Ярость Магии

Крестраж, в котором заключалась самая большая часть души Лорда Вольдеморта, очнулся ото сна, длившегося сорок пять лет. Пробудила древний артефакт неизвестная магия. Находящийся в дневнике Том Марволо Реддл не знал, что сосуд можно активировать извне, да ещё и передав куску души информацию. Сообщение оказалось простым: ”Готов ли ты отдать свою жизнь за человека, который сможет принять тебя целиком и никогда не предаст?” Конечно же, это была ловушка. Том уже давно не верил в Любовь. В молодости ему так и не повстречался человек, которому можно было довериться. Ну а позже, запихнув старую боль от одиночества подальше, то есть в этот сосуд, слизеринец решил плюнуть на эмоции и заняться созданием себе Имени. Но стоило неведомой силе поманить мечтой и подросток расклеился. Долгие годы одиночества оказались не столь ужасны для сознания, помещённого в артефакт, но их хватило, чтобы переосмыслить многое. В том числе и два основных приоритета: первый из них — “любовь”. Парню хотелось встретить человека, способного понять его и разделить его тяготы. А второй “жизнь”, вернее, страх её потерять. Сейчас Том уже не так держался за оставшееся у него подобие жизни. Да и на фоне пережитого упокоение больше не казалось устрашающим. Реддл помнил всё, что с ним произошло, вплоть до момента смерти, и многое из содеянного ему не нравилось. Он мог точно сказать, когда начал терять контроль над ситуацией — в марте семьдесят девятого, после создания шестого крестража. Но это знание ничего не меняло. Сейчас Том обладал сознанием подростка с разумом зрелого мужчины. Этого не должно было произойти, но случилось. Воспоминания стали появляться в последние недели вместе с ощущением времени. И вот теперь пришло предложение, от которого слизеринец не смог отказаться. Поэтому крестраж не выполнил свою основную функцию и пошел против воли создателя и магии охранных чар. Вместо того, чтобы высасывать силу из окружения и созидать из неё для себя новое тело, он начал отдавать то, что успел накопить и то, что в него вложил шестнадцатилетний Том. Очень быстро сила артефакта уменьшалась и в какой-то момент иссякла вовсе. Для Тома это было невероятно мучительно, словно вытекала кровь из раны, вызывая остановку сердца. Вот только вместо сердца потеря магии останавливала деятельность разума. Вольдеморт почувствовал, как магические плетения артефакта начали распадаться, а тетрадка превращаться в простой магловский дневник. Но это его не напугало, потому что ничего не случилось. Конечно, страшно было умирать, к тому же, разочаровавшись в очередной раз, но оставались другие сосуды, содержащие кусочки души, и они лишены сантиментов, так что их будет невозможно заманить в подобную ловушку. Не успев додумать последнюю мысль, Том почувствовал, что в него вливается огромное количество силы, но это было не всё. По меньшей мере ещё один кусок души присоединился к тому, что жил в дневнике, сплавившись с ним воедино. Это оказался четвёртый крестраж, сосудом которому служила корона Ровены Райвенкло. Вместе с ним личность повзрослела. К тому же тоненькие нити соединили Вольдеморта с несколькими людьми, от которых потекли энергия и информация. Самым интересным казалось то, что в одном из людей, с которым он теперь был связан, чувствовался кусок личности самого Тома. Это было невозможно. Создание сосудов из людей было табу даже для него, но видно что-то пошло не так, потому что факт оставался фактом: на другом конце тоненькой магической связи находился человек с крестражем внутри. Яростный, безудержный, невероятно яркий и совершенно дикий. Вольдеморт с удивлением понял, что опасается носителя кусочка его души не желая приобрести такого врага. В том состоянии, в котором сейчас находился темный маг, его восприимчивость возросла в несколько раз, поэтому ему не составляло труда ощущать связанные с ним души. Складывалось впечатление, что он стал частью структуры, состоящей из взрослых и детей, магов и магических существ. Но при всех различиях в них было что-то общее. Эта странная схожесть и пугала Вольдеморта, потому что он просто не знал, как управлять людьми, способными сражаться за свою свободу до последнего вздоха, не признающими никаких ограничений и готовыми отвечать как за себя, так и за других. У кого-то эти черты были выражены сильнее, у кого-то слабее, но Том уже подозревал, что со временем общее душевное качество этой странной и загадочной команды усилится. К таким людям необходимо присмотреться и сделать их своими сторонниками, а лучше союзниками. Тем более, что не понятна природа возникшей между ними связи. Том Реддл не знал, что на черной маггловской тетрадке, содержащей кусок его души, появилась рубиновая руна тейвас или, как её ещё зовут, тюр, определив его будущее место в союзе восьми правителей. Не подозревал он и того, что теперь он сможет входить во сны ко всем, принявшим союз. Одиночество Вольдеморта закончилось, только вот подчинить себе своих партнеров ему не суждено. *** Покидая школу, профессор Снейп оставил Гермионе Грейнджер книгу магических сказок. Фолиант казался очень старым и ветхим, и было не совсем понятно, почему маги, не уважающие художественную литературу, так бережно и долго его хранили. Сам зельевар ничего не объяснил, только многозначительно хмыкнул и унёсся вдаль, размахивая полами мантии, словно крыльями. Вечер выдался на диво тёплый, для Шотландии середины сентября, и девушка, распахнув окно, залезла с ногами на подоконник, где и решила почитать увесистую книгу, наслаждаясь последними лучами солнца и теплом, которое вскорости сменится затяжными дождями и ветрами. Для начала просканировав книгу на наличие чар, Гермиона снова озадачилась — та просто светилась радугой охранных и консервирующих заклятий. Вспомнив ещё одну сказочку, сильно повлиявшую на судьбу Гарри в прошлом, она с большей осторожностью открыла титульный лист. “Сказки о затонувшем острове и его правителях” — название было вполне обычным для сборника сказок и легенд, а вот золотой знак, изображённый под ним, нет. На старом листе тонкой кожи, облупившимися золотыми красками был изображен круг, разделенный на восемь секторов, который окружало четыре руны перт. Каждый сектор, как и на груди Гарри, был изображен своим цветом и имел знак рядом с внешним краем. Цвета и знаки не совпадали с реальностью, но это не имело никакого значения. Взявшись за край пергамента, девушка с удивлением заметила, что кончики её пальцев начали заметно подрагивать, а в сердце прокралось предчувствие новых головокружительных перемен. Отбросив сомнения, Гермиона перевернула лист и погрузилась в исследование нового материала. Автор книги собрал под одной обложкой