HISTORY OF LOVE

Несколькими днями ранее – Да где же эти чертовы картины?! – пытался отыскать Луи, блуждая в коридорах галереи, – куда они запропастились? Куда вообще все делись?! Есть здесь хоть одна душа живая?! Навстречу парню вышла милая непогодам старушка, приветливо взглянула на него и прошептала. – Вы что-то ищите, любезный? – О да, у вас были картины, я хочу увидеть их. – Во взгляде парня заскользили нотки гнева. – Какие именно, и чем же вам не угодили те, что вывешены здесь сейчас? – старушка явно прибывала в недоумении, но все еще пыталась чем-нибудь помочь. У парня закипало все внутри, а нужные слова им подбирались с трудом. В конце концов, он был готов нагрубить, чтобы хоть как то докричаться, но женщина его поставила на место. – Не знаю, кто вы, молодой человек, и о чем вы говорите, но здесь таких картин в помине не было. Вы явно что-то путаете. – Вы что, за идиота меня держите?! Я был здесь миллионы раз и видел их. А сторож ваш или кем он пришелся галерее? Мужчина седовласый. – Луи не унимался. – Нет. Таких здесь тоже нет. А вас я попрошу уйти, или я вызову полицию. – Старушка указала на двери и Луи замер. Он не мог поверить, что это правда и что его не разыгрывают. Эта пожилая леди сейчас утверждала, что те картины, что он видел своими глазами, что тот мужчина, с кем он и его друг Гарри общались лично – все это плод его фантазий. Он сошел сума, он и Гарри вместе с ним – единственное, что приходило сейчас в его голову. – Вы можете проверить по бумагам? Взгляните сами, этого не может быть. – Идите прочь! – Старушку было не переубедить. – Вы с ним два сапога... – выпалил Луи и вышел. – Да будь ты проклята! – взорвался он в небесные глубины. Уселся на краю дороги и скрыл лицо в ладонях. Большая зала. Кровать. Струится шелк между двумя телами. Луи и очередная незнакомка. Ему не нужно ее имя, его душой завладевает тьма. Все самые скверные желания воплощаются в реальность здесь и сейчас, отражаясь на мраморных поверхностях залы. И только под сводом крыши, на габаритных потолочных балках прячется создание Божье. По-детски синие глаза взывали к небесам о помощи. Дитя молило, но ее никто не слышал. – Почему я не могу отречься от имени своего. Зачем оно мне, если не могу его спасти. – Шептала еле слышно Анаэль, в то время как по зале тихо разносилось дьявольское пение. – Не оставляй меня. Не дай погаснуть в его сердце… Coeli lumen… Dominus, cum tot sustineas et tanta negotia solus, nosce, ad me, mea culpa… В мгновение ока все вокруг взревело. Тьма встрепенулась, обратилась ликом человеческим. – Люцифер, semper idem – ангел поднялась на ноги, спустилась с балок. И только ее босые ножки коснулись мраморной поверхности, поднялся сильный ветер. Окна распахнулись настежь. Шелковые занавески забились в потоке, пропуская в залу шквал пожелтевших листьев. Луи застыл. Пытаясь разглядеть в водовороте воздуха хоть что-то, он, прикрыв лицо рукой, встал с постели в надежде притворить на окнах створки. Люстра на потолке мерцала тонким отголоском света. Хрустальный свод ее звенел, как будто в напряжении. В зале все гудело. Луи был зол, что так бесцеремонно природа ворвалась на самом интересном месте. Но стоило ему прикрыть окно, все разом прекратилось, зала снова погрузилась в темноту и все вокруг утихло. Девушка, в надежде на продолжение, попыталась вернуть Луи обратно, но он ее одернул. – Проваливай. Я хочу побыть один. – Но… – Вон! – он не дал ей договорить, швырнув ей вещи, взял пачку сигарет и закурил. Как только двери хлопнули, он затушил сигарету и, взяв пальто, выбежал из дома в ночь. Наши дни Самое