Утопающий в отражении.

      Зайдя в свою комнату в Поттер-мэноре, я чувствовал, будто меня по моему же согласию упекли в Азкабан. Не то чтобы я действительно собираюсь соблюдать домашний арест, наложенный на меня Поттерами. Почему-то было плохо на душе, словно меня упекли в самый тёмный угол, как надоевшую игрушку, уродливую и назойливую, мешающую и ненужную. Иногда я задаюсь вопросом, что я вообще здесь делаю. Почему я окончательно не переехал к Сириусу? Почему я не убежал ото всех на край света вместе с Морганом?       Что я вообще планирую делать со своей жизнью дальше? Я так гнался за достижением независимости от чужого мнения, что даже как-то не подумал об этом. Всё моё будущее казалось мне тёмным и расплывчатым. Я не знал, что мне нравится. Я не знал, чем я хочу заниматься. Всё, что я знал, - это то, что хочу жить с Морганом где-нибудь вдалеке от Поттеров и всех остальных, контактируя лишь с Сириусом и несколькими знакомыми из Хогвартса. Однако я не думаю, что становиться домохозяином будет для меня хорошей затеей. Но кем мне тогда стать?       Кто я такой?       Я осматривал свою комнату, кажущуюся настолько же родной, насколько и чужой. Здесь в основном были мои старые вещи, плакаты и предметы декора, те, что я вешал и хранил до третьего курса. Потом, после одного неприятного инцидента, я вывез все свои важные вещи к Сириусу, и теперь моя комната на Площади Гриммо стала мне роднее, чем комната в моём, казалось бы, собственном доме. Я заметил, насколько сильно прошлый я отличаюсь от себя сегодняшнего. Тоже бунтовщик, но с ещё целым, неразбитым сердцем и невинной душой, борющийся за правду и честность. Мальчик, видящий свет даже в самой непроглядной тьме. Мальчик, способный отделять свет от тьмы, и способный увидеть более серые тона, не ограничиваясь лишь чёрным и белым.       Сама комната была оформлена в бирюзовом оттенке, который я когда-то любил. Не помню, какого цвета было её убранство раньше, но помню что изменил его, произнеся недавно выученное "Колорус". Результат мне тогда понравился. Сейчас я вынужден был признать, что это выглядело, как комната шизофреника, вот не дать, не взять. Всё-таки не знал я меры в детские годы, эх, не знал.       Я усмехнулся, глядя на стопку моих личных дневников, которых я вёл лет до двенадцати, замаскированную под книги на книжной полке. Когда-то, когда этому мальчику было совсем плохо он, злобно вытерев слёзы горечи, выливал свою душу на эти самые страницы своим неровным, детским почерком. Постояв ещё немного, раздумывая, я всё-таки потянулся к той книжной полке, решив достать первый попавшийся дневник из стопки. Рука нащупала мягкую кожаную обложку, и я удивлённо заморгал. Я где угодно узнал бы эту тетрадь. Дрожащими руками я достал её, и увидел зелёный кожаный блокнот.       Мой самый первый дневник.       Что же там мог написать восьмилетний я? Прикусив губу, я долго смотрел на дневник, не решаясь его открыть. Отчего-то казалось, что тот старый я - это не я, а совсем другой человек. Мне казалось, что если я сейчас подойду к зеркалу, стоящему в соседнем уголке, то на меня в отражении посмотрит тот маленький Гарри Поттер со слезами на глазах. Он бы расстроился, огорчился, увидев каким беспомощным и слабым стал. Он начал бы обвинять меня, что я - обманщик, и не могу быть им из прошлого... А потом бы навзрыд расплакался, спросив меня: "Насколько же сильно тебя приземлило, что теперь ты не можешь глаза поднять"?.       