истории, связанные с исчезнувшими правителями Авалона — так британские маги называли остров, вошедший в мифы маглов под названием Атлантида. Из неё девушка узнала, что стала частью будущего правящего дома. Как это и когда случилось, оставалось загадкой и, в общем-то, уже не имело значения. К величайшему счастью гриффиндорки, в доставшемся ей фолианте имелась легенда, связанная со “знаком правителя”, как назывался магический круг, появившийся на груди Гарри. Там говорилось, что Император — основная действующая сила, он воплощает волю Магии, которая и является осью и основанием, связывающим всю семью. Восемь правителей в первую очередь обвенчаны с самой Магией и своим народом, а уже во вторую друг с другом. Поэтому они могут менять партнеров или жить вообще все вместе. Это не имело значения до тех пор, пока смыслом их существования остается процветание народа и сохранение гармонии в мире. В книге это было указано не прямо, но за долгие годы девушка привыкла вычленять крупицы информации из бреда, пылящегося на полках библиотек. Вдобавок, в книге говорилось о бессмертии правителей, вернее, что их невозможно убить. Представив в голове те изменения, что произошли с ними после появления знаков, Капитан Лорда поняла, как работал этот механизм. В критический момент правитель призывал магию и жизненную силу других супругов, что делало его практически бессмертным, но на этом бонусы не заканчивались. Если верить архаичному тексту, то и личные способности, и дары могли на время переходить к любому из них. Представив своего Лорда на поле боя с силой таких магов, как Вольдеморт, Снейп и она, помноженной на их умения и таланты, девушка поёжилась, как от порыва холодного ветра. Такая сила могла уничтожать целые города, и противопоставить ей магам или магглам было абсолютно нечего. Женщина отвлеклась от книги, залюбовавшись Запретным лесом, которого ещё не коснулось увядание осени. В ауре, источаемой чащобой притаившейся у самых стен Школы, чувствовалось что-то знакомое, но разум отказывался расставаться с информацией, хранящейся в его глубинах. Зато в голову лезли мысли, связанные с Повелителем. Гарри очень сильно отличался от единственного друга “леди Грейнджер”, как за глаза величали её соратники. Они знали, что девушка не терпит титулов и званий, но уважение, которого она добилась, само нашло для неё звание. Тогда она единственная могла остановить Лорда в момент ярости или зайти к нему в комнаты, когда на него наваливалось раскаяние. Её Лорд часто метался из стороны в сторону, бросаясь из крайности в крайность, но удача сопутствовала ему неизменно и самые безумные решения, принятые им, оборачивались наибольшим успехом. Наверно поэтому Лорд дожил до победы, не закончив свою жизнь как Юлий Цезарь, хотя его боялись даже больше, чем великого полководца и мистика древнего Рима. Возможно, благодаря тому, что Лорд не лез в дебри религии и устои Родовой магии, у него всё и получилось, но теперь ситуация складывалась по-другому. Гарри вырос совершенно непохожим на своё прежнее я. Его детство заставило мальчика думать, не принимая ничего на веру, показав, что мир скорее серый, нежели черно-белый. К тому же он оставался ребёнком, циничным, жестоким, не по годам мудрым, но всё же ребёнком. Он верил в чудеса и людей, желая раскрасить серый мир множеством красок. Самым удивительным стало то, что его мечту, похоже, разделяла сама Магия, предоставив необычному ребенку собственную палитру. И если Лорд Поттер был скорее игрушкой в руках Судьбы, то Гарри выступал в роли товарища по играм. Он воспринимал Магию, как ещё одну свою подружку и с радостью поддерживал её развлечения. В этой жизни леди Грейнджер было тяжело поспевать за коллизиями в судьбе её друга, а вот Гермиона и, что самое удивительное, Драко и его семья, это смогли сделать. Если бы они оказались другими и не сумели включиться в игру Гарри, то всё сложилось бы по-другому, и женщина опасалась, что на этот раз было бы ещё хуже, чем в прошлый. Гарри уже приехал в Школу самостоятельной личностью, привыкшей доверять только себе и Магии. На него не смогли бы повлиять ни Дамблдор, ни другие дети, ни Вольдеморт, если бы они не приняли правила игры. Гермиона, Драко, Люциус, Нарцисса, Кайлен — все они захотели поверить в то, что нарисованный дракон — живой, а они — герои древней легенды. И та ожила. С каждым днем события уводят игроков всё дальше от привычного мира, заставляя мыслить иными мерками и желая достигнуть невозможных для других людей целей. Солнце опустилось за горизонт и над лесом всплыла огромная Луна, освещая всё вокруг своим призрачным светом, преображая мир в царство полутонов и иллюзий. Гермиона с ясностью озарения осознала, что люди, пошедшие за Гарри, живут под Солнцем. Для них мир прост и логичен, а чудеса — проявление непознанных законов. А Лорд Поттер, она, да и все остальные жили и живут под призрачной Луной, напоминая слепых котят или малых детей, принимающих тень на стене за чудовище. Их мир полон страшных загадок и злодеев, в нем нет места дружбе и любви, потому что невозможно любить придуманного тобою призрака, сотканного из теней и иллюзий. Помочь Гарри и удержать его от ошибок могли только те, кто играл с ним в одну игру, и поэтому леди Грейнджер старалась как можно больше передать Гермионе, осознавая, что через несколько месяцев её личность полностью растворится, став частью девушки. Это было осознанное решение, хотя оно и перечило первоначальному замыслу. Отправляясь в путь, Капитан Лорда намеревалась полностью подчинить себе своё детское я, стерев её личность, но Магия, или Судьба, их снова переиграла. В этом Мире была не нужна леди Грейнджер, а вот Гермиона, подруга Гарри, стала одной из основных фигур новой игры. Это заставило леди пересмотреть свои приоритеты. И не последнюю роль в выборе Капитана Лорда сыграл Драко. Парень настолько сильно отличался от возлюбленного женщины, что она приняла своё поражение, понимая, что если бы Гермиона и Гарри не вмешались в воспитание сына Нарциссы, то он стал бы таким же, как и в прошлый раз. Но Гарри уже всё решил, а у женщины хватило сил не поставить свои иллюзии превыше счастья многих людей. Теперь её ничего не держало в этом мире. Растворившись в личности Гермионы, она вызовет её раннее взросление, передав ей свои знания и опыт. Возможно, Лорд воспримет поступок своего Капитана как предательство, но это необходимо и ему. Блэк-Поттер никак не мог принять того факта, что его время миновало, и он — только тень прошлого, появившаяся в настоящем по воле Магии, так как стихия решила, что её другу нужны такой опыт и знания. Тяжело было осознавать, что тебя в очередной раз использовали, но в то же время леди