***
-Ну, очнись уже, молодой человек! - раздался буквально у него над ухом раздражённый мужской голос. Парень раздосадованно замычал, с большим трудом всё же открыв глаза. Он обнаружил, что оказался в просторном и мраморном, но сыром склепе. Витавшая в воздухе пыль, паутина, висевшая на стенах и в каждом углу, и могильная тишина говорили о том, что это место уже давно никто не посещал. Посередине склепа стоял гроб, окружённый горевшими свечами - единственным источником света. Прямо над гробом был прибит портрет захороненного в нём русоволосого конопатого юноши с яркими васильковыми глазами, острым носиком и розовыми покусанными губами, изогнутыми в радостной улыбке. Казалось, что сохранил он её посмертно, как и счастье, бурлившее в нём. Это не было понятно некромагу. Ведь радость - проста, однообразна и мимолётна. Почему люди гнались за ней? Он не спорил: именно эмоции помогали человеку держаться на плаву и не рухнуть в пропасть. Но по какой-то причине именно счастливые эмоции были тем, что приветствовалось в социуме, хотя внутренняя сосредоточенность, холодная грусть и мрачная ирония в стократ лучше. Они не уносят человека в бездну беспочвенных фантазий, не надевают на него розовые очки. Они исцеляют его раненую душу и протрезвляют, помогая видеть мир во всей его бесконечной неидеальности. Они имеют сотни оттенков. Они - глубоки. Бежать от них - значит бежать от себя. Бегут от себя лишь слабые. Слабые - это мертвецы в живой коже, неспособные на нормальное существование. Сзади ушедшего в мысли юноши раздался тактичный кашель. Он обернулся и увидел бледного мужчину, облачённого во всё чёрное. Выглядел он лет на сорок, но парень знал, что это далеко не так. Этому... духу было около трёхсот или двухсот с лишним лет. Раньше он был таким же некромагом, как и сам юноша, но после смерти Серая Госпожа дала ему роль наставника для юных дарований, начинающих свой путь как мага мёртвых материй. Имя этого мужчины было Дориан Грей. Маглам и некоторым волшебникам оно покажется знакомым из-за одноимённой книги, частично основанной на реальных событиях. -Очнулся наконец, спящий красавец, - усмехнулся Дориан, выпрямив спину,-Приветствую, Морган. Морган Фэйбелл, а это был именно он, поднялся на ноги и, отряхивая грязь со штанины, ответил: - Вам тоже хворать и долго, дорогой наставник. Мужчина раздражённо цокнул языком и скрестил руки на груди: -Советую тебе всё-таки научиться уважать старших, сопляк. Порой полезно проявлять уважение к тем, кто прожил на свете больше твоего. Парень кинул его недоверчивым взглядом: -Каким-то образом, я обнаружил, что ты задержишься в этом мире дольше, чем я. Что правда, то правда. Старый дух был способен постоять за себя даже в такой форме, бесплотной и, на первый взгляд, беспомощной. Он не отличался особой брезгливостью, состраданием и наличием каких-либо моральных кодексов. Если ставил перед собой цель, он всегда её добивался, неважно какой ценой. И его решимость, непоколебимая уверенность в себе и упорство стали примером подражания для многих юных дарований, решивших либо по своей воле, либо по воле учителей, изучать некромагию. Возможно, именно поэтому Смерть и избрала его на непростую роль в качестве падшего недоангела-"фрилансера", поучающего новичков в деле, которое стало для него делом жизни. Дориан усмехнулся и скрестил руки на груди: -Опыт, сопляк. С годами ты поймёшь, о чём я говорю, - он вздёрнул нос, - Возможно, когда-нибудь в будущем ты станешь таким же великим, как и я, - Морган закатил глаза. Как же это он запамятовал его поразительное бахвальство, которое сыграло с ним злую шутку ещё тогда, в восьмидесятых годах девятнадцатого века, в позднеиндустриальной Америке? - В тебе есть что-то, отрицать это будет глупо. Ты талантлив и умён. Было бы довольно...печально, если бы такой потенциал был потрачен впустую. Грей внезапно замолчал и развернулся на низких каблуках своих брог на сто восемьдесят градусов к мраморному гробу. Его взгляд скользнул по фотографии юноши на портрете над могилой. С тоской он глядел на его детские ямочки на щёках, яркую улыбку и искрящиеся добротой глаза. -У него тоже был такой большой потенциал...