сердце Mayfair. Ночной клуб Funky Buddha. В центре зала на огромном белоснежном диване небрежно развалился кучерявый зеленоглазый парень. Лениво блуждая по разгоряченным, двигающимся под музыку, телам девчонок, покручивая в руках стакан с виски, Гарри начинал терять терпение. Стоило Луи промелькнуть среди толпы, как внутри Стайлса растеклось чувство облегчения, но виду он не подавал. Томлинсон знал куда идти и очень скоро, так же как и Гарри, свалился рядом на диван. – Ну, неужели! Где ты был? – ворчал Гарри, продолжая рассматривать длинноногих вертихвосток, крутящих попами перед ним. – Ты не поверишь, если я все расскажу – сказал Луи и спрятался лицом в ладонях. Стайлс был в который раз приятно удивлен – с Луи что-то творилось, но это что-то явно двигало его на свет. К ним возвращался старый добрый друг и это был хороший знак. Он оторвал свой взгляд от дев и повернулся к другу. Протянул к нему руку и потрепал по волосам. – Пойдем, нам надо выпить. – Поднялся сам и потянул за собой Луи. Они бесцеремонно взгромоздились на два свободных барных стула, и Гарри подозвал бармена. – Что ты будешь пить? – Может быть, не стоит? – не своим голосом промямлил Луи, достав ключи от внедорожника, он положил их перед собой на стойку. – Стоит. От одного стакана не убудет. – С улыбкой передал бармену Гарри, протянув свой стакан, кивнув, чтобы повторил Greenore. – Так что случилось? Где ты пропадал всю ночь? – не унимался Гарри, стоило бармену оставить их наедине. Томлинсон попытался подобрать слова, но все старания увенчались крахом. Как можно было описать ту бурю, что взялась из неоткуда, заставила его все бросить и броситься в бега. Его как будто кто-то гнал и в то же время заставлял остановиться. Борьба внутри него перерастала в нечто невообразимое. Как в лучших фильмах жанра фантазий – борьба добра со злом. Со спецэффектами и главной героиней, что во имя любви отдает свою жизнь, спасая тем самым главного героя. Все было так правдоподобно и в тоже время нелепо. Луи расхохотался, чем заслужил от Гарри взгляд недоумения. – Ты так и будешь ничего не говорить? И что означает твой истеричный смех? – возмутился Гарри и запросил у бармена двойную порцию напитка. – Я разучился читать твои мысли, так что прошу. – Ты мне не поверишь, - сквозь зубы выдавил Луи. – Ребята, что вы здесь сидите?! – из неоткуда налетел Малик и одарил всех белоснежной улыбкой. – Луи, вон та девчонка явно от тебя в восторге. Парни замерли в изумлении. На противоположной стороне бара сидела она, держа в руках стакан, с таким же, как и у парней напитком. Но пить его, похоже, и не собиралась. Ее глаза, все так же отражали всю глубину морей, озер, небес. Все тот же синий цвет, и тот же, не по возрасту строгий взгляд. Она всем видом источала силу, но капля усталости всегда была при ней. Завидев Луи, подобие улыбки коснулось ее ангельских губ. Гарри с тем же выражением лица повернулся обратно к Луи и взглядом дал понять, что ждет от него объяснения. – Что-то не так? – промямлил Малик и еще раз взглянул на девушку. – Ты знаешь Анаэль? – Что? Кого?! – одновременно выпалили парни, и Зейн почувствовал на своей руке, чью то стальную хватку. Опустил глаза, чуть руку приподняв. Это был Луи. – Ты что, с луны упал? – выпалил Малик. – Анаэль – та художница, чьи картины разлетелись по миру, и дай я угадаю, ты понятия не имеешь что на этих полотнах изображено?! – Малик метался от одного настроения к другому. Сначала он готов был возмутиться от того, что смог прочесть по выражению лица Луи, но осекся. Быть может тот и правда не понимал о чем идет речь. Малик