Давай дружить?

Запах мяса разлетелся по всей округе от нашего фритюра. Дедушка готовил самое вкусное мясо в моей жизни, да и в жизни наших соседей тоже. Как он делал такую вкусноту — никто не знал. Возможно, дело в его фирменном маринаде, рецепт которого он никому не раскрывал. По уверенью дедушки — маринад это личное и у каждого кулинара, что решается пожарить мясо на огне или решетке, должен быть свой рецепт маринада, тогда будет вкусно. Мы с Реем и маленьким двоюродным племянником же занимались напитками. Точнее я занималась напитками, а эти двое стояли рядом и внимательно меша… КХМ, наблюдали. Нужно было сделать два типа: один без алкоголя, другой с. Любой напиток, со льдом — это крайне важная и обязательная часть любого американского «пати». А то, что делаю напитки именно я - уже обычай, правило. — Черт, закончилось, — посмотрела я на пустую бутылку Мартини, — Ллойд, сгоняй в магазин! — Чего я?.. — заглянула недовольная светлая голова парня. — Ну так у нас традиция — тебя посылать, — я замолчала, пока Сузуя расхохотался. Я недовольно добавила: — за алкоголем. Рей хмыкнул и полез в морозилку за мороженым. Племянник, Себастьян, за ним, полностью разделяя желание моего парня перехватить что-то сладкое перед ужином, в тайне от бестии порядка. Бабушка будет против этого. Анжела считала, что нельзя перебивать аппетит сладким. К тому же если съесть сладкое до еды, по ее мнению, случится завароток кишок. Но это совершенно, как по мне, взято с потолка. Для Сузуи это было неважно и не аргумент. А в глазах маленького Себастьяна молодой, амбициозный, вполне успешный следователь, был куда большим авторитетом, чем его отец. Винсент был вполне себе типичным Гомером из " Симпсонов». Всю свою осознаную жизнь из 45 лет проработал охранником в банке, довольно пухлый и стал лысеть от возраста. С первой женой у него не сошлось. Она была на десять лет его младше и отказалась возиться с Себастьяном, уехав в закат строить жизнь и карьеру. Так что наша бабушка заменила мальчику маму. Наша бабушка в принципе очень мягкая и по характеру точно божий одуванчик. И внешность ей подходила. Низенькая, слегка пухлая старушка, ходящая всегда юбке в пол, рубашке или длинном платье. На кончике ее носа всегда были очки в тонкой серебряной оправе. Серенькие глазки, как у мышки, всегда с особой нежностью смотрит на всех своих внуков. Седые волосы она связывала в пучок на макушке. Ее мягкий, покладистый характер и безмерную любовь к внукам уровновешивал строгий, армейский характер дедушки Джона. Он был рослым, седым от возраста, крупным в плечах и с большим, круглым животом. Эдакий полковник из фильмов. Он отслужил в органах всю жизнь, но так ни разу не побывал в CCG. Дедушка всегда об этом рассказывал с гордостью, считая это божьим даром, ибо по статистике почти каждый из государственных органов хоть раз сталкивался с агрресивным гулем, а его это за сорок лет службы не коснулось. Дедушка всегда был весьма строг, но при этом справедлив и добр. Нас никогда в доме бабушки и дедушки не били, не повышали голос. Атмосфера послушания витала в воздухе, и никто ее не разрушал, до Сузуи. Больше всего, наверное, боялись просто расстроить бабушку. Она сердечница и расстроить ее — подорвать ей здоровье. А этого никто из наших не хотел. Рей достал полупустой большой контейнер с ванильным мороженым. Отрезал кусочек Себастьяну, потом себе. Он смотрелся как настоящий папа, стоя в трениках и своей излюбленной черной майке без рукавов, на бедрах он завязал худи. Себастьян был тоже светловолосым, не такой белобрысый как Рей, но зато с ярко изумрудными глазами и бледной кожей. Разобравшись с основой, мальчики перешли к