Подарок

Ночная жизнь большого города не будет казаться весёлой и возбуждающей, когда является суровой повседневностью, а не вашей прихотью. Поверьте, я знаю, о чём говорю, ведь моя собственная с детства подчинена чётким правилам, соблюдать которые бывает крайне утомительно! Настолько, что даже грозящее наказание порой кажется ничтожной ценой за возможность посвоевольничать. Познакомимся? Меня зовут Эрен Йегер, мне 16, и я нелегально работаю в нелегальном баре моего сводного старшего брата Зика. Круто звучит, правда? Бар, кстати, довольно клёвый, в духе чикагских 20-х, и даже гангстеры есть, соваться к которым мне строжайше запрещено. В этом, в общем-то, и состоит моя работа — не путаться под ногами и не влезать в неприятности. Зик, вроде, никогда не питал ко мне особых чувств, однако всегда говорил, что не позволит, чтобы кто-то «грубо сорвал его прекрасный цветочек». Да, я вырос очень хорошеньким. Смуглый и зеленоглазый шатен, что, кстати, резко контрастирует с бледным блондином Зиком. Я получился высоким и стройным, довольно жилистым, но при этом весьма изящным. Зик говорит, что я мечта половины извращенцев его бара. Любопытненько, о ком же грезят остальные… Пожалуй, брат слишком уж сильно меня бережёт — я попал к нему в 6 лет, после смерти обоих родителей, и с тех пор похож на чёртову принцессу в башне. Почти всё время я торчу у Зика в баре, живём мы там же, на верхних этажах, учусь я с приходящими репетиторами, а если и выезжаю куда-то, то с охраной почище президентской. Всё дело в том, что голова моя в случае похищения стоила бы столь дорого, что рисковать братец не желает. Так что с самого детства я окружён опасными брутальными мужиками, ну и падшими женщинами, которых я, впрочем, никогда не интересовал. Зато опасные брутальные мужики с удовольствием таскали меня на руках и никогда не отказывали в чтении «Рапунцель», потому неудивительно, что в пубертат я вступил, имея чёткий набор фетишей, на которые и дрочил в моменты гормональных всплесков, ибо от любых сторонних контактов, как я уже говорил, мой брат берёг меня похлеще дракона. Так вот, в тот вечер мне, видимо, немного наскучило быть хорошим мальчиком, а может быть хмель от первого бокала шампанского, разрешённого в честь шестнадцатилетия, ещё не покинул мою голову, но в самый разгар субботнего веселья, в котором мне снова запрещено было участвовать, я вдруг захотел ощутить себя деловым и взрослым и завалился в вип-кабинет, который Зик использовал для особо важных переговоров. Конечно же, у меня имелся ключ. Диван здесь столь огромен и хорош, что, растянувшись на нём, я не заметил, как уснул. Разбудил меня тяжёлый взгляд. Решив, что сейчас огребу от братца, я незаметно, как мастер-ниндзя, приоткрыл правый глаз. Вальяжно расположившись, из кресла Зика на меня смотрел Потрясающий Мужик. Ох, его руки! Мышечные, сухие, с выступающими венами, забитые татуировками до самых кончиков длинных пальцев. А ладони! Одной, кажется, как раз можно накрыть половину моей попки. Внутри разом восстали все мои кинки-фетиши, и, широко раскрыв глаза, я принял сидячее положение, продолжая пялиться на мужика, забыв про всякие приличия и братские страшилки о чужих дядях. — Хм. Любопытный вариант начала переговоров. Мужик поднялся со своего кресла, и я смог, наконец, рассмотреть его полностью. Сильный и жилистый брюнет, он выглядел до безумия шикарно в кожаных штанах, облегающих великолепные ноги, тонкой футболке, облепившей его роскошные плечи и явно намекающей на красивое остальное, и стилизованных под армейские ботинках. Щелчок замка, и вот, кабинет можно открыть только изнутри. — Иди сюда, подарок! Снова устроившись в кресле, мужик похлопал себя по бедру, приглашая меня присесть. Это ещё кто тут кому подарок… Я, как заворожённый, подошёл, и встав перед