Нет права любить тебя

Day breaks and when I turn You're not on my pillow My head shakes and then the penny drops Still your t-shirt on my chair Penciled hearts on paper I try not to think but I can't stop And doubt sets in like a storm I could feel it coming And words echo out yesterday Time pushed me to the edge The jump was my decision I've only got myself to blame 'Cause I have no right to love you When I chose to walk away I have no right to miss you When I didn't wanna stay And I have no right to need you When I knew what my heart was gonna lose I have no right to love you But I do, I still do Yeah, I still do Night falls, I'm wide awake Wishing I could call you I'm too used to hearing all about your day The cold creeps up next to me Now we don't share these covers But I've no license to complain 'Cause I have no right to love you When I chose to walk away I have no right to miss you When I didn't wanna stay And I have no right to need you When I knew what my heart was gonna lose I have no right to love you But I do, I still do You know I care, but I can't be there To make this unmade bed of roses And you deserve to be put first I had to let you go I have no right to love you When I chose to walk away I have no right to miss you When I didn't wanna stay And I have no right to need you When I knew what my heart was gonna lose To ask if you're okay When I left you so confused I have no right to love you I have no right, oh I have no right to love you But I still do (Rhys Lewis — No Right To Love You)

Исак практически бежал по проходу, заворачивая за угол, чтобы как можно быстрее добраться до кассы. Он уже опаздывал и не хотел, чтобы Эскильд ждал дольше необходимого, иначе он не отстанет. Шла всего лишь первая неделя после его возвращения в Осло, а он уже снова переживал из-за Эскильда. Нет, на самом деле он снова переживал из-за всего и вся — из-за своей новой должности доктора философских наук и научного сотрудника в UiO*; его новой квартиры (он впервые жил один, и ему все еще нужно было заниматься домашними делами и докупать мебель); налаживаний его отношений с матерью; денег (хотя стипендия у него хорошая); попыток возобновить отношений с его старыми друзьями, которых он игнорировал, когда жил в Тронхейме, и… избегая Эвена любой ценой. Прежде, чем он что-либо мог осознать, Исак грохнулся, и его продукты разлетелись во все стороны. Он врезался прямо в тележку человека, который завернул за угол одновременно с Исаком. Молоко разлилось по полу и по рукам Исака, а несколько клубник закатилось под стенд. — Блять, — выругался Исак, поднимаясь с пола. Его задница болела, а настроение еще больше упало. Он уже хотел убить того идиота, который решил завернуть за угол, не пытаясь пред… Исак задохнулся, когда его взгляд упал на прекрасное лицо и голубые глаза, те самые, которые он узнает везде. Что ж, вот и весь его план избегать Эвена любой ценой… Прошло всего лишь три дня с момента его возвращения в Осло, и вот он, врезается в своего бывшего в гребаном супермаркете. Это ли не везение, блять! На секунду, он задумался о побеге куда-нибудь в горы, но вспомнил, что уже не ребенок, и ему придется выкручиваться. — Привет, — пробормотал он, пытаясь изобразить улыбку, которая, видимо, не получилась. Теперь у него было немного времени, чтобы полностью рассмотреть Эвена. Несмотря на то, что прошло шесть лет, Эвен не сильно изменился. Он по-прежнему был самым красивым мужчиной на свете, за исключением того, что его волосы отросли и завились, а также он перестал всюду носить джинсовую куртку. Но кроме этого, он был все тем же Эвеном, которого Исак так любил — с его великолепными голубыми глазами, которые смотрели прямо в душу Исака; его мягкими, пухлыми губами, которые сводили Исака с ума, несмотря на то, улыбались они, прижимались к его собственным или любой другой части тела; и его длинным, длинным конечностям, когда-то защищавшим Исака. Эвен сглотнул, глядя на него — вероятно, совершенно ошеломленный, ведь он, в отличие от Исака, даже не подозревал, что может столкнуться со своим бывшим парнем в одном из супермаркетов Осло. Потому что для того, чтобы он знал, ему необходимо было бы поговорить с Юнасом, Евой, Эскильдом или мамой Исака, и Исак уверен, что Эвен никогда бы этого не сделал. — Исак, — наконец выдохнул Эвен, очевидно, обретя некоторый контроль над собой. — Привет… эм, не хочу показаться грубым, но что ты здесь делаешь? Просто… не ожидал, что кем-то, в кого я могу врезаться, окажешься ты. — Да… и в мои планы это не входило, — ответил Исак, начиная собирать упавшие на пол продукты. — Но, эээ, извини, что врезался в тебя. — Исак посмотрел на него из-под ресниц, слегка краснея, потому что он снова почувствовал себя подростком, когда впервые встретил Эвена. И он понятия не имел, как это чувство пробудилось в нем вновь спустя