Время исправить ошибку из прошлого

Чимин смаргивает слезы и падает лицом в подушку, тихо поскуливая. Уже после пятнадцати минут жёсткого секса, колени Пака дрожат, а член болезненно ноет, в очередной раз изливаясь. — Пом…помедленнее…прошу…ах… — омега хватается за руку альфы на своём животе и крепко сжимает, поворачивая голову и смотря через плечо мокрыми от слёз глазами. Его кроет от удовольствия. Альфа толкается глубже, отчего Чимин подскакивает на кровати, ударяется головой о стену и громко, сладко стонет. — Прости, — басит на ухо мужчина, приходится рукой по груди, поднимаясь выше, к шее, резко смыкает пальцы на ней и притягивает омегу, толкаясь по основание внутрь и задерживаясь там, приятно, даже слишком приятно, касаясь простаты. Пак дрожит, хрипит и расплывается в улыбке, когда воздуха не хватает, а губы альфы нежно касаются плеча. Мин начинает сильнее долбиться, добавляя резкость и выбивая последний воздух из лёгких, а Чимин, ловя звездочки перед глазами, сжимает чужую руку. Он вновь кончает, а с губ слетает измученный хрип. Юнги очень громко рычит, срывается на бешеный темп и, когда Пак начинает дёргаться, ослабляет хватку на тонкой шее, оставляя пару новых отметин и прося прощения за столь грубое поведение. Чимин выглядел прекрасно: красное лицо от недостатка кислорода, тонкое тело, помеченное Мином, дрожащие ноги и красные от шлепков ягодицы. Пак наваливается на альфу, Юнги оплетает хрупкую талию, касается возбужденного до предела члена и тихо стонет. — Мне очень хорошо с тобой, — кидает он, медленно толкаясь и параллельно дроча омеге. — Я очень сожалею о том, что сделал девять лет назад, и о том, что сказал, что Хюн Су — не мой ребёнок. Пак тихо, еле слышно вздыхает, закрывая глаза и хмурясь на слова мужчины. — Сейчас ты можешь только жалеть о том, что сделал и чего не сделал в прошлом, потому что в будущем, сейчас, эти ошибки уже невозможно исправить. — Нет ничего невозможного… Юнги сжимает талию омеги на последних приятных толчках, выбивая высокий стон, наклоняется и наваливается на него, двигая бёдрами и прикусывая кожу на шее. Кислорода практически нет, из-за чего с трудом получается дышать. Слова Чимина отдаются эхом, Юнги ускоряется и чувствует, что оргазм подкрадывается всё ближе, поэтому срывается на бешеную скорость, продолжая прикусывать шею. Чимин смаргивает слёзы и в последний раз выстанывает имя мужчины, когда тот заполняет его до краёв. Юнги делает ещё пару медленных толчков, вбивая сперму получше, нежно целует за ухом и ложится на бок со спины омеги, притягивая к себе. Пак сгибает одну ногу в колене и выставляет её немного вперёд, чтобы ягодицы не терлись между собой и членом. — Полежим так. У нас узел, — негромко уведомляет очевидное альфа, поглаживая по животу, ведь знает, что процесс — не из приятных. Узел давит на все внутренние органы и простату, и омега чувствует некий дискомфорт, а чуть позже — живот вздувается. — Я устал. — Знаю, — тихо отвечает Мин, ерошит волосы и оставляет нежный поцелуй на шее. — Не болит? — Нет, просто некомфортно, — в полусонном состоянии бурчит Пак и прикрывает глаза. — Сколько времени? Юнги тянется рукой к телефону, видит несколько пропущенных от Хосока, потом смотрит на время и снова откидывает в сторону. — Почти четыре. У тебя есть немного времени, чтобы поспать, — Юнги прижимает к себе разгоряченное тело, накрывает одеялом и заводит прядку волос за ухо. — Разбуди меня через пару часиков. — Обязательно.

