Дворовая романтика 2000х

Прив, мне 30 лет. Сижу я, значит, в пыльной хрущевке на окраине города, выебанный работой как селекционная лошадь, допиваю бутылку дешевой портвухи. Выпил бы водки, но крепкого не пью. На часах 23:15. Малолетняя сестра скидывает непрекращающуюся лавину стикеров с упоротыми котами в телеграм, просит, чтобы я создал ей новую почту для тик-тока, в котором её ,очередной раз, забанили из-за возраста. Я закатываю глаза и рефлекторно сам захожу в тик-ток, в подписки старого акка своей сестры, и смотрю видео её ебанутой подруги Леры. Лера та ещё соска, как в 12 лет можно заиметь такие сиськи? Хотя чему я удивляюсь. Невольно вспомнил свой первый раз. Девчонке было столько же сколько моей сестре сейчас. Мозг невольно выдал картинку моей голой сестрёнки с раздвинутыми ногами. Не будем представлять, а то забанят и тут. К счастью, это не единственное "счастливое" воспоминание моей молодости. Я размешиваю соль в кипящей воде, варю пельмени, и пытаюсь понять, когда же жизнь стала таким дерьмом? На дворе середина лихих девяностых, мне 9 лет. Некоторые мои одногодки говорят, мол, не было в 90х ничего "такого", жили как приличные люди, ну да: распад, перестройка, панки Цоя под гитару пели в парадных и дворах, бедность, начало великой СНГшной депрессии, мама рыдала каждый день, туманное будущее среднего класса... да ничего такого, вы чего пацаны? Моё личное детство было ужасно бедным, вспоминаю, и кажется, что мы жили как в африканском гетто. Самое худшее - почти одинаковая еда каждый день и свитер деда, как подарок на день рождения. Когда стал постарше стало лучше, батя поднялся и начал зарабатывать больше, в 2001 мне уже было 16 и я гордо стоял на базаре продавая импортные сигареты, девяностые закончились и всё, вроде, стало стабильно, по современному, нихуя.. вокруг такой же беспредел. За точку на базаре надо было платить, типо аренда места, чётко обговорённой суммы не было и отец предпочитал пиздеть арендаторам о том, что денег мало, никто не покупает сигареты "Senator" за 30, когда рядом продаются "Прилуки" за 15 , но хитрые собаки видели, что он врёт и частенько пиздили продавца (меня) за просто так, мол платишь мало - терпи. Хуй с ними я терпел, как и все терпели. Кстати, тогда во мне не было ни капли депрессии, я был счастлив как северный олень скачущий по просторам заснеженных степей тундры. Тогда и понятия "депрессия" не было. А вот сейчас есть и у меня есть. То ли родина стала ещё хуже чем тогда (куда ещё хуже, мать его), то ли я стал грустным взрослым под давлением жестких социальных конструктов общества в котором нахожусь. В общем тогда я не страдал, да и батя мой не страдал, и друганы его не страдали - пили пиво возле киоска и в хуй не дули, на отечество не жаловались, на запад всем было просто глубоко пох! Однажды, в погожий июльский день, я сгорал от жары на базаре. Летом всегда была куча клиентов-школьников, они видели, что я сам несовершеннолетний и не стеснялись нагло требовать у меня курево. Я всегда завышал цены и брал долю себе, мол, хотите курить, шпана мелкая - платите больше, воруйте у родаков, зарабатывайте, мне похуй. И вот однажды за этим делом меня приняли мусора. Привлёк излишнее внимание. За меня, как за малолетнего продавца, батя договорился заранее, но вот незаконная продажа табачных изделий лицам младше 18 лет... Короче, белобрысый 12ти летний пацан был подставной. Заполнили протокол, условку давать передумали, отец откупился N-суммой, но 15 дней в СИЗО я отсидел. Эх, лучшие 15 дней моей жизни. Камера СИЗО была при отделении местной милиции, так что по сути, я просто тусовался в офисе ментовки, меня хорошо кормили, никто не гнобил, не грубил и не бил. И был там один красавец, как в песне, "младший лейтенант, мальчик молодой".. его, как самого зелёного запрягали самой паршивой и нудной работой, например, следить за вновь прибывшими бомжами, ворами, алкашами и мной, ночью. Он - Серёжа, часто болтал с нами о всяком, а когда время было за полночь садился на деревянный стул напротив решетки камер и читал книгу. - Баллада про приключения? Жюль Верн какой-нибудь? - Однажды спросил я его глубокой ночью, он никогда не спал на посту. - Братья Стругацкие. - А, понятно, философские приключения, фантастика и тоска по будущему. - - Произнёс я, хватаясь за толстые прутья решетки. Он посмотрел на меня удивлённый тем, что босота с базара умеет читать и даже знает о чём пишут Стругацкие. - Ты читал? - Спросил он заламывая уголок книги на недочитанной странице. - Да, я книги люблю, они интереснее людей. - Но книги тоже люди написали. - Книги пишет трансцендентный гений транслирующий информацию через людей. Мой мент округлил глаза. Я воспользовался этим его замешательством. - Ссать охота, проводи, а? И мы пошли в туалет. Пройдя по обшарпанному коридору, оказались в туалете, в комнате слева, пару дней назад, у меня снимали отпечатки пальцев, чёрные чернила до сих пор оставались на