почти шесть лет. Шесть гребаных лет, а он все еще пропадал от вида Эвена Бэк Найшема. — Просто я торопился. Я опаздывал на встречу с Эскильдом, а он, ты же знаешь… Эээ, да, поэтому я не смотрел, куда шел. — Исак, все в порядке, — ответил Эвен, слегка улыбаясь. — Вообще-то, это я должен извиниться, так как только ты тут упал. Надеюсь, тебе не особо больно… И да, тебе лучше поторопиться на встречу с Эскильдом, иначе он от тебя не отстанет. Исак весело рассмеялся, пока Эвен смотрел на него в замешательстве. — Извини… просто я тоже думал именно об этом, — лицо Эвена просияло, и он слегка рассмеялся вместе с Исаком, от чего его сердце забилось чаще. Блять, он и так знал, что встретить Эвена будет тяжело, но не настолько. Он не был уверен, что сможет с этим справиться. Было бы лучше, если бы он сейчас ушел и… — Знаешь, нам нужно наверстать упущенное время, — Эвен прервал ход его мыслей совершенно противоположными словами. — Столько лет прошло… надолго ты в Осло? — Эм, вообще-то… я вернулся навсегда. — Исак снова покраснел, понятия, блять, не имея, почему. Не было никаких причин. Это был его родной город, как и Эвена, и он имел полное право вернуться в него. Он посмотрел на Эвена, который все еще был в замешательстве. — Да, так что… эм… мой номер все еще тот, так что, если ты его еще не удалил, можешь написать мне. От смеха Эвена по спине Исака пробежали мурашки, Эвен протолкнул свою тележку мимо Исака, останавливаясь рядом с ним и кладя руку ему на плечо. — Ты правда думаешь, что я когда-нибудь смогу удалить твой номер, Исак? — прошептал Эвен, слишком близко к уху Исака — очень, очень близко. Он кожей чувствовал его дыхание, краснея. — Как долго ты будешь у Эскильда? Может, мы встретимся позже и выпьем? — Либо Исак действительно сошел с ума, либо губы Эвена правда слегка касались мочки его уха. — Или, может, просто поужинаем или сходим в кино? Хотя, нет, кино отменяется… Там мы не сможем разговаривать. Тебе выбирать, в общем. Исак нахмурил брови, слегка отодвигаясь от Эвена, чтобы взглянуть на него. Он не мог поверить, что Эвен действительно хотел наверстать упущенное. И он понятия не имел, как должен к этому относиться. Поскольку Эвен был слишком близко, он не мог мыслить ясно. — Знаешь, что? Я просто напишу Эскильду о переносе встречи, и мы можем пойти в парк или еще куда-нибудь?! — То есть, прямо сейчас? — Эвен ухмыльнулся, прикусив нижнюю губу, словно размышляя. И все эти манипуляции напомнили Исаку, насколько же тесны его скинни джинсы. Ему пришлось с трудом сглотнуть и кивнуть, отвечая на поставленный вопрос. — Что ж, сначала мне нужно отнести продукты домой… Присоединишься? — После того, как он широкими шагами направился к кассе, Исак погрузился в воспоминания, когда он, семнадцатилетний, впервые влюбился в Эвена. И точно так же, как в то время, он последовал за ним, как влюбленный щенок. * Около тридцати минут спустя Исак сидел на барном стуле на кухне Эвена, наблюдая, как тот распаковывает продукты. — Классная квартира. Ты живешь один? — как можно небрежнее спросил Исак. Он не был уверен, прозвучало ли это буднично или нет, но Эвен просто улыбнулся ему, отрицательно покачав головой. — Я живу с Микаэлем и Адамом, — Эвен разложил оставшиеся продукты в холодильнике, прежде чем снова повернуться к Исаку. — Будешь пиво? — Исак слегка кивнул, и Эвен достал две бутылки пива, после чего закрыл дверцу. — Держи, — сказал Эвен, ставя открытую бутылку на барную стойку рядом с Исаком. После этого он сел рядом на табурет, и они чокнулись бутылками, прежде чем каждый сделал по глотку. Исак все время чувствовал на себе пристальный взгляд Эвена, и это смущало его, заставляя краснеть. Сможет ли он когда-нибудь вести себя нормально рядом с Эвеном? Наверное, нет. — Ну, что ж, Ис… расскажи, что привело тебя обратно в Осло? — Эвен, использующий его прозвище, заставил Исака еще больше чувствовать себя маленьким, влюбленным и потерянным подростком. Ему потребовалось время для ответа, которое он тянул, опустошая бутылку пива. — Я защищаю докторскую диссертацию в UiO. — Эвен продолжал смотреть на него, проникая прямо в душу своими чертовыми голубыми глазами, ожидая, пока Исак продолжит. — Я получил магистерскую степень в мае… Я размышлял о том, чего я хочу: получить работу или получить докторскую степень, после чего мой профессор из НТНУ** порекомендовал мне пройти исследование в UiO, поэтому я здесь… И да, исследование звучит круто, и у меня будет много времени поработать над диссертацией, да и платят хорошо, так что да, — Исак пожал плечами и сделал еще один глоток пива, избегая зрительного контакта с Эвеном, который все еще смотрел на него. — Что насчет тебя? Чем ты занимался, когда вернулся в Осло? Они не общались с тех пор, когда Эвен покинул Тронхейм всего через семь месяцев, и Исак знал не так уж и много, разыскивая информацию в социальных