Нет, нет, нет. Я - это я. А эти мысли - бред. Выдохнув, я открыл дневник на первой попавшейся странице и с любопытством вчитался в строки, пытаясь заглушить все мысли:       "Сегодня всё опять очень плохо. Ну, как опять. Снова", -я улыбнулся. Строки фонили не столько пессимизмом, сколько язвительным сарказмом, присущим мне в те годы, - "Родители снова доказали свою явную амнезию, забыв о старшем сыне и оставив его одного дома..." - а вот этого я никогда не мог понять. Мне было, мать его, восемь. Зачем? - "Не увидев родителей я испугался и начал плакать и искать их. Не было ни их, ни Клайда. Позже они пришли. Оказывается они уходили в больницу Святого Мунго за зельем для папы, но зачем-то пошли всей семьёй, конечно же, забыв меня. Увидев меня плачущего, они наорали на меня и наказали..." - так, всё. Не могу это читать. Я знаю, что Поттеры поступали неверно, и вообще, на больных не обижаются, но, знаете, иногда... Просто иногда... Хочется, чтобы родители были и на твоей стороне тоже. Чтоб отец потрепал тебя по волосам, чтобы мама ласково угощала тебя яблочным пирогом, чтобы брат по-дружески пригласил поиграть в квиддич на равных. Ну, у семейки Поттеров, как доказала практика, лимит "забота" и "понятие семьи" ограничен и не меня не распространяется.       Я аккуратно положил дневник на место в стопку и подробнее оглядел книжные полки. Всего лишь учебники, ничего интересного. Все самые интересные мне учебники лежат в моей комнате в моём настоящем доме, а не здесь. Там было всё, начиная от Трансфигурации и заканчивая, не поверите, начальным курсом Некромантии. Нет, а что? Да, Сириус не в курсе, как и Поттеры тем более, но мой парень - некромаг. Потому я обязан был знать хотя бы основы, чтобы помочь ему в случае чего.       Кстати, о парне - некромаге.       Я ринулся к чемодану, раскрыв его и начав искать вещицу, посланную мне Морганом. Отыскав среди моих бесконечных пар боксёров и футболок драгоценный свёрток, я прижал его к себе, представляя, что наверняка Морган упаковывал это с любовью и нежностью, скучая по моему лицу, голосу, походке и...       Я почувствовал, как краска заливает моё лицо. Хорошо, что меня никто не видел в столь компрометирующем положении. Например, Клайд или Уизли. "Хотя, " - подумалось мне, - "А какая разница"? Почему я должен скрывать свои чувства? Любовь - есть любовь. С этим ничего не попишешь. Я не выбирал, кого мне полюбить. Я просто полюбил. И для меня любовь - высочайшее чувство. Особенно, моя любовь к Моргану. Такие чувства, как у нас с ним возникают лишь раз в тысячу лет. Когда находишь в одном человеке столько знакомых и очаровательных черт. Когда знаешь человека так, будто знаком с ним уже целый век. Когда любишь его за его недостатки. Когда готов поклоняться ему и его любви, зная, что твои чувства взаимны.       Разве они когда-нибудь смогут испытать то же? Я уверен, что нет. Они - лишь неумелые куклы. Лишние и не новые, в параде истинной любви. Сколько, интересно, таких как я и Морган? Отчего-то мне подумалось, что очень много. Людей, искренне любящих друг друга всем сердцем, но вынужденных скрывать свои чувства из-за старомодных и прогнивших насквозь лицемеров, неспособных увидеть, что между светом и тьмой есть тень.       Я медленно распаковал посылку, и обнаружил внутри письмо и... Зеркало? Я повертел его в руках, недоуменно поглядывая на него. Зеркало было готического стиля: небольшое, с черной рамой, вьющейся в богатых замудренных узорах. Такой стиль был типичен для Моргана. Это было в его духе, дарить мне подарки без повода, но зеркало?       Я аккуратно отложил зеркальце и взял в руки письмо, завернутое в магловский конверт. Морган любил быть правильным, поэтому старался быть прекрасным во всем, что когда-либо делал в своей жизни, в том числе, и в угождении мне. Но иногда он перегибал палку и становился донельзя параноидальным, считая, что если он, к примеру, поцелует меня при неполной Луне, то мне это не понравится, и я возненавижу его. Это было непривычно и чертовски мило.       