начинке, достав из холодильника джемы и сиропы. Себа добавил еще посыпку, Рей просто покрошил шоколадное печенье. Ребенок убежал, оставив нас наедине. Сузуя стал ковыряться в мороженом, о чем-то думая. Я не тревожила его, возвращаясь к готовке. Миски с напитками были поставлены мной в холодильник до сервировки стола, дальше по плану был салат. Джузо остановился, посмотрел как я чищу огурцы и, забирая у меня продукт с ножом, произнес: — Я не хочу работать в новой команде, я хочу работать в старой, вместе с Мадо, Амоном, Сейдо и Шинохарой. Мой новоиспеченный семпай его явно не устраивал в качестве члена отряда. — Но ты ведь понимаешь, что половина нашего отряда… Все?.. — уточняю я у него. Сузуя помрачнел. Я села рядом и взяла его за руку. Его руки были холодные, почти ледяные, намного холоднее чем обычно. Я попыталась их разогреть поглаживаниями, а он ластится подобно котенку. В глазах читалось неверие к тому, что я только что сказала. По его мнению это был какой-то бред, я просто придумала это и пытаюсь его обмануть. — Рей, иногда люди… Умирают. — Шинохара жив. — Официально. Но фактически — это смерть. Из всего его тела жив только мозг. Он уже не очнётся, это больно, но такое бывает. Это жизнь. — Это неправильная жизнь! — Очень может быть. Но мы не можем пойти против смерти. Ты должен понять и принять, что люди в твоей жизни будут появляться и уходить. Не только из-за смерти. И это нормально. Взамен одних будут приходить другие, так будет заполняться твоя жизнь. Он опустил голову, замолчав. — Рей… Когда я была маленькая у меня были мама и папа… — А потом их убил Гуль, это я знаю. — Да. Но вместо родителей у меня после этого были бабушка и дедушка, Мадо. А после Мадо теперь Косуки и ты. Это нормально, милый. — А… Когда ты уйдешь, то… — Если ничего из ряда вон не произойдет, то я останусь с тобой навсегда. Он не веря посмотрел на меня. Вошёл Ллойд. Он с опаской и пренебрежением посмотрел на моего молодого человека, вздернул плечи и нос, после поставил на стол упаковку из нескольких бутылок. Неприятный осадок у него останется на долго от Сузуи. Ну да, не каждый день на тебя нападет следователь с безумными глазами и желанием тебя убить, неизвестно за что. Рей ответил взглядом отвращения, приобняв меня за талию. По комнате начал разливаться приятный запах персикового йогурта. Это был запах то ли крема, то ли духов бабушки, что довольно массивным, но не отвратным, шлейфом тянулся за ней всегда. Напряжение тут же почти сразу спало. Бабушка пригласила нас к столу. Самые лучшие отношения, как не удивительно, Рей выстроил с дедушкой и бабушкой. Бабушка впринципе очень нежная по характеру и напоминала ему чем-то Шинохару. А вот с дедушкой они сошлись на почве общего интереса к оружию. Пласт квунки стал для дедушки новым, а Сузуя был рад рассказать о своем опыте и второй любви. Жаренное мясо на огне Сузуи не понравилось, как он позже признался - оно напомнило ему о жизни в рабстве. Особенно ярко ему вспомнился момент, когда он сжигал валяющиеся в камере бумажки и салфетки, обжаривая мясо умершего товарища. Оно, по его словам, было таким же на вкус как обжаренная на открытом огне свининна. А дедушкина любовь к «альденто» прожарке только усилила его воспоминания. За то сосиски обжаренные на том же огне ему очень сильно понравились, вместе с картошкой. Моя двоюродная сестра, Эльвира, не отводила взгляда от Сузуи. Ей было 14 и девушка ну очень сильно любила аниме, мангу и так далее. Поэтому образ Сузуи ей был ну очень интересен. Когда все в основной массе поели, Эльви начала доставать моего молодого человека вопросами и расспросами. Ему это непонравилось. Рей старался максимально