Как Блэки про Поттера читали

— Отлично, мы уже прочитали три главы! — Альфард радостно взглянул на родственников. — И за это время никого не убили, и мы всё ещё, с трудном, но сохраняем дружелюбный настрой. — Как круто! — с сарказмом бросил Орион. — Надо обвести эту дату в календаре красным и отмечать каждый год, как «День дружелюбия и терпения к родственникам». — Отличная идея, Орион, — одобрил Альфард. — Не напомните какое сегодня число? — 18 июля было с утра, — зевнула Андромеда. — Ну, вот! Кто теперь читает? Элла, кому ты передашь этот ответственный пост? — Цисси, читай, снежинка! — миссис Блэк заботливо передала книгу младшей дочери. — Спасибо, mummy, — Нарцисса улыбнулась. — Глава 4. «Хранитель ключей» — Хранитель ключей? — переспросил Рудольфус. — Это кто? — А-а-а… Это… Как его… Лесник… — сказал Регулус. — Хагрид, — подсказал Сириус. — А меня одного интересует вопрос, а вот этот Хагрид он хранитель каких ключей? — спросил Люциус. Но все только пожали плечами в ответ. — Кто там? — крикнул дядя Вернон. — Предупреждаю, я вооружен! За дверью все стихло. И вдруг… ТРАХ! — Какое напряжение! Надеюсь этот момент не является кульминацией этой книги? — поинтересовался Орион. — Бери выше, Орион, — фыркнула Вальбурга. — Не этой книге, а всего семекнижья. — А, ну да, простите, недооценил! — Думаю, Орион, мы сможем тебя простить, — смилостивился Сигнус. В дверь ударили с такой силой, что она слетела с петель и с оглушительным треском приземлилась посреди комнаты. — Вау… Какие спецэффекты, — присвистнул Рабастан. — Хагрид — мощь! — провозгласил Альфард. В дверном проеме стоял великан. Его лицо скрывалось за длинными спутанными прядями волос и огромной клочковатой бородой, но зато были видны его глаза, маленькие и блестящие, как черные жуки. — А ему обязательно не следить за своей бородой? — скривилась Друэлла. — Его тело — его дело, — парировал Сириус, понимая, что ему придётся отстаивать честь своего друга Хагрида перед всеми родственниками. — Что? Между прочим это боди-позитив. — И лозунг феминисток, — добавила Андромеда. — От тебя это звучит странно. — Ну чего, может, чайку сделаете, а? Непросто до вас добраться, да… устал я… Великан шагнул к софе, на которой сидел застывший от страха Дадли. — Ну-ка подвинься, пузырь, — приказал незнакомец. — Это натуральное хамство! — возмутилась Цисси. — У него нет никакого право оскорблять Диди. — Дадли, — поправил Сириус. — Будь добра называть его по имени. Тем более оно такое красивое. И потом он сволочь. — Ну, Хагрид и сам не миниатюрное создание, — поддержал Цисси Регулус. — И потом откуда Хагриду знать, что Дадли… не самый хороший человек. — А вот и наш Гарри! — удовлетворенно произнес великан. Гарри всмотрелся в свирепое, страшное лицо, скрытое волосами, и увидел, что глаза-жуки сузились в улыбке. — А почему собственно прислали Хагрида? — спросил Регулус. — Это типичная практика. Для магглокровок или в случае Гарри нормальных волшебников, которые выросли в семьях магглов приглашают учителей, чтобы те объяснили им о существовании мира магии, — ответил Орион. — Стыдно не знать, Рег, — хмыкнул Сириус. — Но не все же имеют в друзьях не пойми кого, — парировал Регулус. — И вообще, что-то ты разговорился. — Когда я видел тебя в последний раз, ты совсем маленьким был, — сообщил великан.