Время исправить ошибку из прошлого

Чимин, придерживаясь за низ живота, медленно выходит из ванной и ступает на кухню. Хотелось ужасно пить. В душе он благополучно снял ненадолго своё возбуждение, но стоило только пустить в свой разум мысль о Юнги, как тело моментально реагировало. Омега опустошает стакан холодной воды и собирается пойти в спальню, как в дверь стучат. Чимин хмурится, ведь кроме Кима никто не знал, что он живёт здесь. Но после ещё одного настырного стука омега всё же решается и подходит к двери, отворяя её. Непристойный звук вылетает изо рта, когда мужчина видит перед собой фантом Мина. Он, с букетом чёрных роз, наблюдает за тем, как Пак смотрит на него в ответ и стоит на месте. — Это мне кажется… — Не кажется, — отвечают ему и несмело делают шаг в квартиру, а Пак, немного отойдя в сторону, пропускает. Омега сдерживает слезы, смотрит на то, как Мин снимает обувь, оставляет цветы на пуфике и подходит ближе к нему, практически впритык. — Юнги… — он смотрит в чёрные глаза и хватается за рукав пиджака, чтобы удержать и смотреть на него всё время. Они смотрят друг на друга, изучают давно забытые черты лица, вспоминают прошлое и не смеют создать совместное будущее. А есть ли оно вообще? Мин подходит ещё ближе, обнимает за талию и притягивает к себе, сильно втягивая чужой запах. Такой же, как и был тогда. Десять лет назад. Чимин опять всхлипывает, зарывается носом в шею, а потом, словно его ударили током, резко отстраняется и смотрит глазами брошенного котёнка. — У-уходи, — продолжает держать, — мы не должны повторять ошибок. Уходи. — Я хочу всё исправить. Пожалуйста, не прогоняй меня, Чимин, — Юнги смотрит на искусанные губы, медленно наклоняется и ненавязчиво касается их своими. Младший не отвечает. По щекам стекает несколько капель, что прокладывают путь для солёных слёз. Омега не пытается что-то сделать. Просто чувствует запах и вкус когда-то любимых губ. — Разреши помочь тебе сейчас. Я не сделаю тебе больно и не причиню вреда, — Мин смотрит внимательно, стирает дорожки слёз, но Чимин всё равно не перестаёт плакать. Лишь утыкается лбом в крепкое плечо и ощутимо ударяет кулаком в другое. — Мне было плохо без тебя! Ты знаешь, как я мучился, когда Хюн Су просил твоего запаха? Когда у меня не получалось его покормить? Когда я выгорал и ничего не хотел? Ты даже представить себе не можешь, как омеге тяжело воспитывать альфу без отца! Когда ты пытаешься быть сильным, чтобы показать, как должен вести себя взрослый альфа. Когда смотришь на него и понимаешь, что твой ребёнок, возможно, из-за тебя обделён отцовской любовью. Как ты думаешь, получается у меня в одиночку воспитывать будущего взрослого и сильного альфу? Не получается. Я слишком слаб, чтобы воспитать настоящего альфу, — усмехается сквозь слёзы Чимин и отворачивается. — Просто представь, как мне было сложно. Как я, после того, как ты сбежал, жил и винил себя за то, что сейчас Хюн Су растёт без отца. Поэтому теперь я постоянно думаю: а что я сделал не так, из-за чего ты засомневался во мне и моей верности? Что заставило тебя тогда подумать, что это не твой сын? Разве я был такой шлюхой? Разве обо мне ходили такие слухи? Скажи мне! В глазах Чимина Мин видит себя и хочет заехать себе по лицу. Избить и убить за эти хрустальные, пролитые зазря слёзы. Мужчина крепко обнимает омегу. Чувствует, как Чимин плачет сильнее, а вместе с этим становится гуще его запах. Это всё эмоциональные скачки. Нужно просто дать выговориться ему, позволить себя ударить, и тогда станет легче. — Ты тогда не любил меня? — он облизывает свои губы и отстраняется, но немного, дабы не потерять запах мужчины. — Любил, очень сильно любил. И сейчас люблю. Я готов исправить все ошибки, попробовать затянуть твои раны и забрать душевную боль, только позволь мне. Просто позволь, Чимин, — Юнги дрожит. Не потому, что ему страшно, нет. Он не боится услышать