Однажды всё будет хорошо

Солнце, хватаясь за острые верхушки елей, медленно ползло по небосводу, не желая скрываться за игольчатыми кронами густого леса. Золотистые лучи били в панорамное окно, будто бы молили о помощи и тянули ко мне свои длинные тёплые пальцы. Но у солнца не было и шанса: я сжимала в руках дешёвый бульварный романчик, не способный похвастать даже твёрдой обложкой, не говоря уже о белизне и гладкости страниц. Не очень умелая рука автора строка за строкой рисовала историю о юной, не познавшей превратностей любви, девушке и молодом, знающем себе цену, мужчине. На протяжении последних тридцати страниц джентльмен пытался завладеть вниманием робкой дамы. А та, не искушённая в этих играх, искренне не понимала, по какой причине на нее обрушилось такое пристальное внимание. Поздняя осень смогла заметно проредить подлесок, делая пейзаж за окном более мрачным: окутанные солнечным золотом верхушки елей и сосен плавно переходили в сплошную темноту дремучего леса. Так похожего на лес Дасквуда. И столь отличающегося. Крохотный домик из красного кирпича, находящийся на краю небольшого двухэтажного городка, от Дасквуда отделяли сотни километров. И несколько прожитых жизней, о которых я старалась не думать. С громким стоном я отложила книгу в сторону. Анабель — так звали главную героиню книги, — в очередной раз отвергла внимание Гарри. Их нерешительность раздражала, но, вместе с тем, отвлекала от мыслей. А думала я после всего произошедшего очень много. О ребятах, о Ханне, о Дасквуде. О том, что сделал Ричи. И о Джейке. Двенадцать месяцев снов и мыслей о нём стали настоящим испытанием. Он пропал, а я осталась жить в мире вопросов, ответы на которые отчаялась найти. Книга вновь оказалась в руках. Но не прочла я и пары страниц, как она полетела в стену. — Это выше моих сил. Как Джесси вообще их читает? «Джессика», едва не поправил внутренний голос, искажённый какой-то программой. Можно ли влюбиться в душу, не касаясь тела? Можно ли полюбить точки и скобки на экране? Можно ли мечтать о встрече с тем, чьего голоса ни разу не слышала? Абсолютно точно можно. Расскажи кто такой абсурд мне год назад, я бы рассмеялась в лицо и посоветовала бы человеку пойти к психологу. А теперь та смеющаяся девчонка живёт в мире мыслей о том, кого отчаялась увидеть. Я поднялась с дивана и накинула плед на плечи, зябко поёжившись. Середина ноября, сговорившись с короткими солнечными днями, не желала радовать теплом. Дом наполнил аромат остывающих имбирных пряников. Я направилась на кухню, чтобы сделать чай и немного перекусить. Оповещение о входящем сообщении заставило вздрогнуть. Зажав пряник в зубах, я со всех ног бросилась к телефону, оставшемуся в гостиной. Взгляд упал на экран мобильника и я не поверила увиденному. Несколько раз моргнула, чтобы прогнать иллюзию, нарисованную разумом, но картинка не менялась. Джейк: «А что значит «Эм Си»?» Пальцы сами собой сжали кожу на бедре, и я тихо вскрикнула. Не сплю. — И это всё, что Джейк может мне сказать? После года тишины? Руки дрожали так сильно, что в какой-то момент возникли сомнения в способности удержать телефон. Несколько медленных вдохов и выдохов нисколько не помогли. — Ах, Джейк. У меня столько вопросов. Но ответишь ли ты на них? Мария: «Мария Кристина. Моё полное имя» Джейк: «Красивое. Мне нравится.» Джейк: «:)» Глупое влюблённое сердце сжалось, чтобы пропустить несколько ударов и забиться вновь, наполняя вены кипящим коктейлем из тоски и облегчения. Мария: «Я могу спросить, где ты?» Мария: «Как ты?» Мария: «Боги, у меня столько вопросов» Крупные солёные капли падали на экран телефона, размывая слова. Несколько всхлипов и оглушительный стук сердца — вот все звуки, нарушающие тишину. Слёзы текли по щекам, прокладывая всё новые дорожки. Мария: «Джейк…» На несколько мгновений появились столь желанные три точки и снова пропали. Руки задрожали с новой силой. Мария: «Я понимаю, что ты многое не можешь написать. Я просто хочу знать, что ты в безопасности и с тобой всё хорошо» Мария: «Я, чёрт возьми, имею право на это знание!» Джейк: «Со мной всё в порядке.» Вздох облегчения сорвался с губ. Ноги перестали держать меня, и я осела на диван. В глазах всё ещё стояли слёзы, а на губах играла такая счастливая улыбка, что вскоре заболели щёки. Пальцы до боли и побелевших костяшек сжали корпус телефона. В какой-то момент мне показалось, что пластиковый гаджет просто лопнет в моих руках. Но сообщения прекратились. И липкий страх начал вытеснять столь внезапную эйфорию. Мария: «Джейк?» Мария: «Мы можем поговорить?» Тридцать ударов сердца. Шестьдесят. Сто. Двести. И каждый — больнее предыдущего. А вдруг из-за выхода в сеть Джейк подверг себя опасности? Или с ним что-то случилось? Или он вновь вынужден прятаться? Каждая мысль больно жалила, оставляя во рту горький привкус паники. Джейк: «Мы обязательно всё обсудим. Дай мне время.» Мария: «Хорошо. Только не пропадай» Джейк: «Больше никогда.» Позволив себе вздох облегчения, я отложила телефон. Правда, предварительно сделала громкость оповещений максимальной, боясь пропустить хоть одно сообщение. Только не теперь, когда, спустя год, он вернулся. Мой Джейк. Загадочный человек, ставший мне родным за такой короткий срок. Телефон зазвонил, и я едва не отбросила его от себя. Но в следующее мгновение даже не глянув на экран, поспешила ответить. — Да? — Привет, Мария. — раздалось из трубки. — Не занята? Я заскочу к тебе на чай? — Что-о-о? — повисло молчание. Мозг, не способный думать ни о ком, кроме Джейка, не узнал обладательницу голоса. — С тобой всё хорошо? — низкий женский голос казался смутно знакомым. — Это я, Диана. — Ах, Ди. Прости, не узнала сразу. Я… Я спала! — достаточно логичное объяснение для странного поведения нашлось не сразу. Диана — моя коллега. Настойчивая, неунывающая и располагающая к себе девушка. Всякий раз, как я смотрела на неё, узнавала в ней себя. Но другую себя. Ту, что была мной год назад. После всего, что произошло в Дасквуде, я не могла быть такой же беззаботной и весёлой. Но Диана стала моей спасительницей. Глотком свежего воздуха. — Так я заеду? — голос Ди вернул меня из раздумий. — Не думаю, что сейчас лучшее время. Я хотела бы побыть одна. — Что-то случилось? — тон подруги тут же стал обеспокоенным. — Нет, всё в порядке. Просто не очень хорошо себя чувствую. Не бери в голову. — я старалась придать голосу беззаботные нотки, но выходило натянуто. — Уверена? — Абсолютно. Не беспокойся обо мне, Ди. Увидимся на работе. — Ну ладно. — по тону подруги было понятно, что она вряд ли мне поверила. Но спорить не стала. Я напрочь забыла о имбирных пряниках, которыми грезила несколько недель. Положила телефон перед собой на журнальный столик, накинула плед на плечи и принялась ждать. В тишине комнаты мысли сами собой вернулись к событиям в Дасквуде. К той роковой случайности, что помогла нам познакомиться. К людям, которые стали мне добрыми друзьями. И к тому шоку и отчаянью, что я испытала, узнав всю правду. Окутанная теплом и мыслями о друзьях, я провалилась в сон. Тихий, едва слышный, стук в дверь вырвал из сладкой дремоты. Я невольно заворчала. Похоже, Диана не приняла отказа. И сейчас, недовольная тем, что я слишком долго открываю дверь, она стоит на моем пороге и ждёт. — Диана, ты невыносима. — я плотнее укуталась в шерстяной плед и поднялась с дивана. — Входи, открыто. Стук повторился. — Ди, да войди же ты. — бросив последний взгляд на телефон и не заметив там пропущенных сообщений, я поднялась. В узком тёмном коридорчике послышались шаги. С губ сорвался тихий