—А сейчас вон как вырос — и вылитый отец, ну один в один просто. А глаза материны. — Во-во! — покивал довольный Сириус. — Сириус, да замолчи ты наконец! — не вытерпела Нарцисса. — Ну это уже невозможно. Постоянно говоришь и перебиваешь. — И что ты предлагаешь? Разреши этот конфликт, — попросил гриффиндорец. — Заткнуться, пока на тебя Силенцио не наложили, — предупредила Беллатриса. Дядя Вернон издал какой-то странный звук, похожий на скрип, и шагнул вперед. — Я требую, чтобы вы немедленно покинули этот дом, сэр! — заявил он. — Вы взломали дверь и вторглись в чужие владения! — Да заткнись ты, Дурсль! — Вот так вот! — одобрил Рабастан. — На фоне Дурслей Хагрид выглядит ещё ничего. — Ничего, зато когда мы там появимся мы будем выглядеть ещё круче, — промолвил Альфард. — Ага, особенно Люциус! — хихикнула Беллатриса. — Я уже представляю это. — Сильно сомневаюсь, Белла, что там мы вообще появимся, — Вальбурга снова неодобрительно покосилась в сторону брата. Великан протянул руку и, выдернув ружье из рук дяди Вернона, с легкостью завязал его в узел, словно оно было резиновое, а потом швырнул его в угол. — А он ничего, сильный, — поджал губы Сигнус. — Естественно, у него же в жилах течет великанская кровь! — произнесла Андромеда. — Какие познания о жизни социального дна, — хмыкнула Друэлла. Великан запустил руку во внутренний карман черной куртки и извлек оттуда немного помятую коробку. Гарри взял ее дрожащими от волнения руками и поспешно открыл, хотя пальцы плохо слушались его. Внутри был большой липкий шоколадный торт, на котором зеленым кремом было написано: «С днем рождения, Гарри!» — Как это мило, — улыбнулась миссис Малфой. — Ага, особенно если учесть, что он на него сел, — «согласился» Рабастан. — Ну всё равно, они же вспомнили, что у Поттера ДР. Лично мне учителя даже леденца не подарили, — Белла недовольно сказала. — А кто ты? Всего лишь представительница самой известной чистокровной семьи, — с сарказмом бросил Орион. — То ли дело Поттер. Такая звезда. — А ведь точно, я и забыл представиться. Рубеус Хагрид, смотритель и хранитель ключей Хогвартса. — Рубеус Хагрид? Что-то знакомое, — призадумался Альфард. — Ну да, по-моему он в нашем времени учился, — припомнил Орион. — А почему я его вообще не помню? — спросила Вальбурга. — Потому что ты не обращаешь внимание на низший класс? — предположил Альфард. — Не считаешь нужным запоминать грязь? — предположил Сигнус. — Он был непримечательным в твоем времени? — продолжила Друэлла. — Каких ключей? — не понял Люциус. — У Хогвартса вообще есть ключи? Или ему для титула их сделали и выдали? — Ну так чего там с чаем? — спросил он, потирая руки. — Я… э-э… и от чего-нибудь покрепче не отказался бы, если… э-э… у вас есть. — Конечно, только набухаться при ребенке не хватало нам для продвижения сюжета, — поаплодировал Рабастан. — Ответственность ВО! — Рудольфус показал большой палец. — Почему не Слизнорт? Почему не Макгонагалл? Дамблдор? — взвыла Меда. — Учителей до хрена. Я понимаю Флитвика и Бинса не пришлёшь, но хотя бы Стебель или Трюк? Никто не двинулся с места и не сказал ни слова, пока великан готовил еду, но как только он снял с кочерги шесть нанизанных на нее сосисок — жирных, сочных, чуть подгоревших сосисок, —Дадли беспокойно завертелся. — А у нас скоро обед? — поинтересовался Альфард у хозяина дома. — Если бы ты не принес высокую литературу мы бы вообще не читали, — развёл руками Орион. — Дядюшка Орион, если честно, нам есть хочется, — промямлила Белла. Все на неё изумленно посмотрели. — Ты бессмертная, — в шоке пробормотала Цисси. — Даже Регулус молчит, а он любимчик дяди. — Ну ты, жёнушка, и жёсткая, — уважительно сказал Рудольфус. — Кикимер! Приготовь нам обед, — велел Орион эльфу. — Что бы он ни предложил, Дадли, я запрещаю тебе это брать, — резко произнес дядя Вернон. — Да ты чего разволновался-то, Дурсль? — насмешливо спросил Он. — Да мне бив голову не пришло его кормить — вон он у тебя жирный-то какой. — Раунд! — воскликнул Сириус. — Дурсли проигрывают в сухую. — А по мне Хагрид просто поливает их грязью, — сказал Регулус. — Мне, конечно, до флобер-червя, но если разбирать грехи Хагрида, то… — Мерлин, Рег сказал: до флобер-червя, не боишься получить нагоняй от папочки и мамочки? — съязвил Сириус. — Не переживай, если ты не заткнёшься, то родители будут отвлечены на тебя, — ухмыльнулся Регулус. — Извините, но я до сих пор не знаю, кто вы такой, — вежливо произнес Гарри. — А, ну как бы да, — кивнул