Грейнджер прекрасно понимала, что без их с Лордом влияния ученица Оямы Китаро и молодой Император так и не появились бы в этом Мире. Возможно, все их страдания и достижения были нужны только для того, чтобы дети выросли, учась на их ошибках, и смогли найти совершенно другие ответы на вопросы, поставленные им Жизнью. В комнате совсем потемнело и Луна скрылась за одной из башен Хогвартса, продолжая своё неспешное путешествие по небосклону, а женщина решила вернуться к изучению книги, пока в спальню не вернулись заигравшиеся соседки. Её младшее я с удивлением и толикой печали слушало мысли леди Грейнджер, лихорадочно пытаясь найти выход из ситуации. Девочке тяжело было принять факт, что её старшая подруга вскорости исчезнет без следа. Стоит Гермионе принять наследие — и Капитан Лорда станет частью опыта девушки, сплавившись с ней в единое целое. Подобная забота грела душу женщине и вызывала волну тёплых чувств к малышке, беспокоящейся о ней, но не влияла на решение. Смерть и расставание тоже часть нашей жизни и Гермиона не сможет помочь своему Гарри, если не примет их как часть бытия. Леди Грейнджер слишком долго боролась с ними, прежде чем поняла их ценность и теперь она намеревалась сделать прощальный подарок своей младшей версии, показав, что Смерть — часть Жизни. Слегка продрогнув и разозлившись, Гермиона взяла управление на себя. Закрыв окно и активировав заклятия на факелах в комнате, которые немедленно залили её ровным желтоватым светом, она вернулась к изучению книги. Следующая история рассказывала назначение персональных рун. Они указывали на особенности того или иного супруга и на его роль в семье. Полистав книгу, девушка нашла справочник со свойствами знаков правителей. Так, её руна отвечала за знания и информацию, но кроме этого указывала на то, что её носитель часто становится проводником воли провидения. Она отвечает за опыт и познание. Задумавшись, Гермиона предположила, что это связано ещё и с тем, что именно леди Грейнджер предложила передать свой опыт младшим я и придумала для этого ритуал. На что старшая составляющая ничего не ответила, согласная с тем, что такое возможно. Руна профессора Снейпа символизировала созидательную силу в её самом первобытном и необузданном аспекте. Её носитель воплощал контроль над стихией, способность её обуздать. Человек, воплощающий Уруз, будет всегда незаменим. Он несет с собой перемены и силу, способную воплотить любые замыслы, а кроме того он воплощает мужской питающий аспект бытия — Отца. Профессор Снейп ещё не стал живым воплощением великой силы этой руны, но когда это произойдет, он станет одним из самых почитаемых и любимых подданными правителей. Тем, кого зовут отец народа. Гермиона очень впечатлилась прочитанным, а её старшее я с ехидством сообщило, что у руны есть и ещё одно значение, которое говорило о мужской силе зельевара и о том, что в постели он будет весьма хорош. Девушка немного смутилась, но в то же время заинтересовалась информацией. Постоянное общение с женщиной и проживание её жизни во сне повлияло на гриффиндорку, ускорив её эмоциональное и интеллектуальное развитие. Руна Гарри тоже полностью ему соответствовала. Соул или совел — руна духовного маяка. Символизирует Солнце, духовное прозрение, а также лидера, который приведет войска к победе. Соул — одна из самых устойчивых и незаменимых рун Футарка, она позволяет всем остальным действовать свободно, не боясь заблудиться во Тьме, так как Соул укажет им верный путь и даст силы вернуться домой. Именно эта руна, а не Кэно, воплощает глубокую любовь и дорогу познания себя. Лорду Блэку она не подходила, а вот Гарри Поттер уже стал маяком для многих людей, помогая им найти цель в жизни и любовь. Он, как духовное Солнце, очищал самые тайные и темные области жизни, превращая их в свою силу, показывая людям, что в этом мире нет ничего ненужного и опасного, есть только наше отношение к явлению. Личности трёх следующих правителей были ещё не определены, но Гермиона подозревала, что один из них Том Редлл. Алгиз, Турисаз и Лагус... Три такие непохожие руны. Лагус был одной из трёх рун, считавшимися чисто женскими. Он воплощал образ нежной девушки с кротким нравом и текучими движениями, чья сила в критический момент может превратиться в разрушительное половодье. В тексте говорилось, что правитель, несущий силу этой руны, властен над эмоциями своих подданных и является живым воплощением воды как стихии. Гермиона не припоминала никого подходящего под описание, а вот леди Грейнджер была практически уверена, что носителем силы воды и Луны, станет юная ученица Равенкло. В прошлой жизни Луна Лавгуд не приобрела этой ужасающей силы, но в ней ярче всего проявили себя свойства воды. Молодая гриффиндорка, не поняла почему её старшее я так боится силы, сокрытой в Лагусе, ведь, по всем описаниям, это одна из самых безобидных рун. И тогда Капитан Лорда рассказала об основной силе воды — иллюзиях и страхах. Человек владеющей этой силой был ходячим психотронным оружием, защититься от которого можно или фанатичной верой, или полной очисткой подсознания. Открытие напугало Гермиону и она уже с большим вниманием принялась изучать свойства двух оставшихся правителей. Руна Алгиз тоже казалась безобидной. Ну что может быть опасного в защите? Но леди Грейнджер громко рассмеялась в сознании девочки, потребовав внимательнее прочитать описание. Алгиз — это защита, но не пассивная, а активная. Человек, воплотивший её силу, будет под постоянной опекой или богов, или демонов. Он не воин, а жрец, чьи войска состоят из множества духов, охраняющих господина и готовых разорвать любого противника. Такая интерпретация полностью вписывалась в описание знака, но в корне меняла его восприятие. Ещё более осторожно девушка приступила к изучению последнего известного им знака. Тейваз — руна справедливости. Раньше она означала победу в войне, потому что древние почитали войну одним из способов добиться справедливости, но сейчас она указывала на соблюдение закона как земного, так и небесного. Человек, воплощавший её силу, станет живым воплощением Закона. Не того свода правил, что люди написали на бумаге и перекраивают по своему усмотрению, а природной силы, определяющей, когда и чему следует случиться. Таких людей называли “пророками” или “святыми”, их боялись и ненавидели, но стоило толпе пойти против их воли, как на народ обрушивались беды и страдания. Тейваз не вызывает беды, он предупреждает о них. Его задача — предупредить людей, когда те нарушают природный баланс и если они не послушаются, запустить механизм воздаяния. Жить рядом с Тейвазом неприятно и хлопотно, но он выступает гарантом того, что остальные правители не