отказ и, несмотря ни на что, добьётся Чимина и сделает всё ради него. Не важно, что это будет. Чимин, стоящий перед ним, прижимается к горячему телу, тепло которого хорошо чувствуется через слой ткани, и нежно целует шею. Омега просто выключает свой мозг и, возможно, вновь ломает дрова, но сейчас… Сейчас ему всё равно. Пелена возбуждения туманит разум, Пак пропускает несколько вдохов и выдохов прежде чем сказать, что ему нужна помощь. Юнги подхватывает его на руки и прижимает к стенке. Держит крепко, но боится, что Чимин, словно песок, утечёт, поэтому примыкает к губам и сладко тягуче целует. Немного не рассчитывает бушующую страсть и прокусывает нижнюю губу. Болезненный стон заставляет мужчину вернуться в реальность. Мин слизывает капли крови и спешит в спальню. — Прости, я не специально, — негромко извиняется он, укладывает Пака на мятые простыни и хочет отстраниться, но Чимин не разрешает. Ему течка слишком сильно ударила в голову, отключила мозг и заставила сердце действовать самостоятельно, не заботясь о последствиях. Альфа скидывает с себя пиджак, переплетает пальцы с омегой и продолжает целовать. Чимин хнычет под ним и скулит, будто весь этот процесс приносит ему каплю боли, будто он сопротивляется со своим внутренним омегой и не знает, как это всё остановить. Да, Чимин говорил, что не хочет отношений с альфой. Да, он ненавидит Юнги. Отрывки этих фраз начинают всплывать, а затем омега хватается руками за рубашку и отрывает от себя Юнги, испуганно глядя тому в глаза. — Эй, всё хорошо. Я позабочусь о тебе, — улыбка альфы немного успокаивает, но не настолько сильно, чтобы Пак мог спустить всё на тормозах, откинуться и разрешить себя взять. Он не в том положении, чтобы так делать. — Я не шлюха, — вдруг проговаривает Чимин и пытается держать между ними дистанцию. — Кем я буду после того, как пересплю с тобой, а? — Я люблю тебя, Чимин. — Тогда не люби меня. Лучше не люби меня, Мин Юнги. Просто трахни, и, в случае чего, я не буду говорить тебе о твоих же последствиях, — в глазах Пака стоят слёзы, но голос не дрожит, ведь он знает, что говорит. — Как скажешь. Больше Юнги не медлит. Развязывает халат и отодвигает подолы, чтобы пройтись рукой по гладкому бедру, оставить влажный след на коленке и начать путь поцелуями оттуда до косточки. Чимин запрокидывает голову и рвано выдыхает. Мурашки проходятся по всему телу, когда прохладные руки очерчивают его ребра и живот, когда пробегаются прохладными подушечками по гладкому лобку, игнорируя стоящий член. Юнги языком по очереди лижет соски, кусает ключицы и посасывает мягкую кожу, а затем, когда Пак запускает руку в волосы и надавливает, оставляет несколько отметин и спускается вниз между расставленных ног. Смазка течёт по бедрам, но не в больших количествах. Её немного, но достаточно, чтобы принять Юнги. Альфа большими мазками языком принимается слизывать смазку, тщательно вылизывая внутреннюю часть бёдер, ягодицы и маленькое колечко мышц. Юнги смотрит не только туда, но и на заплаканное лицо Чимина. Мин видит, что Чимин не хочет этого, но понимает: без него вряд ли сможет нормально и не так болезненно пережить течку. Однако одного альфа точно не знает: противен ли он Чимину? Думать об этом совсем не хочется, а потому, отбросив все задние мысли, Мин толкается языком внутрь и слышит громкий, явно сдержанный стон сверху. — Не нужно… — Чимин поднимается на локти и смотрит сквозь слёзы. Вид Юнги, его томный, скользящий по потному телу омеги взгляд, бледные кисти рук, сжимающие красивые и сильные бедра заставляют Чимина подавить в себе желание толкнуться навстречу языку, а потому он, кусая пухлую губу, падает головой на кровать и вновь тихо стонет. Мужчина, кажется, ещё никогда так не старался. Тщательно слизывая капли сладковатой и приятно пахнущей смазки, Юнги толкается внутрь, вылизывая там всё дочиста, мнёт поджатые яички и выпускает много