Сигнус. — Чувствую нас ждёт долгая глава. Пока Поттер поверит в мир магии. — Зови меня Хагрид, — просто ответил он. — Меня так все зовут. А вообще я ж тебе уже вроде все про себя рассказал — я хранитель ключей в Хогвартсе. Ты, конечно, знаешь, что это за штука такая, Хогвартс? — Конечно, Хагрид, он же воспитан в лучших английских традициях, — покивал Рабастан. — Э-э-э… Вообще-то нет, — робко выдавил из себя Гарри. У Хагрида был такой вид, словно его обдали холодной водой. — Жизнь его к такому не готовила, — хмыкнул Рабастан. — Интересно, что он теперь будет делать? — полюбопытствовал Сигнус. — Даст письмо, объяснит, что чему, потом Гарри поедет в Хогвартс, поступит на Гриффиндор и мы будем читать, как он дружит и влюбляется, потом он выпустится, женится, у него родится n-ое количество детей, он будет работать, а завершится его жизнь смертью, — предрек сюжет Регулус. — Ну-ка погоди, разберемся сейчас! — Вау, какие разборки, какой накал страстей! — произнес Альфард. — Кто же одержит победу: Хагрид или Дурсли? Дурсли или Хагрид? Ставлю двести галлеонов на Хагрида. — Альфард, мне не нравится, что ты разбазариваешь наши деньги! Сначала книги за огромную сумму, потом ставки. Я уже молчу про то, что ты на седьмом курсе забронировал все кафе Лондона! — рассердился Орион. — Ещё немного и я отстраню тебя от семейного счёта. — Когда я был на седьмом курсе ты только узнал как пересаживать мандрагору, — фыркнул Альф. — Вы мне тут чего хотите сказать? — прорычал он, обращаясь к Дурслям. — Что этот мальчик—этот мальчик! — ничегошеньки и не знает о том, что… Ничего не знает ВООБЩЕ? — Интеллект так и сквозит в его речи, — выгнул бровь Люциус.       По взгляду Сириуса было понятно, что ему не терпится ответить чем-нибудь едким и гадким, но его разубедили в этом намерении несколько вещей: сверхстрогие взгляды родителей, пинок от Регулуса и возобновление чтения Нарциссой. — Кое-что я знаю, — заявил он. — Математику, например, и всякие другие вещи. — Что такое математика? — спросила Белла. — Хотя стойте, я не хочу этого знать. Не отвечайте мне. — Но ты же знаешь про своих родителей… ну, кто они были? — с надеждой спросил он.—Да точно знаешь, не можешь ты не знать… к тому же они не абы кто были, а люди известные. И ты… э-э… знаменитость. — Прекрати улыбаться, придурок! — буркнул Регулус. — Твой Поттер помер вот и прославился. — Наверняка он стал известным еще до своей смерти, — парировал Сириус. — Интересно как кто? — Да хотя бы как игрок в Квидичч, а? — Посмотрим, — протянул Регулус. — Что? — Гарри не верил своим ушам. — Разве мои мама и папа… разве они были известными людьми? — Ага, самыми известными. Перед ними только Мерлин, — усмехнулся Рабастан. — Нет, что ты! — воскликнул Рудольфус. — Сначала Поттеры, потом Мерлин, потом Слизерин и все остальные. — Зависть — это плохо, — поучительно заметил Сириус. — Ой, было бы чему завидовать, — хором воскликнули братья Лестрейнджи. — Значит, ты не знаешь… Ничегошеньки не знаешь… — Хагрид дергал себя за бороду, глядя на Гарри изумленным взором. — Ты чего, не знаешь даже, кто ты такой есть? — наконец спросил он. — Он Гарри, — ответил Сигнус. — Просто Гарри. — Не просто, Гарри! — воскликнул Орион. — Он еще и Мальчик-Который-Не-Умер. — Мальчик-Который-Выжил, — поправила Друэлла. — Какая разница! Суть-то одна! — Прекратите! — скомандовал он. — Прекратите немедленно, сэр! Я запрещаю вам что-либо рассказывать мальчику! — Да, да! Дурсль, да! — поаплодировал Рабастан. — Мы тебя любим! Мы в тебя верим! — Можно только меня вычеркнуть из списка веривших и любивших, — попросила Нарцисса. — Меня тоже, — сказал Люциус. — Ну, тогда давайте и меня, — поднял руку Альфард. — Как хотите! — Рабастан развел руками. — Мы будем верить и любить Вернона только семьей Лестрейндж. Хагрид посмотрел на него с такой яростью, что даже куда более храбрый человек, чем дядя Вернон, сжался