Изумрудная бабочка в моих сетях

— Г-господи Барбатос, это... — Тш-ш, ты должен быть тише, забыл? Сжав кулаки, Сяо тяжело выдыхает сквозь сжатые зубы. Кисти болят от жестких наручников, натирающих кожу, но даже это не может полностью отвлечь, забыть об одном из руководителей организации, сейчас сидящем перед ним на коленях. Блять, и зачем так пялиться? Вообще вся ситуация до жути идиотская, да и даже для самого легкомысленного из состава глав это было слишком. Хотя Венти так не считал. И сейчас, смотря на него сверху вниз, на то, как он соединяет большой и указательный палец в кольцо, медленно проводя по всей длине ствола вставшего члена, Сяо едва может позволить себе нормально вдохнуть. Он даже не знает, позволено ли ему наблюдать за этим, да и в принципе терпеть. Уверен, старший брат и сестра Венти такое не одобряют. И пускай они никогда не высказываются, если видят что-то, чего не следует — все равно нависшее над головой чувство вины было слишком ощутимо. Скривившись, парень откидывает голову назад, упираясь взглядом в потолок. В кабинете с закрытыми окнами было до невозможного душно и жарко, но, даже так, чужой язык казался еще горячее. Сяо поджимает пальцы на ногах и напрягается, стараясь уловить за хвост хоть одну мысль, не связанную с Венти. Черт. — Ты и правда не хочешь отчитываться перед братом, надо же. Барбатос на пробу лижет покрасневшую головку, кончиками пальцев пробегаясь по набухшим венам. Его это веселит и не более — этим мальчишкой, которого Моракс выбрал в приближенные, было так легко манипулировать! И здесь даже непонятно, что оказывало большее давление — его влюбленность или страх перед начальством. В конце-концов, брат и сестра всегда потакали шалостям Венти, неважно насколько сумасшедшими они были. Все его выходки, все чересчур откровенные объятия и поцелуи терпели. Иногда Сяо задумывался, а правда ли они семья, раз Барбатос может позволить себе такое с ними. Приглушенный стон раздается по комнате, пока парень сгорает от стыда. Не прошло и десяти минут, а он уже близок к оргазму. И, блять, терпеть оставшееся время кажется невыполнимой задачей. Знаешь, мне довольно скучно в последнее время... Язык скользит по яйцам, поднимается до уздечки, дразняще давит на уретру, и, блять, как же это раздражает. Даже если он на коленях, даже если он будет заглатывать его член и давиться, без возможности вдохнуть, Венти будет главным. Все всегда идет так, как он хочет, и воспротивиться этому почти невозможно. Ох, это документы для брата? Не-а, не верну! Как насчет небольшого уговора? — Уже хочешь кончить? — Барбатос сплевывает на головку, потирая ее ладонью, и самодовольно улыбается. — Ну-ну, Моракс убьет тебя, если эти документы окажутся порванными. Мне бы не хотелось терять такого милашку. Еще десять...нет, даже восемь минут. — Раз так то...б-боже, перестаньте... — Что-что, хочешь чего-то посерьезнее? Как я могу отказать. Сяо кусает губу до крови, но даже в этой боли не может забыться. Боже, блять, какая у него узкая глотка. Опустив мутный взгляд ниже, парень всхлипывает от необходимости сдерживаться и уже даже не знает, о чем думать, чтобы не обращать на все это внимания. Все эти звуки, хлюпанье, пережатое пальцами основание — все сводило с ума. Так хочется расслабиться, услышать веселое «можешь хватать меня за волосы», контролировать темп, без задней мысли излиться на чужое лицо, возбуждаясь только сильнее от потекшей подводки... Но нет. Сегодня ему этого не позволят. — М-м, прошу...пожалуйста... — М? — Венти поднимает глаза, заставляя партнера подавиться воздухом. — Блять... Почувствовав пульсацию, парень все же отстраняется, напоследок влажно чмокнув головку. Словно успокаивающе, он едва ощутимо гладит член костяшками пальцев, утирая рот свободной рукой. Сглотнув собравшуюся слюну, Барбатос заправляет мешающие волосы за ухо и наклоняется, облизывая яйца. — Полагаю, я все же посексуальнее тех сучек, которые всегда вертятся рядом с братом, — ухмыляется он, прикрыв глаза. — Я не могу... П-пожалуйста, господин... — Ну-у, у тебя еще три минуты! — Но я..! Венти деланно задумывается, посасывая головку и пережимая основание члена. Он бы хотел повеселиться еще немного, но вряд ли его партнер продержится