***

— Там сзади есть подушка. Если тебе нужно, я могу подать. Юнги двадцать минут назад разбудил Чимина, тот собрался, помылся, и сейчас они вдвоём сидели в машине. — Нет, мне нормально, — тихо отвечает Пак и смотрит в окно. — Поехали? — Как скажешь. Юнги заводит мотор, включая печку, чтобы омеге было тепло. Как назло погода за окном совсем не осенняя — пахло зимой. — Что любит Хюн Су? — разбавляет молчание альфа и смотрит на задумавшегося Пака. — Много чего, — пожимает плечами омега и в ответ смотрит на мужчину. — Он родился пятнадцатого октября. Ему девять лет. Кажется, Юнги на грани сломать руль на две части — настолько сильно он его сжал. — Его любимый фрукт — мандарин, но иногда он просит купить и персиков. Он любит играть с другими детьми и, в отличии от меня, очень дружелюбный. У него нет проблем с уроками в школе, что очень сильно облегчает мне жизнь, — перечисляя эти факты, на лице омеги появляется счастливая улыбка. — Он тихий и спокойный. Это иногда меня пугает, ведь другие дети могут бегать и кричать, а он очень тихий. У него целый набор конструктора лего, правда, у меня нет времени, чтобы с ним его складывать, хотя он много раз меня об этом просил, а я много раз обещал. Юнги улыбается почти невольно и неощутимо. Мин находит много общих черт с Хюн Су и ему это очень нравится. — Он, кстати, очень любознательный и часто спрашивает меня о своём отце, — омега поворачивает голову к мужчине и смотрит прямо в глаза, проникая вглубь души. — Каждый раз я вру и мне очень жаль. Юнги поджимает губы, опуская взгляд. В области сердца что-то больно кольнуло. В салоне машины вновь поселяется тишина. Пак шарится по карманам, а когда находит пачку сигарет, то достаёт одну, опуская окно и желая закурить. Однако её нагло выхватывают изо рта. — Перестань курить, — мужчина опускает своё окно и выбрасывает её, как ни в чем не бывало продолжая ехать дальше. — Это моя жизнь, не ты ли мне говорил пару дней назад? — Чимин хмыкает, на зло достаёт ещё одну и вновь собирается закурить. — Не помню такого, — фыркает Мин. Когда он чувствует запах дыма, то поворачивает голову, резко забирает дымящуюся сигарету и вновь её выбрасывает. — Чимин, прекрати! Если так хочется курить, то попробуй вместо никотина дышать моим запахом. — Бегу и спотыкаюсь, Мин, — язвительно отвечает омега, прячет пачку и отворачивается к окну. — Я серьёзно. Попробуй бросить. — С чего мне бросать то, что нравится? — Это неподобающе омеге. — А альфе подобающе бросать омегу с ребёнком в утробе? Или вообще подобающе делать этого ребёнка, зная, что ты не сможешь его воспитать?! — подобно спичке вспыхивает омега и даже немного прикрикивает. — Нет. — Тогда прекрати учить меня правильной жизни, если сам отступился, ладно? Юнги паркуется возле подъезда, помогает достать чемодан, а потом смотрит вслед Чимину, который совсем быстро исчезает за железной дверью. — Папа вернулся! Из гостиной вылетает довольный Хюн Су и сразу исчезает в объятиях папы. — Привет, малыш? Как ты? Не скучал? — Очень скучал. Пак целует мальчика в щёчку и снимает обувь, чувствуя на себе взгляд не только сына, но и альфы, что стоял у дверей гостиной, оперевшись о дверной косяк. Чимин поднимает глаза и видит, как Тэхён моментально меняется в лице. — Хюн Су, иди к себе. Голос Кима холодный, стальной и серьёзный. Чимин собирается что-то сказать, но мальчик послушно мычит и уходит прочь. — Заходи и закрой за собой дверь, — Ким, не глядя на Чимина, проходит вглубь комнаты и садится на диван, забросив ногу на ногу. Чимин послушно делает всё, что сказал мужчина, и садится на кресло возле дивана. — Ты посмотри в каком виде явился к сыну. Засосы, запах другого альфы, — Тэхён со злостью и ревностью в глазах оглядывает Пака. — У меня нет слов, Чимин. Как явился этот Мин, ты сразу испортился. Какой пример ты подаешь сыну? Чимин, опустив голову, слушает все эти неприятные слова и ничего сказать не может. — У меня просто нет слов. Я как умалишенный подорвался ночью от твоего звонка, гнался к Хюн Су посреди ночи и ради чего? Чтобы дать тебе время потрахаться с Юнги? — Прекрати! — срывается на крик Пак и поднимается с кресла, немного отходя. Тэхён замолкает на полуслове с открытым ртом и смотрит на омегу. — Если тебе так сложно, то прости, больше трезвонить и просить о помощи не буду. — Я не об этом. — Мне плевать о чём ты, Тэхён! — Пак опирается руками о спинку кресла и опускает голову, сдерживая порыв слёз. — Я не виноват в том, что не могу принять тебя. Не виноват, что считаю тебя только другом и хёном! Тебе не стоило упоминать, что несколько часов назад я трахался с Мином. Мне и без того от себя противно и тошно, а ты просто подливаешь масла в огонь! — Чимин. Просто пойми, что я