чуть запрокинул голову, и по бару разлетелся грубый гортанный смех. – Да ладно, брат! О, Господи, ты все проспал. – Он изобразил кавычки в воздухе и дружески похлопал Томлинсона по плечу. – Ты не правильно все понял. Я знаю про картины, я знаю эту девушку. Я только одного не могу понять – имя?! Откуда оно… – А, ну это просто, - оборвал Луи черноволосый – оно досталось ей в честь… – Дай я угадаю, - оборвал теперь черноволосого Луи. – Ангела. Прабабки. – Первое с серьезным видом выпалил Томлинсон, спрыгнув со стула, второе одновременно с Луи, но более тихим и не уверенным голосом договорил Малик в спину уходящему другу. – Я идиот, так это что, она? Гарри кивнул головой и положил Малику на плече свою ладонь. Потряс слегка в попытке отвлечь парня от минуты самобичевания. – Зейн, не переживай. Твоей вины здесь нет. – Он улыбнулся другу, уставившись в след Томлинсону. Луи пробрался сквозь толпу к девчонке, чье имя он так долго пытался узнать, но четно. Чье имя, как, оказалось, трубили во всех новостях. Чье имя он теперь никогда не забудет. – Значит Анаэль? – остановившись в шаге, он не смог сдержать в себе сарказм. – Анаэль?! Архангел Анаэль?! Князь Божий? Любовь. Да ты, верно, издеваешься надо мной. Что празднуешь? – кивнул он на стакан в руках девчонки. – Где была твоя хваленая сердечность, когда ты бросила меня там, на холодной земле одного?! Она продолжала молчать. Крутила в руках стакан и вглядывалась в виски. Он, как и все, не любил такие монологи и постепенно начал выходить из себя. Когда в очередной раз стакан сделал оборот в ее руках, Луи не выдержал и хлопнул по столу рукой. – Прекрати! Она все так же невозмутимо оглянулась на него. – Ты ничего не знаешь, о том, что говоришь – Улыбки, словно и не бывало вовсе. Луи даже чуточку опешил. – Каждый из вас стремится к любви и счастью. Но каждый ли способен на ответные чувства? Всегда ли вы добры и внимательны к людям? Или вами руководит эгоизм и желание только поглощать чужую любовь и экономить свои чувства? – она поставила стакан, не сделав и глотка, и развернулась к выходу из клуба. Луи отшатнулся, как от пощечины, но быстро сообразив, что девушка уходит, поймал ее за руку и попытался притянуть к себе. Стоило ей обернуться, он опешил снова. Глаза ее потемнели на столько, что синий цвет едва ли не сровнялся с черным. – Отпусти. – Губы ее не шевелились, она «взломала» разум парня, и он тут же отступил. Девушка исчезла, не сказав больше ни слова. Парень подошел к друзьям, схватил свои ключи от внедорожника, все еще лежавшие на барной стойке и вылетел из клуба. На улице было безлюдно, ее и вовсе след простыл. Со стороны потянуло прохладой, как перед дождем, и первые капли легли на тротуар, под ноги Луи. На его плечо легла чья-то рука, он обернулся. – Гарри, что мне делать? – Твоя жизнь принадлежит тебе и, как ее прожить, выбирай сам. Но сейчас, я думаю, самое время напомнить себе кто ты есть. – На небе начинали сгущаться тучи, а дождь становился все сильнее. Парни запрыгнули в припаркованный у дверей клуба внедорожник в тот самый момент, когда по небу расползлись раскаты молнии и грома. Стрелки часов давно перевалили за полночь, не последняя бутылка Greenore опустошена, мысли не могут слиться воедино, и я понимаю, что засну еще не скоро. На языке вертятся совершенно не знакомые мне слова, от которых никак не могу избавиться, которые никак не могу произнести. Хватаю в руки карандаш и первый попавшийся клочок бумаги. Автомобиль с крылатой дивой на капоте летит по улицам ночным под проливным дождем, пересекая реки на асфальте. Водитель, молча наблюдая