сетях друзей Эвена. Сведений было мало, но он видел некоторых людей, которые могли быть потенциальными партнерами. Он был уверен, что видел, как Эвен целовался с брюнеткой на заднем плане на последней фотографии Мутты (которая была выложена около года назад), и он понимал, что это не его дело, но это не помешало ему следить за аккаунтом той девушки в инстаграме. Однако его преследование не помогло, так как девушка последние три года ничего не публиковала. Исак пытался себя убедить, что он следил не из ревности, а из чистого любопытства — и если эта девушка делала Эвена счастливым, то это здорово, что он живет дальше. Разумеется, Исак тоже пытался с кем-нибудь знакомиться, но, честно говоря, дальше перепихона и свиданий-одноразок это не шло. И, ладно, был Андерс, но… это сложно назвать настоящими отношениями, скорее, они были друзьями-с-привилегиями. И как только Исак понял, что Андерс испытывает к нему чувства, он разорвал с ним связь. А еще был Эрик — тот самый гетеро друг, на которого у него был краш. Иногда Исак задавался вопросом, было ли то, что он влюбился в гетеро, намеком, что он еще не готов к отношениям. Когда он был влюблен в Юнаса, это было то время, когда он еще не был готов признать, что он — гей, поэтому определенно не был готов к отношениям. Его влюбленность в Эрика возросла, когда он сказал сам себе, что больше не любит Эвена и готов двигаться дальше — очень пьяный звонок Еве показал ему совершенно обратное. Ей едва удалось остановить Исака от звонка Эвену. Это было около двух лет назад… И что сейчас, разве он больше не любит Эвена? Он понятия не имеет! — Исак? — он вырвался из своих мыслей, услышав свое имя и почувствовав, как рука Эвена касается его предплечья. Каким бы легким не было прикосновение, кожа Исака словно обожглась — огонь, который направился прямо к сердцу Исака, обжигал его изнутри в хорошем смысле так, как не обжигал уже шесть лет. — Ты меня вообще слушаешь, дурашка? — Исак снова покраснел. — Прости, я просто задумался… Прости, я слушаю, — быстро пробормотал он. Эвен тихо рассмеялся, запуская в свои волосы пальцы, из-за чего сердце Исака на мгновение остановилось. — В общем, я говорил, что поступил в университет через несколько месяцев после возвращения, в следующем году закончу его, после чего пойду работать учителем начальных классов. Все чувства, нахлынувшие на Исака, исчезли в мгновение ока, и вместо того, чтобы радоваться за Эвена, он был в ярости. — Ты сейчас серьезно? — выплюнул Исак в его сторону, вскакивая. — Не верю своим ушам, Эвен! Вся причина их ссоры после недолгого освоения в Тронхейме заключалась в том, что Эвен чувствовал, будто тратит свое время впустую, ничего не делая. Он чувствовал себя бесполезным и одиноким, в то время как Исак ходил куда-то, чем-то занимался и заводил новых друзей в универе. И, несмотря на попытки Исака помочь ему, Эвен становился все более несчастным и ворчливым, косвенно обвиняя Исака в том, что он заставил их переехать в Тронхейм. В конце концов, после их долгих ссор и дискуссий, они приняли решение расстаться, и Эвен вернулся в Осло через семь месяцев. И теперь, после всего, что они прошли в Тронхейме, после всего, что Исак перепробовал, Эвен имел наглость сидеть здесь спокойным и собранным, говоря Исаку, что ему потребовалось всего несколько месяцев в Осло, чтобы вновь почувствовать себя лучше, и вдобавок ко всему еще и узнать, чем он хочет заниматься по жизни? — Какого хрена? — спросил Эвен. Он все еще был спокоен, но явно смущен реакцией Исака, так как тоже встал. — Я думал, ты будешь рад, что я нашел занятие, которое мне по душе… но вместо этого ты злишься? Я не пойму, Исак, ты хочешь, чтобы я был несчастен? Исак нахмурил брови, глядя на Эвена. — Что? Разумеется, я не хочу, чтобы ты был несчастен, Эвен! Честно говоря, это все еще последняя вещь, которую я когда-либо желал… Просто я не могу поверить, что ты так спокойно известил меня об этом, окей?! Я счастлив, что ты делаешь что-то, что делает тебя счастливым, правда… просто… это правда тяжело слышать. Прости, что сдерживал тебя; прости, что думал, что совместный переезд в Тронхейм будет отличной идеей… И я не знаю, за что мне еще извиниться, но прости за все, видимо! Мне, наверное, лучше уйти… Было приятно с тобой увидеться, Эвен, но не думаю, что нам стоит все это возобновлять. Спасибо за пиво. Пока Эвен пытался переварить его слова, Исак уже вышел в коридор, пытаясь быстрее надеть ботинки. Эвен поспешил за ним, схватив его за руку и развернув одним быстрым движением, от чего Исак уронил ботинок и ахнул от удивления. — Какого…? — Исак попытался огрызнуться, но забыл все слова, посмотрев Эвену в глаза. Черт, он чувствовал, как в уголках глаз собираются слезы, и он не хотел, чтобы Эвен их увидел. — Мне правда нужно… — Не нужно, — прошептал Эвен, притягивая Исака ближе за руку. Затем