бы под этим взглядом. А когда Хагрид заговорил, то казалось, что он делает ударение на каждом слоге. — После гнева Беллы и тетушки мне не страшно ничего, — сказала Андромеда и, пожалуй, чересчур громко. — Ну, да Блэков в гневе никто не переплюнет, — гордо промолвил Сигнус. — Такая уж наша фамильная черта. — Вы что, никогда ему ничего не говорили, да? Никогда не говорили, что в том письме было, которое Дамблдор написал? Я ж сам там был, у дома вашего, этими вот глазами видел, как Дамблдор письмо в одеяло положил! А вы, выходит, за столько лет ему так и не рассказали ничего, прятали все от него, да? — А, так это он был в первой главе? — догадалась Вальбурга. Орион показал догадливости своей жены большой палец. — Короче так, Гарри, ты волшебник, понял? — Вот как надо было! Всего-то несколько слов. Тогда реально странно, что Дурсли ему не сказали, — задумался Рудольфус. — Они просто не знали точную формулировку, — с саркастично подметила Белла. — Я кто? — Гарри почувствовал, что у него отвисла нижняя челюсть. — Волшебник? Ты что не понял? — скривился Люциус. — Ну, ясное дело кто — волшебник ты. — Хагрид сел обратно на софу, которая протяжно застонала и просела еще ниже. — И вообще пора тебе письмо свое прочитать. — Вот, уже письмо в руках владельца! Это радует. Мы уже продвинулись в сюжете, — облегченно заметил Орион.

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»

Директор: Альбус Дамблдор (Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный, чародей, Президент Международной конфедерации магов) Дорогой мистер Поттер!

Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов. Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля.

Искренне Ваша, Минерва МакГонагалл, заместитель директора!

— Я не могу. Я обожаю, когда в начале расписывают все регалии Дамблдора, — хихикнул Регулус. — Просто это та информация без которой нельзя поступить в Хогвартс. — Так ученик же должен понимать куда он поступает, — вступился за директора Сириус. — Ой, этот Гриффиндорец, от него умных мыслей не жди, — махнула рукой Белла. — Ты поди еще всего имена знаешь. — Альбус Вульфрик Персиваль Брайан Дамблдор, — ответил Сириус. — Ну-ка, Сириус, скажи мое второе имя? — попросила Вальбурга. Ее старший сын промолчал. — Замечательно! Вопросы, один ярче и жарче другого, взлетали в воздух и падали вниз, а Гарри все никак не мог решить, какой задать первым. Прошло несколько минут, прежде чем он неуверенно выдавил из себя: — Что это значит: они ждут мою сову? — Да, вот все понятно: мир магии, кто такой Дамблдор, где находится Хогвартс — все понятно. Вот один неразрешимый вопрос — совы. Все бы ничего, но совы… — хихикнула Меда. — У ребёнка стресс, давайте не будем этого забывать, — произнесла Друэлла. — Он никуда не поедет, — сказал дядя Вернон. Хагрид хмыкнул. — Знаешь, хотел бы я посмотреть, как такой храбрый магл, как ты, его остановит… — Мы все бы хотели, — протянул Люциус. — Нет чудеса, конечно, случаются, но не столько же сильные! — всплеснула руками Беллатриса. — Когда мы взяли его в свой дом, мы поклялись, что положим конец всей этой ерунде, —упрямо продолжил дядя Верной, — что мы вытравим и выбьем из него всю эту чушь! Тоже мне волшебник! — А, вот на какую мысль натолкнула Дурсля его гениальность! — провозгласил Орион. — Искоренить магию. Какая ерунда! — Да, с этим любой справится. Это же так просто, — воскликнул Альфард. — Просто бей ребенка. С мозгами вытрясется. — Интересно, а почему у них не получилось? — «удивился» Люциус. — Это очень странно. Я то думал, а они… — Гениальные тупицы, — вставил Рабастан. — Так вы знали? — недоверчиво спросил Гарри. — Вы знали, что я… что я волшебник? — Естественно! Она же твоя родная тетка как никак, — хмыкнул Рудольфус — Знали ли мы?! — внезапно взвизгнула тетя Петунья. — Знали ли мы? Да, конечно, знали! Как мы могли не знать, когда мы знали, кем была моя чертова