за дорогой, старается не пропустить тот самый поворот на взлетную полосу аэропорта Heathrow. За окнами темно и ничего не разглядеть. Внутри на кожаном сиденье, раздирая душу слезами, скрывая лицо в ладонях, прячется девушка с синими глазами. Автомобиль ровняется с огромным бортом частного Gulfstream и замирает в ожидании. Губы девушки зашевелились в немом шепоте, словно ангельское пение разлетевшемся по салону автомобиля. Анаэль продолжала всхлипывать от слез, а небо вторило дождем и заглушало все произнесенные ангелом слова. Она шептала их как заклинание, как будто пыталась убедить себя и мир весь в правоте своей. Дождь утихал, а звуки перерастали в слова, облачаясь светом, разгораясь пламенем во тьме. На взлетной полосе открыли трап. Водитель вышел в дождь, достал огромный зонт и приоткрыл для Анаэль дверцу. Девушка выбралась наружу. Отодвинув парня с зонтом в сторону, шагнула в ночь и остановилась. Перед ней, буквально в метре засветились очертания юноши. Чуть прояснилось все, и Анаэль заметила ладонь, протянутую ей навстречу, а вслед за ней из света появился до боли знакомый образ. Растрепанная челка и небесный взгляд, направленный на ее босые ножки. Ему в лицо как будто бы светило солнце, что он отвел глаза. Чуть свет погас, и воцарилась тьма, Луи ожил и отшатнулся. Упал на землю, невзирая на погоду и попытался отползти подальше. – Как я очутился здесь? – он был напуган. Анаэль лишь руки развела в невинном знаке. Она хотела приблизиться к нему, но он ей не позволил. – Нет. Не подходи. Меня достали твои штучки. – Ты же знаешь – я не причиню тебе вреда. – Взмолилась девушка, но ближе подходить не стала. Заметив у Луи в руке клочок бумаги, решила его отвлечь. – Что у тебя в руке? Луи замялся, разжал кулак и выпустил клочок на волю. Бумага в воздух поднялась, моргнула вспышка, и клочок исчез, через секунду появился тем же светом над ладонью ангела, что парень и заметить не успел, как его ладонь опустела и когда. Глазами, пробежав по тексту, на языке известном только Господу, лицо ангела моментально омрачилось. Листок гласил на том же языке слова, что несколькими минутами ранее она сама шептала, находясь в авто. Их знали только Архангелы. Этими словами, попади они в чужие руки, можно было погубить, но и они же возвращали веру в них, если душа произносящего была чиста. – Откуда у тебя это? – она взглянула на Луи так строго, что сама невольно испугалась. – Что, это? – он не понимал. Анаэль зашептала что-то на не знакомом Луи языке. Она смотрела ему в глаза и с каждым произнесенным вслух словом в его голове затихали все мысли, в душе наступал покой, а сердце переставало изнывать от боли. Он, кажется, становился счастливым? Он не мог поверить. Луи не мог разобрать ни слова, но понимал весь смысл сказанного. Она произносила совершенно не знакомые звуки, а он слышал четкие, известные с детства слова на чистом английском диалекте. Весь этот мир — частица вечных снов, Из мыслей светлых создан и священных слов. И там, где расцветут весны цветы, Я воплощаю в мир все о Любви мечты. Где лёгкий ветер трав покой ласкает, Мой Свет Любовь твоя узнает. И в неба глубине, где взгляд твой замирает, С улыбкой Свет Любовь в мир воплощает. Из всех дорог твоих к Любви сквозь сердце путь ведёт, Ведь если веришь, ищешь, сердце ты открыл, Любовь тебя найдёт. И в жизни все дороги, что прошёл, пока Любовь свою в сердце нашёл, Останутся средь Вечности Огней, частицы Света жизни всей твоей. Она произнесла вслух то, что было написано быстрым корявым почерком на клочке, ни разу в него не взглянув. Она знала эти слова, она с ними родилась, она, но не Луи. – Я не знаю. Они вертелись в голове, как наваждение. – Луи покрутил пальцем у виска. - Но не успел я записать их, как все вокруг.