долго. Какая жалость. Глядя на жутко красное и, надо же, заплаканное лицо, парень невольно начинает ерзать. И в его брюках стало тесновато. Как будто бы мог быть другой исход всего этого. — Сяо, — зовет его Барбатос, потирая уздечку. — Позови меня по имени и я разрешу тебе кончить. Даже мне на лицо. — Г-господин... — Не-ет, не по этому имени. По настоящему. В качестве наказания он мимолетно сжимает яйца в ладони, заставляя Сяо шумно выдохнуть, не зная, к каким ощущениям отнести эти — к болезненным или, все-таки, приятным. В ушах звенит от чрезмерного удовольствия, и горячий язык, юрко обвивающий член, никак не помогает отвлечься. Настоящее имя? Что за настоящее имя? Впиваясь в ладони ногтями, Сяо старательно напрягает память. Он никогда не звал его как-то по-другому, только господин Барбатос... Также его звали и Вельзевул, и Моракс, что же за настоящее... Вздрогнув от догадки, парень жмурится, прогинаясь в пояснице. — Пожалуйста, Венти..! — Умница. Сяо протяжно стонет, подрагивая от руки, крепко сжавшей член. Все же, блять, дрочит его вроде-как-начальник охуенно. Руки, куда нежнее, чем у большинства девушек из-за постоянного ухода и ношения перчаток, тонкие пальцы с врожденной арахнодактилией, аккуратные ногти, никогда не поцарапающие случайно... Последнее движение и короткий взгляд на лицо Барбатоса, разомкнувшего губы и опустившего веки, и сдерживаться больше нет смысла. По телу проходит сладкая судорога, от которой Сяо даже приподнимается над диваном, раскрыв рот в немом стоне. Два года назад, тот фестиваль в Осаке. Перед глазами плавают разноцветные круги, пока парень расслабляется, рассматривая белесые вязкие капли на чужих губах и щеках. Горячо. Он точно ничего не соображает, пока Венти поднимается с колен, взбирается на его и тянется к кофейному столику, за салфетками. Облизнувшись, Барбатос вытирает лицо, откинув скомканную салфетку куда-то на пол. Обхватив шею подчиненного руками, он наклоняется ближе, впиваясь в чужие губы влажным поцелуем, пошло причмокивая и отираясь о член бедрами. — Горько, — осведомляет он Сяо, отстранившись и потянув его за волосы. — Бросай курить наконец. — Когда я сделал это в прошлый раз, — парень наконец возвращает себе проясненное сознание, промаргиваясь. — Вы насильно заставили меня выкурить пачку Данхилл, а потом залили в меня шотов пять виски. — Тш-ш, — Венти игриво тянет нижнюю губу собеседника зубами. — Не спорь с начальником и трахни меня уже. — Я только что кончил, так что... В-вы! Барбатос затыкает надоедливого партнера поцелуем, посасывая чересчур вертлявый язык, и обхватывает мягкий член пальцами, медленно двигаясь по стволу. — Хорошо, новое условие, — он ухмыляется, надавив на головку. — Если у тебя не встанет в ближайшие пятнадцать минут — пока-пока документы. — Господин Барбатос! — возмущенно восклицает Сяо, вновь подавившись воздухом от легких прикосновений. — В-в чем логика игры, если правила... Х-ха, боже, постоянно меняются? — Эту «игру» начал я, — напоминает парень. — Поэтому лучше думай, как возбудиться. Хотя я точно расстроюсь, если для этого ты не используешь меня... Слыша щелчок, Сяо удивленно смотрит на наручники в руках Венти, секунду назад сковывающие его кисти. Вот значит какие условия теперь. Без задней мысли опрокинув партнера на диван, парень шустро разбирается с ремнем брюк, с трудом стягивая ниже обтягивающую ткань вместе с бельем, и оставляя ее где-то чуть ниже бедер. Сведя чужие ноги вместе и взяв под коленями, Сяо надавливает, прижимая их к груди уже запыхавшегося Барбатоса, дразняще прикасаясь к припухшим губам. Долго ждать не нужно, Венти, словно в поиске опоры, обхватывает себя за ноги, уводя колени от лица в сторону, и из-под полуопущенных ресниц следит за подчиненным, ломая губы в ухмылке. Мельком кивнув на ящик в самом низу кофейного столика, Барбатос скучающе закатывает глаза, когда Сяо даже не удивляется смазке и презервативам. Еще и учитывая, что это не его кабинет. Вздрогнув от холодного лубриканта, Венти не смущается своих горящих от возбуждения щек, прикусывая собственные пальцы и ерзая на месте. — Не притворяйся пай-мальчиком, — жарко выдыхает он, чувствуя прикосновение к сфинктеру. — Я каждый раз говорю тебе брать меня, как... Не успев