Раскрыв письмо, я увидел знакомый красивый почерк. Письмо было написано на куске пергамента изумрудными чернилами, или же, как говорил Морган, "чернилами цвета твоих глаз". "Милый Гарри, Как ты себя чувствуешь? Как твоя жизнь? Как настроение? Ты выглядел весьма подавленным, когда мы расстались в последний раз. Не могу представить, как твоя апатия усилилась, стоило тебе повстречаться с твоей семейкой. Прости меня, моя роза, за то что разбиваю тебе сердце каждый раз нашей разлукой. Но у нас пока нет иного выбора. Я клянусь, что исправлю это. Я клянусь, что никогда не потеряю тебя и не брошу, как и обещал когда-то тогда, под тем самым дубом в Хогсмиде. Не передать словами, как я скучаю по тебе. Хочу кинуться прямо сейчас в твои объятия, но знаю, что еще не время. Не волнуйся, любовь моя, скоро мы встретимся вновь. Скорее, чем ты думаешь. Я прислал тебе, как ты уже успел заметить, это зеркальце. Оно - Сквозное. Если жизнь станет совсем невыносимой, или же ты просто захочешь поговорить со мной, потри зеркальце тыльной стороной ладони и произнеси: "Любовь есть любовь". (Помнишь этот наш маленький девиз?) Береги себя, Гарри. Никогда не прощу себя, если с тобой что-нибудь случится. Пожалуйста, будь осторожен. Что-то тёмное назревает в Англии и ты, по моему мнению, в эпицентре событий. Умоляю, моя милая роза, не лезь на рожон! Я слишком люблю тебя, чтобы хотя бы представить то, как ты попал в беду. С любовью, М. Н. Ф.       Пока я читал письмо, я и не заметил, как мои губы расплылись в идиотской улыбке.       Ах, Морган...       Слышать его слова о любви всегда было приятно и лестно. Это наполняло меня счастьем и желанием жить дальше. В конце концов, он был единственным для меня, особенно после того случая. Смотря на других детей я видел, насколько сильно они зависимы от мнения родителей, как гонятся за попыткой угодить им и завоевать их внимание. Я был абсолютно таким же лет до пяти: потом, когда горькое осознание того, что родителям я не нужен, вклинилось в моё сердце и начало саднить, разливаясь по телу невыносимой болью, в моей жизни появился Морган, мой яркий свет в непроглядной мгле. И я уже стал зависим от его ласки и внимания. С ним дни летели как минуты, я желал быть рядом с ним всегда. С ним я ощущал себя живым. Я ощущал себя не позорищем семьи, не мерзким завистливым наглецом, не злобной змеёй, а обычным парнем.       Но не Гарри.       Почему-то это имя ассоциировалось у меня с бесконечной болью и неприятными воспоминаниями. Я не хотел быть "Гарри Поттером - братом Мальчика-Который-Выжил", я хотел быть собой - "сыном Сириуса Блэка, возлюбленным(или даже мужем) Моргана Фэйбелла и товарищем Драко Малфоя и Луны Лавгуд". А Гарри Поттер был брендом, был всем, кроме того, чем я являлся и являюсь сейчас. Он был отражением Клайда Поттера, его правой рукой, его любимым братом, всем, чем я НЕ являюсь! Я ведь даже не гриффиндорец, вашу мать!       Я тяжело вздохнул. Вот почему нет кнопки, отключающей все ненужные мысли?       "А разве так жизнь была бы весёлой?" - всплыл у меня в голове голос Луны.       "Так-то оно так, но в моей жизни было уже столько "веселья", что мне на лет десять вперёд хватило, спасибо большое", - ответил я воображаемому голосу подруги у себя в голове, немного охреневая от того, что же одиночество делает с человеком. Уже голоса слышу и буквально схожу с ума - ох, ну и досада!       Я взял в руки зеркальце. Хотелось сказать заветные слова и посмотреть на любимое лицо, но хотел ли я тревожить Моргана? С другой стороны, он ведь сам сказал, что я могу связаться с ним когда захочу, значит он не будет против в любом случае, верно?       -Любовь есть любовь, - прошептал я, сдавшись и потерев Сквозное зеркало тыльной стороной ладони. Некоторое время ничего не происходило, зеркальце оставалось прежним, пока через несколько секунд моё отражение не начало расплываться. Я с удивлением смотрел, как картинка начала меняться и в отражении стали проясняться знакомые черты лица - острые скулы, мягкие податливые красные губы, аккуратный носик и аметистовые глаза - Морган, ангел души моей. На мгновение я замер, не способный переварить происходящее, пока отражение озорно не подмигнуло мне. Я заморгал.       -Не думал, что наш диалог произойдёт так рано, но и не скажу, что меня это не устраивает, - произнёс Морган с улыбкой, - Ну, привет, милый. Как жизнь?       -О-ох, Морган! - шокировано выдохнул я, - Это действительно взаправду?       Фэйбелл закатил глаза, будто бы раздражённый, однако по его улыбке можно было понять, что он ничуть не сердится.       -Ну, а что если Морган Фэйбелл с самого начало был всего лишь твоей галлюцинацией? Что, если всё это время ты лежал в своей палате в больнице Святого Мунго в отделе для душевнобольных, покинутый всеми?       -В таком случае, в реальность возвращаться я не намерен, - мягко сказал я, привыкший к подтруниванием своего собеседника, - Потому что грёзы уж слишком хороши.       Щеки Моргана очаровательно вспыхнули легким румянцем, а глаза засверкали, казалось, еще ярче, чем до этого, словно внутри него зажглась еще одна лампочка внутреннего вдохновения. Но он, как обычно, предпочел скрыть свое смущение и, скрестив руки, уставился прямо мне в душу, произнеся: - Господи, какой же ты предсказуемый и неоригинальный, - немного помолчав, он продолжил, - мне это нравится.       Я нежно провел указательным пальцем по каймистой раме зеркальца. Некромаг всегда умел утешить меня просто фактом своего существования.       -Никто не видел тебя? - внезапно спросил он серьезно, легонько нахмурясь.       -Нет, - просто ответил я, глядя на парня, - Я думаю, что никому даже дела до меня нет. Хотя..,- я вспомнил недавний инцидент. С чего бы это Поттерам искать меня? Это что, из-за шрамов? Они решили поиграть благочестивых родителей? О, или сблизиться со мной, подтвердить мою "ненормальность", и отправить, как пошутил Морган, в психиатрическое отделение Мунго? Вот уж нет, я не позволю этого! Плюс ко всему, если они начнут серьезную слежку за мной, то о моей связи с Морганом Поттеры узнают первыми. Не представляю, что они сделают, особенно Поттер-старший. Он будет в такой ярости. Меня не волновали его чувства, но он в таком состоянии мог серьезно покалечить меня или любовь всей моей жизни, чего я допустить также не мог. Словом, с моей биологической семейкой ждать мне всегда приходилось только проблем, этот раз не исключение. Однако сейчас они побили все рекорды. Поставить на уши всю Англию в моих поисках... О, черт подери!       -Что "хотя"? - спросил Морган. Его лицо омрачилось, а голос сел. Я вздрогнул и прикусил губу. Если я скажу это, мы больше не сможем видеться. Но если я не скажу, он может узнать об этом сам, а это привело бы к потери доверия между нами, а им я дорожил.       -Моя роза, прошу... умоляю, расскажи мне, что произошло...       -Как я могу сказать это тебе? - сдавленно спросил я, - Ты перестанешь видеть меня. Ты возненавидишь меня. Ты начнешь забывать меня и разлюбишь. Я не могу потерять тебя, только не тебя.       Морган улыбнулся. Если бы он был бы здесь рядом со мной, то он бы прижал меня к себе в любовных объятиях, поцеловал в макушку и медленно укачивал, пытаясь успокоить. Но его здесь не было. Он был так близко, но так далеко от меня, и я не мог ничего сделать.       -Я никогда не забуду тебя, - прошептал он, - Неважно, что со мной сделают: наложит Империо, заклятие забвения будут пытать и угрожать... Забыть твою улыбку и ясные изумрудные глаза я не смогу. Никогда, слышишь?       Я вздохнул. Его слова были словно бальзам на душу для моей израненной души. Морган всегда заставлял меня чувствовать себя иначе, и я не мог отказать ему ни в чём. Никакие мои страхи и предубеждения просто не могли противиться этому.       -Поттеры, они... Ну...