он прижал Исака к ближайшей стене и слегка наклонился. — Тебе правда, правда не нужно уходить, Исси. Исси — и весь гнев, вся решимость Исака пропали. Единственное, на что был способен его мозг, это повторять прозвище снова и снова — Исси, Исси, Исси — заставляя его податливее относиться к Эвену. — Исси, ты не сдерживал меня, ты не мог, ты бы никогда… Прости, что заставил тебя подумать об этом. Прежде чем Исак мог ответить, Эвен вновь нарушил его личное пространство — носки их ног соприкасались, руки Эвена держали его руки, удерживая на месте, а его дыхание щекотало кожу подбородка Исака, в то время как кончики их носов почти соприкасались. И в тот момент Исак знал ответ на свой вопрос: нет, он не разлюбил Эвена, и, возможно, никогда не разлюбит. Эвен коснулся носом носа Исака, заставляя того посмотреть на себя, ведь Исак был настолько погружен в мысли, что смотрел в никуда. — Тебе не за что извиняться, — мягко заверил его Эвен, еще раз ткнувшись носом в нос Исака. — Не за что, хорошо, Исси? — и Исак почувствовал, что тает от ласковых слов и нежных прикосновений. Руки Эвена гладили его руки, оставляя мурашки по всему телу. И Исак знал, что он любил, все еще любил Эвена, спустя шесть гребаных лет. — Эви… — пробормотал Исак, поднимая руки и обвивая их вокруг шеи Эвена, одну из рук запуская в его волосы, крепко их сжимая. — Блять, я так по тебе скучал, — Исак притянул Эвена ближе, их носы соприкоснулись — а затем губы наконец, наконец, наконец вновь прижались друг к другу. У Исака не было слов, чтобы описать те чувства, которые он испытал от ощущения губ Эвена на своих губах. Все, что он знал, — он больше не хотел расставаться с ним, он хотел целовать Эвена всю свою жизнь. Взглянув в голубые глаза Эвена, чтобы убедиться, что никто из них неправильно истолковал ситуацию, Исак закрыл глаза и продолжил, полностью потерявшись в их первом поцелуе спустя шесть лет. Он охотно раскрыл губы, позволяя языку Эвена скользнуть внутрь — предложение, от которого Исак не мог отказаться. В то время, пока руки Эвена сжимали рубашку Исака, его язык изучал рот Исака, и, коснувшись языка Исака, столкнулся с ним в шуточной борьбе. Они довольно долго боролись языками, пока Исак своими руками портил идеально уложенные волосы Эвена, сжимая и дергая длинные светлые пряди. От каждого рывка Эвен издавал стон — это заставило Исака улыбнуться в поцелуй. Было такое ощущение, что, если их тела вновь соприкоснутся, они мгновенно вспомнят все то, что пытались забыть в течение долгого времени. А они все целовались, и целовались, и целовались. Исак понятия не имел, сколько прошло времени, прежде чем ему пришлось отстраниться, чтобы сделать вдох. Эвен тоже тяжело дышал. Он прислонился лбом ко лбу Исака, прикрыв глаза: его лицо было красным, а волосы лохматыми, и это зрелище было настолько впечатляющим, что Исаку пришлось прикусить губу почти до крови, чтобы не наброситься на Эвена. Как бы сильно ему этого ни хотелось, он знал, что сейчас для этого не время. Им необходимо было поговорить. — Эвен, — прошептал он, все еще задыхаясь, а губы Эвена, вычерчивающие контур его подбородка, совсем не помогали. — Мы должны… остановись, прошу… О, черт, блять… Нет, нет… Это нечестно, Эви, — Эвен решил, что сейчас самый подходящий момент прикусить чувствительное место за левым ухом Исака, от чего у него подкосились коленки. Потребовалась вся сила Исака и его небольшое самообладание, чтобы отодвинуться, пока его стояк пульсировал в скинни-джинсах. — Нет, Эвен, нам надо поговорить. Мы не двинемся дальше, пока все не обсудим. Когда Эвен ответил, Исак своей кожей чувствовал его горячее дыхание, а у своей ноги — его стояк. — О чем ты хочешь поговорить, Исси? Что бы это ни было… оно может подождать? Я скучал по тебе… и я хочу тебя, ты мне нужен, — самообладание Исака постепенно рушилось, но все же он пытался сопротивляться словам и голубым глазам с расширенными от удовольствия зрачками. Кто-то должен был взять на себя ответственность и остановить это, прежде чем они совершат то, о чем пожалеют позже? И, поскольку Эвен не мог остановить это, так как уже зашел слишком далеко, это должен был быть он. — Эви, мы не можем просто так сразу вернуться к отношениям или типа того… многое изменилось. Нам нужно многое обсудить, хорошо? — Исак пытался урезонить Эвена (и, возможно, самого себя, потому что сам уже почти готов был сдаться). Он не был уверен, что кто-то из них вник в его слова, но, глядя в глаза Эвена, он пытался выглядеть настойчивым. Эвен нахмурился, глядя на него. — Что? Ты хочешь сказать, что больше не любишь меня? Все? Так и скажи! — Исак тоже нахмурился. Что? Неужели Эвен действительно так думал, неужели он настолько невнимателен? — Потому что тогда я и твой член назовем тебя врунишкой, малыш. Это замечание было настолько нелепым, что Исаку пришлось рассмеяться, хотя ему было