сестрица! — Приготовьтесь! — неожиданно выкрикнул Альфард так, что все напряглись. — Сейчас будет пламенная, исповедальная речь. Может быть именно сейчас ваш мир перевернется. О, она в свое время тоже получила такое письмо и исчезла, уехала в эту школу и каждое лето на каникулы приезжала домой, и ее карманы были полны лягушачьей икры, а сама она все время превращала чайные чашки в крыс. — Подождите, а какого рожна она нарушает школьные правила? — завопил Рабастан. — Срочно докладываем. Где Министерство? Оно должно знать! Почему ему на это пофиг! — Успокойся, ну нарушает какая-то грязнокровка правила, — фыркнула Белла. — Кто из нас этого не делал? — Ну, например, я, — подняла руку Цисси. — И я, — кивнул Рег. — Ну, тогда уж и я, — заявил Люциус. — Нам родители запрещали, — пожал плечами Рудольфус. Я была единственной, кто знал ей цену, — она была чудовищем, настоящим чудовищем! Но не для наших родителей, они-то с ней сюсюкались — Лили то, Лили это! Они гордились, что в их семье есть своя ведьма! — Смахивает на зависть, — покачал головой Альфард. — Здесь на лицо комплекс недолюбленного ребенка. — Альфард, я не знал о твоем психологическом хобби, — удивился Сигнус. — Да, я тут на днях, ну как на днях, год назад увлекся такой милой психотерповтшей, — Альфард загадочно подмигнул. — Так вот во время бурной любви… — Альфард здесь дети! — вскрикнула Друэлла. — Я не знаю, Элла, о чем ты подумала, но я говорил, что, когда я влюбился в нее поуши, она посвятила мне свой том «Бурная любовь». Кстати, если, что я там выступаю прототипом типа мужчина-ловелас. — Это последнее, что я хотела узнать о своем брате, — скривилась Вальбурга. — А потом в школе она встретила этого Поттера, и они уехали вместе и поженились, и у них родился ты. И конечно же я знала, что ты будешь такой же, такой же странный, такой же… ненормальный! А потом она, видите ли, взорвалась, а тебя подсунули нам! — Да, ну вот видимо здесь заканчивается описание биографии какой-то очередной миссис Поттер, — зевнула Цисси. — Я ждала драму. А тут… Просто высказала о наболевшем. — Нет ни семейных тайн о том, что Дурсль усыновленная, — грустно проговорил Регулус. — Взорвалась? — спросил он. — Вы же говорили, что мои родители погибли в автокатастрофе! — А почему в автокатастрофе нельзя взорваться? — поинтересовался Альфард. — Лично я допускаю, что в автокатастрофе можно взорваться. — Но почему? — В голосе Гарри появилась настойчивость. — И что с ними случилось, с мамой и папой? — Нам бы тоже хотелось это узнать, — вздохнул Рудольфус. — Даже если здесь и будет что-то сказано, то я запрещаю вам рассказывать обо всём Тёмному Лорду до моего разрешения, — жёстко произнес хозяин дома. — Но Повелитель должен знать… — начала было Белла. — Ваш Повелитель непременно обо всем узнает, но только тогда, когда я сам достаточно хорошо буду знать ситуацию, — бескомпромиссно заявил Орион. — Вопросы есть? — Никак нет, — за всех ответил Люциус. Хотя за столом произошел круг переглядок: братья Лестрейндж обменились взглядами «Это очень опасно скрывать от Лорда», а в глазах Меды и Сириуса читалось беспокойство, что не укрылось от Беллы. — Что ж, думаю, что будет лучше, если я тебе расскажу, н-ну. то, что могу, конечно, а могу не все, потому как, э-э… загадок много осталось, непонятного всякого… Наверное, начну я… с человека одного, — произнес Хагрид через несколько секунд. — Нет, поверить не могу, что ты про него не знаешь, — его в нашем мире все знают… — Цицерон завидуют ему, — Рудольфус глубоко вздохнул. — Можно мне версию этого рассказа в упрощенном виде?!! — взмолилась Цисси. — А кто он такой? — спросил Гарри, не дав Хагриду замолчать и уйти в себя. — Ну. Я вообще-то не люблю его имя произносить. Никто из наших не любит. — Но почему? — На это есть много причин, — устало протянул Сигнус. — Много причин, — покивал Альфард. — Много имен у этого типа. — Клянусь