… – Парень оборвал себя на полуслове, осознав всю абсурдность сказанного им. Он поднялся на ноги и попытался отряхнуться. Глазами пробежался по одежде, безнадежно испорченной дождем, тяжело вздохнул и помрачнел – ему попалось на глаза, ранее не замеченное, авто, стоявшее рядом… - Ох ты ж, е-мое! Ты что куда-то собралась? – он заметил, что находится в аэропорту и указал на борт огромного самолета. Анаэль, все это время, наблюдая за Луи, была рада хотя бы на секунду забыть обо всем – обо всех своих заботах и проблемах. То как по-детски непосредственно он отвлекался, пытаясь привести себя в порядок, и огорчался чуть ли не до слез, что все его старанья безуспешны. Она ну разве что не засветилась от любви, которую испытывала к этому мальчишке. И даже прослушала, что он спросил. Луи еще раз утвердительно ткнул в сторону «железной птицы», которая явно была готова взлететь в любую минуту. – Что это? – Пожалуй, самолет. – Опустив глаза, лишь краем губ улыбнулась Анаэль. – Тебе смешно? У тебя есть чувство юмора, забавно. – Он попытался разозлиться, но не смог. Его до сих пор переполняло чувство истинного счастья, хотя, как он считал, сейчас было самое время картинно разрыдаться. – Тебе мало меня покидать, ты решила и страну покинуть? Ах да, вслед за своими полотнами. Кстати, на правах натуры, я требую проценты. – Попытался все перевести на шутку парень, зная, что прав он никаких, по сути, не имеет: ни на нее саму, ни на объяснения ее. Но девушка в ответ, лишь скрестила руки на груди и, Луи польстился столь «гениальной» актерской игрой, она надула губки. – Пойдем – она вернула прежнюю улыбку и, подхватив Луи под локоть, повела его на борт Gulfstream, столь терпеливо ожидавшего в сторонке. – И почему ты босиком? – Луи мог прибывать в депрессии сколько угодно, крошить сердца ни в чем не повинных девиц и не говорить спасибо, но рядом с ней прежнее воспитание брало верх. Позволить он себе не мог, чтобы девушка испытала хоть какое то неудобство рядом с ним. Он на ходу, практически вприпрыжку, попытался выскользнуть из белоснежных Air Force, чтобы отдать их Анаэль, но она лишь покачала головой, ускорив шаг. С небес сорвался шквал дождя, когда они вбежали по трапу в самолет. Тут у Луи отвисла челюсть. Такого роскошного убранства он не видел никогда. И даже частный самолет у Билла Гейтса мерк на фоне. – Он не мой. – Легонько подтолкнув в салон Луи, прошла мима него Анаэль и приземлилась на диванчик. Вокруг была сплошная кожа цвета слоновой кости в обрамлении красного дерева и позолоты. Но даже такая красота не могла сравниться с ликом Анаэль. Девушка явно была огорчена и Луи это заметил. – Вот теперь ты можешь задавать все свои вопросы. В такую погоду нам не разрешать взлететь. Мы здесь застряли. – Она все так же не сводила глаз с иллюминатора. Он сел напротив и попытался прикоснуться к ней. Взял за подбородок и повернул ее лицо к себе, но глаз она не подняла. Он отпустил, и взор ее вернулся в темноту за бортом. – Ты, наверное, замерзла – Луи в попытке отыскать хоть какой-то плед, завертел головой по сторонам. Анаэль молча указала на нишу, в которой были спрятаны платяные шкафы. Он встал и быстро отыскал один. – Он скорее пригодится тебе. – Тут их много. – Парировал Луи, и потянулся за еще одним. – Мне он не нужен. – Да почему же? – не выдержал парень, прикрикнув и руки опустив. Анаэль молчала. Повисла тишина. Никто не смел ее нарушить. И в тот момент, когда