faceless

Ночь. Погода мерзкая, густой туман будто поглотил улицу. Какой-то захолустный бар, в котором на сегодня нашел свое прибежище Рокудо Мукуро. «Напиться, чтобы забыться» — вот девиз Тумана уже очень долгое время. В помещении не так уж много людей: парочка тут, компания там, еще пара-тройка в углу о чем-то смеется, а Иллюзионист сидит за стойкой бара и попивает очередной коктейль. Рядом стоит уже приличное количество пустых бокалов, да и сам Рокудо изрядно пьян. Ухмылка даже в таком состоянии не сходит с его лица. На манжетах когда-то белой рубашки виднеется кровь. Опустошая очередной бокал, Мукуро изящно взмахивает рукой. Видны порезы — опять пытался понять, где реальность. Бармен точно понимает жест, и вот, новая порция алкоголя. Опустив голову, Туман шепчет себе под нос имя… Имя, что у него на сердце и навсегда выжжено шрамом в разуме: «Кёя, мой Хибари Кёя» — повторяет Иллюзионист. Бармен стоит неподалеку. Он, конечно, разные истории на своем веку слышал и уже ничему не удивляется, но не стоит забывать, что на сей раз перед ним весьма необычный посетитель. Мукуро поднимает голову и упирается локтями в барную стойку. — А знаешь... — начинает Иллюзионист, но дается ему это с трудом. Алкоголь изрядно ударил в голову, трудно собраться с мыслями, а правда так и рвется наружу, и просто необходимо её кому-нибудь выплеснуть, — …я, кажется, схожу с ума без него. Бармен лишь молча продолжает выполнять свои обязанности: протирает бокалы и смотрит на очередную, для него, заблудшую душу. — Да-да... Как же так получилось? Я ведь просто хотел поиграть и не более, а в итоге сам попался, — выдает Мукуро и усмехается сам себе. — Великий и ужасный Иллюзионист попался в собственные сети! — повышает пьяный тон Рокудо и замолкает. Вспоминая что-то, он продолжает, но уже чуть шепотом самому себе. — Как так получилось? Где я просчитался? Почему эту боль не унять? Если у тебя уже нет чувств... — говорит, залпом выпивая бокал, Рокудо, и ему даже не приходится ждать, чтобы перед ним оказался новый, — …а я страдаю... Внутри меня такого ни разу не было. Я пытался похоронить, убить это чувство, но никак! Я… я могу, но не хочу. Я пробовал убить себя, — Иллюзионист вновь поднимает взгляд на единственного собеседника — бармена. — Впрочем, я уже умирал, — Мукуро облокачивается на спинку стула. — Ты единственный, кто убивал и спасал меня от самого себя, Кёя. Нет… Нет, это не я, — машет головой Рокудо, вцепившись в свои волосы, словно параноик. — Сможешь ли ты все исправить? — спрашивает Туман, будто перед ним находится настоящий Хибари. — Сможешь ли ты это исправить? Простить? И... Я готов отдать все что угодно. Хотя часть меня уже мертва, и я сижу среди своих глупых масок, которые ты сорвал. Все... Все до одной. Ты увидел меня, а я... убежал? Это так на меня похоже. Я отказался, и теперь ты уже не тот, да и чувств нет. Ты — так сказал… Сказал, что чувств нет, лишь тоска о былом, — замолкнув, Рокудо берет напиток и, попивая его, продолжает свое душеизлияние. Бармен слушает, видно, ему стало интересно. — Он даже не представляет, что творится в моей голове. Я просто, — Иллюзионист запинается, — вижу эти тени. В аду они не могли мне сделать больно, а сейчас они завладевают моим разумом, их не оставить позади, их не победить, а я слаб чтобы платить этот выкуп. Ты давал мне силы, и где ты сейчас? Ах да, со своим Мустангом... Пью за ваше счастье! — с улыбкой, Рокудо осушает бокал. — Мне уже ничего не помогает. Я пробовал все виды наркотиков, они меня не берут. Ты — самое сильное мое чувство. Можешь ли ты спасти меня от ничтожества, коим я стал? Но я отказался и упал в свою пустоту. Так было хорошо, когда нас было там двое. Я запутался во всем. Чуть прикрыв глаза, в памяти снова возникают образы той ночи, когда «все решилось». В голове