злоупотребят своей силой. Каждая руна описывала самые сильные черты личности, привносимые супругами в семью. Ансуз подарил всем знание будущего и проблем, ожидающих их вскорости. Благодаря Гермионе все правители станут легче запоминать информацию и легче извлекать жизненный опыт. Уруз даст силу для трансформаций и благодаря Северусу семья станет упорнее и заботливее. Совел же очистит души от мрака и подарит цель в жизни. Гарри уже разбудил Сказку в умирающем мире и, возможно, с поддержкой остальных супругов он её воплотит в реальность. Лагус даст полет фантазии и усилит контакт с Магией, превратив каждый день в Мистерию, а Алгиз защитит семью и народ от опасностей, угрожающим им. Когда же к ним присоединится Тейваз, то он привнесет понимание Закона на интуитивном, глубинном уровне, что позволит создать государство, способное просуществовать тысячи лет. Гермиона задумалась, погрузившись в развернувшуюся перед ней модель будущего, и оно ей понравилось. Девушка пообещала себе приложить максимум усилий, дабы воплотить замысел Магии. Вынырнув из грез, она вернулась к книге. Следующий её раздел отводился свойствам магических существ, так как автор утверждал, что стать правителем может только создание Магии, к числу которых род людской не относился. Девушка уже знала, что вскорости примет наследие, но Гарри был обычным человеком, а это оспаривало утверждение автора. Не отметая никакой возможности, леди Грейнджер начала в голове какие-то сложные расчеты, не посвящая в них девушку. Она полагала, что существовала возможность того, что Гарри — магическое существо, но ещё неизвестное магам. На подобные размышления её навели события, приведшие к появлению знака Ансуз на её груди и вся предшествующая жизнь обоих Поттеров. Ну не верила женщина, что простой человек в состоянии неосознанно сотворить иллюзорного проводника Магии и высвободить невероятное количество силы, да и покорить весь мир не по силам смертному. Скорее уж это походило на то, что в прошлой жизни Лорд Поттер не смог пробудить своё существо, даже вступив в наследие, а в этой Гарри прошел первую фазу трансформации. В это время Гермиона пыталась просчитать, какое же она магическое существо, но информации катастрофически не хватало. Она начала замечать странные перепады настроения и несущественные изменения, по привычке списав это на взросление. Но в свете новой информации следует поискать в библиотеке описание существ, чьё становление проходит подобные фазы. Сделав в блокноте пометки, девушка отложила книгу. Лаванда и Падма как раз поднялись в спальню, обсуждая какой-то закон о правах ведьм от 1675 года, и исследование пришлось прервать. Перед сном Гермиона ещё раз зашла в спальню мальчиков наплевав на возмущенные крики соседей Гарри. Проверив состояние друга и убедившись, что с ним всё в порядке, она отправилась отдыхать. Только уже ложась в кровать, брюнетка вспомнила о своем друге и женихе Драко Малфое. Мальчика следовало посвятить в происходящее, иначе они с Гарри рисковали нарваться на серьезный скандал. Драко не был идиотом или хлюпиком и мог всё понять, но вот навряд ли он простит то, что его невеста заинтересовалась его собственным деканом. Между ней и Драко была только дружба и до сегодняшнего дня девушка думала, что этого достаточно для брака, но всё оказалось намного сложнее. Гермионе было страшно и стыдно перед Малфоями, но сегодня, когда они со Снейпом спасали жизнь Гарри, она вдруг поняла, что именно такой человек сможет стать ей опорой. Ему, как и Гарри, хотелось подчиняться и позволить сделать выбор за них обоих. К тому же красивый брюнет, с которого в процессе перекачки энергии слетела маскировка, будоражил гормоны подросткового тела. В прежней жизни первым увлечением гриффиндорки стал болгарин Виктор Крам и теперь девушка поняла, что её тогда привлекло в парне. Он являлся воплощением мужественности и надежности, чем не могли похвастаться её сверстники. Сегодня же она увидела эти качества в своём профессоре, на которого прежде не обращала внимания. Засыпая, Гермиона предвидела череду бессонных ночей, проведенных в мечтаниях о черных глазах и сильных руках эльфа. Только пережитые за день потрясения позволили ей уснуть, оставив бесполезные переживания о будущем. *** Люциус Малфой провел эти два дня весьма плодотворно. Информация, принесенная Северусом, открывала новые перспективы и требовала переосмысления своей позиции. Впрочем, не особо сильно. Ведь и до этого блондин знал о том, что Поттер станет Правителем, но не подозревал, что в этот раз всё сложится настолько фантастично. Стать частью свиты нового Темного Лорда — это одно, а вот войти в правящий двор Императора, выбранного самой Магией, совсем другое. К тому же Люциус никогда не страдал скромностью, сразу предположив, что один из членов его семьи войдет в правящую восьмерку. Для подобного рассуждения были некоторые основания. Все правители выходили из своих Родов и становились частью Правящего дома, их дети не наследовали престол, но оставались принцами, в обязанности которых входило управление провинциями. В основании каждого из Великих Родов древности, по легендам, стояли принцы правящего дома. Если Драко станет правителем, то Род Малфоев приобретет покровительство императорского Дома и, возможно, один из наследников Правителей вступит в брак с кем-то из Малфоев. Изменения в гербе уже сейчас указывали на изменение статуса. И они появились до заключения помолвки. Из этого могло следовать только два вывода: или Драко, или Гарри станут будущими Правителями. С Поттером всё понятно, а вот положение Драко неясно, но, возможно, в ближайшее время все прояснится. Не зря же мальчик так прикипел к Гарри и Гермионе, словно они его родные брат и сестра. Да и Люциус должен был признать, что испытывает к двум детям, вошедшим в его с Нарциссой жизнь, теплые чувства, иногда забывая, что он им не отец. Это было странно само по себе и могло являться следствием вмешательства Магии. Исходя из этих рассуждений, мужчина обсудил новую информацию с женой и Оямой. И только после этого наконец-то согласился встретиться с леди Лонгботтом и Юлиусом Паркинсоном. Оба мага прислали письма, изъявив желание посетить лорда Малфоя с визитом вежливости. Если с Юлиусом хозяину дома было о чем поговорить, ведь они давно хотели заключить помолвку между детьми, то мотивы леди Августы оставались загадкой. Род Лонгботтомов считался одним из самых светлых и уже несколько поколений занимал нейтральную позицию. Но в прошлом поколении положение дел изменилось и сын Алисии проявил интерес к делам Дамблдора. Как бы не жаждал этого старик, Френк Лонгботтом не желал иметь ничего общего с его Орденом, лишь иногда субсидируя