о стекле и камнях

      я ухожу.       Все действия Андреа кричат об этом, Миранда читает ненавистную фразу в том, как она приносит кофе, как подаёт пальто, как передвигается в таунхаусе, как задаёт уточняющие вопросы, как держится при разговоре с другими, как позволяет себе выпить пару бокалов шампанского, как смотрит — прямо, глаза в глаза, без страха и заискивания, без восхищения и злости.       После Парижа прошло почти шесть недель, и Андреа всё ещё с ней — пока.       Но Миранда знает, что это ненадолго, только до того момента, как уляжется шумиха с разводом и она не станет твёрдо на ноги, а потом на стол ляжет написанное округлым почерком заявление на увольнение, и ей придётся подписать его и поручить Эмили составить приличную рекомендацию.       Потому что Андреа этого заслуживает, и даже Миранда не настолько монстр, чтобы лишить её мечты. Хотя она могла бы, боги свидетели, разрушить любые перспективы карьеры в журналистике было бы проще простого, как съесть завтрак или накрасить ресницы. Но предать Андреа столь гнусным способом, ударив по самому дорогому, после того, как она осталась рядом, помогая решать вопросы с разводом и прессой — Миранду тошнит от самой мысли, и в то же время сжимаются внутренности от ужаса осознания, что близится день, когда она войдёт в стеклянную дверь и вместо улыбчивой Андреа за столом будет сидеть кто-то другой.       Неприемлемо.       я ухожу.       Миранде её не удержать.       Андреа с ней только из сострадания, она мягко улыбается, когда посторонние не видят, заказывает наборы травяного лечебного чая и всегда находит её в огромном количестве комнат таунхауса, спрашивая, не нужно ли ей что-то.       могу я сделать для тебя что-нибудь ещё?       Круговорот безумия, начавшийся, на самом деле, до недели моды, рассасывается, и Миранда разочарована, она ожидала, что Стивен выкинет что-то подлое и мерзкое, но он удивительно покладист и уступчив, очевидно желая просто перестать быть её мужем. Это должно быть больно, но единственное, что её беспокоит — Андреа уйдёт, едва поняв, что буря успокаивается и проблемы позади.       Миранда хочет слить жёлтой прессе что-нибудь и закинуть на чужую шею призрачную цепь — ещё на чуть-чуть, разве она так много просит?       Она просит невозможного и отлично знает это.       Глупая, глупая Миранда Пристли.       Пора подыскивать замену, пора отпустить и сфокусироваться на том, что у неё есть — на «Подиуме» и близнецах, но она словно подросток, у неё колотится сердце и сушит рот, расширяются зрачки и улыбаются губы.       Она ничего не может с этим сделать и надеется, что её маленькая слабость остаётся незамеченной, списанной на энную причуду властолюбивой гениальной суки.       Влюблённость в женщину, годящуюся ей в дочери и работающую на неё — чудный подарок для третьесортных газетёнок, и Миранда почти хочет отправить одной из сотни таких анонимное письмо. Это было бы забавно, особенно учитывая, что она в третий раз разводится и постоянно меняет ассистенток.       Одна из них наверняка не упустила бы шанса отомстить и наврала, что Миранда пользовалась своей властью и принуждала к сексу.       Кощунственная мысль провернуть это с Андреа поддевает рыболовными крючками её мозг и не собирается отпускать.       я ухожу.       Миранда не может её потерять.       У неё больше никого нет, она лишилась Найджела и уйдёт непозволительно много времени прежде, чем они вернутся к тому, что было, если вообще сумеют — а ей нужен кто-то здесь и сейчас, но никого нет, даже Кара разочаровала её. Миранда теряет больше, чем получает, и скоро совсем ничего не останется.       Думать о том, что с ней станет, если когда Андреа уйдёт, не хочется — ей страшно, она кусает губы и закрывает лицо ладонями, но она не ребёнок, проблемы чудищами нависают и не отступают, и она не знает, что делать.       Что она может?       Ничего.       Андреа приняла решение, и Миранда с липким отчаянием наблюдает, как гладко проходит развод, как затихают пересуды среди сотрудниц и редеют статьи с её именем.       Если бы она не была собой, она бы закричала.       Если бы она не была собой, она бы напилась и устроила публичный скандал.       Если бы она не была собой, она бы подсела на обезболивающее.       Если бы она не была собой, она бы поцеловала Андреа.       Но она — Миранда Пристли.       Она продолжает идеально выполнять свою работу и заставлять других, она выглядит безукоризненно стильно и опрятно, она холодная и жёсткая — словно ничего не происходит, словно всё в порядке и Андреа всего лишь одна из, ничего существенного и достойного внимания, и Миранда чувствует, как покрывается трещинами изнутри.       Она не справляется — уже.       И как так вышло? Почему она позволила всему зайти так далеко?       Не следовало брать Андреа в Париж, не следовало открываться ей, не следовало вообще нанимать её.       Миранда — идиотка. — Я ухожу.       И она проиграла.

разве это не прекрасно? я совсем одна. разорви меня на кусочки, от меня остались кожа и кости. здравствуй, добро пожаловать домой.