Луи готов был закипеть, девушка вдруг засветилась. В глаза ударила слабая вспышка света, но Луи их не отвел. Он выдержал. Он продолжал смотреть и что-то в нем переменилось. Сменился гнев на милость. Любовь – вот что он почувствовал к этой девушке. Он любил Анаэль с первого дня. С первого взгляда. Он впустил ее в свою жизнь, а она не ушла. Она подарила ему свет, за что он был ей благодарен всей душой, которая лишь благодаря Анаэль все еще оставалась не запятнанной. Она продолжала светиться и ее промокшие волосы, будто по волшебству, рассыпались шелком по сухим плечам и чистому облику. Она сидела сейчас перед Луи, словно только что из душа, свежая и опрятная. Будто одежда ее побывала в чистке и ее не один час наглаживали. – Ангел воплоти. – Луи неловко поправил волосы рукой. – Я что произнес это вслух? Девушка опять легонько улыбнулась и похлопала по дивану рядом с собой, приглашая тем самым Луи присесть. Он не заставил себя долго ждать. – Спрашивай. Второго шанса у тебя не будет. – Она поправила на нем плед, в надежде чуть сильнее закутать Луи. – Я уже не знаю, что именно хочу услышать. Для начала, кто ты? Девушка улыбнулась еще чуть шире. – У тебя в голове миллионы вопросов, а ты задаешь тот, на который и сам знаешь ответ. – Она легонько ткнула в лоб Луи. – Ну, хорошо. Куда ты направляешься? – Мы. – Она заглянула ему в глаза в надежде получить ответ. – Мы летим в Чикаго. Ты против? У тебя есть время передумать. – Заметив легкое смятение парня, Анаэль напомнила, что самолет еще стоит на взлетной полосе, а возле самолета все еще ждет автомобиль, который доставит его в любую точку страны, если он пожелает. – Я должен понимать, когда вернусь обратно. Обязательства перед парнями и продюсером никто не отменял. – Он виновато развел руки в стороны в извиняющемся жесте. – Об этом не переживай. Пока ты со мной, тебе ничего не грозит. – Хоть Анаэль и была ангелом, лукавая улыбка иногда сияла на ее устах. – Ну, хорошо. – Немного растянув ответ, он попытался вспомнить планы на следующие сутки, понимая, что перелет на другой континент и обратно займет ни мало времени. Как будто мысли прочитав, Анаэль решила прояснить – через восемь часов мы будем в Midway. Если ты все же передумаешь, то Gulfstream доставит тебя обратно. Обещаю, в полдень ты будешь делать заказ в своем любимом Nobu, а Mayfair тем временем будет заполняться твоими фанатами. – Ну, уж нет. Не знаю, что забыли мы в Чикаго, но я хочу с тобой поужинать в Alinea. – Он просиял как мартовское солнце. – Мне надо к отцу. – Девушка слегка замялась и опустила взгляд. – И если ты, после встречи с ним все еще будешь переполнен оптимизмом, как сейчас, то обещаю, столик нам придержат. – Прости, я не ослышался, твой отец? – у Луи вдруг в горле комом встало упоминание всевышнего, как он подумал. В голове всплыла нехитрая картинка, но он быстро отогнал ее, и дабы уточнится украдкой указать на небо пальцем. – Если ты о нем, то нет. – Девушка взглянула на Луи и что-то себе под нос прошептала. Он смог расслышать только – не готов. – Не правда! Даже если он - Архангел Михаил… - Анаэль его остановила, приложив свой пальчик к его губам. – Не говори того, в чем сам для себя еще ничего не решил. – И чтобы хоть как то успокоить Луи, она добавила с улыбкой на лице – но ты почти угадал. Михаил - мой дядя. И это его самолет. – Анаэль убрала руку от лица Луи, но он перехватил ее ладонь и приложил к щеке, поморщив нос и, словно кот на ласки, потерся об нее. – Я думал, самолеты вам не нужны. – Не открывая глаз он, продолжал нежиться в ее ладонях. – Не всегда. Нам не стоит лишний