты ни давал мне – боль или нежность, я всё равно буду любить тебя. Ты даёшь мне совсем немного времени, чтобы привыкнуть к тебе, а затем начинаешь двигаться. Сначала медленно и аккуратно, и я морщусь от боли, но, вот, ты слегка увеличиваешь темп и меняешь угол, и меня выгибает дугой. Кажется, я кричу, но это совсем не важно. Господи, как же хорошо. Твои руки, кажется, что они везде. Ты движешься всё быстрей и я хватаюсь руками за твои плечи, вдавливаю ногти в светлую кожу и с нажимом веду по предплечьям. Мне нравится наблюдать, как следы от моих ногтей наливаются ярко-розовым. И тебе тоже это нравится, я вижу по твоим глазам и это понятно судя по твоим участившимся стонам. Ты вбиваешься в меня всё глубже, и я уже не чувствую боли. Я слышу твои и свои стоны, как сквозь толстый слой воды. И меня не покидает ощущение, будто я тону. С каждым твоим толчком всё глубже и глубже, потому что забыть тебя я уже точно не смогу. То, что сейчас происходит, кажется таким правильным, что мне самому страшно от этих мыслей. Так хорошо мне не было никогда. Я чувствую, как ты сбиваешься с ритма, и твои толчки становятся более размашистыми. Ты близко, я знаю, я тоже на грани. Тянусь рукой к своему возбуждению, но ты сплетаешь свои пальцы с моими, крепко держишь меня за обе руки и увеличиваешь темп. Я кричу, выгибаюсь в пояснице и кончаю, чувствуя, как и ты переходишь за грань вместе со мной. Несколько минут по комнате разносится лишь тяжёлое дыхание, а затем ты выскальзываешь из меня и ложишься рядом. На тумбочке возле кровати стоит пачка салфеток, и ты вытаскиваешь несколько, вытираешь мою же сперму с моего тела. Это мило и я бы улыбнулся, если бы на это хватило сил. Ты обнимаешь меня, слишком крепко прижимая к себе, и накрываешь нас двоих, сбившимся одеялом. Перед тем, как провалиться в сон, я чувствую, как отчаяние накрывает меня с головой и из уголков глаз текут слёзы. Потому что, если проснувшись утром я не найду в постели тебя, я просто умру… * Хотя на улице уже поднялось солнце, и я проснулся довольно давно, я боялся двигаться, чтобы не разбудить тебя… или все же себя? Потому что в реальность произошедшего мне всё ещё не верится. Хочется встряхнуть головой, избавиться от мыслей. Физически больно думать, что это были всего лишь иллюзия или сон. Морщишься от падающих лучей солнца на глаза, и машешь рукой перед лицом будто отгоняя назойливую муху. Улыбаюсь. - Доброе утро, - тихо шепчу, когда ты открываешь глаза. - Мм, - мычишь и хмуришь брови, вертишь головой в сторону окна, ругаешь солнце, которое посмело развеять твой сон и снова смотришь на меня. – Доброе, - я уже и забыл, как сильно моё сердце может поменять свой ритм только из-за твоей тёплой улыбки. Несколько минут лежим молча, снова только взглядом изучая друг друга после долгого расставания. Удивительно, что я смог продержаться без тебя шесть месяцев. - Не скажешь, что я постарел? Не напомнишь про мои морщинки? Не упомянёшь, какая у меня жена стерва? – тихо хихикаешь. – Не молчи, - берёшь за руку и целуешь запястье. - Как ты меня нашёл? - Так и знал, что задашь этот вопрос первым, - улыбаешься. – После твоего… - пауза, - звонка я пошёл к тебе домой, проверить лжёшь или нет, потом в кафе, после в аэропорт… Я шесть месяцев искал тебя, - переплетаешь пальцы. – Это было довольно трудно, ты даже законы не нарушал, чтобы было легче тебя найти, я удивлён, - беззвучно смеёшься. - Так всё же…? - Ты виделся с Чонсу, - отвечаешь сразу же, не дослушав вопрос. Пак Чонсу – бывший одноклассник и давний приятель Ли Хёкджэ. Я с ним встретился случайно, на прошлой неделе в одном кафе здесь же. Он работает фотографом для журнала. Всего лишь немного поговорили, я рассказал, где живу, чем занимаюсь, как и он. - Я не думал, что вы до сих пор с ним общаетесь. - Мне пришлось вспомнить всех своих и твоих друзей, приятелей… всех, кто только хоть раз вслух произносил твоё имя. Я наверное выглядел психом, расспрашивая их о месте нахождения своего родного брата. - Как она тебя отпустила? – в крайней мере мне хочется говорить о ней, но, мне нужно знать, почему он оставил её. - Она меня держала? – снова тёплая улыбка, - Я операцию не смог сделать, тем более после твоего признания… Пришлось развестись, она ещё… Это должно быть точно сон. Либо я ослышался, либо слуховая галлюцинация. Ну, или всё вместе взятое. Или я точно свихнулся, наконец, из-за долгого расставания. - К-как развелись? - всё ещё в недоумении сажусь, смотря на тебя сверху вниз. - Тебе описать весь процесс развода? Это довольно скучно… - Ты же её любишь, - перебиваю тебя. - Люблю, - киваешь, - Но, если бы эти чувства действительно были сильными, я бы не смог так сходить с ума по тебе. Ты знаешь я тот ещё зануда, больше помешанный на правилах, чем даже наши родители, но… мои чувства к тебе намного сильнее превышают эту дозволенную грань нормальности и правил. - Мне на работу нужно идти, а я уже устал, - произношу через несколько секунд молчания, на что ты снова хихикаешь. - Работа никуда не денется, - тянешь за руку, снова укладывая в постель, и нависаешь сверху, - Я люблю тебя, - тихо шепчешь прежде, чем коснуться моих губ. И вот теперь мне кажется, сердце действительно может сломать мои рёбра.