ним, покраснел, когда понял, что стояк мой, окрепший от такого властного тона, теперь ни для кого в этой комнате не секрет. — Хороший мальчик! — сильные руки развернули и усадили спиной. Рефлексы почти погнали меня за «Рапунцель». Чёрт. Не сейчас! Мне уже 16, брата здесь нет, мужик божественно хорош, и я прямо слышу, как стрелки моей девственности отсчитывают последние минуты. И вот, взяв меня на ручки, он с удовольствием оглаживает мои бока, бёдра и живот, а я, уткнувшись носом ему в шею, незаметно втягиваю воздух. От него пахнет офигенно — силой и крышесносным трахом, и это всё, что мне сейчас нужно. Ах да, есть ещё мой стыдный дэдди-кинк, о котором не расскажешь брату, но может быть, этот мужик с сильными руками не будет против… Ну что ж, прощайте сказки на коленках, пришло время Эрену стать взрослым мальчиком… Градус возбуждения давно превысил точку кипения — такого я не ощущал даже в самых жарких и влажных своих снах… Была не была… — Папочка… — шепчу, поскуливая и задыхаясь. Хватка на моем теле становится крепче. — Ты был хорошей деткой? Судорожно киваю, впиваясь руками в его предплечья. Осознанно, и на мой личный взгляд, страшно развратно, притираюсь попкой к его паху. Шлепок по заднице заставляет меня вздрогнуть, и я готов кончить от бешеной энергетики, что исходит от мужчины позади меня. Он просто создан для ебли, это читается чётко, и страшно заводит! — Чего моя детка хочет за хорошее поведение? Голос рокочет в ухо низким шёпотом, а я покрываюсь банальными мурашками и трясусь, словно через меня пропускают небольшой разряд. — Хочу твой член, пожалуйста… Прижимаясь, ощущаю предмет вожделения — длинный и толстый, крепкий, словно каменный. Звякает пряжка ремня, мою руку заводят за спину, и я судорожно сглатываю наполнившую рот слюну. Головка на ощупь горячая и такая нежная, что кажется умру, если не попробую на вкус. Трогаю крепко стоящий хер, могучий и неподвижный, явно не из тех, что будут подрагивать от нетерпения. Низ живота спазмом сводит от мысли, что он окажется во мне, проникая и растягивая. — Ну давай посмотрим, что можно сделать. Шлепком по попе мужик приказывает встать, и стягивает с меня брюки вместе с трусами, оставляя только футболку и носочки. Представляя, как мы с ним сейчас выглядим со стороны, я понимаю, что на эту картину смогу дрочить вечность. Большой палец давит на анус, а я в предвкушении захлёбываюсь воздухом и забываю как дышать. Щёлкает крышкой тюбик — папочка явно не из тех, кто разводит долгие церемонии, зато из тех, кто имеет при себе смазку. На десяток секунд я перестаю чувствовать на себе руки, а попа ощущает пустоту и холод. Позорный скулёж вырывается помимо моей воли, и тут же огромное и горячее прижимается, окружает со всех сторон, подчиняет и нежит. Снова палец, но уже приятно влажный и скользкий, гладит меж ягодиц, надавливая и лаская — подаюсь задницей навстречу, хоть и знаю, что бывает больно, но может именно этого я и хочу сейчас — чтобы эту боль заласкали с силой и нежностью. — Что за нетерпеливая детка, расслабься! — новый шлепок оставляет на попке следы смазки. Притягивает настойчиво. Подчиняюсь, постанывая от нетерпения, и чувствую, как в кольцо ануса тычется, наконец, упругий ствол: — Давай-ка, покажи свою сладкую дырку! — Да… дадада, папочка, скорее, пожалуйста! Не могу больше терпеть! Послушно раздвигаю булки пальцами, и с восторгом ощущаю горячую влажную головку, распирающую вход. — Даа, детка. Скажи, кто-то уже трогал твою милую попку? От его голоса, слов, от их зашкаливающей запретности и пошлости, пальцы ног поджимаются, в животе сладко беснуются бабочки, а по венам словно пускают чистый кайф, и я кончаю, заливая всё вокруг, и откидываясь на мужика. — Ну как знал с утра, брюки кожаные надел. Горячие губы целуют за ушком, и по телу пробегает дрожь