вскрик, когда я поняла, что во мраке прихожей стоит отнюдь не миниатюрная Диана. Уличный фонарь, безмолвный свидетель, выхватил силуэт высокого и несколько худощавого мужчины в чёрной куртке и в капюшоне. Страх, ставший мне верным спутником, оставил горечь во рту. Я попыталась закричать, но из горла вырвались лишь несколько хрипов. Ноги плохо слушались, не желая шагать назад. — Мария. — раздался немного хриплый голос из-под капюшона. Колени подогнулись и я едва не осела на пол. От падения спасли лишь руки ночного гостя, обхватившие предплечья и удержавшие в вертикальном положении. Раздался какой-то странный шум, будто что-то упало. Где-то на самых задворках сознания плескалось понимание происходящего. Глупое сердце зашлось в груди быстрым стуком, взывая к нему. Но разум, желающий защитить душу, продолжал твердить, что этого не может быть. Это не Джейк. Он не может стоять в прихожей моего дома и так крепко и бережно сжимать мои руки. Это морок и наваждение. Мужчина, стоящий передо мной, — грабитель. И мне стоит начать кричать и отбиваться. Но тело не слушалось. — Ты в порядке? — вновь незнакомый хриплый голос раздался из-под капюшона. Я всмотрелась в темноту, пытаясь понять, кто передо мной, но все попытки оказались тщетными. Будто сама ночь была его верной подругой, заботливо скрывая лицо от посторонних глаз. Стоило сделать лишь шаг назад и тёплые ладони разжались, позволяя увеличить дистанцию. Пальцы нащупали выключатель и после того, как раздался щелчок, прихожую залил тусклый электрический свет. Из трёх лампочек работала только одна. — Ты… — голос дрогнул, — я не верю. — Я ведь обещал, что сделаю всё возможное, чтобы мы могли увидеться. Сердце зашлось в груди, норовя пробить рёбра и упасть в руки Джейка. Оно уже давно принадлежало этому загадочному парню. Сердце, душа и все мои мысли. — Но как? — я осеклась. — Нет! Ничего не говори! Стоило сделать шаг навстречу, как Джейк, испуганный не меньше меня, шагнул назад. — И не двигайся. Ты мне кое-что задолжал. Ещё шаг навстречу, но в этот раз парень остался стоять смирно. Чёрный капюшон толстовки, натянутый едва ли не до носа, скрывал лицо, а кожаная куртка, казавшаяся слишком большой, размывала очертания силуэта. Дрожащие пальцы едва слушались. Медленно, боясь испугать, я коснулась капюшона и одним движением отбросила его. Передо мной стоял абсолютно чужой человек. Но, в то же время, и самый родной в этом мире. Непослушные чёрные и чуть вьющиеся волосы упали на лицо. Уголки тонких губ дрогнули, пытаясь изобразить улыбку. Лишь глубокие, как горные озёра, голубые глаза казались узнаваемыми. Точно такие же глаза были у Ханны. — Джейк, — я с облегчением выдохнула и крупные капли, будто ждавшие команды, потекли по щекам. Целый год чаяний и надежд едва не свёл меня с ума. Но ничего не было напрасно. Вот он — Джейк, — стоит передо мной. — Что же ты стоишь, — я засуетилась, поспешно смахивая слёзы, — входи. Джейк молча прошёл в дом. Казалось, он так же слабо верил в реальность происходящего, как и я. Он так внимательно смотрел за каждым моим движением, будто пытался запомнить. Сделав несколько шагов в гостиную, мы остановились. Два изголодавшихся по любви сердца нашли друг друга и теперь не знали, как начать разговор. — Джейк, это правда ты? — Правда. Я всегда держу своё слово. Только сейчас мой взгляд упал на большой бумажный пакет в его руках. Аромат казался смутно знакомым. — Что это? — Китайская еда. Помнишь? Улыбка тут же появилась на губах. Этот разговор слишком хорошо засел в памяти. — Конечно помню. Напротив мотеля, в котором ты скрывался, был китайский ресторанчик. Ты хотел пригласить меня. — румянец окрасил щёки в алый цвет. — И сказал, что было бы неловко, если бы всё же позвал, а я не люблю китайскую кухню. — Верно. — робкая