своего феромона. Очень много. Окружает омегу заботой и лаской и только для того, чтобы вымолить прощение, хоть и не сложно догадаться, что он его всё равно не получит. — Хва…хватит… Альфа отстраняется, облизывается и поднимается с колен. Нависает над омегой и касается своими припухлыми губами солёных губ омеги. Чимин обнимает его за шею, прижимает к себе и жмется сам, запуская руку в волосы на макушке и сильно сжимая их у корней. Они стонут в унисон. Мин находит чужой язык, переплетается и танцует непонятный танец, пока руками сжимает талию и бедра, потому что любит. Очень сильно любит и сожалеет о том, что сейчас Хюн Су не знает, что он его отец. Что сейчас маленький альфочка не знает такого понятия, как «отцовская любовь». Чимин прав. Юнги нужно ненавидеть. Омега расстегивает пуговицы на темно-синей рубашке, быстро спускает её по спине и дышит в ворот, когда Юнги отстраняется и снимает с себя штаны с бельём. Он оглядывает альфу с ног до головы и хмыкает. — Я ненавижу тебя, Мин Юнги. Альфа слабо улыбается, подходит к изножью кровати и раскатывает по всей длине латекс. Следом залезает на кровать и, нежно обняв омегу, медленно толкается внутрь. Узость в Чимине тут же сводит с ума, кружа голову. Омега громко вскрикивает и царапает спину стриженными ногтями, отворачиваясь и хныкая. — Прости, просто потерпи немного, — басит мужчина, понимая, что причиняет боль. В качестве извинений он слизывает дорожки слёз и игриво покусывает кожу на шее. — Можешь хотя бы здесь быть нежным? У меня не было секса девять лет, Юнги! — Прости, прости, больше тебе не будет больно, обещаю, — он покрывает всё лицо мелкими поцелуями, сантиметр за сантиметром погружается в Пака и тихо стонет, когда ему это удаётся. Они вместе смотрят вниз. Мин переплетает пальцы возле головы омеги и толкается бёдрами вперёд. Последний стон боли разбивается о стены комнаты. Следом раздаются шлепки, несдержанные вздохи и тихие стоны, вперемешку с шёпотом. Юнги закатывает глаза, когда горячие стенки обнимают его член, когда он чувствует, как Чимин сжимает его. Это заставляет двигаться быстрее, но альфа всё равно постоянно смотрит на Пака и читает его эмоции. Чимину хорошо. К очень приятным ощущениям добавляется запах Юнги, которым дышит омега всё время. Член, что достаёт до каждой эрогенной точки внутри, заставляет извиваться и иногда сводить ноги от приятных судорог, закатывая глаза и кусая шею Мина. Он знает, что случайно может пометить, и что так нельзя, но если Чимин захочет, то с разрешения Юнги сделает это. — Чимин-а, в тебе так хорошо… — урчит на ушко старший и одновременно с этим толкается особенно глубоко, отчего омега, не сдержав высокого стона, кончает себе на живот. Юнги целует нежно, слизывает сперму с живота и тянется вновь за поцелуем. Чимин не отказывает, наоборот, прижимает к себе и с дикой страстью проникает языком в рот. Бегает по зубам и деснам, а потом отпускает, соприкасается кончиком носа с чужим и тяжело дышит в рот, кайфуя от жёстких толчков Мина. — Спина…очень сильно болит спина, — шепчет омега, и его ловко переворачивают на живот, ставя в колено-локтевую позу. Он прогибается с хрустом в позвоночнике, стонет так громко, что Юнги просто срывается с катушек и чуть ли ни на весу трахает омегу, крепкой хваткой придерживая за талию. Пак закрывает глаза, запрокидывает голову, сжимает простынь в кулаки и томно выдыхает, через раз успевая стонать и начиная задыхаться от переизбытка чувств. — Не плачь. Я люблю тебя, Чимин, — альфа окольцовывает шею, целует в щеки и немного замедляется, позволяя передохнуть Паку и себе. Метит шею, осыпает поцелуями спину и, только когда омега восстанавливает своё дыхание, возобновляет толчки. — Я ненавижу тебя… Громкий стон ласкает уши альфы, и он особенно глубоко толкается внутрь, внезапно сгребает волосы Пака на затылке и рывком тянет голову на себя. Чимин всхлипывает от