не смешно. — Ты глупый, если действительно так думаешь, Эвен, — тихо сказал он. — Конечно, я все еще люблю тебя. Я всегда буду любить тебя, глупый дурачок… Все, что я пытаюсь сказать, — многое поменялось, мы поменялись. Прошло уже шесть лет, мы совершенно другие люди… Работающие старперы. Ты скоро будешь учителем, а Эвен, которого знал я, даже не подумал бы о работе учителя, так что… нам действительно нужно поговорить обо всем этом. — Ладно, хорошо… — Эвен отодвинулся от Исака, который тут же пожалел о своей рациональности. Он хотел броситься на Эвена, вцепиться в него и никогда не отпускать. Но нет, ему необходимо быть ответственным… — Давай тогда поговорим, мистер Взрослый! * Им потребовалось около десяти минут, чтобы прийти в себя и поговорить. Эвен выкручивал свои длинные, изящные пальцы, почти гипнотизируя Исака своими движениями. — Можешь прекратить, пожалуйста? — прошептал он, положив руку поверх руки Эвена, чтобы тот не сломал себе палец в процессе. Эвен вздохнул и разжал пальцы. — Спасибо. — Да, ничего, — вместо этого Эвен провел рукой по волосам, пытаясь привести их в порядок — и, вероятно, найти способ заглушить нервозность, которую Исак тоже чувствовал. — Итак, ты хотел поговорить… так что, будь добр, начинай, — пробормотал Эвен, не глядя на Исака. — Назови мне причины, по которым это плохая идея. Исак вздохнул и сделал глоток воды, чтобы успокоиться. — Я этого не говорил. Я просто сказал, что мы должны поговорить, прежде чем заниматься… подобными вещами, окей? — Эвен пожал плечами, ожидая, что Исак продолжит и, наконец, блять, скажет, что это за разговор такой помешал ему трахнуть его. — Типа… я не знаю… учителем, Эвен? Когда ты об этом подумал? Как это произошло? Почему тебе это не пришло в голову в Тронхейме со мной? Почему… — он глубоко вздохнул и отставил стакан, будучи уверенным, что разобьет его. — Я имею в виду… почему ты бросил меня и по секрету уехал сюда? Почему, если я не сдерживал тебя и не мешал делать то, что ты хотел, Эвен? Исак тяжело выдохнул, откинувшись на спинку стула. Он почувствовал облегчение, что наконец-то смог задать вопросы, которые мучали его последние шесть лет, но в то же время он был напуган: напуган, что не хотел знать, что Эвен ему скажет, что он не сможет переварить — или что это будет такая нелепая причина, из-за которой он разозлится. Зная Эвена и его галантность, это могло случиться. — Что… я… это не… — Эвен пытался подобрать слова, возмущенно глядя на Исака. — Я не уехал по секрету, Исак, какого хуя? Мы… я… ладно, может, это и выглядело, словно по секрету, но… я не имел в виду ничего такого. Я никогда не хотел причинить тебе боль, ты же знаешь… Я бы никогда… — Эвен взъерошил волосы, хотя несколько минут назад привел их в порядок. — Прости, Исси, хорошо? Мне жаль, но это единственное, что я мог сделать. — Ты шутишь, верно? — Исак приподнял брови. Он уже понадеялся, что ответ Эвена не будет настолько нелепым. И он уже начинал злиться, хотя тот так и не дал внятного ответа. Тем не менее, он взял руки Эвена в свои, большими пальцами медленно выводя круги. — Это не единственное, что ты мог сделать. Вообще-то, это последнее, о чем ты должен был думать, окей? Ты даже не поговорил со мной о том, что происходит… Мы постоянно ссорились, но ты никогда не озвучивал настоящую проблему. Так что, пожалуйста, по крайней мере, объясни мне это сейчас, чтобы я мог позлиться на твою глупую идею о том, что ты поступал правильно ради меня, еще раз. Эвен ненавидел это. Он ненавидел то, как Исак видит его насквозь, и он ненавидит то, что Исак был прав. Конечно, вспоминая те времена, сейчас ему казалось это глупым поступком. Но как он мог знать это тогда? После семи дерьмовых месяцев в Тронхейме он просто вернулся к старым мыслям о том, что он был обузой, что он не заслуживал Исака, и что Исак не должен был мириться с его дерьмом, когда сам двигался дальше, а Эвен отступал. Эвена заставили уйти мысли не о том, что Исак его сдерживает, а то, что он сдерживает Исака. Его парень преуспевал в Тронхейме — наслаждался жизнью, отлично учился в университете, получал хорошие оценки, заводил новых друзей; он даже начал потихоньку восстанавливать отношения с отцом. У Исака все шло своим чередом, за исключением того, что он всегда слегка сдерживался и не вкладывал всю свою энергию в продвижение своей жизни вперед, потому что дома ждал его несчастный парень, который ненавидел все, но в основном — себя. — Я… Могу я сначала задать тебе вопрос? — прошептал Эвен, глядя на Исака из-под ресниц. Сначала Исак нахмурился и на секунду посмотрел на него так, словно хотел оторвать ему голову, но затем кивнул. Эвен нервно облизал губы и прикусил нижнюю. Он просидел несколько секунд, прежде чем задать вопрос: — Когда я ушел… типа, да, ты, скорее всего, какое-то время чувствовал себя дерьмово, но в целом… Хорошо ли ты