остаточного удовольствия. Целую минуту ничего не происходит, я просто дрейфую в ощущении кайфа и собственной взрослости, а мужик очень приятно поглаживает меня и снова целует за ушком. Я готов лежать так вечно, и очень надеюсь, что он сейчас думает также. Снаружи доносятся крики, слышится грохот и топот ног в тяжелых ботинках. Кто-то резко дёргает дверь. А после того как она, естественно, не поддалась — ещё бы, у брата тут всё по высшему разряду — снова кричат, и теперь уже кто-то явно ломится в кабинет. Пищит под властью мастер-ключа электронный замок, и в комнату вваливается вооруженная толпа во главе с моим братом. Пока следует немая сцена, поясню, что все происходит за считанные секунды, и максимум, что мы с мужиком успеваем сделать, чтобы прикрыть обнаженные чресла, да, я знаю это слово, вы помните, я люблю сказки, это закатиться прямо в кресле за гигантский дубовый стол, и в целом, со стороны двери всё начинает выглядеть вполне пристойно. Ну, собственно, кроме того, что я сижу на руках у незнакомого мужика. — Эрен… Выдох явного облегчения у Зика, на глазах сменяется пламенеющей яростью: — Аккерман, блять! Мой мужик, ну как-то да, так я и стал его называть про себя, сохранял ледяное спокойствие, крепко обнимая меня двумя руками. — Мне понравился твой подарок, Зик. Я согласен на сотрудничество, парни останутся обсудить детали, а я отвезу своё сокровище и вернусь. Я смутился и захихикал, боги, неужели меня уведут прямо у дракона из-под носа?! Народу в кабинете прибавилось, видимо, набежали те самые парни моего мужика. Зик почти обратился в лёд: — Оставьте нас. Мой братик умеет быть очень жутким и убедительным, кабинет опустел в секунду. — Эрен! Ко мне немедленно! Я не прибью тебя только потому, что ты единственное родное мне существо! Тут мне стало страшно неловко, брата расстраивать я вовсе не собирался, хотя изначально знал, что выход в зал в субботний вечер будет грозить мелкой карой. Однако предполагаю, что сейчас это не главный мой проступок… Не дожидаясь, пока я подойду, Зик подлетел к столу, и рывком выдвинул кресло на предательски податливых колесиках, открыв для себя всю картину моего недавнего, страшно приятного, грехопадения. — Что ты с ним сделал?! Зик бледнел и краснел, цвета плавно сменяли друг друга, и я почти залюбовался. — Малыш, иди-ка оденься, папочке надо поговорить. Меня мягко шлепнули по попке, и волна наслаждения накрыла с новой силой. Стыдливо натянув футболку на закономерную эрекцию, я протопал к дивану, стараясь не попасть в зону дотягаемости брата. Взгляд Зика растерянно скользил по кабинету и вдруг упёрся в дерзкие белые капли на чёрном паркете… Много капель… Из брата будто высосали воздух, и он осел прямо на пол. Я, к тому времени уже совсем одетый, от чувства эйфории качнулся маятником к чувству всепоглощающей неловкости. В конце концов, мой брат любит меня, и мне стало страшно стыдно, что я довёл его до такого состояния перед новым бизнес-партнёром. — Зик, прости меня! Папоч… кхм… мистер бизнесмен не сделал мне ничего плохого! Я выразительно посмотрел на своего мужика, в конце концов, чего он в стороне сидит, они тут взрослые, им и разруливать. Мой шикарный мистер пересел на диван рядышком со мной, от чего внутри затрепетало. Но сильнейшим усилием воли я вернул самообладание. — Итак, не знаю, что у вас тут происходит, однако я принял подарок, Зик. — Мой младший брат не твой подарок! Он вообще, чёрт возьми, не при чём здесь! — Брат… Наследник, значит? Ну вот я и заберу его, как гарантию твоей благонадёжности. Мужик оглянулся на меня и подмигнул, отчего сделался похож на самого сексуального злодея в мире. — Пойдешь ко мне в заложники, сокровище? — Конечно, господин злодей! Желаете сковать мне руки за спиной? — Да ты затейник, сокровище! Желаю, детка, ещё как желаю!