неофициальную организацию. Он согласился с выбором родителей и взял в жены Алисию Нотт, учившуюся на Равенкло. Их брак был заключен по законам Магии, а не Министерства, а проводил все ритуалы не Дамблдор. Девушка, хоть и не являлась предметом страсти наследника Рода, но хорошо подходила ему в жены. Лонгботтомы не блистали силой магии. Их таланты лежали в другой сфере, а Алисия, как и все Нотты, относилась к категории “боевых магов” и даже проработала несколько лет в канцелярии Аврората. Она должна была привнести в Род свою силу и наделить наследника большим магическим потенциалом, чем у его отца. Всё складывалось как нельзя лучше. Единственным огорчением Августы стала профессия, выбранная сыном. В Аврорате работали плебеи, чьей силы хватало на создание нескольких боевых заклятий и ума на использование артефактов. Наследнику благородного Рода не пристало рисковать своей жизнью и бегать за обольстительницами и оборотнями-людоедами. Но тут сын уперся. Он дружил с Джеймсом Поттером и разделил нелепую мечту вздорного мальчишки стать мракоборцем. Впрочем, даже несмотря на это, до февраля восьмидесятого всё складывалось удачно для Рода Лонгботтом. Супруга наследника успешно понесла и ожидала первенца, сам наследник, благодаря титулу, занял положение начальника отдела темномагических артефактов, невзирая на отсутствие опыта и выслуги лет. В общем, жизнь потекла своим чередом. Но тут было произнесено проклятое пророчество и Дамблдору удалось уговорить младшего Лонгботтома принять его помощь. К тому моменту работа в Аврорате сильно повлияла на мужчину, сделав его более жестоким и менее рассудительным. Итог истории известен всему Магическому миру, за исключением нескольких мелочей. С тех пор Алисия возглавила Род и снова заявила о его нейтральной позиции. Впрочем, старик не оставляет попыток заполучить последнего из Лонгботтомов со всем его состоянием и камнем, накапливающем силу Рода ещё со времен Основателей. В свете всего этого просьба о встрече выглядела уже как открытый переход на сторону Темного Лорда. Ведь всем было известно, кого поддерживает Люциус, и пусть по закону он — невинная жертва, но общество очень неохотно приняло его обратно в свои ряды. Многим магам стало боязно обедать за одним столом с Пожирателем. Другие опасались себя скомпрометировать таким знакомством, а совсем уж глупые пытались навредить Малфоям, дабы прослыть “героями”. Леди Лонгботтом относилась ко второй категории и, до недавнего времени, делала вид, что такого Рода, как Малфои, не существует на земле. Люциусу потребовалось десять лет, чтобы восстановить общественное положение семьи, но этого времени было мало для личных встреч с главами светлых Родов с неустойчивым социальным статусом. Эту встречу маг решил отложить, а сначала встретиться с Юлиусом. Мужчине удалось удивить хозяина дома с первых минут разговора. Маг прибыл перед закатом. Выйдя из камина, он прислушался к себе и сразу же попросил разрешения осмотреть поместье. Хозяин не увидел в этом особого смысла, а причин для отказа не было, поэтому добрых сорок минут мужчины гуляли по лесу, в который превратился парк. Чем дольше длилась прогулка, тем больше мрачнел гость. Вернувшись в новую гостиную, одна стена которой была полностью прозрачной и исчезала по желанию хозяев, мистер Паркинсон выпил залпом предложенный ему бокал вина и, посмотрев очень серьезными глазами на Люциуса, прямо в лоб спросил: — Лорд Малфой, вы соображаете, что творите? Вот такого вопроса блондин не ожидал. Юлиус был младше Абрахаса на пятнадцать лет и старше Люциуса на восемнадцать, что заставляло хозяина дома относиться к гостю с уважением. Но уже больше ста лет Род Паркинсонов зависел от Малфоев, постепенно превращаясь в вассальный, что уравнивало магов с точки зрения этикета. Люциус знал о раздражении гостя, вызванном подчиненным положением его Рода, но такого откровенного хамства не ожидал. От немедленного выдворения нахала хозяина удерживали только абсолютно серьезные глаза Юлиуса. Похоже, блондин что-то пропустил, и это “что-то” оказалось просто огромным, заставив сдержанного Пожирателя и боевого мага пойти против этикета. — Что вы имеете в виду, мистер Паркинсон? — Люциус, вы выросли у меня на глазах, и хотя мой Род обязан вам многим, мне неприятно, что вы считаете меня идиотом, — не отводя взгляда от теряющегося в догадках хозяина поместья, сказал маг. — Юлиус, я уважаю вас так же, как уважал мой отец, и не имею ни малейшего желания оскорбить. Но я честно не понимаю, что вас так расстроило, — стараясь выглядеть как можно более искренним, заверил гостя блондин. — Лорд Малфой, вы хотите сказать, что превратили своё родовое поместье в Тёмный Храм, не осознавая происходящего?! — выпучив глаза поинтересоваться боевой маг. — Тёмный Храм?! — побледнев переспросил молодой аристократ. — Да. Если мне не изменяет память, последний такой был на территории Запретного Леса. Его уничтожали силами трёх Родов, два из которых были в процессе полностью истреблены, а третий скоро зачах. Но извести заразу не удалось. До сегодняшнего дня считалось, что Храмы могли создавать только владыки Леса и темные твари, так что поделитесь секретом — как вам это удалось? Вопрос остался без ответа. Люциус лихорадочно вспоминал все обрывки легенд, связанных с Тёмными Храмами. Было известно, что они остались от древних времен, когда люди были рабами магических рас. Хозяева мира использовали их как заставы или форпосты, распространяя через них своё влияние. Пока Храм стоял на земле, человек был не в состоянии выкурить с неё эльфов, вейл, гоблинов и прочую нечисть. Каждый куст или животное охраняло детей Магии даже ценой собственной жизни. Разрушить Храм было сложно, так как сначала требовалось к нему добраться, но и разрушение святилища не гарантировало безопасности людей. Частенько после захвата последнего форпоста маги становились обладателями мертвой земли или чащобы заселенной магической нечистью. Именно для борьбы с Храмами волшебники изобрели Адское пламя. Все остальные средства оказались неспособны убить жизнь в ядре Храма. Последний из них разрушили в тринадцатом веке, он находился на дальней оконечности Рыжего леса, после этого переименованного в Запретный. Магия мстила людям за разрушение своей святыни и превращала пригодные для проживания территории в хитроумные ловушки. Рыжий лес умер за одну луну, превратившись в странное место, куда не было ходу человеку. Темные Рода рассказывали легенды о Храмах с благоговеньем, а остальные маги с паническим страхом, но о создании нового Храма не мог помыслить ни один из ныне живущих. Если до властей дойдут слухи о событиях на территории Малфой-менора, то министерство поднимет такой вой, что у стен поместья соберутся все маги Англии и не только, готовые стереть его с лица земли. Вызвав домовика Люциус потребовал коньяк и два бокала. Получив желанное, он налил себе полный бокал и выпил его залпом, после чего передал гостю вторую емкость и, поставив графин на столике между ними, заговорил: — Вы со мной или против? Если вы не готовы идти до конца, то я разорву все контракты и освобожу вас от ваших обещаний. Теперь уже гость задумался. — Значит, вы вляпались в это по собственной воле, но не понимали насколько глубоко, — рассуждал мужчина вслух.