- тихо проговорил он. Морган взглянул на фотографию: -Кто это вообще? Не думаю, что знаю его. -Это мой сын, - ответил мужчина, опустив взгляд. Воцарилось молчание. На улице послышался звук дождя, капающего на сухие могильные дорожки, сухую траву и кустарники, а также барабанящего по мраморной крыша самого склепа. Где-то вдалеке затрещали цикады. "Мы что, в жнецовских тропиках?" - подумалось Фэйбеллу, стоящему позади Дориана. Он не мог сказать, что понимал его чувства, но представлять такую же ситуацию ему всё равно не хотелось. -Каким он был? - спросил он. Не то чтобы ему было интересно. Просто он счёл необходимым продолжить беседу, пока не очнётся в своей родной третьей реальности на безлюдном кладбище. Оставалось надеяться, что за это время его тело не обнаружат и не решат сжечь на костре. Дориан хмыкнул, поняв истинные мотивы парня, но всё же начал повествование: -С его матерью я познакомился, когда мне было сто шесть лет. Произошло это во время моих поездок по миру во Франции, - он вздохнул, - Она не знала о моей сущности. Я влюбился в неё. Мы поженились. Спустя какое-то время она захотела ребёнка. Любовь была отдельной темой для обсуждения об узком эмоциональном аспекте чувств некромагов. Влюблялись они раз, и на всю жизнь. Если некромаг влюбится второй раз - погибнет в муках. Никаких исключений. Однако это глубокое и нездоровое чувство любовью только они и называли. Для обычных волшебников, маглов, волшебных существ и других субъектов это никогда не было любовью. Они называли это низменной и извращённой одержимостью. Как правило некромаги, словно клещи, вцеплялись в своих возлюбленных, не давая им возможности ни на саморазвитие, ни на дружбу, ни на какое-либо общение. Не потому что они были плохими. А потому что, выросшие в мрачных и сырых подземельях, они не понимали тех жизненных ценностей, что складывались у нормальных и здоровых людей. Отсюда и шла бесконечная ревность, непонимания, требования и попытки подчинения своей воле. Доходило до того, что пары, в которых одним из возлюбленных был некромагом, просто не заводили детей. Во-первых, из-за дикой ревности. Во-вторых, из-за проблематичности воспитания такого, в прямом смысле, исчадия ада. Как Грей со своей спутницей решились на такое, Морган не понимал. Конечно, он был более или менее прогрессивным в области чувств, и Гарри никогда не жаловался на то, что он был собственническим или слишком ревнивым. Но он вряд ли бы решился на то, чтобы усыновить или ввести в род ребёнка, каким бы он или она не были. Он сомневался в том, что его неправильное восприятие о мире поможет ему в правильном воспитании его будущего сына или дочери. Да и Гарри никогда не имел материнской или отцовской фигуры, Сириус был не в счёт. -Как ты вообще решился? Как ты... Дориан пожал плечами: -Вначале меня тоже снедали опасения. Но потом, когда сразу же после родов, я взглянул на его личико, я понял, что они были беспочвенны, - на его губах появилась лёгкая и ностальгическая улыбка,- Я поклялся, что всегда буду рядом. Что всегда защищу его. Но, как видишь, обещание я не исполнил. Морган ощутил что-то, похожее на жалость к этому одинокому и потрёпанному мужчине. Он подошёл к нему и положил руку ему на плечо. -Как он погиб? - спросил он. -Мой Альфред имел дар к некромагии, как и я. Его мать-магла, моя Аделаида, была от нас в ужасе, - он горько усмехнулся,- Его убили до того, как я успел передать ему дар или найти того старика, кто сделал бы это за меня. Местные жители однажды увидели его на кладбище и... испугались. Его избили до полусмерти, а труп скинули в реку. Если бы я не чувствовал смерть, я бы так и не узнал, что с ним случилось, - по щеке мужчины скатилась одинокая слеза, - Я до сих пор корю себя за это. Но нет, я же ведь считал, что Фред уже взрослый, что ему не нужна папочкина забота, да-да... Через несколько лет умерла и Ида, вероятно, из-за рака. И я... Я просто... "Ничего себе",- поражённо подумал он. Какое там сегодня число? День разрушения стереотипов? Этой истории явно не было в учебниках по истории некромагии, которыми буквально кормила его мёртвая наставница - Изольда Фэйбелл, шестисотлетняя некромагиня, которая наконец нашла покой, передав свой дар ему. Дориан вдруг резко повернулся, выдернув плечо из захвата парня и едко выдавив: -Что ты тут уши греешь? Особое приглашение надо, дорогой Амброзиус? -Эм, я... Я как-бы... Морган сконфуженно заморгал. Он не любил, когда его называли его настоящим именем, которое дали ему при рождении. Да и не привык он к такому обращению. Мужчина внезапно толкнул его на землю, произнеся: -Вали нахрен отсюда, в свой чёртов мир! "Драма-квин..." - подумал Фэйбелл, чувствуя, как глаза вновь закрываются сами собой.***
