Киллер для попаданцев

       — План такой: — Лилит развернула к сидящим прозрачную доску, на которой маркером было исписано практически всё пространство. — Мы здесь неделю, но за всё это время ни разу не встретили человека, что не вписывался бы в ход истории. А значит, нам как-то нужно изменить ход поисков.        — Ну, нас перестали бить и унижать, — заметил Келвин, сидя поодаль от всех, закинув ногу на ногу. — Это неплохо поспособствует процессу.        — Чш-ш-ш, — шикнул, с видом счастливого родителя первоклассника, майор, — это её первая презентация, не мешай.        Лилит смущенно улыбнулась и, откашлявшись, продолжила:        — Я провела анализ учащихся, профессоров и работников, — она указала на таблицу. — Искала сквибов и тех, кто мог ими прикидываться, но… результатов никаких.        — Это суть презентации? — снова перебил Келвин, поправив очки.        Только Хантер собирался снова вмешаться, как Лилит гаденько ухмыльнулась. О-о-о, ну поехали.        — Хочешь интерактива? — та изогнула бровь. — Ну давай, это же общее задание, а не лично мое. Скажи, Келвин, что нам известно от ассоциации о попаданце?        — Да ничего, — хмыкнул тот. — Оранжевая зона. Мы с Вайн уже проверили базы пропавших без вести, но определить точно, кто из этих сотен тысяч здесь — практически невозможно. Если проверять всех, то мы застрянем здесь не только до рождества.        — Это в том случае, если не ограничим круг подходящих под описание, — та немного отошла и повернулась спиной, чтобы начать писать в верхнем углу доски. Все разом уставились на её платье, из-под которого вот-вот должны были показаться трусики. Вайнона даже голову склонила. — Мы начнём отметать категориями. Которую стоит убрать первой, Келвин?        Тот задумался, глядя на Лилит и прикусив палец.        — Я знаю, — хмыкнул Мёрфи. — Разрешите ответить?        Лилит сложила руки за спину.        — Все мы знаем, что вы знаете, мистер Грейнджер, — она едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. — Мистер Хантер?        Майор едва не поперхнулся. Девушка подошла ближе, заглядывая тому в глаза сверху вниз. Ему вдруг захотелось, чтобы она села, но он потрусил головой, отгоняя прочь плохие мысли.        — Это ваша работа, — выдавил тот из себя. — Я не должен помогать.        — Вы же покраснели… — заметил Донован. — Не знаете такого простого ответа? Могу подсказать…        — Раз никто не знает, — блондинка вернулась к доске, игнорируя Мёрфи. — Расскажу сама. Приезжие школы мы исключаем первыми. Следом — преподавательский состав, их имена полностью прописаны в книгах. А дальше… всех, кто старше одиннадцати лет.        — Почему это? — нахмурилась Вайнона. — С чего ты взяла, что наш попаданец — ребенок?        — Всё просто, — девушка вернулась к предыдущей таблице. — Это не сквиб и не странное полуволшебное существо, потому что о нём гудела бы вся школа. Но он точно здесь, его притянуло к воронке, а значит…        — Это ученик, — всё-таки вставил слово Мёрфи. — Появиться в школе без шума, пройти распределение и при этом совершенно не уметь колдовать — прерогатива только поступивших.        — Но как тогда он смог пройти распределение? — не понял Донован. — Эта волшебная шляпа ведь поняла бы, что он не волшебник.        — Я думаю, что дело в том, что наш попаданец — иномирец, шляпа никогда такого не видела и решила, что это магия, — рассуждала Лилит. — И в таком случае, у нас два пути поиска. Предлагаю разделиться на команды. Чур я с майором.        — В этом мы не сомневались, — сказал Мёрфи, потянувшись, — тогда просто команда майора Хантера и команда майора Донована.        — Я хочу быть в их команде, — вдруг сказал Келвин.        — И я, — выдала Вайн. — Лилит, давай ты с Мёрфи попробуете под начальством Дона? Он тоже замечательный.        — Нет, — вдруг сказал Келвин. — Я хочу не с майором, я хочу с Лилит.        — Так, — Мёрфи рывком встал. — А со мной, случайно, никто не хочет?        — Я хочу, — майор вдруг спрятался за него.        — И я… — пробормотал Донован.        