— Прежде чем принять решение, я хочу услышать, что тут происходит? И как это стало возможно? Люциус подумал, а потом пригласив Нарциссу и чету Ояма, начал рассказ. Два часа он говорил, а Юлиус слушал, время от времени требуя доказательств, а когда хозяин поместья замолчал, начал задавать вопросы. Их было много, и из них становилось понятно, что хозяева не понимают, что происходит вокруг них. Так что Паркинсон решил пояснить. — Ваш рассказ, Люциус, отвечает практически на все мои вопросы, но, похоже, вы не до конца понимаете, во что ввязались. Императорская семья была не только источником вдохновения для сказочников, но и вечным кошмаром магов. Нас создали как слуг и когда хозяева покинули этот мир, люди решили, что смогут занять их место, но стоит Поттеру засветиться, как многие вспомнят древние страшилки. Не у меня одного в Роду передаются легенды о чистой Тьме, воплощением которой считали императоров. Люди назвали себя “светом”, а всё что отличалось от них — “тьмой”, и приложили массу усилий, чтобы уничтожить её. Стоило магу пойти против правительства, как его объявляли Темным Лордом и народ неизменно начинал его бояться, даже если тот хотел блага. Не мне вам это объяснять! А вы представьте, что начнется, если появится живое воплощение настоящей “тьмы”. Тот, кто воплощает первобытный страх каждого мага? Неужели вы надеетесь выжить? — Мистер Паркинсон, вы правы, но и не правы одновременно. Наше время идеально подходит для появления новых Правителей, — спокойно заявила леди Малфой. — Мы относимся к элите общества, хранящей память и традиции магов, но даже мы забыли об императорах и Храмах. Знания утеряны, страх выветрился из крови, а молодые люди устали от жалкого прозябания, лишенного смысла и надежды. В наши дни многие примут воплощение древней истории не как пришествие Антихриста, а как возвращение Бога. Конечно же будет и противостояние, и крики о том, что мы — воплощение скверны и порока, но признайте — без этого всё стало бы слишком просто? — хищно улыбнувшись и погладив черного уличного котяру, не вязавшегося с роскошной гостиной сказала хозяйка поместья. Юлиус будто впервые увидел женщину, во второй раз пообещав себе не относиться к “слабому полу” высокомерно. Нарцисса Малфой являла пример опасного зверя, умело скрывающего свои когти и клыки, но стоит кому бы то ни было перейти ей дорогу, и он жестоко пожалеет. Возможно, женщина представляла большую угрозу, чем приснопамятная Беллатрикс Лестранж, потому что полностью себя контролировала и искусно прикидывалась глупой куклой. Образы, применённые хозяйкой дома, говорили о том, что она углубилась в изучение маггловской культуры и достигла больших результатов. Юлиус понял сказанное только потому, что прежде частенько исполнял роль личного телохранителя Лорда и, столкнувшись с непонятными словами в его исполнении, не поленился изучить основные понятия религии маглов. — Я думаю, леди Малфой права. Начиная великое дело, муж должен готовиться к великому противостоянию, но это не значит, что так всё и будет, — задумчиво сказал маггл-азиат, не привлекавший до этого к себе внимания. — Мистер Поттер всё равно будет менять этот мир и у всех, кого сведет с ним жизнь, остается только один выбор: поддержать его или стать противником. В комнате снова повисла тишина. Юлиус мог бы устроить перепалку с азиатом, стараясь оспорить его слова из чистой вредности, но в том-то и дело, что маггл был прав. Поттер менял всех, с кем вступал в контакт и чем плотнее он общался с человеком, тем сильнее тот менялся. Панси слегка столкнулась с мальчиком, но уже кардинально изменилась, а если общение станет более плотным, то возможны самые удивительные последствия. Оставался шанс, что в процессе этих преобразований Род погибнет, но на то Паркинсоны и были Войнами, чтобы бросаться в битву. — Я присоединюсь к вашей авантюре вместе со своим Родом, но вы должны четко осознавать, во что вы вляпались, — обведя присутствующих тяжелым взглядом, сказал мужчина. — На зимних каникулах я начну готовить Панси к обучению некромантии и магии Смерти. Также она присоединится к обучению, которое проходят телохранители Драко. Закройте поместье, пускайте в него только посвящённых. Вам необходима база, на которой вы будете проводить встречи и светские мероприятия. Общественности скажите, что перестраиваете мэнор. Нам нужно время, хотя бы до тех пор, пока Правители не соберут восьмёрку, потом маги не смогут ничего поделать, но до этого времени остаётся шанс уничтожить их. Ну что ж, господа! Если вы согласны, то мы начинаем войну против всего мира! — подняв бокал, провозгласил Юлиус. — Как-то мрачновато, — поморщившись, ответил Люциус. — А так и будет, если мы не успеем захватить его до тех пор, пока они не сведут концы с концами, — поддержал Паркинсона Ояма. — Китаро! И вы туда же? — удивился блондин. — Ваш гость прав. Если дела обстоят так, как он говорит, то у детей и у нас только один единственный шанс выжить — завоевать магический Мир до того, пока он не опомнится и не поймет что же происходит, — отпивая из чашки невозмутимо сообщил японец. Так и прошла первая встреча. Леди Лонгботтом Люциус пригласил на следующий день в своё Лондонское поместье, начав распространять слух о перестройке мэнора. Словно поняв, что хозяева согласны с изменениями, происходящими в доме, поместье в Уэльсе преобразилось буквально за одну ночь, изрядно опустошив Родовой камень. В первую очередь изменения коснулись материала, из которого был построен мэнор. Привычный Малфоям гранит исчез, взорвавшись буйством красок чуждого магам мрамора. В серой и дождливой Англии непривычно было видеть дворец, радующий глаз изяществом полупрозрачных стен всех цветов радуги. Издалека он казался белым, но стоило подойти поближе, и становилось заметно, что разные элементы дома выполнены каждый в своём цвете. Сильнее всего бросались в глаза две сторожевые башни, взметнувшиеся к небу наподобие минаретов по обе стороны дома и массивный фундамент. Это происходило не только потому, что башен раньше не было в помине, а подземная часть поместья стала лучше видна, но и