Первой мыслью очнувшегося была: "Боже, как же мне надоела эта повседневность". Почему все вот такие нервные? Он вообще ничего не сделал. Если тебе было некомфортно об этом говорить, то зачем начал? И вообще, обязательно было швырять его на каменный пол? Как хорошо, что он был в Туманном мире, а не в настоящем. Иначе пару сильнейших ушибов были бы ему обеспечены. В параллельных мирах все ощущалось так же, как и в твоём родном. Раны или изменения во внешности также оставались, именно поэтому некоторые люди после очередного приступа сонного паралича могут наблюдать на теле синяки и следы удушья. Однако Туман был особым местом. Он был сродни дорожки между каждой параллельной вселенной. Обычно по нему и Лабиринту и блуждали неупокоенные призраки, ожидающие пробуждения в реальном мире, в котором родились. Морган очнулся всё на том же кладбище, где проводил ритуал. Свечи уже погасли, а на улице рассвело. Сколько он провалялся в этой реальности без сознания? Целую чёртову ночь что ли? Он приподнялся на руках и потянулся - спина жутко болела из-за неудобной позы, в которой он находился около нескольких часов. Изо рта вырвался невольный зевок. Он так нормально и не отдохнул. Не то чтобы ему нужен был сон, как и любому другому некромагу. Дело было скорее в эмоциональном плане. Возможно, ему стоило бы почаще выбираться в люди. Посетить театр, кино или просто прогуляться. Фэйбелл обдумал эту идею и моментально отверг её: без Гарри там будет скучно. Вероятно, лучшим решением было бы пригласить его на свидание в его любимое кафе. Он, наверное, будет счастлив наконец встреться с ним в его любимом заведении. Морган улыбнулся своим мыслям. Ему нравилось счастливое выражение лица его возлюбленного, который к такого рода эмоциям приучен не был, как и сам некромаг. Фэйбелл вообще не ожидал, что когда-нибудь будет наслаждаться счастьем ближнего своего, но любовь творила чудеса. Его наставница всегда говорила, что некромаг, ощутивший любовь, - ничтожный некромаг. Он был склонен верить ей и по-этому первоначально избегал Поттера и его явной симпатии. Однако после решил, что ему не интересно, что думают другие. Что он будет таким, какой он есть. В тот момент, когда к нему сошло это озарение он поклялся, что всегда будет рядом с Гарри, всегда будет любить его и заботиться о нём. Тогда он сидел в библиотеке подземелий за чтением древней книги по чёрной магии. Но как только в его мыслях прозвучали строчки клятвы, из книги выскочило какое-то существо, впившись ему в руку. Тогда его запястье раздалось непривычной болью. Дело в том, что у некромагов был очень высокий болевой порог. Во время ритуалов он мог без малейших колебаний сделать надрезы на своем теле там, где нужно и при этом не морщиться. Из-за этого такая боль была ему незнакома. Он пробовал накладывать чары и пить обезболивающее зелья и отвары - всё было тщетно. Тогда Морган направился к Изольде. Та, осмотрев его руку, что-то прошептала, после чего боль сразу утихла. После этого наставница, неодобрительно покосившись на ученика, сказала: -Не знаю, о чём ты там так горюешь, что аж клятву на смерть заключил, но если ты её не исполнишь - в муках и издохнешь, хоть тебе триста даров передадут. Фэйбелл помнил, как расспрашивал её о том, откуда она знает, но та молчала. Потом он догадался, что заключил сделку с самой Госпожой. Вначале он испугался, когда понял это, но затем на место испуга пришла уверенность. Чтобы он, да и не сдержал слово? Хах, ещё чего! Когда Морган уже шёл домой, в мыслях раздался звоночек. Он сразу понял, что с ним по Сквозному Зеркалу пытается связаться Гарри. Некромаг специально зачаровал своё зеркало так, чтобы эти "звонки" он мог слышать всегда и везде. Ускорив шаг, он вскоре добрался до подземелий. Сняв на входе плащ, он буквально помчался в свои покои, где на столе лежало заветное зеркало. Забежав туда он обнаружил, что чары не подвели - Зеркальце и в прям дребезжало, оповещая хозяина о том, что с ним хотят связаться. На лице Моргана своевольно расползлась нежная, влюблённая улыбка. Он взял его в правую руку, а левую руку поднёс над зеркалом, чтобы потереть его тыльной её стороной. Тут же в зеркале появилось родное лицо. Морган не смог сдержать ликование. -Гарри, душа моя, я так рад тебя видеть! Тот улыбнулся: -Ох, Морган, я тоже! Мне тебе такое надо рассказать!...