провел время в Тронхейме? Ты достиг того, чего хотел? — Какого… — Исак остановился и уставился на Эвена. Тот ясно видел и чувствовал, как в нем нарастает гнев. Исак знал, что он спросил для того, чтобы оправдать свои нелепые причины. Но ответил ли он честно? Исак убрал свою руку, слишком расстроенный, чтобы успокаивать Эвена. — Знаешь, что, Эвен? Пошел нахуй! Нет, серьезно, пошел нахуй! Ты не имеешь права так поступать со мной! Ты не можешь бросать меня из-за своих каких-то нелепых причин, а потом спрашивать такое, чтобы оправдать свои дерьмовые поступки. Я был несчастен после того, как ты ушел, понял? Я сомневался в себе и во всех своих решениях, которые к этому привели, Эвен. Я был близок к тому, чтобы все бросить и поехать за тобой в Осло, потому что я не мог думать о жизни без тебя. Я плакал больше, чем когда-либо, моя бессонница вернулась, оценки стали хуже. Я начал пить каждые выходные, а иногда и по будням, чтобы хоть ненадолго заглушить мысли о тебе. Так что, нет, ты не имеешь права спрашивать меня об этом! Эвен почувствовал, как у него внутри все перевернулось, пока он слушал Исака. Он и так чувствовал себя жалким, что отпустил любовь всей своей жизни, но теперь Исак говорит ему, что все это было напрасно, и его план провалился. Как он должен был жить с тем фактом, что вместо того, чтобы сделать Исака свободным, он сделал только хуже? Или с тем фактом, что они жили порознь шесть лет? Возможно, он даже разрушил их навсегда, возможно, они никогда не смогут быть вместе. И все это было ради страданий с обеих сторон? Почему его разум вновь решил играть с ним и рушить все хорошее в его жизни? — Но, по крайней мере, ты был счастлив, да? — Исак ворвался в его мысли, как холодный ветер. Эвен съежился и сжал пальцы так, что костяшки побелели, чтобы не потерять самообладание и не разрыдаться. Он был совсем не в порядке, и он знал, что Исак знал, что он просто хотел ударить его в ответ. И Эвен позволил бы ему, потому что он этого заслуживал. — Тебе потребовалось всего несколько месяцев, чтобы наконец понять, чего ты хочешь по жизни, как только ты меня бросил, да? Что ж, а мне потребовалось больше года, чтобы вернуться в нормальное русло, Эвен. Больше года. Но я, наконец, взял себя в руки и, да… В Тронхейме я действительно добился того, чего хотел. Я закончил бакалавриат и магистратуру на отлично, и теперь у меня есть должность аспиранта в UiO… Но не смей даже на секунду думать, что это все благодаря тому, что ты оставил меня в покое! Эвен продолжал смотреть на побелевшие костяшки пальцев, начинающие болеть. К этому времени он уже знал. Знал, что навсегда разрушил свой единственный шанс на счастье. Исак не понимал, почему он ушел. Исак не сможет простить его, не понимая его выбора. Он уйдет из жизни Эвена, как только оба выговорятся. И никогда не вернется. Прямо здесь, прямо сейчас был единственный шанс спасти то подобие отношений, которое Исак был готов позволить ему сохранить. Мысль об одиночестве заставляла его хотеть плакать, его рука сжала другую сильнее… Он не мог этого допустить, не мог. Ему пришлось бы снова отпустить Исака, потому что не мог справиться с давлением, чтобы все исправить. — Эй… — прошептал ему в ухо мягкий голос Исака, разжимая его напряженные пальцы. — Эви… не плачь, хорошо? Прошу, не плачь. Просто объясни, что заставило тебя подумать о том, что уйти от меня — хорошая идея? Скажи мне, Эви, пожалуйста, — Эвен не осознавал, что Исак встал и теперь сидит на корточках рядом с его стулом, а пальцами вытирает слезы с его щек. — Все хорошо, все хорошо… Мы разберемся со всем позже, но мне нужно знать, хорошо? Это была совсем не та реакция, которую ожидал Эвен. Она была намного лучше, чем он мог себе представить. Исак был с ним мягким, а не злым, и вместо того, чтобы уйти из его жизни, он был там, рядом с ним. Исак сказал ему, что они со всем разберутся, вместо того, чтобы послать его к черту и никогда с ним не разговаривать. Неужели в его сердце вновь зародилась надежда? Он слабо улыбнулся Исаку и вытер глаза. — Прости… я просто… я так испугался, что ты уйдешь от меня и я никогда не тебя не увижу и… ээ, прости, — он пододвинул стакан с водой свободной рукой и сделал глоток. Ему нужно было время, чтобы успокоить нервы. Исак позволил ему, просто оставаясь рядом с ним, успокаивая своим присутствием. Эвен не знал, сколько времени прошло, прежде чем он заговорил. — Я ушел, потому что это я тебя сдерживал, Исак. Не ты меня удерживал, ты бы никогда… Но я сдерживал, и я сожалею об этом, хорошо? Я не хотел… Просто видеть то, как ты во всем преуспеваешь, следуешь за своими мечтами, заставило меня… Не пойми меня неправильно, прошу, я был очень за тебя рад, и в каком-то смысле это сделало меня счастливым. Но я… в то же время меня сильно поразило, что я ничего из этого не сделал. И я знаю, что мне нужно было просто поговорить