Синдром Лимы

      «И что это было?»       Кажется, у Теты остановилось сердце после этого сообщения — она ждала его где-то полтора месяца. Ответила девушка не сразу — потратила две минуты на беготню по кабинету, потом минуту дышала в бумажный пакет, вроде, от какой-то доставки еды. Если бы у нее еще остались ногти — она бы их сейчас все равно сгрызла. Подумав, вместо ответа она принялась звонить. Это выцепить сложнее, если, несмотря на чистку телефона от её хорошего знакомого, какие-то из следящих за переписками программ у нее ещё остались.       Трубку взяли не сразу.       — Я боялся, что сейчас на экране увижу не тебя, — признался хмурый Мастер на видео.       — А кого?       — Не знаю, — он нарочито равнодушно пожал плечами. — От твоего мужа до начальника ФБР. Кстати, поздравляю с помолвкой.       Губы Теты, кажется онемели.       — Я отказала, — они плохо слушались, но она смогла выдавить это из себя.       Мастер облизнул губы, не смотря на экран, и улыбнулся, тихо выдохнув и опустив взгляд, словно под ногами что-то очень интересное.       — Зря, — хрипло произнес он. — Глядишь, и был бы у тебя шанс на… — он судорожно вдохнул, будто бы не в силах продолжать, и покачал головой.       — На то, чтобы получить мужа, который решает за меня? — голос девушки зазвенел, обретая твердость. В чем — в чем, а конкретно в этом отказе она была уверена. — Я открыла ему твоё существование, то, что скрывала годами ото всех, а он отобрал мой телефон и запер меня.       Усмехнувшись, Мастер впервые посмотрел в камеру.       — Я бы на его месте сделал то же самое.       — Но ты не сделал.       — Ну это смотря как далеко заглянуть в нашу с тобой историю…       — Ты понял, о чем я, — поморщилась Тета.       — Только из-за того, что не считаю себя хорошим выбором, — он дернул головой, снова избегая взгляда. — Будь моя воля — еще первый твой мальчик наутро бы не оклемался. Да и не только наутро. Но ты бы меня не простила, да и парень не виноват, что с тобой связался.       Девушка зажмурилась, ощущая, как внутренности сжались от ужаса. Она то забывает, то вспоминает, что выбрала, по сути, сволочь, какую еще надо умудриться найти. Добровольно ли — она тоже в этом запуталась. Ссылаться на синдром спустя пять лет после похищения уже как-то несерьезно на её взгляд. Но это защищает её от лютого осуждения, поэтому она будет цепляться за диагноз до последнего, хоть бы и для самообмана.       — И чего ради? — пролепетала она, ощущая себя жалко. Не потому, что продолжает развивать эту тему, а потому, что поняла: он не прав. Его она бы простила. Как простила долгий список в его личном деле. Это глупо и двулично, но уж как есть, главное не проболтаться ему об этом. — Я все равно шла к тебе.       — Этого мало, — выдохнул Мастер. — Мне всегда мало тебя. Думаю, я бы ревновал и к щеночку.       — А как же «чтобы ревновать — надо считать равным себе»? — она позволила себе подколку, несмотря на понимание редкости такого признания.       — Представь, какая у меня низкая самооценка, — рассмеялся он, взъерошивая волосы. — Что, хорошо выходит скрывать?       — Восхитительно, — призналась Тета, слегка улыбаясь.       — Готов на что угодно, лишь бы ты говорила это мне вечно, — с усмешкой произнес Мастер, падая на какой-то прожженый диван. Внезапно в голове девушки всплыла одна из недавних ссор с матерью. Ну как одна из — самая сильная. И ей на ум пришла одна мысль, безрассудная, глупая, но очень соблазнительная.       — Уточни — ты сейчас серьезно или кокетничаешь? — прищурилась она, прекрасно зная, что то, о чем она думает — самая хреновая идея из всех самых хреновых идей в истории.       — Чего ты хочешь? — с улыбкой спросил Мастер, закидывая руку за голову.       Тета прикусила губу, собираясь с храбростью. Это полное безумие.       — Мать хочет, чтобы я вышла замуж.       Между бровей Мастера залегла хмурая складка, пока он пытался понять, что она имеет в виду, а спустя пару секунд он пораженно уставился на девушку.       — Я буду самым отвратительным мужем, что ты сможешь найти.       Она дернула плечом так, словно её это не заботило.       — Строго говоря, я замуж вообще не хочу. Это мамина хотелка. В гробу я это всё видела. Но раз она так рвется, что готова вцепиться в первого, кто мне предложит — что ж.       — Назло маме отморожу уши…       — Примерно, да, — Тета выдохнула, беря паузу и собираясь с мыслями. — Она не так давно, когда я высказала ей это нежелание, в сердцах сказала — не знаю уж, серьезно или нет, — что если бы знала тогда — приплатила бы тем моим похитителям, чтобы у меня сейчас был ребенок.       Брови Мастера взметнулись вверх в изумлении, и он приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал, очевидно, не находя слов.       — Она тут же, конечно, остыла, сама себе ужаснулась и закрыла рот руками, сказала, что на эмоциях и никогда такого бы не сделала, но… — продолжила Тета и криво усмехнулась. — … Но какая мне разница, на чем она это сказала и в какой степени была зла. В общем, я даже отвечать что-то не стала. С тех пор я с ней не разговариваю. Поэтому, думаю, такой поворот был бы ей хорошим ответом, но нет так нет.       — Я не сказал «нет», — тихо произнес Мастер, потирая подбородок. — Я сказал, что муж, да и в случае чего отец, из меня будет отвратительный, чтобы ты десять раз подумала, прежде чем предлагать такое. Меня не переделать, и я в криминале по самые уши.       Девушка принялась теребить чехол от телефона, кусая губы и оглядывая потолок.       — Честно говоря, тот формат отношений, что у нас сейчас, меня устраивает. Ну, может, видеться чуть чаще было бы неплохо… Я тебя не уговариваю и не прошу всё бросить. Глупое предложение, пожалуй. Тоже на эмоциях, — она хмыкнула, блуждая взглядом по потолку. От воспоминаний о той ссоре в голове снова проснулся образ Тюрбана и её передернуло. — Действительно, назло маме отморожу уши.       — Ну, я бы после той фразы тоже кому-нибудь что-нибудь отморозил, — признался Мастер и провел языком по нижней губе, пристально смотря в экран. — Когда и где?       — Что? — отвлекшись от своих, ушедших в сторону мыслей, нахмурилась Тета, выходя из хождения по кругу в тревожных и неприятных воспоминаниях.       — Время и место, — терпеливо пояснил мужчина и прикусил на пальце заусенец. — Учти, это должно быть быстро, чтобы ФБР не успели получить данные о местонахождении и использовании моего настоящего паспорта до того как я сбегу, иначе пусть сомнительный, но праздник, сильно омрачится.       Девушка встряхнула головой в удивлении и пораженно посмотрела на него.       — Ммм… Лас-Вегас? — хрипло предложила она вместо того, чтобы спросить, а ему это на кой хрен. Хотя очень хотелось. Она-то абсолютно точно знала, что совершает ошибку, и шла на неё не то, чтобы осознанно, но с пониманием, что творит безумие, а он?       — Хм. Хорошая идея, — кивнул он, закидывая ногу на ногу. — Браки день в день, а то и час в час. Предпочтения?       — Какие предпочтения, я тебя умоляю, — фыркнула Тета. — Я не из тех, кто мечтал о белом платье. Больше надеялась, что мы придем, распишемся, и уйдем. Мне, скорее всего, придется ухитряться, чтобы сбежать, поскольку меня так и не выпускают из дома одну, так что всё на тебе.       — Вот черт, — вздохнул Мастер, одергивая рубашку. — А я хотел надеть свой любимый костюм.       — И что тебе мешает? — вскинула бровь девушка, наблюдая за его лицом.       — Судя по всему, ты-то будешь в чем придется.       — Поверь, это будет самое удобное для побега, — с усмешкой пообещала она. — А почему самый любимый?       — Я его надеваю для запугивания.       — И кого ты собрался запугать?       — Судьбу? — он хмыкнул, поправляя челку и задумчиво смотря поверх камеры. — Вдруг она решит, что брак будет несчастливым?       — А если он и так таким будет? — полюбопытствовала девушка. — Сожжешь костюм?       — Мне будет морально легче сжечь того, кто будет этому причиной, — с усмешкой ответил Мастер, смотря в камеру пристально и словно в раздумьях.       Тета выдохнула, облизывая губы и усмехаясь.       — Ты не обещал быть хорошим мужем, а я — хорошей женой. Так какие критерии?       Он пожал плечами, потирая указательным пальцем нижнюю губу.       — Субъективно, думаю. Для развода тебе придется меня отловить, а это не так просто. Было бы проще выделить пункты, не будь это всё шаловливой местью твоей маман.       — Могу отозвать предложение, если тебе это не нравится.       — Нет уж, — он покачал головой. — Мне все нравится. К сожалению.