говорю это только ради того, чтобы ты снова не совершил ошибку как девять… — Уходи. Просто уйди и больше ничего не говори мне, — тяжело выдыхает Пак, разворачивается и вылетает из гостиной, запираясь у себя в комнате. На душе тошно и паршиво. Чимин сам себя ненавидеть хочет. На самом деле, ему было хорошо с альфой, и это не затуманенный разум течкой ему об этом говорил. Просто родственная душа, человек, к которому внутренний омега неровно дышит и вообще готов принять, каким бы мудаком не был. Омега обнимает себя за колени, сидя под дверью своей комнаты, прячет лицо и тихо всхлипывает. Слышно, как альфа собирается, как щелкают за ним двери. Чимин не так себе это всё представлял. Не так он хотел провести этот вечер. Да что уж там говорить, лучше бы он его провел с Мином, нежели в слезах после ссоры с человеком, с которым дружба длилась слишком долго, горя бесценностью. Пак пытается успокоиться, морщится, когда несколько слезинок капают на губы, нещадно обжигая. Он бы так и сидел, если бы не тихий стук в дверь, а затем и осторожный шёпот, что проникает в самое сердце. — Папуль… Чимин как током ударенный вытирает слезы, поднимается с пола и открывает дверь. Мальчик медленно заходит в комнату и обнимает папу за талию, утыкаясь лицом в животик. — Ты плакал? — Нет, малыш. С чего ты взял? — Чимин улыбается, поднимает голову, чтобы слёзы перестали течь. — Дядя Тэ ушёл. Ты заперся. Вы поссорились? — У него появились дела. Альфочка некоторое время молчит. Чимин думал, что этого вопроса можно будет избежать, но… — Пап, почему у тебя другой запах? И…твоя шея…она в пятнах. Омега тяжело выдыхает, отстраняя от себя мальчика, подхватывает на руки, садится на кровать и сажает сына себе на колени, крепко обнимая. — Малыш Хюн Су, когда придёт время, ты узнаешь зачем всё это делается, но сейчас я могу тебе кое-что рассказать, — мальчик быстро-быстро кивает. Чимин втягивает в себя воздух, а затем отводит взгляд и тихо начинает говорить. — Когда омеге исполняется шестнадцать лет, организм полностью вырастает и наступает такое явление, как течка. Безусловно, у всех они появляются в разном возрасте, но тогда в этот период омеге просто необходим запах альфы, его тепло и забота. — Дядя Тэ мне говорил об этом. Ещё он рассказывал, что если альфа живёт с омегой, то ему легче понять, когда она наступит. — Он правильно говорил. Когда связь между омегой и альфой прекращается, омега страдает, переживает огромный стресс и течки больше не появляются. Так случилось со мной, малыш. — Это из-за моего отца? — Хюн Су огромными глазами смотрит в блестящие родные. Омега едва заметно кивает, прижимает лицо сына к своей груди и быстро стирает хрустальные слезы. — Спустя такое долгое время она вновь появилась, и мне нужно было побыть с одним человеком наедине. Об этом нельзя рассказывать. Подрастёшь — поймёшь о чем я. — Пап, я люблю тебя. Пак прижимает альфочку к себе покрепче, сдерживая бурный поток эмоций. Он не должен выставлять напоказ слабость. Только не при сыне. Чимин сильный, независимый и ни в чём не нуждающийся омега. — И я тебя люблю, мой сладкий и самый-самый красивый альфа на свете, — мужчина целует мальчика в щёчку. Они ужинают в относительно уютной обстановке, смотрят мультики в гостиной, а затем Чимин уходит, чтобы набрать ванну для Хюн Су. — Па, тебе тут звонят! — Возьми трубку, я сейчас, — Чимин, догадываясь, что это Тэхён, продолжает набирать ванну. На его лице появляется эскиз улыбки, а затем резко исчезает, когда он слышит: — Мой папа был с Вами? Чимин летит к Хюн Су, видит, как-то не понимает ничего, выхватывает у сына гаджет и бежит в комнату. — Ты как? — Какого черта ты мне звонишь? — шипит на него Пак, закатывая глаза. — О, слышу, что всё хорошо. Но я бы хотел, чтобы ты уточнил своё состояние. — Всё хорошо, — смягчается омега и начинает ковырять свою футболку. — Я в понедельник выхожу на работу. — Если ты себя хорошо чувствуешь — пожалуйста. — У меня всё хорошо. — Что делает Хюн Су? — Мы смотрели мультики, — Пак мимолетно улыбается и вообще забывает обо всем. — Втроём? — А, нет. Тэхён ушёл сразу же, как я пришёл домой. — Почему? — Это личное, — Чимин правда не хочет об этом говорить. — Как скажешь, — на минуту повисает тишина, а ещё через пару секунд Чимин улавливает чужой голос на фоне. — Юнги-я, кажется, я полностью готов принять тебя. Ах, меня хватит на всю ночь. И, кажется, оба перестают дышать. Юнги, который не ожидал такой подставы, и Чимин — предательства. — Хосок… Омега отключается первым, выключает телефон, хоть и не уверен, что альфа будет звонить и объясняться. Его губы трясутся, руки, как и ноги, дрожат. Всё тело становится ватным, а голова пустеет, оставляя после только приторное: «Юнги-я».