аккуратно отойти от нее впринципе, отвязаться. Судя по усталым глазам, долгий перелёт, долгое лечение и внезапные чувства боли — сильно вымотали его и сил бороться с напорством моей сестры у него просто не было. Довольно быстро Сузуя сел ко мне на диванчик, пряча лицо за мной, поджав ноги под себя. Я отогнала Эльвиру и провела парня спать в постель. Моя комната совершенно не изменилась. Все такая же не обжитая. Лишь рабочий стол также завален тетрадями, концилярией, стены обклеены выписками. Заканчивать школу максимально быстро было тяжело. А затем институт. Для ребенка — это было крайне выматывающе, но желание и мечта горели во мне наиболее сильно. Мадо за меня договорился в том направлении, в котором я была лучше. Пришлось как можно быстрее закончить школу, в желании поработать в одной команде с Курео. И на самом деле я не жалею. Если бы я заканчивала как обычно, то только поступила в институт. Я бы не поработала вместе с Мадо, Шинохарой. Не познакомилась с Амоном и Сейдо. Я бы не познакомилась с Джузо. Но если бы был у меня выбор и шанс дать себе детсво — я бы воспользовалась? Откинула бы чувство ненужности и беспомощности, желание мстить и помогать следователями? Смогла ли бы я лешить себя того, что получила в время работы? Я взглянула на Сузую, тихо раздевающегося сидя на кровати. Затем он отстегнул протез, вытащил ногу. Аппаратура с громким, тяжелым «Бах» ударилась об Пол. Джузо посмотрел на меня невинными, чистыми, добрыми глазами. Поняв что злиться я не буду, зевнув, выпал залпом оставшиеся в таблетнице таблетки и завалился спать. — Рей, крема… — напомнила я. Но тот уже заснул, так что трогать его я не стала, сделаем завтра утром. *** Поднять Сузую утром было сложно. Он отсыпался и не хотел идти так рано на работу, он не привык. В родном Токио ему нет цены и все прощается, так что на работу он приходит как проснется сам. Но к сожалению здесь так нельзя. Придется просыпаться и ехать как положенно. Ему это не понравилось. Одевать черные брюки, черную рубашку и сверху пиджак ему тоже не понравилось. На туфли он согласился с боем. Затем кое-как согласился собрать волосы и скрыть свои творчество. Из-под глаза и губы пришлось вовсе вытащить нити. И хорошо что сделали, как оказалось там начался процесс гниения. Проверить нужно будет остальные узоры. Офис CCG встретил нас хмурым, черным, неприветливым зданием. Турникет не сработал на пропуск Сузуи с первого раза, Охранник не хотел изначально нас пускать внутрь, ибо чего это я перед ним все двери открываю как секъюрити. Наконец, с горем по полам, мы добрались до нашего нового офиса. Голые холодные стены и отдельные рабочие места, как из стереотипного американского сериала. Сухую оставил на месте командир, меня же отправили в кабинет к координаторам. Чувствую с этого момента можно начинать молиться всем богам, ибо отношения с другими координаторами у меня ни когда незадовались. Да и новому отряду я тоже не особо завидую. Сузуя будет ругаться больше всех и всего, когда осознает, что меня нет рядом. Правда я не поняла, почему меня не познакомили с отрядом. Я зашла в отдали стоящий кабинет. Это был стандартный офис, только без окон. Аппаратура здесь была похуже чем в моей каморке, но не буду жаловаться. Если бы Шинохара не ходил и не выбивал деньги (а их нужно именно выбивать у начальства), если бы весь отряд не помогал мне, мое родное оборудование было бы ни чуть не лучше. Но было довольно светло и просторно. Вся мебель стояла у стен, бумаги системезирванны в стелажах. Планы работ и досье подозреваемых системно, столбиком, висели на большой доске на стене. По середине кабинета и в отдельных углах была целая лаборатория, подобно