- я прикусил губу, под взволнованным взглядом фиалковых глаз, - Я... Я как-бы... спалил свои порезы? - я замолк, заметив как глаза Фэйбелла шокировано распахнулись.       -Ты пообещал мне, что завязал с этим! - зашипел он, как кот, в которого нерадивые хозяева кинули тапком.       Я отвёл взгляд и продолжил: - Н-ну... Видимо, их заела совесть? И когда я уехал до Сириуса...       -Чёрт, да когда ты успеваешь?       -...они всполошились и подняли на уши всех, кого можно, чтобы найти меня, - закончил я, тревожно взглянув на парня.       Тот молчал. Он какое-то время тупо смотрел в никуда, словно пытаясь переварить всё, что я сказал, после чего произнёс: -Не мудрено, что твои действия заволновали даже их. Я тоже волнуюсь. Объясни, зачем?       А я не знал.       Не сказать, чтобы я жил плохо. Некоторые живут ещё хуже. Я не возводил свои проблемы в абсолют, не пытался вызвать у других жалость, не был нытиком. Но когда-то я был несчастен, и я признаю это. Когда-то я был мальчиком, а когда-то скелетом, обтянутым кожей, призраком, бренно шатающимся по этому миру, в поисках смысла жизни. И , казалось, тогда несчастье въелось в меня изнутри, заставляя слёзы литься из глаз в бесконечном потоке. Но ведь это время давно прошло. Я осознал, что означаю для Сириуса, и получил такого прекрасного парня, как Морган. С чего бы мне вообще жаловаться? Привычка? Или за этим стоит иная причина? Почему я получаю от этих действий удовольствие? Почему я нуждаюсь в этом, как в воздухе? Неужели я больной ублюдок?       -Гарри. Я понимаю, через что ты проходишь. Осталось два курса, два года, любовь моя. И мы сбежим на край света вместе, слышишь? Как мы и хотели. Я позабочусь о тебе, клянусь, я сделаю тебя самым счастливым мужчиной на земле. Только прошу, прекрати это...       Я молчал. После чего я не выдержал и поцеловал холодное стекло зеркала. Морган не выдержал и захихикал.       -Что? Я хотел поцеловать тебя, - промолвил я, после чего промолвив, - и до сих пор хочу, - мои губы непроизвольно расплылись в улыбке, и я произнёс, - Я клянусь своей жизнью, что больше никогда не сделаю этого вновь.       Некромаг улыбнулся в ответ: -Спасибо тебе, моя милая роза. Обещаю, что ты не пожалеешь об этом.       Он увлечённо рассматривал меня, и под его изучающим взглядом я заёрзал. Мне внезапно стало слишком жарко, хотя в комнате не было настолько тепло. Я расстегнул воротник, тяжело дыша.       Морган игриво поднял бровь.       -Неужели я настолько сильно возбуждаю тебя?       Мои щеки покраснели, но я показательно нахмурился и отвел взгляд: - Заткнись.       Морган ухмыльнулся, издевательски глядя на меня, и хриплым голосом произнёс: - Какой плохой мальчик.       По моему телу словно прошёл электрический заряд. Я так ненавидел, - и, ох, так любил, - когда он говорил таким сексуальным голосом! Я почувствовал, как мое дыхание по команде стало тяжелее, но я изо всех сил пытался сохранить лицо. Однако, судя по лукавым глазам Моргана, напрасно. Я видел как он слегка подался вперёд, соблазнительно сверкая своими фиалковыми глазами, и я почувствовал, что потерялся.       -О, да, чёрт возьми... - я и сам не понял, как эти слова сорвались с моих губ. Я ещё раз нежно поцеловал зеркало, представляя, что целую желанные губы. Мои руки потянулись было к штанам, как дверь в мою комнату внезапно распахнулась. Я, чертыхаясь, быстро спрятал Сквозное зеркало под подушку, надеясь, что Морган услышал, что кто-то потревожил меня, и обернулся.       В дверном проёме стоял, как бы странно это ни было, Клайд. Он с удивлением и интересом оглядывал мою комнату, -ещё бы, в последний раз он был тут лет пять назад!, -пока не заметил мой острый взгляд.       -Чего тебе надо? - недовольно просипел я, сидя на кровати, заложив ногу на ногу. Я ненавидел когда кто-то вторгался в моё личное пространство, и Клайд, идиотина, знал это. Зачем тогда напрасно портить мне день?       