улыбка коснулась губ Джейка и сердце забилось в бешеном ритме. В реальность происходящего верилось с трудом. Этого просто не может быть. Год тишины. Двенадцать месяцев мыслей о Джейке. Пятьдесят две недели ожидания. Триста шестьдесят пять дней вздрагиваний от каждого входящего сообщения. Даже если расщепить этот срок на миллисекунды, каждая будет касаться его. Я не осознавала глубины привязанности, пока не потеряла Джейка. Но вот он стоит передо мной. В моём доме. Я могу видеть цвет его глаз. И не верю, что это случилось. — Прикоснись. — я решительно протянула ладонь. Если просьба и удивила Джейка, он ничем это не выдал. Лишь заколебался на несколько мгновений, будто испытывал те же сомнения в реальности происходящего. Его пальцы: длинные, изящные и, наверняка, потрясающе ловкие, вздрогнули, прикоснувшись к руке. Между нами прошел разряд электрического тока. Он, змеясь, ударил в дамбу, сдерживающую все мои чувства. Я строила её долгие восемь тысяч семьсот шестьдесят часов. А разрушилась она за несколько мгновений. Слёзы счастья потекли по щекам, оставляя мокрые пятна на белой футболке. — Прости меня, Мария. — похоже, Джейк неверно истолковал мои слёзы. — Нет, нет, нет… — я так отчаянно трясла головой, что крупные капли летели в стороны. — Ты неправильно понял. Один шаг превратил разделяющие нас километры в расстояние, на котором можно было ощутить тепло тела Джейка и услышать, как гулко стучит его сердце. Так же, как и моё. Они ещё не пришли к одному ритму, но частота ударов уже складывалась в прекрасную мелодию. Не желая терять драгоценные мгновения, я сжала Джейка в объятьях и уткнулась лицом в плотную кожаную куртку. Она пахла пылью, кожей и им. — Я плачу, потому что и не надеялась, что увижу тебя. — шептать, уткнувшись лицом в грудь, было так просто. Не нужно было смотреть в омуты голубых глаз, следить за изменениями в лице. Можно просто говорить, пока не кончатся слова. — Все мои сны были о тебе. А наутро, когда лучи солнца разгоняют ночной морок, они таяли вместе с тобой. Я ни разу не отключала звук оповещений на телефоне. И вздрагивала каждый раз, когда приходили сообщения. Я много думала о тебе. Сотню раз представляла, как ты напишешь. И лишь иногда позволяла себе погрузиться в фантазии и представить, как мы встретимся. Испытывая смущение, я позволила себе расстегнуть куртку и уткнуться лицом в мягкий материал толстовки. Поднять взгляд на лицо Джейка было всё ещё страшно. Он не шевелился, сжатый в моих объятьях. Просто стоял, напряжённый до предела. — Помнишь наш разговор? Когда я фантазировала о нашей встрече. — Помню. — Помнишь сообщения? Я представляла, что ты окажешься передо мной. Смогу наконец-то снять этот чёртов капюшон и увидеть тебя. Ты, возможно, улыбнёшься мне, а потом… — Помнишь мои последние слова? Сложно было их забыть. Они шрамами, ноющими при каждом ударе, запечатлелись на сердце. Я так часто возвращалась к нашей переписке и читала их. Эти слова успокаивали и давали надежду. — Я люблю тебя, — Джейк высвободился из объятий и поймал пальцами мой подбородок. Он заглянул в мои раскрасневшиеся от слёз глаза и улыбнулся. Смущённо, но при этом очень счастливо. — А ещё я помню вот это. Не дав мне возможности смутиться или воспротивиться, Джейк робко коснулся моих губ своими. Почти невинный поцелуй бросил в жар: к щекам прилила кровь, а дыхание участилось. Эта робкая ласка с лихвой компенсировала каждое мгновение разлуки и неведения. Джейк отстранился. — Со мной будет сложно. Придётся скрываться и переезжать. Но я сделаю всё, чтобы ты ни на секунду не пожалела о том, что осталась рядом со мной. И однажды у нас всё будет хорошо. — Джейк вновь улыбнулся, но на этот раз смелее. — В итоге всё должно быть хорошо. Если что-то не хорошо, то это ещё не конец…