договорить, Барбатос вскрикивает от пальцев, резко вошедших внутрь, и заводит руку за голову, с силой впиваясь в подлокотник дивана. Закинув голову назад, он раскрывает рот, кончиком языка проходясь по губам. — Ох, блять, боже, блять! Д-да, господи, да! Ты можешь просто брать меня, как шлюху, нежности... Х-хах! Незачем! Сяо сжимает зубы, предпочитая не смотреть на выражение чужого лица. Ему нравится секс с ним, нравится слушать его стоны и крики, нравится находить на своем теле следы засосов и ногтей, оставленных специально, чтобы никто больше не смог со спокойной совестью трахнуться с ним. Но почему они должны заниматься этим именно так? Почему каждый раз, стоит Венти раздвинуть ноги, как он мгновенно превращается в кого-то незнакомого, так сильно похожего на обычную шалаву с подворотни, продающую себя за деньги. В глубине души так приятно, что шлюхой Венти становится только с ним. С остальными его властность сохраняется, будь то Мико, за которой Вельзевул вовсе не следит, кто-то другой из организации или же случайный знакомый в баре. Доставая пальцы таким же быстрым движением, Сяо морщится от рваного крика. И почему по нему нельзя понять, больно или нет? Из размышлений выводит Барбатос, уже успевший даже захныкать, подобно малолетке, от нетерпения. Он ерзает, вставляет в себя пальцы, растягивает, делает что угодно, но не просит словами. Потому что сейчас он и не хочет, чтобы ему вставили. За собравшимися на ресницах слезами, в глубине зрачков залегла хитрая искра, которую теперь разгадать кажется легче легкого. Сделает хоть одно движение в его сторону — не получит ничего, кроме как оргазма Венти, причем не от члена внутри, а от пальцев. Раздражает. И заводит. — Ся-я-яо, — почти искренне зовет Барбатос, покачивая ногами. — Тебя правда устраивает, что на мне все еще присутствуют брюки?.. Воу! Резкое движение, сдернувшее со стройных ног, и правда, ненужную ткань, заставляет Венти на мгновение потерять свою позицию, даже состроить взволнованное лицо. Но лишь на мгновение. Секунда, и вновь по комнате раздается усмешка. Он свешивает одну ногу с дивана, вторую сгибая в колене и прижимая к груди свободной рукой. Скользнув взглядом по смятой рубашке и расстегнутому ремню, Барбатос искренне и чисто смеется. — И кто мне пиздел, что у него не встанет так быстро? Смирись, что для тебя я словно красотка с обложки плейбоя. Можешь начинать. Сжав губы в одну тонкую линию, Сяо не отвечает, покорно проводя ладонями по чужим бедрам, оглаживая нежную и гладкую кожу. Никакие красотки из плейбоя ему никогда не симпатизировали, пускай и некоторые неосторожно сравнивали Венти с кем-то подобным. Возможно, это правда. Обводя кончиками пальцев контуры яркой татуировки на левом бедре, рассматривая извилистое тело дракона и окружающие его цветы сакуры, Сяо позволят себе оставить на коже полумесяцы от ногтей, возможно, сжав слишком сильно. Впрочем, Венти всегда любил грубо. Пару раз проведя по вставшему члену рукой, парень оттягивает ягодицу Барбатоса в сторону, подставляя головку и надавливая. Выпустив воздух сквозь зубы, Сяо прикрывает глаза и запрокидывает голову назад, теперь придерживаясь за таз. Всего лишь одно движение. — Ха-ах! Блять, блять, блять! Он вздрагивает, чувствуя, как стенки сжимают член, как внутри все пульсирует от боли, смешанной с чистым кайфом от исполнения собственных кинков, и опускает взгляд на Венти. Надо же, больше и растерянности от блестящих слез на щеках Сяо не ощущает. Утирая их о предплечье, Барбатос размазывает подводку и тушь, совершенно не волнуясь о внешнем виде. Ведь он заранее знает, как сейчас выглядит. — Смотрится по-блядски, — привычно говорит Сяо, хватая его за кисти рук и толкая на себя. — Впрочем, тебе подходит. — А-аха! Н-ну а как еще... Прикусив щеку, парень примеривается, на пробу толкаясь в партнера пару раз, а после набирая темп. В сексе с Венти было не так много правил, главное — быстро, грубо и без нежностей. В прочем, он всегда мог добавлять новые или убирать старые, все зависело от настроения или места, где они этим занимались. Раздающиеся по кабинету стоны сбивают дыхалку напрочь, а бешено бьющееся сердце, кажется, вот-вот выскочит из груди. Насколько же нужно быть вероломным, чтобы даже