неожиданности, движения прекращаются, а возле уха слышится тяжёлое дыхание и едва разборчивый шёпот: — На все твои «ненавижу» у меня будет «люблю». Поэтому, я люблю тебя, Пак Чимин, — Юнги грубо бросает омегу на подушки, надавливает на лопатки и со всей силы толкается внутрь, громко и дико рыча. Чимин срывает голос, рвёт горло и извивается под сильным телом альфы. Он поворачивает голову и смотрит Мину в глаза. Пытается там найти все ответы на свои не озвученные вопросы, но только видит, как пожирают его тело. Как ритмично вместе с мужчиной двигается и Чимин, как сильной хваткой альфа держит того возле ягодиц, переставляет руки немного, и омега замечает красные следы, что наверняка завтра поменяют свой цвет и ещё долго будут напоминать о сделанной по глупости ошибке. Пака отрезвляет громкий и жгучий шлепок по ягодице, от которого он вскрикивает и сжимает простынь между пальцев. — Ты был не со мной, — поясняет Юнги, замедляется и наклоняется к омеге, чтобы поцеловать за ухом, а потом и в губы. — Я устал, — скулит в них Пак, но мужчина несогласно мычит. — Не верю. Это всё, на что ты способен? — Да, давай прекратим, — младший даже не просит — он утверждает. Альфа хмыкает, резко заламывает руки и рывком прижимает к себе. Чимин с визгом подлетает, прогибается в спине и прижимается к альфе. Громко стонет, когда член толкается под новым углом. Омега обессилено опускает голову, продолжая кусать губы в кровь и извиваться. Он хватается за чужие запястья, чтобы не упасть всем телом на кровать, но где-то глубоко в подсознание понимает, что Мин ни за что его не отпустит и не даст упасть. Под собой, на белой постели, омега видит огромную лужу своей спермы и смущенно скулит, потому что совсем не почувствовал, когда успел так много раз кончить. Эти приятные ощущения смешались воедино и не нельзя было разобраться, где хорошо от проникновения, а где от другого. Юнги прикусывает чужую шею, тяжело и громко дыша через нос. Ускоряется и, сделав последних два толчка, изливается в презерватив. Чимин с громким, тяжелым стоном выдыхает последний воздух. Валится на кровать и с открытым ртом пытается прийти в себя. Глаза закатываются, голова кругом, а потом, это горячее тепло на спине и мягкие, как вата, поцелуи, что рассыпаются на лопатках. — Ты дрожишь. Тебе хорошо? — слышится возле уха, и омега едва заметно кивает. — Хорошо. Юнги последний раз целует влажное плечико. Медленно выходит и перекатывается на другую сторону кровати, снимая презерватив и бросая его на пол у изножья. Он поворачивает голову и видит возле себя голого Пак Чимина. У того отличное тело. Тонкая талия, широкие плечи, большие бедра и задница, мягкая и упругая. Тонкие кисти рук до сих пор продолжают сжимать уголки подушки, пухлые пальчики прячутся под ней, а помеченая альфой шея блестит при солнечном свете из окна. Чимин, проморгавшись, чувствует холод по всему телу и пытается укрыться. Ему помогают, и омега укутывается по шею, не собираясь оборачиваться к Мину. Ему стыдно. А Юнги и не спешит уходить. Лишь ложится ближе и обнимает поперёк талии, целуя в макушку. — Прости, если что-то сделал не так. Тебе понравилось? — Тебе нужно уйти, — доносится из-под одеяла, а затем Пак поворачивается к нему, и Мин немного отстраняется, снимая руку с талии. — Хюн Су скоро придёт. Он не поймёт. Чимин смотрит на мужчину, как тот сломано улыбается, но ничего поделать не может. Не стоило, значит, сюда приходить. Это вина Мина. После всего случившегося руки дрожат, а пальцы желают коснуться сигареты. — Подай сигареты, они в верхнем ящике, — Пак смотрит на то, как Юнги не спеша тянется к тумбе, как достает сигареты и с сомнением отдает хозяину, наблюдая, как Чимин пытается сесть так, чтобы было комфортно и при этом не вылезти из одеяла. — И давно ты увлекаешься этим? — он кивает на пачку дорогих сигарет, а потом смотрит на Пака. Тот уже несколько раз затянулся. — Два