пронеслись те фразы, что он бросал Кёи: «Тебе ведь плевать на меня! Тебе абсолютно все равно!» В свою очередь, хранитель Облака лишь произнес: «Все равно? Ты так думаешь?» — и замолк, а Рокудо, хлопнув дверью, ушел. Всю ночь Мукуро веселился и развлекался, пытаясь заглушить боль. Он почувствовал — что-то изменилось, но надеялся, что придет под утро, и все будет, как прежде. Напевая песню «Революция», Иллюзионист ввалился в квартиру, но дома никого не было. Адреналин ударил в голову, сильно опьянения; сердце стучало; дрожь по всему телу; страх. Судорожно набрав номер Кёи, Мукуро услышал только: «Абонент временно недоступен, пожалуйста, перезвоните позже». Добравшись до кровати, Рокудо понял, что это все. Чуть позже он узнал, что Хибари уехал в Японию. Иллюзиониста не на шутку понесло: Мукуро уже не баловался, а падал. Когда он трезвел, а такое случалось нечасто, то звонил в Дисциплинарный комитет, пытаясь хотя бы услышать голос Хибари. В один из таких «трезвых дней» к Рокудо наведался Чикуса и просто показал одно лишь фото, на котором Дробящий Мустанг обнимает Хибари, на что Иллюзионист улыбнулся и сказал: — Надеюсь, они счастливы. Резко вернувшись в реальность и осознав, что подсознание нещадно добивает его собственными же воспоминаниями, Иллюзионист ухмыляется и залпом осушает стакан с алкоголем, будто запивая боль. Чуть поддавшись вперед, пытаясь сфокусировать взгляд на бармене, Рокудо обращается к единственному слушателю: — Без лика. Без имени. Без надежды. Тогда остается только одно, на что я способен, то, что помогает мне понять, что весь этот ад — реален… Ад в моей голове. Знаешь, как я это делаю? Бармен смотрит на Рокудо и делает шаг назад. Правый глаз горит пламенем посмертной воли, а в руках «мертвеца» материализуется трезубец. Секунда, и этот самый трезубец пронзает несчастного бармена насквозь. Легким движением Рокудо вынимает оружие из мертвого тела. — Я убиваю, чтобы жить, — шепчет Мукуро с хладнокровной маской убийцы. — Нет, не так. Я убиваю, чтобы почувствовать жизнь без тебя, Хибари Кёя. Крики. Паника. Люди пытаются ломиться к выходу, но двери плотно связаны лианами Иллюзиониста. Пошатываясь, Мукуро встает из-за барной стойки и поворачивается лицом к своим жертвам. Они ни в чем не виноваты, просто им не повезло. Мгновение, и одну женщину разрывают на куски те самые лианы, управляемые разноглазым демоном. Фонтан крови заливает все и всех. Люди метаются, суетятся, не понимая, откуда исходит угроза и что вообще происходит. Рокудо стоит посреди этого хаоса, опираясь на трезубец, и наблюдает. Какой-то паренек толкает его. Чуть пошатнувшись, Мукуро смотрит ему прямо в глаза, от чего он пятиться назад, а Иллюзионист лишь замахивается рукой: на шее у парня появляется змея и начинает душить его. Рокудо с каким-то садистским наслаждением наблюдает за всем. Сделав шаг вперед, Иллюзионист вонзает трезубец в горло незнакомой девушки. Задыхаясь и хватаясь за горло, из которого плещет алая жидкость, несчастная сползает на пол, и уже через считанные секунды мертвый взгляд направлен в потолок. Какому-то мужчине отрывает голову и кровь заливают лицо Иллюзиониста, на что он лишь облизывается и делает еще пару шагов к выходу. В момент, когда человеческие конечности и органы повсюду, а управляемые Рокудо лианы продолжают с особой жестокостью разрывать людей, чувство жизни наполняет Мукуро, крики жертв снимают пелену с глаз — именно в такие моменты он снова чувствует себя одним в пустоте. Не было иллюзии, что Хибари рядом... Из какого-то захолустного бара выходит высокий человек. В одной руке у него трезубец, на который он опирается, а в другой — бутылка со спиртным. За ним тянется кровавый след. С рассветом это багровое месиво обнаружат, пойдут по следу, который в очередной раз заведет полицию в тупик...