с тобой, но я чувствовал себя таким неудачником, понимаешь? Псих, который не справляется со своей жизнью, как и все ожидают… Эвена так сильно ударили по голове, что он чуть не упал со стула — ладно, в основном, от неожиданности, но удар все равно был довольно сильным. — Не смей себя называть так, Эвен Бэк Найшем. Назовешь себя так еще раз при мне, и я ударю сильнее! — Ауч, — проскулил Эвен, потирая голову. Исак только хмуро смотрел на него, заставляя того вздохнуть. — Да, ладно… Прости. Перестань пялиться, я серьезно. Мне жаль, и я не думаю о себе в таком ключе! Но тогда я так о себе и думал, понимаешь? Я ненавидел себя за то, что был жерновом на твоей шее, Исак… за то, что сдерживал тебя и давил на тебя. Все это вернуло меня к моему старому образу мышления. И чем больше ты старался делать Тронхейм для меня лучше, тем хуже мне становилось. Я просто знал, что ты заслуживаешь пережить этот опыт в полной мере, а мое присутствие мешало тебе это сделать. Поэтому, в конце концов, я ушел. — Блять, — выдохнул ему в ухо Исак, почти разочарованно. — Я знал, что причина будет глупой и нелепой, Эвен. Примерно минуту стояла тишина. После этого Исак принес стул, чтобы сесть напротив Эвена. Как только он сел, он потянул Эвена за свитер, пока тот не повернулся на стуле, и они не оказались лицами друг к другу. — Это было глупо, нелепо и обидно с твоей стороны, Эвен, — прошептал Исак, беря руки Эвена в свои. Затем он немного приподнял их, покрывая маленькими, сладкими поцелуями. Это заставило Эвена вздрогнуть и покрыться мурашками. — И я бы очень хотел возненавидеть тебя за это, — продолжил Исак, отрываясь от рук Эвена. — Но я правда не могу. Я ненавижу, что ты ушел; я ненавижу, что ты бросил меня; я ненавижу, что ты думал, что это единственное, что ты мог сделать; и я ненавижу, что ты чувствовал себя плохо, когда мы жили в Тронхейме. Но я не ненавижу тебя, Эвен. Я поговорил об этом с Линн, еще в начале наших с тобой отношений, и все полетело к чертям, и я все еще это имею в виду. Я никогда не смог бы возненавидеть тебя. — Не смог бы? — Эвен осторожно взглянул на Исака, едва заметно улыбаясь. — Это правда, Исак? — Да, идиот. Конечно, это правда. Послушай, твой поступок действительно был довольно глупым, и мне нужно будет время, чтобы забыть о нем… — Эвен уставился на него, в его сердце билась дикая надежда. Он был уверен, что оно выпрыгнет из его груди в любую секунду. Это было, вероятно, самое ожидаемое «но» из всех когда-либо произнесенных «но». Неизвестность убивала его, и он пытался не сильно надеяться, боялся, что Исак может разрушить его надежды. — Но, — наконец, сказал Исак, и Эвен умирал, умирал, умирал. — Но я, вроде как, понимаю, по крайней мере, думаю, что понимаю. Потому что я знаю тебя, Эвен, я знаю, что ты на самом деле думал, что поступил правильно и помог мне… И какой бы глупой ни была эта мысль, все равно… Эвен, никто никогда обо мне не заботился так сильно, как ты. Знаешь, я скучал по тебе все шесть лет… и не могу перестать скучать до сих пор. Эвен прикусил губу до крови, стараясь заглушить чувства. Он не должен забегать вперед. Это все еще может означать, что Исак хочет вычеркнуть его из своей жизни и перестать скучать по нему, полностью о нем забыв. Необязательно, что его надежды воплотятся в реальность. Но его сердце все еще быстро стучало и не могло остановиться. Он попытался секунду подождать и посмотреть, скажет ли что-нибудь Исак, но не смог. Выставив руки вперед, Эвен бросился на Исака, чуть не свалившись со стула. Вместо этого он приземлился на колени Исака, беспорядочно ища его губы. Он скользил губами по подбородку Исака, его щекам, уголкам губ, и затем, наконец, по губам Исака. Он целовал его властно и небрежно, жадно и отчаянно, яростно и страстно. — Тогда перестань скучать по мне, — промурлыкал Эвен в губы Исака. — Тебе больше не нужно скучать по мне, Исси, малыш… И мне больше не придется скучать по тебе. — Эви… — выдохнул Исак в поцелуй, его дыхание было тяжелым. Он положил руки на бедра Эвена, притягивая ближе, чтобы они соприкасались всем телом. — Я больше не скучаю по тебе и не планирую делать это снова… Я люблю тебя. Эвен остановил поцелуй и просто прижался губами к губам Исака, широко улыбаясь. — И я тебя люблю, — прошептал Эвен, открывая глаза и глядя в яркие зеленые глаза Исака. — Я все еще люблю тебя, никогда не переставал. И никогда не перестану. — Бэк Найшем, ты гребаная размазня! — рассмеялся Исак. Он нежно улыбнулся. — Никогда не меняйся, малыш, никогда. — После этого он слегка отодвинулся от Эвена, чтобы получше его рассмотреть. — Так… учитель, да? Как это произошло? Эвен застенчиво улыбнулся и пожал плечами. — Я думаю, это из-за Юсефа? Он пару раз водил меня в свой детский сад, когда я чувствовал себя подавленным, потому что, по его словам, «общение с детьми поднимет тебе настроение, обещаю. Ты