года назад начал, — Чимин жадно тянет в себя никотин, а затем сбивает пепел в пепельницу, которую он достал из тумбы возле себя. — А что? Мерзко? — Это твоя жизнь. Хотя я бы предпочёл, чтобы ты дышал мной, а не никотином. Фраза слишком сильно смешит Чимина. Он правда ничего не понимает. — Я тебя ненавижу. — А я люблю. Поэтому у тебя и началась течка. Из-за моего запаха, — Пак кусает свою губу и, кажется, начинает осознавать. — До сих пор не понял, что мной дышать можешь, а своим Тэхёном нет? Может, я тебе ещё один секрет открою, но я знаю, что если ты будешь возле меня, то у тебя полностью нормализуется цикл, и ты сможешь родить ребёнка. — Уходи! — Пака пробивает дрожь. Кончики пальцев не удерживают сигарету, и та падает на простыню. Мин её быстро тушит и продолжает смотреть на Пака. — Уходи отсюда! Альфа молча поднимается, собирает свои вещи и уже на выходе из комнаты поворачивается к омеге, бросая через плечо: — Тебя до вечера снова накроет течка. Если не сможешь сам, позвони мне. Пак швыряет подушку в закрытую дверь, громко кричит, а потом тихо воет и плачет. Чувствуется безысходность. Омега обнимает плечи, как будто сможет защитить себя этим, сидит так немного, а потом, с трудом стоя на ногах, ступает в ванную. Тщательно вымывается, хоть и совсем не чувствует себя грязным или использованным. Всё из-за того, что это был Юнги? Или потому, что это течка? Так или иначе Пак падает в грязную постель и моментально отключается.

***

Омега разлепляет тяжёлые веки и хмурится, фокусируя туманный взгляд. На улице очень темно. Комната погружена в мёртвую тишину, а через щель пытается просочиться свет. Он слишком резко поднимается с кровати. Голова кружится и Чимин падает на неё обратно, касаясь рукой висков и невольно вспоминая то, что было днём. Мысли об альфе Чимин развевает сразу. Он поднимается и медленно выходит из комнаты. В квартире пахнет домашней едой, а в гостиной тихо говорит телевизор. Стоя у порога, Чимин видит сидящего на диване Тэхёна, а потом уже и своего сына у альфы на коленках. Хюн Су спит под папиным пледом у Кима на ногах, и это заставляет Чимина громко всхлипнуть, прикрывая ладошкой рот. — Проснулся, — мужчина поворачивает к нему голову, делает телевизор тише и гладит по тёмным волосам мальчика. — Ты как себя чувствуешь? — Х-хорошо. Ты здесь был всё время? — тихо спрашивает Пак и оглядывается по сторонам. — Да. Привёз Хюн Су, но в холодильнике не оказалось ничего, и я начал готовить, а потом помог с домашним заданием. Время было позднее, и я решил подождать твоего пробуждения. Чимин садится на диван и через бедра мужчины касается лобика своего сына. — Спасибо, — тихо шепчет он и смотрит в глаза так отчаянно. — Не за что. Ким молчит, возможно, обдумывает вопрос и не решается его озвучить. — У тебя… С тобой кто-то был, да? Чимин быстро кивает и подсаживается ещё ближе к альфе. — Юнги… Он видел моё состояние вчера, и…течка случилась из-за него. Из-за его запаха. Альфа отворачивается и медленно кивает. Они несколько минут молчат. Ким поднимается с места, перекладывает голову Хюн Су на диван и гладит мальчика, чтобы он вновь крепко уснул, а потом выходит из комнаты в коридор. Чимин идёт за ним. — Тэ, ты обиделся? — Нет, — Ким опирается на тумбу и шумно выдыхает, а потом, не поднимая головы, спрашивает. — Я тебе так противен, что ты попросил о помощи другого альфу, своего бывшего? — Я не переношу твой запах, — Чимин мгновенно замолкает и подбегает к мужчине, обнимая его за торс. — Мне нужно было сразу тебе об этом сказать. Прости. Я правда не хочу прекращать с тобой общаться, но если бы и мог подпустить ближе, то не смог бы переспать с тобой из-за не состыковки в наших запахах. Тэхён гладит чужие руки. Спустя несколько минут он расцепляет хватку, затем поворачивается и обнимает в ответ сильнее. — Ты не должен о таком молчать. Нужно было сразу мне сказать. — Прости…