раз привлекать к себе внимание. – Ты шутишь? – От удивления Луи «проснулся» и уставился на Анаэль. – это же Gulfstream? – Обвел пространство вокруг себя Луи - А ты говоришь не привлекать внимание? – Уж лучше самолет, чем крылья. – Девушка засмеялась звонким ангельским смехом, словно дитя. – Так кто же твой отец? Ты уверена, что мне стоит появляться перед ним в таком виде? – Луи еще раз вспомнил все свои попытки привести одежду к опрятному виду. Девушка в ответ указала на душевую и позвала бортпроводника. – Ты можешь привести себя в порядок там. А этот джентльмен высушит твою одежду. Правда, Камерон? – в салоне появился, словно из неоткуда, миловидный парень. Забрал у Луи всю верхнюю одежду и вежливо указал на дверь. Тем временем на взлетной полосе последние капли дождя коснулись асфальта, а в небе появились звезды. Трап убрали и G650 пошел на взлет, разрезая воздух крыльями, набирая высоту за считанные минуты. Свет на борту приглушили и девушка, будто бы замерзнув, вжалась в кожаный диван, поджав колени. Луи вернулся через несколько минут. Присел с ней рядом, сгреб ее в охапку и уткнулся носом Анаэль в макушку. От нее пахло морозной свежестью, и он решил, что Ангелы наверно все так пахнут. Прижал ее к груди покрепче и провалился в сон, сам не замечая как. В Чикаго правила ночь, когда Gulfstream явился на радарах. Борт запросил посадки и получил на то разрешение. Слишком мягко коснувшись шасси полосы, самолет остановился в ожидании дальнейших указаний. – Проснись. – Шептала нежно Анаэль, в попытке разбудить Луи. Она подула на лицо мальчишке и чуть сильнее взъерошила и без того взлохмаченную челку. Парень открыл глаза и сразу сообразил: – Мы прилетели? – он потер глаза и опустил ноги в стоявшие рядом, высушенные Air. Поднялся и проследовал за Анаэль, подхватив ее на руки. – Я забыл, когда в последний раз так сладко спал. И ты тому виной. – Он продолжал ее нести, пока не заметил свое отражение в зеркалах. Парень остановился и аккуратно опустил девушку. – Что-то не так? – чуть настороженно спросила Анаэль. – На такую прическу у стилистов уходит не один час времени. А я всего лишь выспался! – Он улыбнулся еще шире, но тут же схлопотал от ангела подзатыльник понарошку. – Ай! Ты небесное создание, тебе негоже руки распускать. – Луи игриво надул губы и попытался увернуться. В самолете раскрыли трап, а спустя минуту, в полу метре от последней его ступени, остановился белый Rolls Royce Mansory. – Добро пожаловать в Чикаго, Мисс Анаэль. Отец Вас ждет. – Любезно поприветствовал шофер и приоткрыл перед ними дверцу авто. Анаэль подтолкнула в салон Луи, но сама не села. Развернувшись к шоферу и, положив на дверцу руки, уложила личико на них. – Он зол? – Разве он может злиться на вас, юная мисс? – мужчина искренне развел руками и пригласил ее присесть в авто. Анаэль вздохнула, что-то ей подсказывало, что впервые в жизни Дориан, водитель отца, ошибся, но вслух ничего больше не произнесла и забралась к Луи. Дверца закрылась, Rolls Royce не спеша направился в сторону высоток, величаво восседавших в бизнес районе городка. Уиллис-Тауэр возглавлял Чикагский Скайлайн, здесь было чем полюбоваться, но экскурсией и не пахло – девушка, словно на расстрел шла. Не успели двери небоскреба раскрыться перед ними, девушка наткнулась на мужчину лет тридцати. В костюме Vivienne Westwood и галстуком от Alexander McQueen с черепами он выглядел немного зловеще. Любезно поприветствовав ее, мужчина тут же изменился в лице, когда его взгляд остановился на Луи. – А он что здесь делает? – но не успел мужчина договорить, Анаэль остановила