тем о которых нам рассказывали. Лабораторного оборудования у меня в Токио не было, у нас был выделен под это целый этаж и отъдельная группа специалистов. Меж столов и гудящей аппаратуры ходил среднего роста парень двадцати пяти лет. Он был в строгом костюме, с белой рубашкой и галстуком. Довольно высокий, худощавый ни смотря на подтянутость мышц. Стрижка под горшок и белая прядь спереди. Бирюзовые глаза посмотрела на меня с вопросом. Я сначала спутала его с следователем. Но парень взял стопку бумаг, поправил галстук и тихим, ровным голосом, произнес: — ты новенькая? — да, я… — меня не интересует, — отмахнулся парень, — принеси мне кофе. — простите? — ты не услышала? Принеси кофе. И прочисть уши. — но я не секретарша. Я старший Кординатор отряда… — который несправился с мисией. Из-за твоей ошибки погибла одна треть отряда, еще одна треть получила серьезные ранения. Это провал. Ты загубила почти весь свой отряд. Я вздрогнула. Перед глазами всталинедавнии сцены. Мне стало дурно. Кеске договорился, что я буду заниматься с штатным психотерапевтам. И мне казалось, что я проработала эту трувму. Но я оказалась неправа. Просто ни кто в моем окружении об этом не говорил, не говорил то что я сама думала. — не умеешь выполнять свою работу правильно, — продолжил свою речь мой старший, — так делай хоть что-то, что поможет твоему отряду. Сейчас это кофе правильному координатору. Вперед. Я положила свои вещи за единственный пустой, без оборудования, стол, который явно предназначался мне. С опущеной головой, как отруганая за прогулиный урок школьница, пошла кофе. Мне было стыдно, я верила в его слова. Мне было стыдно, я чувствовала себя убийцей. И ощущение мерзкой гнили и теплоты крови вновь появилась на моих руках. Я чувствовала как меня накрывает волной слез. Я подвела. Мне нужно было закончить школу и институт по порядку, как полагается. Я что-то упустила. Я убила своих ребят и мне нести этот крест. В всем что произошло — вина только моя. Найдя кофейный автомат, я села возле него на пол, раздумывая. Стены были холодными, не как у нас в офисе. Здесь все такое… Чужое, не родное, холодное и безчувственное. Это место пропитавшиеся болью утраты и ненавистью, подкрепляемое жаждой наживы и карьеры. У меня теплилась Надежда, что хотя бы Рей нормально сможет здесь работать и не будет гоним чувством вины, скорби, утраты и одиночества, как у нас в родном филиале. Боль медленно разъедала меня из нутри, съедая последнии остатки самовнушения, что моей вины здесь нет. Я мозгами понимала — он боиться, что я сменю его, а он потеряет место. Так все бояться, узнавая как быстро я закончила обучение. Но по правде говоря, если бы не авторитет Мадо и не его связи в нужных местах — я бы сейчас только школу закончила и то не на «хорошо». Сампай не часто использовал своих " должников» и знакомых, но тут решил, что это будет хорошим вложением. Мудрый человек — мудр в всем, но парой ошибается. Вложись он не в меня, а кого-то другого — остался бы жив. И Амон, и Сейдо, и Шинохара бы не впал в кому. Я вытерла слезы и встала. Не стоит раскисать так сильно. Если меня сейчас увидит Сузуя будет очень сильно переживать и волноваться. Я не хочу лишний раз тревожить его нервную систему, его надо беречь. Ему восстанавливаться бы потихоньку, а не переживать, что меня кто-то там обидел. Пошла в туалет умылась. Попросила у пришедшей следовательницы косметику, поправив макияж. Она была не шибко старше меня, года может быть на четыре и охотно поделилась. Видимо, у девушек здесь так принято. Если бы я попросила даже у Мадо, она бы отказала, считая это не гигиенично. Как оказалось, девушка использовала (или просто