драконом, Гарри, люди все еще боятся, вот почему. А, чтоб меня, нелегко все это… Короче, был там один волшебник, который… который стал плохим. Таким плохим, каким только можно стать. Даже хуже. Даже еще хуже, чем просто хуже. Звали его… — Тавтология — раз, слова-паразиты — два, — пробурчал себе под нос Регулус. — Регулус-зануда — три, — также тихо шепнул Сириус. — Ты меня достал, — прошипел Регулус и исподтишка ткнул брата в ребро локтем. Тот в ответ ударил Рега кулаком по колени. Завязалась подтасовка. — Это еще что такое? — недовольно произнесла Вальбурга. — Мальчики, немедленно прекратите! В чем дело? — Ни в чём, мы просто мило беседовали, — ответил Сириус. — Так может во избежание продолжения вашей милейшей беседы вас рассадить? — предложила Вальбурга, гневно разглядывая сыновей. — Сириус не хочешь пересесть к Нарциссе и Люциусу? — Воздержусь, Регулус хотя бы родной придурок, — невинно улыбаясь, проговорил гриффиндорец. — В отличие от мистера Малфоя.       Рабастан издал смешок. Орион показал сыну кулак, что означало, что он делает последнее предупреждение. — Может быть, вы лучше напишете это имя? — предложил Гарри. — Нет… не знаю я, как оно пишется. Ну ладно… э-э. Волан-де-Морт, — выдавил наконец Хагрид, передернувшись. — И больше не проси меня, ни за что не; повторю. — А реально как оно пишется? — задался вопросом Альфард. — Ну-ка, племянница, поведуй мне. — В-О-Л-А-Н-тире-Д-Е-тире-М-О-Р-Т, — продиктовала Белла. — Это же сколько у человека мусора в голове, — присвистнула Тонкс. — И не говори, лучше бы наши дни рождения выучила, раз память такая хорошая, — поддакнул Сириус. В общем, этот волшебник лет так… э-э. двадцать назад начал себе приспешников искать. И нашел ведь. Одни пошли за ним, потому что испугались, другие подумали, что он властью с ними поделится. — Чел, а может пошли, потому что не хотят прятаться и скрываться от каких-то жалких магглов, — развел руками Рабастан. — Да, у нас есть свои принципы и свои взгляды, — по виду Беллы было понятно, что эта тирада затянется надолго. — Кхм, кхм, это обсуждать можно, конечно, долго, я думаю у нас будет предостаточно времени для этого, — прервал Альфард. — А сейчас давайте продолжим, а то скоро обед. — Альф, только тебе про обед и говорить, — фыркнула Вальбурга. Нет, с ним, конечно, боролись, а он противников убивал. Ужасной смертью они умирали. Даже мест безопасных почти не осталось… разве что Хогвартс, да! Я так думаю, что Дамблдор был единственный, кого Ты-Знаешь-Кто боялся. — Уже второй раз такое слышно, — Люциус презрительно скривил губы. — Вот это всё бред. — Да, этого быть не может! — поддержал его Регулус. — Конечно, не может быть, верьте дальше, холопы консерватизма! — себе под нос пробурчала Тонкс. Потому и на школу напасть не решился… э-э… тогда, по крайней мере. А твои мама и папа — они были лучшими волшебниками, которых я в своей жизни знал. — Пока всё верно рассказывает, — покивал головой Сириус. — А, то есть Поттеры даже превзошли Дамблдора? — поднял бровь Сигнус. — Это уже, пожалуй, слишком. Лучшими учениками школы были, первыми в выпуске.       Цисси остановилась. Все молча посмотрели на Сириуса. — Чего? — изумлённо проговорил гриффиндорец. — А я ожидала от тебя большего, — хмыкнула Белла. — А-то тебя даже гряз… магглокровка обошла. Хотя впрочем я не удивлена. — Да почему не ты лучший? — спросил Альфард. — У тебя вообще как с учёбой? — Всё отлично, — кивнул Сириус. — Ну-ну, потом результаты СОВ придут, и мы посмотрим, — заверил сына Орион. Не пойму, правда, чего Ты-Знаешь-Кто их раньше не попытался на свою сторону перетянуть… Знал, наверное, что они близки с Дамблдором, потому на Темную сторону не пойдут. — Да они ему нужны как фестралу чешуя! — вспылила миссис Лестрейндж. — Эти Поттеры давно потеряли своё прежнее могущество! А потом подумал: может, что их убедит… А может, хотел их… э-э… с дороги убрать, чтоб