подушечках пальцев, казалось, они, как татуировка не смоются больше никогда. Серёжа, следил за тем как я расстегиваю ширинку и как стряхиваю последние капельки мочи. - Может чаю? Прости-господи, в отделе никого из твоего начальства, ты же знаешь, что я не убегу. - Не положено. - Произнёс он толкая меня в спину по направлению к камерам. - Бля, я же не убийца какой-нибудь, все "посетители" уже давно спят, не увидит нас никто. Серёжа закатил глаза, но когда мы проходили мимо каморки, мусорской комнаты отдыха, ткнул меня резиновым жезлом свободы(дубинкой) в спину, направляя в сторону тайной комнаты. На удивление, комната была почти такой же как моя камера, всё те же потёки крови на бетонных стенах и всё то же маленькое окошко со звёздами снаружи, только вместо панцирной кровати у стены стоял мягкий диван, обитый потёртой замшей, а по центру вычурный мраморный чайный столик, казалось его кто-то у кого-то украл и привлок сюда, позже Серёжа сообщил, что его "изьяли"(читай: украли) у плохих людей(читай: спиздили из дома цыган продававших метадон). Мне заварили чай, чёрный. После этой, все 10 ночей были чудесными. Мы слушали радио, курили сигареты, он даже читал мне вслух книжки, что таскал из домашней библиотеки. Признаюсь честно, я проникся глубокой симпатией к отечественным правоохранительным органам за эти дни. За все эти дни мы ни разу не говорили об алкоголе, и вот на 13 день моего заключения, на службу он притащил портвейн "777" в коричневом тетрапаке. И напившись, поведал скучную историю своей жизни, отчим - тиран, мать - алкоголичка, все предпосылки для того, чтобы стать мусором... мне его было немного жаль, но за все эти дни, проведенные за тесным общением, я понял, что в нём было не так...он был как баба. Вот реально как баба. Даже флиртовал со мной. Я не обращал на это никакого внимания, пока он не сказал открыто, положив руку мне на колено: - Я тебе нравлюсь? Я немножко прихуел и начал анализировать ситуацию. Нравится ли он мне? Ну да, тюремного смотрителя лучше и не придумаешь, точно лучше, чем старый злой пердун в погонах. Но это ли "нравишься" он имел ввиду? - - Типа как человек - нравишься. - Произнёс я, делая такую большую затяжку табака, что у меня перехватило дыхание и заболели лёгкие. - А ещё как-нибудь нравлюсь? - Я понял, что Серёжа синий в драбадан. - У меня так мягко сейчас везде. - - Сказал он, смотря на меня как баба во время течки, синие глаза из-за полуприкрытых век. Я просто охуел тогда, я даже ни о чём помыслить, подобном, тогда не мог. Я, типо, понимал о чём он говорит, но не решался поверить. Пока моё сознание было занято переработкой этой, не лезшей, ни в какие рамки, информации, я сидел неподвижно, с лицом как у истуканов на острове Пасхи, Серёжа потёр моё бедро как баба перед случкой и у меня встал. Дальше я просто озверел. - Прямо говори, чего хочешь. - - Произнёс я, злясь на него, краснея от ярости и ещё непонятно от чего. Он промолчал, испугался и отодвинулся, затем, видимо, не увидев во мне угрозы, лишь испуг и недоумение, решил пойти ва-банк. - Поцелуй. И я, блять, поцеловал. Подался вперёд как к девушке, стёрлись для меня тогда все границы. Нежная кожа лица, и шея, и кадык трепещущий как поплавок, знающий, что внизу, на крючок попалась рыбка. У меня встал тогда как пиздец, никогда так сильно не стоял, до боли. По радио играла какая-то начисто лишенная смысла песня, народная попса, кажется, Валерия "Рига-Москва", я взял его русую голову, как девчачью, за затылок, и наклонил ниже, нос Серёжи упёрся мне в живот. Он немного посидел неподвижно, думал, наверное, не застрелю ли я его вытащив табельный пистолет Макарова из кобуры висящей у него на поясе. Но думал он недолго, наклонился, расстегнул мне ширинку джинсов Levis из секонда, нерешительно взглянул на мокрую ткань моих трусов, у меня был огромный стояк, член непроизвольно подрагивал и я, блять, готов был отдать жизнь тогда, лишь бы присунуть ему уже в пизду побыстрее, но пизды-то у него не было. И сосал Серёжа так себе, неумело и казалось ему это совсем не нравится. Я уже понял, что дороги обратно нет и развернул его одним резким движением, поставил раком. Он замер, просто тупо замер. Дальше всё как в тумане. Приятно,... совсем как в пизде. После того как кончил ему внутрь, около 3х ночи, я сам дошел до камеры, закрыл "калитку", замок звонко щелкнул в темноте, я полночи думал о том, что только что произошло. Утром, уходя домой, отсыпаться, Серёжа смотрел на меня такими большими, испуганными с похмелов глазами, что мне даже стало немножко смешно. Когда я вышел, мы пару раз встречались , затем надолго наши отношения затихли. Лет на 15 затихли. И вот сейчас, Лера трусит передо мной, на экране, своими сиськами, а сверху всплывает сообщение, спустя столько лет, спустя столько лет, ёмаё, Серёжа не угомонился, наверное уже опер, старший лейтенант или даже капитан, и как, падла, мой номер откопал? "Привет. 2001, камера, 777, встретимся?"