потому, что они были построены из чёрного камня, сияющего полированными гранями даже пасмурным днём. На их фоне белые, бежевые, салатовые и розовые стены и башенки казались эфемерными и воздушными. Из дома изменения выглядели ещё масштабнее. Во всех помещениях исчезли обои и обивка, а портреты теперь висели на голых стенах. Но из-за рисунка внутри камня они выглядели более изысканно и утонченно, чем прежний декор из тонкого шёлка. Солнечным днём стены пропускали часть света и, казалось, что стоит коснуться их, как они тут же разлетятся на множество осколков. Иллюзия была такой сильной, что в первый день Нарцисса с опаской ходила по собственному дому. Во многих комнатах появились большие кристаллы разных минералов, органично вписавшись в интерьер и усиливая не только магическую защиту дома, но и его связь с Лесом Духов. А в большом банкетном зале на первом этаже теперь появился огромный очаг и два небольших фонтана. Складывалось впечатление, что дом предлагал своим жильцам проводить обряды дикой магии прямо в нём. Но никто пока не рискнул развести огонь в каменном монстре, один вид которого намекал на огромный выплеск магии, который последует после его активации. Последним отмеченным изменением стало увеличение численности подземных этажей. Теперь их количество перевалило за десяток и все они отличались облицовкой стен тёмными породами камня и разным назначением каждого из этажей. Люциус уже устал удивляться, к тому же приближалось время встречи с леди Лонгботтом, поэтому он отложил экскурсию на потом, а сам отправился в Лондон. На этот раз Судьба смилостивилась над главой Рода Малфой и не стала вываливать на его голову очередной ворох потрясений. Матриарх Лонгботтомов очень осторожно прощупывала почву, интересуясь взглядами Люциуса на жизнь и его семьей. Мужчина мысленно вздохнул, приготовившись вести долгую игру на сближение двух семей. Самым важным результатом встречи стало то, что, похоже, леди Лонгботтом не прочь наладить отношения с Малфоями и хотела бы, чтобы её внук больше времени проводил с Драко и его друзьями. С этим можно было работать. Вернувшись домой, усталый Люциус узнал, что его уже два часа ожидает Северус, принесший целый ворох совершенно сногсшибательных новостей. Зельевар прибыл в поместье в пять часов и сначала решил, что ошибся адресом. Хозяева поместья ещё не заметили, но все факелы в доме исчезли, а на их месте появились небольшие шары света, парящие над хрустальными люстрами. Днем их скрывала магия, но стоило наступить вечеру, и комнаты заливал радужный свет новых люстр. Северусу же посчастливилось увидеть эту красоту раньше, потому что в каминной комнате, стены которой покрывал всё тот же чёрный камень, не было окон. Поэтому, выйдя из камина, маг инстинктивно сощурился, ослеплённый лучами яркого света, вырывающимися из странного каменного цветка под самым потолком и отразившегося от полированных стен. Собравшись уходить, маг увидел над камином имперский герб и решил посмотреть, кому принадлежит это строение. Каково же было его удивление, когда проходя по невероятно красивому голубому коридору, он обнаружил на стенах знакомые портреты предков Люциуса. Расположение комнат изменилось не сильно, но их оформление заставляло всё время сомневаться в правильности выбранного направления. Дойдя до злополучной гостиной, которую в прошлый свой приход Северус разнес вместе с хозяевами, дроу выхватил палочку, увидев Дамблдора, склонившегося над бездыханным телом Гарри. Разум среагировал не сразу, поэтому в директора школы сначала полетела авада, а когда старик начал трансформироваться в карикатурную помесь Джеймса Поттера с Вольдемортом, вслед ей устремился ридикулус. Видение зашипело и превратилось в черного кота, выгнувшего спину дугой и ощерившего на зельевара немаленькие клыки. Маг подумывал повторить первое из произнесенных сейчас проклятий, очистив дом друга от нечисти, но в этот момент в двери вошла Нарцисса и радостно запричитала: — Деймос, миленький, ну что же ты убежал? Опять гостей пугаешь? Мы с Фобосом соскучились по тебе, — заметив ошарашенного дроу, женщина кивнула ему и, подхватив котяру на руки, снисходительно поздоровалась. В это время наглая черная тварь фыркнула и состроила такую рожу, что и дураку было понятно, что она издевается. — Здравствуй Северус. Люциуса нет дома, так что мы с ребятами пока что тебя развлечём. После чего покинула комнату, оставив ошарашенного мужчину осмысливать увиденное. Догнал он её только на этаж ниже, не обратив внимания на новый дизайн лестницы и холла. — Нарцисса, ты знаешь, что этот кот — боггарт? — осторожно поинтересовался дроу. — Да. Они с Фобосом такие лапочки! Ты бы знал, как они поразительно копируют Люциуса! — восхищенно защебетала женщина, а Северус подумал, что или у него, или у Нарси не всё в порядке с головой. Но так как жена друга была в курсе природы своих питомцев, решил пока не поднимать этот вопрос, так как имелся более интересный. — А что произошло с вашим поместьем? Как я понимаю это всё же Малфой-мэнор? — Мы и сами не знаем, — отмахнулась женщина. — Ночью был сильный магический всплеск, но тогда ничего опасного не обнаружилось, и мы решили выяснить подробности с утра, а когда проснулись, то наш дом уже стал таким. — И вас не беспокоит, что вокруг творится не пойми что? — озадаченно поинтересовался брюнет. — Мы уже привыкли, — буднично ответила женщина, пожав плечами, а потом, ласково погладив стену из розового мрамора с золотыми прожилками, добавила. — Признай, он стал невероятно красив. На это зельевару было нечего возразить. Поместье потрясало необычностью фактуры и воздушностью архитектуры. До заката леди Малфой показывала гостю дом, а потом они повторили экскурсию, любуясь помещениями, освещёнными радужным светом хрустальных люстр. Когда вернулся Люциус, голова Северуса шла кругом от впечатлений, так что в отместку он вывалил на друга и его жену красочное описание всего, что случилось за эти двое суток в Хогвартсе. Услышанное произвело впечатление на супругов, которые опасались, что в скором времени разучатся удивляться. Когда же зельевар замолчал, то Люциус ещё долго обдумывал ситуацию. Правитель очень быстро набирал силу и аристократ, отбросив все сомнения, принял как факт, что им повезло родиться в эпоху кардинальных перемен. Впереди всех ждут потрясения и катаклизмы, но по-другому невозможно, когда приходят в движение силы, над которыми абсолютно не имеешь контроля. А над правящей семьёй ни у кого не будет власти. Сама Магия определяет будущих супругов, собирая их в кристалл силы. В результате они станут единым существом, компенсирующим недостатки друг друга и усиливающим достоинства. И эта мысль поразила лорда