носила на подобный случай) однороразовые кисти. Это было очень предусмотрительно. Но не могла быть уверений, что это не спасет от попадания моего биологического материала в внутрь продукта. Я могу не заметить как ресничка осталась на кисточке и уж тем более проконтролировать по попадание пото-жировых на консилер. Но я ей это не сказала, должна вроде понимать. Использовала я косметику не сильно часто и много. У меня нет плана сразить нового коллегу наповал своей красотой. У меня план — скрыть припухшее лицо от Джузо, во избежании конфликта. Немного нанесла консилера под глаза, растушивала пальцем, подкрасила ресницы и убрала видимость припухлости тенями. Отдала косметику, выбросила использованые кисти. После взяла кофе и вернулась. Мужчина читал в тот момент какие-то бумаги и не сразу заметил меня. Жестом указал на стол с более новой аппаратурой. Послушно поставила туда и приняла листы, что мне протянули. — это список твоих дел на сегодня, — объяснил мужчина. После чего тяжело вздохнул, прикрыл глаза, скрестил руки и продолжил: — раз ты такая никудышная, то будем учить тебя. — правда? Мои глаза засияли. Это чувство никчемности и ненужности начанало вновь давить. Я боялась вновь совершить раковую для чей-то жизни ошибку. Поэтому обучиться у кого-то просто старше меня, кто возмет за меня эту ответсвенность — было даром свыше. Он усмехнулся. — сначала давай посмотрим, что ты уже умеешь. Сейчас у нас в разработке одно серьезное дело. И лишние руки и правда бы не помешала. Поправил прическу, выравнивая пробор. Челка закрывала один глаз, пробор освобождал второй. Такой стереотипный IT-ишник, но было в этом что-то такое свое такое прекрасное. Возможно, ему просто шел этот образ, а возможно он правда нашел свое место в жизни и этим было все сказано. Меня посадили за соседний стол, с небольшим компьютером. Выполнять даже половину функций моей родной аппаратуры он не мог, но прекрасно справлялся с функциями нужными для «помощника». Мужчина представился как " Тео Бенсо». И по выражению его лица я поняла, что не очень то он и рад своей фамилии. Тео начал свою лекцию, я в своем обыкновении конспектировала основные моменты. В школно-студенческие годы это помогало в облегчении задач обучения. Затем в внедрении работы. Последний год записи служили больше для Сузуи, который не любил скучные совещания, но должен быть в курсе. Сейчас я понимаю, что это вошло в привычку. И со мой бедный, почти исписанный блокнотик надо уже заменить. Мой новый старший коллега расказал мне о правилах крайне строгого и общего дресс-кода, о правилах пропускного пункта, обеда и так далее. Я для себявыделила общую мысль и жирно обвела в кружок: не выходить из кабинета. Это казалось самым верным решением для того что бы не нарваться на штраф. После лекции я приступила к работе. Она отличалась от моей привычной работы. У нас обычно что касалось частных расследований — следователи делали в основном все сами. Либо это просто меня берегли. Поэтому учить меня пришлось всему с нуля. Это из ряда, забудь все то чему тебя учили до этого и вникай в реальность. А в институте нас учились оставлять психологические портреты врага и следователя, прорабатывать тактики боя, работа с общественностью и много еще отнюдь, как оказалось не нужной ерунды. Тон учил меня практическим навыкам, при этом сказал освежить те навыки лабораторной работы, которые я приобрела в институте, ибо в нашей работе важно делать все самостоятельно. Рабочий день прошел спокойно, слишком спокойно для места в котором работает Сузуя. Но я воспользовалась этой возможностью, напитываясь новыми профессиональными навыками и молясь, что бы Рей ни кого там не убил.