не мешали. В общем, никто не знает. — Правда, а зачем ему нужны Поттеры, раз он к ним пришёл? — задался вопросом Рудольфус. — Да, он же мог подослать к ним кого-нибудь? — удивился Рабастан. — Например, меня! — вызвалась Беллатриса. — Заткнись! — Сириус прожигал сестру взглядом. — Заткнись, тварь! — Прекратить немедленно! — Орион громко ударил по столу. — Заткнулись ОБА! — Ой, спасибо, Орион, — поблагодарила Друэлла. — Меня всегда в дрожь бросает при их ссорах. — В общем, Ты-Знаешь-Кто их убил. А потом — вот этого вообще никто понять не может— он и тебя попытался убить. Хотел, чтобы следов не осталось, а может, ему просто нравилось людей убивать. Вот и тебя хотел, а не вышло, да! Так вот, родителей твоих он убил, даже дом разрушил, а тебя убить не смог. — Что? Почему? — в ужасе спросила Нарцисса. — Хороший вопрос, — одобрила Беллатриса. — А если ты продолжишь читать, то может быть и узнаешь ответ. Он таких сильных волшебников убил — МакКиннонов, Боунсов, Пруэттов, а ты ребенком был, а выжил. Хагрид замолчал, а Гарри вдруг ощутил резкую головную бол — Да твою ж… — воскликнул Сириус. — Сириус! — Друэлла послала племяннику укоряющий взгляд. — Что Сириус? — вскипел гриффиндорец. — Он же лучших людей убил. Гида и Фаба, Эдварда и Амелию, Марлс… — А ты знаешь их? — поинтересовалась Анди. — Лично я знаю только фамилии, потому что они все чистокровные. — Конечно, — и к этой частице Сириус прибавил пару «приличных» словечек. За что получил лекцию от тётушки на тему: «Пагубное влияние матов в жизни». Хагрид замолчал, а Гарри вдруг ощутил резкую головную боль. Перед его глазами отчетливо возникла знакомая картина из прошлого, только теперь ослепительная вспышка зеленого света была гораздо ярче. И заодно он вспомнил кое-что еще, то, что никогда раньше не всплывало в его памяти, — громкий, ледяной, беспощадный смех. — Мерзко, — скривилась Друэлла. — Интересно, что Тома так рассмешило? — Альфард цинично усмехнулся. — А что случилось с Волан… извините, с тем Вы-Знаете-Кем? — Переходим к сути дела, — Рудольфус потер руки от нетерпения. — Миссис Малфой, читайте, будьте так любезны. — Ты перебил Нарциссу, чтобы продолжить попросить её читать дальше? — не понял Рабастан. — И после этого я странный? — Хороший вопрос, Гарри. Исчез он. Растворился. В ту самую ночь, когда тебя пытался убить. Потому ты и стал еще знаменитее. Я тебе скажу, это самая что ни на есть настоящая загадка… Он все сильнее и сильнее становился и вдруг исчез, и… эта… непонятно почему. — Дядюшка Орион, а чем это можно объяснить, Вы не знаете? — отважилась спросить миссис Малфой. — Видишь ли, Цисси, в мире магии об этом говорится впервые. Поэтому сказать что-то определенное трудно, — хозяин дома задумчиво посмотрел в окно. — Мы же не знаем обстоятельств дела. — А мог просто признаться в том, что ты ни черта не знаешь, — тихо хихикнул Альф. Те, кто с ним был, — они на нашу сторону перешли. Раньше ведь они… эта… как заколдованные были, а тут проснулись. — Позор предателям! — заскрежетала зубами Лестрейндж. — Раз уж приняли Метку, так будьте добры нести её до конца. — Надо будет узнать кто и заранее исключить их, — произнёс Рудольфус и кровожадно добавил. — А ещё лучше убить… — Какие высокие планы на будущее, — промычала Андромеда. Волшебник? Он, Гарри Поттер, волшебник? Всю жизнь его шпынял Дадли и притесняли дядя Верной и тетя Петунья, а если он волшебник, то почему они не превращались в бородавчатых черепах всякий раз, как запирали его в чулане? — Да, это новая ветвь в магии! — рассмеялся Сигнус. — Если бы это было так, то ты бы у меня давно червяком по земле ползал, — хмыкнул Сириус брату. — А ты у меня не мог говорить до конца жизни, — парировал Рег. — Хагрид, — тихо произнес Гарри. — Боюсь, что вы ошибаетесь. Я не думаю, что я волшебник… что я смогу стать волшебником. К его удивлению, Хагрид рассмеялся. — Значит, не волшебник? И