позволять признаваться в любви в процессе, думать, что они не просто трахаются, а делают это из-за взаимной симпатии? Сяо сжимает губы от горечи, сменяя угол проникновения и сгорая от желания зажать уши. У Венти блядски высокий и звонкий голос. Какой же он, блять, сексуальный, когда парень его срывает. И еще лучше, если срывает Барбатос его с ним, с Сяо. Не с кем-то во время встречи с партнерами, не с кем-то, кто встанет перед ним на колени и трахнет пальцами так, что из глаз искры посыпятся, параллельно заглатывая член до самого основания. Внутри зарождается злость. И становится еще хуевее от того, что от усилившейся грубости Венти будет только сильнее стонать, получая свою дозу кайфа. — Блять, Венти... Б-блять! Сяо на мгновение сбивается от того, как член внутри сжало, и поднимает глаза к лицу Барбатоса, сам невольно краснея. Венти горит от смущения и это, вероятно, первый раз, когда он старается спрятать лицо. — Венти. — Н-нет, двигайся давай... — Венти, — Сяо наваливается на партнера, входя глубже и стараясь поймать его взгляд. — Блять, Сяо, просто... Ха-ах! Барбатос хмурится и дергается, когда губы накрывают в непрошенном поцелуе, но в этот раз он даже готов это простить. Пока скорость нарастает, а внутри все зудит от нетерпения, Венти может простить проявление чувств. Пускай влюбленность Сяо скорее мешала, чем приносила радость, сейчас вполне возможно закрыть глаза, сосредоточиться на таком близком оргазме. Впиваясь ногтями в ладони, он закатывает глаза и теряется, уже машинально подмахивая бедрами и помогая себе насаживаться на член. Еще немного, буквально пару движений, прямо туда, еще чуть-чуть... — Ты бы хоть делал это в своем кабинете. Резко остановившись, Сяо испуганно оборачивается, холодея. В дверях стоит Вельзевул, а в кабинет заходит Моракс, сразу же идя к своему столу и перебирая бумаги. Внутри все обрывается от мимолетного, пусть и незаинтересованного, взгляда старшей сестры Барбатоса. Черт, он же закрыл дверь! — Ты ужасен, я почти кончил, — как ни в чем не бывало вздыхает тот, поправляя волосы и подкладывая отпущенные руки под голову. — Че ищешь? — Бумаги, которые Венесса отдала Сяо... Ты их забрал? — А-а, эти. В первом шкафчике глянь. — Завтра встреча, — встревает в разговор Вельзевул, оперевшись о дверной косяк спиной. — Будь в форме. — Когда это хуй в дырке мешал мне присутствовать на встречах с партнерами? — Ну-ну. Венти недовольно фыркает, следя за Мораксом, уже забравшим нужные документы, и переводит взгляд на Сяо, нахмурившись. Весь настрой сбили эти двое. Пускай он крепко любил своих старших, иногда их невозмутимость убивала. Слышали же неверняка, как он стонал, так нет, все равно зашли. Как будто эти бумажки не могли потерпеть еще десять минут, пока они закончат. — И если второй раз наметите, то переместитесь в твой кабинет. Нам нужно работать, — напоследок кидает старшая сестра, закрывая за собой дверь. — Злюка, — вздыхает Венти, протягивая руки и обнимая партнера за шею. — Ну, что, продолжим? Ты все еще твердый. Взгляд Сяо пустеет, пока парень приподнимается с дивана и прижимается к его губам своими, отвлекая. Как можно было забыть, что главам и правда плевать, что делает он, Венесса или Мико. Какие бы глупости они с Венти не творили, в какие бы неловкие ситуации не попали — им будет все равно. Посмотрят, оценят, но промолчат. Как и всегда. Прикрыв глаза, он подтягивает Барбатоса ближе к себе, двигая бедрами и ловя протяжные стоны губами. Шлепки кожи о кожу, это хлюпанье, крики от удовольствия прям над ухом — все такое пустое, на самом деле. Стиснув зубы на чужом плече, Сяо толкается еще раз, чувствуя, как на смятую рубашку выплескивается горячая сперма. Венти дрожит, сжимая его в объятиях и удовлетворенно постанывая от пульсации внутри. Маленький дьявол. Сяо никогда не поймет, почему Барбатос изо дня в день продолжает спать с кем попало, играться с собой и искать острых ощущений. Два года назад, тот фестиваль в Осаке. Последний раз, когда Барбатос, Вельзевул и Моракс улыбались по-настоящему, когда еще были семьей и всем так казалось. Последний раз, когда их еще звали Венти, Чжун и Эи. Последний раз, когда на фотографии с ними был прошлый босс. Последний раз, когда они видели отца.