Малфоя. Только вчера мастер Китаро рассказывал им с Нарциссой и Юлиусом о людях-драконах, и то, что он говорил, очень походило на картину, складывающуюся в жизни. Мог ли японский маггл знать историю древних правителей Атлантиды и намеренно готовить детей к их будущему? Люциус Малфой должен был признаться, что мог. Следовало разговорить наставника на интересующую тему. Но всё же, каков малец!!! В таком возрасте, без палочки, на одной ярости снести нору директора! Люциус решил запомнить этот день и отмечать наравне с Самайном. Это ж просто праздник какой-то! — Так говоришь, старик ищет врага? — задумчиво протянул блондин. — Да. И перепуган он сильно, — отпивая кофе, подтвердил эльф. После преображения со спиртными напитками у дроу не ладилось, а вот кофе как и прежде радовал душу. — Тогда я думаю, что стоит дать ему то, что он ищет, — уверенно ответил маг. — Нужно бы посоветоваться с Лордом Блэк-Поттером, но если не выйдет с ним поговорить, возьму всю ответственность на себя, — с горящими глазами стал составлять план аристократ. — Подкинь старику такую информацию: метка пропала и у меня, о новом Лорде я ничего не знаю, но до меня доходили слухи, что на остров приехал какой-то немецкий маг — ровесник нашего любителя сладостей. Пусть ищет врага в прошлом. А мы ему начнем дезу подкидывать. Может, ребята и успеют вырасти без его благодеяний, — последние слова Люциус прошипел не хуже Нагайны. — Согласен с планом. Ответственность поделим, — кивнул брюнет и, пожелав долгой жизни Нарциссе, отправился морочить голову Дамблдору. Выложив информацию, полученную в Малфой-меноре, Северус наконец-то смог заснуть. День оказался каким-то бесконечным, состоящим из огромного количества событий. Создавалось ощущение, что сегодня не вечер того воскресенья, в которое мужчина проснулся, а, по меньшей мере, среда следующей недели. Несмотря на то, что тело эльфа было намного сильнее человеческого, оно с трудом перенесло всё, что ему выпало за день. Поэтому мужчина просто свалился на постель и моментально уснул, даже не заметив, что по тоненькой связи в его разум пробрался непрошеный гость. Том Реддл не стал афишировать своё присутствие и очень осторожно изучал содержимое разума одного из связанных с ним людей. Оказалось, что он в разуме своего Пожирателя, правда, бывшего. Последнее открытие неприятно поразило Темного Лорда, искренне полагавшего, что его метку невозможно снять. А оказалось, что это сделать весьма несложно, следовало всего лишь перебросить связь на другого человека. Вот Поттер, или кто он там такой, и крадет у него людей, одного за другим. Да и каких людей! Возмущение поднялось волной, затмевая разум. Темный Лорд даже не заметил, как привлек внимание спящего дроу. Кстати, это тоже подлило свою ложку дегтя. Иметь у себя в армии такое мощное магическое существо было бы весьма полезно, а этот мальчишка увел у него слугу. — Кто тут? — вдруг раздался настороженный вопрос, и вокруг Вольдеморта появилась железная клетка. Ситуация становилась критической. Врать Снейпу было непродуктивно, это уже не тот глупый мальчишка, которого привел Люциус. Полукровка стал мощным магом, а пробудившееся наследие сделало его сильнее, чем сам Темный Лорд. Поэтому Вольдеморт решил не лезть на рожон и не наглеть. В нем сейчас, конечно, два крестража и они не последние, но подыхать раньше времени и по глупости не хотелось. Поэтому Вольдеморт попробовал замереть и перестать привлекать к себе внимание. Но даже сонный окклюмент не поддался искушению и начал проверять все свои системы защиты разума. Через несколько минут лазутчик был обнаружен и перед клеткой, оказавшейся подсознательным механизмом, появилось лицо эльфа. — Повторяю вопрос. Ты кто? — с небольшим нажимом спросил зельевар. — Я не доверяю тебе настолько, чтобы представиться, но в то же время не хочу врать, — глядя в глаза зельевару, ответил пришелец. — А если я тебя уничтожу? — заинтересованно спросил Снейп. — Ты будешь в своём праве. Но тогда ты упустишь шанс. — Какой? — Узнать, кто я такой и как попал в твой сон, — искушающе сказал Вольдеморт. — И зачем мне это знание? Как ты пробрался, я смогу выяснить и после твоего уничтожения, а позволив тебе жить, я пренебрегу угрозой, — разумно ответил маг. — Тогда скажем так. Отпустив меня, ты сделаешь меня своим должником и, позволь мне тебя уверить, я могу быть весьма полезен. — Слизеринец, — констатировал Снейп. — И не простой, — хитро ухмыляясь, ответил вторженец. — Сначала расскажи, как ты сюда попал, а потом я приму решение, — категорично заявил дроу. Вольдеморт подумал, что информация о таинственной связи хоть и полезна, но у него есть ещё несколько мест, куда теперь можно заглянуть, поэтому если зельевар закупорит брешь, то ничего страшного не произойдет. — Сегодня кому-то понадобилась моя магия и я ею поделился. Взамен мне стал доступен канал связи с твоим разумом, но только когда ты спишь, — честно ответил Темный Лорд. Северус задумался. Похоже, что это один из будущих членов правящей восьмерки, к тому же он находится на территории замка. Перед тем, как отправиться к Люциусу, Северус узнал, что вся магия, поступавшая в комнату Поттера, не пересекала защитного барьера школы, поэтому и не привлекла к себе внимания директора. Значит, этот человек тоже где-то поблизости. Только сейчас в Хогвартсе не было гостей, особенно выпускников факультета, основанного Салазаром, а то, что разум принадлежит взрослому, но ещё не до конца зрелому магу, декан Слизерина не сомневался. Одно было ясно: навредить этот пришелец не может и, похоже, даже не догадывается о происходящем. Поэтому дроу снял блокаду. — Можешь уходить. Но учти, ты мне должен, — заявил зельевар. — Экий ты негостеприимный, — посокрушался пришелец. — А с чего мне быть вежливым? Ты не представился, влез мне в голову без спросу, а теперь пытаешься меня разговорить, хотя тебе нечего мне предложить, — уверенно ответил Снейп. — Почему же нечего, — слегка обиделся Вольдеморт. — Я великий тёмный маг. Мне многое под силу. — И откуда ваше Темнейшество вылезло? Мой Лорд, — сделав ударение на последних словах, сказал Снейп, — утверждает, что Вы ещё два года будете шляться неизвестно где. Вольдеморт подавил приступ ярости, так как понял, что его банально провоцируют и почти безразлично поинтересовался: — Не боишься, что мозг спалю? — Нет. Вам сама Магия не позволит, — самодовольно ответил зельевар, получив подтверждение своей догадки. — Это с чего бы? — не понял Вольдеморт. — Брачные узы — это вам не шутки, — нагло заявил дроу и выпихнул растерянного “Вершителя Судеб” из своего разума. “Вот теперь день удался на славу,” — подумал декан Слизерина и погрузился в глубокий сладкий сон.