Клайд что-то пробурчал себе под нос, смотря в пол и комично шаркая ножкой, как пятилетний ребёнок. Это было бы смешно, если бы не было так грустно, на самом деле. Он донельзя меня раздражал. Когда-то я завидовал любви родителей к нему, и пусть сейчас это далеко в прошлом, было чувство, которое я вынашивал в груди всё это время - гнев. Он съедал меня изнутри каждый раз, когда я видел своего братца. Вслед за гневом приходила тревога. И она была в разы хуже. С её появлением в груди словно оседал тяжёлый камень, тело начинало трястись, голова начинала забиваться а ватой, а в глазах начинали виднеться слёзы. И Клайд был не единственным, кто заставлял меня чувствовать себя так паршиво. Родители, Рон Уизли, Энтони Голдстейн, Захария Смит и другие ублюдки вызывали во мне такие же чувства. И именно поэтому я ненавидел их всех. Они делали меня уязвимым. Слабым.       Как бы сильно я не старался изменить себя, убеждать, что я - гораздо сильнее, чем я думаю, всё было напрасно. Эмоции всегда брали вверх. Я вспомнил слова Драко, который он произнёс мне однажды в одном из тёмных закутков Хогвартса, когда я мучился после истерики: "Ты - это не твои эмоции". Я понимал это. Я действительно понимал. Но что я мог сделать? Это было слишком для меня. Я чувствовал, что могу сломаться в любой момент. Я чувствовал, что...       -Ты в порядке? - вырвал меня из размышлений голос Клайда, прозвучавший донельзя громко. Оказывается, этот придурок успел не то что подойти, а даже сесть рядом со мной! Я отпрянул от него, отодвигаясь от него подальше. Поттер-младший выглядел растерянным, словно не понимал, что ему нужно делать. Представляю,как я выглядел. Забитый нелюдимый щенок, брошенный своими старыми хозяевами и горевавшим без новых.       -Пошёл нахер, - ответ на все случаи жизни.       Клайд выглядел растерянно и пристыженно. Он смотрел на меня, словно на бесконечно дальнюю звезду в бескрайнем небосводе. Не зная, что сказать, он заламывал руки и просто глядел на меня. Я же с раздражением смотрел на него в ответ. Как объяснить этому идиоту, что ему здесь не рады? Чего он хочет?       -Позлорадствовать пришёл? - сквозь зубы прошипел я, скривившись.       -Я вообще-то извиниться хотел, - тихо проговорил Поттер-младший.       От неожиданности я поперхнулся воздухом и закашлялся: -Что, за десять лет стыдно стало? - захрипел я,       Мой так называемый брат с решимостью взглянул в мои глаза: -Мне жаль... Я обещал тебе всегда быть рядом, но не исполнил этого обещания. То, что происходит между нами, - он сделал паузу, вздохнув, - так же и моя вина.       Я нервно хихикнул. Зубы Салазара, серьезно? Неужели? После стольких лет? Я истерично рассмеялся, держась за голову. Господи, какой же он наивный...       -Я никогда не прощу тебя и твоих родителей. Никогда. Не после того, что вы сделали со мной, и даже не смей отрицать! И ты, - я перевёл дух, - просто жалок, - я вскочил и вылетел из комнаты, хлопнув дверью.       Это будет очень долгая неделя. ***       Клайд немного обречённо проводил взглядом своего брата, буквально вылетевшего из комнаты. Это было ожидаемо. Наоборот, было бы странно, если бы Гарри кинулся к нему в объятия после таких спонтанных извинений. Но все равно у младшего Поттера была надежда, которая теперь почти окончательно испарилась.       -А теперь пару вопросиков к вам. Почему когда нам с Клайдом снились кошмары, вы утешали Клайда? Почему, когда у нас было день рождения я ехал к Сириусу, в то время как вы праздновали наш день рождения с Клайдом и в честь него устраивали вечеринки? Почему в колесите по миру с ним? Почему в свои пять я думал, что вы - моя приёмная семья? Почему вы всегда любили его?       У Клайда сейчас рождались ответы на все "почему" брата.       