просто порисуешь с ними и все такое…» И, думаю, он был прав. Мне было весело с детьми, я часто приходил туда, а потом все завертелось, и вот… — Подожди, — Исак слегка нахмурился. — Но ты сказал, что учился?! Насколько я знаю, для работы в дошкольном учреждении не нужно обучение. Эвен кивнул. — Да, не нужно… Я собираюсь стать учителем начальных классов. По рисованию и норвежскому языку. Хотя рисовать с малышами было очень весело, думаю, что гораздо интереснее и полезнее работать с ними и помогать им чего-то добиться и… ну, знаешь… быть своего рода помощником, если у них будут проблемы — проблемы, выходящие за рамки «мне нужно в туалет, а я не могу расстегнуть молнию на штанах». Исак нежно улыбнулся в ответ. — Да… вау, черт! Эвен, я чертовски тобой горжусь, — выпалил Исак, поглаживая Эвена по спине. — Это здорово. Ты будешь лучшим учителем Норвегии, ты знаешь? Ты воспитаешь маленьких художников или писателей и поможешь им вырасти. Это чертовски потрясающе, Эвен. Ты потрясающий. — И кто теперь размазня? — спросил Эвен, широко улыбаясь и гладя Исака по волосам. Он скучал по игре с ними. Очевидно, он скучал по всему, но сейчас, находясь в этой позе, открывающей ему вид на эти прекрасные кудри, делало его еще более влюбленным. — Но, да… спасибо. Я никогда не думал, что пойду по такому пути, но вот я тут… Иногда мне все еще кажется это безумием. В любом случае, хватит обо мне. Что насчет тебя, а? Доктор философских наук? На какую тему твоя диссертация? Исак слегка покраснел. — Эээ… ну, я получил магистерскую степень в области нейронауки, знаешь? — уклонился Исак. — Да, так что, частично ее я и рассматриваю в диссертации… Это скучно, так что… — Эвен поднял брови и уставился на Исака, зная, что тот в конечном итоге все объяснит. Довольно скоро Исак стал извиваться под ним, поэтому Эвен отодвинулся и откинулся на спинку своего стула. — Эээ, да… так что, возможно, я начал фокусироваться на проблемах психического здоровья во время моей магистерской программы, и собираюсь заняться исследованиями в этой области, и, да… — Эвен продолжал смотреть на Исака, приподняв брови, но теперь он изменился в лице. Исак провел исследование, касающееся психических заболеваний. Зачем он это делал? И почему краснел и заикался? — Я думаю… мое основное внимание в исследовании уделяется функциям мозга людей с биполярным расстройством и тому, как мы можем улучшить методы его лечения… — Оу… — это единственное, что Эвен мог ответить. Лаконичное и удивленное «оу» повисло между ними в воздухе. Он не мог поверить своим ушам. Исак проводил исследования по биполярному расстройству и методам его лечения. Этот мальчик… честно… Эвен дважды прочистил горло, прежде чем заговорить. — Это правда круто, Исси. Когда… Я имею в виду, когда ты решил исследовать эту тему? Исак пожал плечами и, возможно, еще больше покраснел. — Оу, не знаю… где-то год назад или типа того? Тема интересная, и в этой области было проведено мало исследований… Так что, я подумал изучить ее, понимаешь? Да… вот и все… В любом случае, что насчет… у тебя… ты… есть ли у тебя… у тебя… или, знаешь, есть ли у тебя… новый партнер? — лицо Исака было ярко-красным, а Эвен умирал от любви; краснеющий Исак — его самая большая слабость. — Нет, никого нет, — ответил Эвен спустя мгновение наслаждения покрасневшим лицом Исака. — Я имею в виду… да, конечно, я спал с некоторыми людьми и все такое. С кем-то и встречался месяц-два, но серьезных отношений не было. Через некоторое время я почувствовал себя неправильно, потому что знал, что ни к кому не буду испытывать ничего, кроме небольшого влечения и, может быть, нежности… Я всегда сдерживался, так что да… а у тебя? Появился симпатичный паренек? Исак саркастически и взволнованно усмехнулся. — Нет, вообще нет. У меня была похожая ситуация… В какой-то момент, когда я пытался убедить себя, что с тобой покончено, я был слегка влюблен. В натурала, конечно… И это было… Я думаю, хм… Наверное, я просто всегда надеялся, что когда-нибудь мы с тобой… — Ну, теперь это уже не звучит так необычно, согласись? — Эвен широко улыбался. Он положил свою руку на руку Исака, сжимая ее. — Я имею в виду… Я надеюсь, ты справишься с этим. Судя по твоей реакции, это, может, значит «да», но… — Понятия не имею, о чем ты говоришь, Эви, — Исак улыбнулся, сжимая его руку в ответ. — Шучу. Да, это уже не звучит необычно. Возможно, ты мог бы пригласить меня на свидание, — Исак смущенно посмотрел на Эвена, который даже глазом не моргнул. — Конечно, давай. Можем… Если напишешь мне свой адрес, я могу зайти за тобой завтра. В шесть вечера? Исак счастливо хихикнул и наклонился. Эвен взял его лицо в ладони и остановил в нескольких дюймах от его собственного. Он вопросительно поднял брови, глядя на Исака. — Да, да, хорошо… шесть вечера, — согласился Исак и надул губы. — А теперь, поцелуй меня, малыш.