его, подняв ладонь. – Не продолжай. – Девушка явно не собиралась ничего объяснять, и мужчина направился к одному из ста четырех лифтов. Анаэль последовала следом, взяв за руку Луи, тем самым пытаясь подбодрить его, хотя в поддержке сейчас нуждалась и она сама. Едва Луи нагнал ее, склонился к уху и тихонько прошептал: – Что все это значит? - Луи пытался оглядеться. В здании царила тишина и покой, что было не свойственно. Однако, взглянув на часы, в его голове решилась не хитрая задачка. Стрелки показали без четверти шесть. Все офисы были закрыты, и для скопления туристов было рано. Он продолжил оглядываться по сторонам и чуть не уперся в спину впереди идущего мажора, но Анаэль перехватила его руку и вовремя остановила. Он мысленно поблагодарил парня по имени Камерон за свой чистый и опрятный вид. Пусть не костюм и с этим мужчиной он и рядом не стоял, но все же. Они шагнули в лифт, ведущий прямиком наверх, на самый последний этаж. Стоя в тишине, огромный лифт не спеша поднимал их на вершину небоскреба. Луи облокотился на поручень и опустил свой взор на носы белоснежных кроссовок. Ему ничего не оставалось делать, кроме как изучать все, что он видел под ногами. Мужчина напротив излучал такую энергию, что невольно хотелось отвернуться, а лучше отойти подальше, чего не позволяло помещение. Анаэль снова коснулась руки Луи, и он сжал крепко в ответ ее ладонь. Поднес к губам и нежно поцеловал ее бархатную кожу. Он снова ощутил необъяснимое сияние в груди, уверенность в себе и, осмелев, поднял глаза. Мужчина взглядом прожигал дыру в нем. Луи решил представиться. Отпрянул от поручня, собрался руку протянуть, как сразу же осекся, мужчина скрестил руки на груди и встал по стойке. Давая тем понять, что встрече он не рад. – Габриэль, перестань! – не выдержала Анаэль и строго посмотрела на него. Глаз не отводя, продолжила, но обращалась она уже к Луи, не отпуская его руку. – Это Габриэль. Правая рука моего отца. – Луис Томлинсон. Рад знакомству. – В почтенном отдалении и, без намека на улыбку или какое либо проявление радости, ответил Луи и обратно прислонился к стенке лифта. Кабинка мягко остановилась, двери распахнулись. Первым вышел Габриэль, и лишь через минуту Анаэль, чуть ли не силком вытягивая Луи. Он явно перестал довольствоваться таким расположением дел, которые и привели его сюда. – Лучше мне было остаться и подождать тебя в машине. Теперь от ужина тебе не отвертеться. – Лукаво улыбнулся Луи и сделал несколько шагов на встречу неизбежному. Стеклянные двери распахнулись, и перед ними открылся просторный кабинет. В центре величаво стоял дубовый стол, вокруг которого крутилась миловидная девушка – секретарь, расставляя чашки с кофе. Габриэль прошел мима, подхватив одну, и отошел к окну, из которого открывался шикарный вид на весь Чикаго. Рядом с ним встал мужчина и что-то вкрадчиво, положив руку на плече Габриэля, попытался разъяснить. А может настоять, но стоило Луи и Анаэль появится в дверях, он тут же замолчал и обернулся к дочери. – Отец? Ты звал меня? – девушка сделала несколько шагов на встречу и остановилась. Она не хотела сейчас находиться рядом с Габриэлем, когда тот так грубо себя повел. Он понял это и прошел вглубь кабинета, сел в кресло у стола и сделал безучастный вид. – Дитя мое. - Рафаил подошел к дочери и поцеловал девушку в лоб, как делал и всегда, с самого ее рождения. Тем временем, на туманном Альбионе, в социальных сетях мелькали фотографии известного парня, не менее известной группы, в компании прославленной художницы, выходящих из Rolls Royce и скрывшихся в дверях Уиллис-Тауэр.