Он взглянул на одну из полок у стола. На ней стояла целая стопка блокнотов. Парень взял один из них. Это были, наверняка, конспекты по магловским наукам, которые, вроде как, изучал его брат. Ничего особенного и интересного. Но почему-то даже такое типичное для братьев действие казалось Клайду вторжением в чужую жизнь. Он открыл блокнот с чёрной обложкой на первой попавшейся странице и вчитался в небрежный почерк: Сегодня все опять пошло по пизде... Хотя, почему "опять"? "Снова"! Прямо на занятиях меня начала душить тревога. Живот мутить начало, сердце готово было выскочить, вообщем, все прелести моей жизни. Вышел к доске, зная материал. Получил "удовлетворительно". Чёрт. Возьми. Я не могу понять, что со мной не так. Еще и дружок Клайда, Уизли этот, опять доебывается, заебал, сил нет. Делать больше нечего? Конечно, лучше обратить внимание на мое "удовлетворительно", чем на свое "отвратительно". Не то, чтобы меня волновали оценки, больше нет. Просто немножко грустно на душе, вот и все. Все равно некому за плохие оценки ругать.       Клайд выгнул бровь. Это что, его дневник? Разве его ведут не только сопливые девчонки?       А откровения Гарри стали для него неприятным сюрпризом. У него были проблемы со здоровьем? Для Клайда присутствие его старшего брата было естественно, как зимний насморк. Несмотря на их отношения, парень был всё равно привязан к своему брату и даже всё это время думал, что заботится о нём. Но в итоге всё оказалось иначе. Идиотом здесь всегда был он, а не Гарри. Факт того, что Клайд, будучи родной кровью старшего ребёнка Поттеров, не заметил его явных недугов был тому подтверждением.       Клайд открыл дневник на самых первых страницах и с удивлением вновь вчитался в чужие записи: "Мерлин, какие же они идиоты! Ребята, очнитесь! Ваш преподаватель ЧЁРТОВ ВОЛШЕБНИК ПОД ОБОРОТНЫМ! ОН ОПАСЕН! Я НЕ МОГУ ВАМ СКАЗАТЬ ОБ ЭТОМ НАПРЯМУЮ, НО Я НАДЕЮСЬ, ЧТО ВЫ ДОГАДАЕТЕСЬ! ХОТЬ КТО-НИБУДЬ! КРОМЕ ДРАКО, НУ ПОЧЕМУ ВЫ ВСЕ ТАКИЕ ДЕГЕНЕРАТЫ?"       Младший Поттер нервно хихикнул. Да, он помнил всё произошедшее на четвёртом курсе. Все испытание выпавшие на его долю - боль от тоски, предательства и разочарования в окружающих. Именно так чувствовал себя Гарри всё время? Ах, а сын Барти Крауча под Оборотным зельем - отдельная тема для разговора. Так он знал? Но как он смог его вычислить? Помощь Сириуса?       Он положил блокнот на полку, взяв в руки второй. Он был синего цвета, как у истинного Когтевранца. Клайд слабо улыбнулся. Даже он, скрипя сердцем, признавал, что в Гарри было что-то такое, чего не было даже у Гермионы. Что-то необъяснимое. Что-то, что помогало ему даже в самых отвратных ситуациях. То же самое было и у Луны Лавгуд. Может поэтому они оба попали на Когтевран и подружились? Только Мерлин знает.       "Так вот зачем Морган спрашивал про Хогсмид! Он хотел навестить меня!" - гласили строки одной из страниц этого дневника, -"Он встретил меня у Визжащей Хижины и мы вместе гуляли по всему Хогсмиду! Я с удовольствием показал ему всю деревню и, -о, Ровена, - как же прекрасны были его раскрытые от удивления и восхищения глаза! Когда мы повзрослеем, я должен показать ему мир. Не представляю, какого это - всю жизнь просидеть в сырых подземельях, выйдя из них только в тринадцать! Это такая невыносимая мука! Он достоин большего, и я полон желания показать ему красоту жизни, которую он заслуживает."       Клайд заморгал от недоумения. Он даже протёр глаза, считая, что он бредит. Что бы его брат отзывался о ком-то так мягко? Ха, да ни за что в жизни!       "Я не помню никого по имени Морган... Нужно спросить у Гермионы, "-мысленно сделал себе заметку Клайд, оглядываясь по сторонам, словно опасаясь, что Гарри может зайти в любой момент. Засунув синий блокнот себе под свитер, чтобы спрятать от чужих глаз, Клайд умчался в свою комнату, подумав, что с братом нужно было обязательно попытаться поговорить ещё раз.