Лилит растеряно осмотрела суматоху, понимая, что все сейчас переругаются. Недавние новости касательно подполковника всех выбили из колеи. Его даже не отстранили от дела, он просто не должен с ними контактировать, но остается наблюдателем. О его наказании они будут говорить только когда миссия завершиться, так что ещё неизвестно, сколько им наблюдать за тем, как он исподтишка бросает на них жуткие взгляды. Да и сама Лилит всё ещё ужасалась некого темного преследователя и надеялась вновь остаться наедине с майором, чтобы пожаловаться ему.        — Тогда так, — девушка вырвала листик из блокнота. — Я объясню, что за две функции, а каждый напишет, чем он хочет заняться, не зная, кто ещё что выбрал.        — Так себе идея, но ты уже начала, — снова покритиковал Келвин. — Рассказывай.        — Первым делом, как вы уже догадались, нужно опросить распределяющую шляпу. Она помнит кого в этом году распределила не совсем верно, — она нарисовала на доске цифру один. — А под цифрой два — нужно будет покопаться в базах данных, откинуть в настройках всех, кому не одиннадцать и разослать остальным.        Все дружно написали цифру, подписав листочек. Лилит собрала их и под номерами стала записывать имена.        — Ну вот, получились две команды, — она отошла, демонстрируя остальным. — Я с Келвином и Донованом иду к шляпе, а Мёрфи, майор и Вайн — займутся базами.        — Кел, я думала, ты больше по спискам, чем по приключениям, — хмыкнула Вайнона.        — То же скажу про тебя, — тот улыбнулся. — Я знал, что Лилит возьмёт приключения.        — А я, что майор предпочтёт списки, — улыбнулась его подруга. — Лилит ведь могла тоже выбрать списки ради майора, разве ты не рисковал?        — Это же Лилит, — отмахнулся тот. — Она своими кружевными трусами думает, а не головой.        — Ты сейчас тоже её трусами думаешь? — нахмурилась Вайнона.        Келвин как-то неоднозначно повел плечом.        — Нет, она меня не привлекает, мне нужно кое-что другое.        Они стали собираться, каждый думая о своём. Лилит склонилась к уху майора:        — А ничего, что я вообще-то все это время здесь была?..        Тот рассмеялся, бросив той игривый взгляд.        — А что трусы твои он знает — тебя не смущает?        Лилит пожала плечами.        — Думаете, я не заметила, как вы все мне под юбку пялились?        Она победно улыбнулась, загнав майора в краску.        — Мне всё ещё очень интересно, что ты задумал, — Лилит через плечо взглянула на Келвина. — Надеюсь, ты не замышляешь ничего плохого.        Тот лишь отвернулся, делая вид, что ничего не слышал. Парень шёл, сунув руки в карманы и наступая на мантию. Они старались не брезговать местной одеждой, когда появляются у всех на виду, чтобы попаданец не нашел связи со своим миром. Правда, если её теория верна, то… что же им делать? Поднимется ли у Мёрфи рука на ребенка, чья мечта исполнилась? Все когда-то мечтали получить письмо и попасть в школу чародейства и волшебства, а он или она… просто попали и учатся сейчас, хоть и не понимают, почему у всех получается, а них — нет.        Разве можно убить кого-то только за то, что им повезло попасть в свою мечту?        — О чём задумалась? — спросил Донован, когда они стояли на движущейся лестнице.        — Да так, — та отмахнулась, — о этом несчастном ребенке. Не имею и малейшего представления, что мы будем делать, когда его поймаем.        Тот удивленно изогнул бровь.        — Вернем родителям, обязуем отмечаться, — он похлопал глазами. — Думаешь, мы могли бы убить его?        Теперь очередь Лилит была хлопать глазами.        — Но ведь…        Как вдруг майор Донован рассмеялся.        — Вы с Хантером очень похожи, ты знала? Когда мы стажировались, одна маленькая девочка попала в мир моего маленького пони и, естественно, не захотела уходить. Он какое-то время ходил мрачнее тучи, думая, как бы спасти несчастную от смерти. Но политика ассоциации не столь строга к детям. До шестнадцати, даже с красной зоны, мы возвращаем их родителям, миры влияют на неокрепший ум, их нельзя судить на ровне со взрослыми.        — Тоже почти жаль, — улыбнулась Лилит. — Это был бы первый убитый Мёрфи попаданец. Это мило, что майор волновался. Он довольно заботливый.        — Не ко всем, — вдруг сказал Дон, прикрыв глаза. Он ожидал вопроса, но когда его не последовало — он приоткрыл один глаз. — Что, не интересно?        — Не люблю сплетни о тех, кто мне дорог, — ответила та. — Секреты майора меня не касаются. Я люблю его и не хочу влезать.        — Какие у вас отношения? — вдруг спросил Донован, пока Келвин остановился неподалёку, чтобы вытянуть мантию, кусок которой придавило лестницей. — Я спрашиваю, потому что нам работать вместе, обещаю не говорить никому. Вы встречаетесь? Если да, то скрывать это у вас очень плохо получается.        Лилит хлопала глазами как в последний раз.        — Мы… не встречаемся, — твердо сказала она. — Он мой куратор. Но я… даже представить не могу, почему вы так решили.        Донован не смотрел на раскрасневшуюся девушку, ему интереснее было наблюдать за тем, как его подчиненный повис на лестнице, что неожиданно отъехала вместе с его мантией.        — Очень легко среди компании сотрудников или друзей найти тех, кто в отношениях, как бы сильно они не пытались это скрыть. У всех есть личные границы, которые другие не нарушают. Но между парочками их нет — пары могут стать слишком близко, коснуться друг друга и не смутиться, — он наконец взглянул на блондинку. — Я наблюдал за вами. У вас нет личных границ. Хотя майор холодный и закрытый человек, он приветлив, но не позволяет подходить слишком близко. Если в разговоре шагнуть к нему — он отшагнет назад. Так можно далеко уйти, пока вы оба не поймете, что происходит.        — Мы многое пережили вместе, — пожала плечами та. — Он видел меня разной, был со мной в моменты взлетов и падений. Может быть границы стерлись поэтому.        К ним, наконец, подошел Келвин — весь красный и злой.        — Или потому что ты мне врёшь, — сказал Донован, подбив ей пальцем нос. — Кел, ты как? Победил лестницу?        Тот молча первым дошел до кабинета директора и вошел, постучав. Дамблдор оказался на своем месте, он поправил очки на крючковатом носу и поприветствовал вошедших. Те были каждый на своей волне: Лилит, всё ещё красная, думала о их границах, Донован анализировал полученную информацию, а Келвин просто боролся с раздражением. Так что профессор отвел их к полке, где спокойно пела песни распределяющая шляпа.        — Здравствуйте, — блондинка постаралась отвлечься на работу. — Вы ведь знаете кто мы?        — Конечно знаю, дорогая, — пропела та, изогнув прорезь в виде рта. — Мы с директором о вас наслышаны. Хо-хо, я ведь совсем необычная шляпа. Я волшебная! И мне открыто куда больше, чем простым магам!        — Тогда, уважаемая волшебная шляпа, вы не могли бы оказать нам содействие? — промурлыкала Лилит.        — Отчего же, — та смаковала слова. — Могла бы! И с удовольствием то сделаю! Слушайте!        Если в темную чащу вглядеться получше,        можно найти ответ.        Если удастся от страха очнуться,        тьма передаст «привет».        Под луной мы равны: мал и велик,        тихо застынет лож.        Свет ты увидишь — иди напрямик,        только его не трожь.        Если хотите услышать разгадку —        сначала задайте вопрос.        Запишите его в тетрадку,        не воротите нос.        То, чего ты боишься —        гораздо страшнее там,        Ты на него очень злишься,        устало молясь годам.        Как справиться с этим я не скажу,        напевно не знаю сама.        Я издали лишь иногда погляжу,        отвечу в раз не томя.        Могу заглянуть я вперед на чуть-чуть,        в будущие времена.        Вас ждет очень тернистый путь,        используйте стремена.        А про мальчишку того… так и быть,        я вам прямо скажу.        Работу мою тяжело полюбить,        как я не погляжу.        Низенький, маленький — страшный трусиха,        горделив, приволен, блондин.        Зато обманул он всех очень лихо,        и дом его здесь — Слизерин!        Лилит захлопала в ладоши.        — Отличная песня, спасибо! — она наклонилась к сидящему на корточках Келвину. — Я ничего не запомнила…        — Я сделал запись, — тот выключил диктофон. — Спасибо, распределяющая шляпа. Так мы гораздо быстрее его найдём, у меня даже есть подозреваемый.        — Тогда идём? — Донован поблагодарил шляпу, а потом и директора. — Интересно, что там остальные нашли.        — Вы идите и узнайте, — кивнул Кел. — Я пройдусь с Лилит, хочу поговорить.        Его куратор кивнул и скрылся, оставляя их наедине. Девушка всё думала о песне, понимая некоторые строчки. Да, тернистый путь, все дела, это не удивительно. Но… откуда шляпе известно о тьме, что ходит за ней по пятам? Нужно рассказать майору, потому что строчка о том, что там эта тьма будет ещё страшнее — как-то совсем не прельщала.        — Эй, ты слышишь? — Келвин помахал ладонью у неё перед глазами.        — А, да, прости, задумалась, — Лилит улыбнулась, возвращаясь в реальность. — Повтори, пожалуйста.        Тот устало вздохнул, разве что в слух не сказал ничего оскорбительного.        — У меня довольно много того, о чём нужно поговорить, — он смутился, почесав затылок. — Не нужно твоей импульсивности, я просто буду говорить прямо, ладно?        Та пожала плечами. А что? Как тут обещать, раз она это не контролирует?        — Что между вами с майором?        — Да вы издеваетесь! — та в мгновение вспыхнула, но так же быстро и вернула контроль над собой. — Ничего. У нас с ним команда. И ничего больше. Я люблю его как куратора и друга, что никогда не оставит в беде.        Келвин кивнул.        — Я спрашиваю не потому, что это мне интересно, просто… если я скажу, поклянись, что оставишь в тайне.        — Клянусь.        — Я влюблен в Вайнону, — он покраснел, тут же начиная объясняться. — Она… не похожа на всех остальных девушек. Она чистая, наивная, словно ребенок. Ей приходилось Гарри Поттера под страхом изгнания читать, но это сделало её такой удивительной, что это сводит меня с ума. Я… я хочу показать ей всё, что она упустила, окунуть её в мир, ранее ей неизвестный.        — Это ведь так здорово, — Лилит тут же с горящими глазами стала едва ли не пританцовывать. — Чувства — это так прекрасно. Постой, в чём тогда проблема? Зачем между вами я?        Кел вдруг тяжело вздохнул.        — Потому что, будь вы с майором в отношениях, это всё упростило бы. Вайнона влюблена в него, я обещал ей, что спрошу тебя и… знаешь, она бы расстроилась, а я бы её утешил. А так, она совсем меня не замечает, с момента этой миссии вообще все только хуже стало. Почему девушкам нравятся такие, как он? Чем он лучше?        Лилит не собиралась отвечать, но Келвин требовательно ждал развернутого перечисления качеств их обоих.        — Ну-у… — та протянула, пытаясь что-то придумать. — Просто у всех свои типажи, ты узнавал, какие мужчины ей нравятся? К примеру, тебе нравятся такие чистые и невинные девочки, а на меня ты бы и не взглянул, но не потому что я какая-то плохая, а потому, что тебе интересен совсем другой типаж.        Парень покивал.        — Тогда скажи, к какому типажу подходит майор, чтобы я сравнил её ответ.        — Ну-у-у… — снова протянула та, краснея. — Надежных, сильных, заботливых и красивых мужчин. Ещё, если будет обращаться к подробностям, то назовет честность, открытость, ласку, что со своей девушкой котенок, а с остальными — тигр.        — А негативные качества как же? — не успокаивался Келвин. — Человек не может быть идеальным. Ты вот грубая, импульсивная, навязчивая, развязная, неряшливая, беспардонная…        — Может хватит? — та надулась. — Думаешь, мне хочется после этого потока чем-то тебе помогать?        — А ещё обидчивая, не забудь добавить, — фыркнул тот. — Если хочешь, перечисли мои. Вдруг она добавит, какие парни ей не нравятся?        — Эгоистичный, педантичный, лощенный, высокомерный, неуверенный, лицемерный, бесцеремонный и горделивый, — она загибала пальцы. — Ой, сказала на два больше, чем ты мне. Но ты сам попросил. И это мы не затрагивали внешность, а ей могут нравится носы с горбинкой, как у майора и всё. Приплыли. Ты зачем записываешь…        — Чтобы ничего не забыть, — тот спрятал экран обратно. — Я точно знаю, что ей нравятся носы с горбинкой. У неё любимый персонаж из ГП — Крам. Но с ним они больше никогда не увидятся, а вот майор… Слушай, Лилит.        — Да?.. — та вдруг испугалась его сменившегося тона.        — Сломай мне нос!