никогда с тобой ничего такого не было, когда ты злился или огорчался? — О, вот здесь хорошо сказано, — одобрила Друэлла. — По делу. Гарри уставился в огонь. Хагрид натолкнул его на важную мысль. Ведь если подумать… Все те странные вещи, происходившие с ним и неизменно приводившие в ярость тетю Петунью и дядю Вернона, все они случались, когда он был огорчен или разозлен. — Да, я помню у меня первый всплеск произошёл, когда мне 4 года была. Белла оторвала моему Единорогу голову, а саму игрушку бросила в костёр, — рассказала Меда любимому кузену. — Та же фигня, только мою игрушечную метлу сгрызла твоя, Сириус, мать, — поделился историей Альфард, слышавший их диалог. — Я до сих пор в шоке как можно в три года отгрызть полкорешка метлы. Она же не бобер. — Альфард! Напомнить тебе как кто-то съел мою помаду? — взъелась Вальбурга. — Позволь сказать, что тебе тогда было 15. — Я НЕ БУДУ ПЛАТИТЬ ЗА ТО, ЧТОБЫ КАКОЙ-ТО ОПОЛОУМЕВШИЙ СТАРЫЙ ДУРАК УЧИЛ ЕГО ВСЯКИМ ФОКУСАМ! — прокричал дядя Верной. Тут он зашел слишком далеко. Хагрид схватил свой зонтик, завертел им над головой, а его голос загремел словно гром. — НИКОГДА… НЕ ОСКОРБЛЯЙ… ПРИ МНЕ… АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА! — Вау, что сейчас будет… — Рабастан от нетерпения заёрзал на месте. — Он просто решил его ударить зонтом? — Люциус поднял брови. Зонтик со свистом опустился и своим острием указал на Дадли. Потом вспыхнул фиолетовый свет, и раздался такой звук, словно взорвалась петарда, затем послышался пронзительный визг, а в следующую секунду Дадли, обхватив обеими руками свой жирный зад, затанцевал на месте, вереща от боли. Когда он повернулся к Гарри спиной, тот заметил, что на штанах Дадли появилась дырка, а сквозь нее торчит поросячий хвостик. — А ребёнок здесь причём? — удивилась Друэлла. — Дадли ему ничего не сделал! — возмутился Регулус. — Наказал бы тогда Дурсля. — Так Дадли тоже Дурсль! — Очень смешно, Сириус, ты делаешь успехи в юморе, — холодно заметил Рег. — Зря я так., совсем уж из себя вышел, — сокрушенно произнес он. — И ведь не получилось все равно. Хотел его в свинью превратить, а он, похоже, и так уже почти свинья, вот и не вышло ничего… Хвост только вырос… — А может кто-то просто не умеет? — предположила Вальбурга. — Судя по всему он не обладает выдающимся талантом мага. — А почему он вообще не палочкой колдует, а зонтом? Это что за дичь? — не понял Альфард. — Просьба у меня к тебе: чтоб никто в Хогвартсе об этом не узнал. Я… э-э… нельзя мне чудеса творить, если по правде. Только немного разрешили, чтобы за тобой мог съездить и письмо тебе передать. — А, ему ещё и нельзя это делать, — иронично подметила Цисси. — Славненько. — Жалко, что об этом и вправду никто не узнает, — вздохнул Люциус. — А почему вам нельзя творить чудеса? — поинтересовался Гарри. — Ну… Я же сам когда-то в школе учился, и меня… э-э… если по правде, выгнали. На третьем курсе я был. Волшебную палочку мою… эта… пополам сломали, и все такое. — А! Я его вспомнил! — хлопнул в ладоши Альф. — Я тогда на пятом курсе учился. Там реально какая-то мутная история произошла. — На третьем курсе? Да, недолго он поколдовал, — хмыкнул Рабастан. — А почему вас исключили? — Поздно уже, а у нас делов завтра куча, — уклончиво ответил Хагрид. — В город нам завтра надо, книги тебе купить, и все такое. — Он никогда и никому не рассказывает, — пожал плечами Сириус. — Дядя Альфард, а ты не помнишь? — Откуда!.. Столько времени прошло. Моя память тогда была занята СОВ. — Которое ты успешно завалил, — вставила Валбурга. И эта… давай на «ты», нечего нам с тобой «выкать», мы ж друзья. Он стащил с себя толстую черную крутку и бросил ее к ногам Гарри. — Под ней теплее будет. А если она… э-э… шевелиться начнет, ты внимания не обращай — я там в одном кармане пару мышей забыл. А в каком — не помню… — Какая забота, — напоследок хмыкнула Цисси и захлопнула книгу.