Кровавый остров Ли

Сильный дождь бил по листьям деревьев, гром и молния превращали мелкие кусты в щепки, ветер не щадил полевые цветы и рвал с них лепестки. Один из прекраснейших лесов деревни стаи Ли был подвержен гневу неба. Каким образом жители леса сумели разгневать небо – непонятно. Или это было их предупреждением о грядущем несчастье? Все лисы-оборотни попрятались в своих домах, лишь только вожак ходил по окрайностям деревни и наблюдал за тем, как бы на улице не оказался какой-нибудь лисенок, и не пострадал от гнева небес. Ли Минхо разглядывал каждый уголок, каждый кустик, где мог бы спрятаться лисенок, испугавшись грома. Вожаком он был заботливым, мягким, порой слишком строгим, требовательным и всегда бесконечно правильным. Детей больше всего любил, зная что они будущее стаи – оберегал их как самое ценное что у него может быть. Стая его любила, уважала. Из поколения в поколение деревня развивалась, расцветала, становилась лучше и лучше. Лишь одно всегда оставалось неизменным – вожак Ли Минхо. Потому что именно он этому всему способствовал. Благодаря Минхо стая все еще жива и растит не последнее поколение. Если бы не он, то волки растерзали бы оставшуюся единственную лисью деревню, как сделали это со всеми остальными стаями. Все началось с того, что сын вожака белых лис убил мужа оборотня, который являлся обычным человечинкой. А человек этот был мужем вожака черных волков. Был самым драгоценным что у него есть, и потеря эта начала войну между лисами и волками. Вторые были сильнее, больше, как по размерам, так и по численности. Война длилась годами, пока волки не разгрызли все лисьи стаи. Выжившими остались только красные, являющиеся и так редким видом, они сумели выжить благодаря политики своего вожака. Согласно договору, каждые сто лет самый красивый и сильный альфа из стаи волков мог забрать омегу из лисьей стаи. Волки на это сразу же согласились, потому что красные лисы всегда отличались от остальных необычайной красотой и нежностью, бесконечной преданностью и готовностью жертвовать всем ради своего альфы. Какая от этого выгода волкам? Ровно никакой, кроме животной похоти и желания. Какая выгода стае Ли? Такая, что этой политикой Минхо смог остановить войну, смог сохранить стаю, и отдавая раз в сто лет одного омегу волкам увеличит потомство красных лис, пусть потомство и будет не чистокровными красными лисами, это неважно. Важным было сохранить род, продолжать его, пока существует жизнь на земле. Минхо обойдя еще одним кругом свою деревню, остановился у какого-то куста, присел. В ноздри бил резкий запах чужака, а гостей он не ждал. Он сидел и принюхивался молча, пока из кустов не вылез маленький щенок-волчонок и не прижался к нему. Губы Ли открылись буквой «о», он не понимал как этот щенок оказался на территории лис и почему один? Он потерялся? Или его бросили? - Волк альфа? - позвал Минхо волчонка, будучи уверенным что это непременно альфа, по его резкому запаху, который перекрывал дыхание – такой маленький, а феромоны как у взрослых крепких альф – коротким смешком отшучивался Ли, взяв волчонка в руки. Тот был хоть и мелким, но довольно крепким, пах лесом, травой, да так сильно что сознание можно было потерять. Минхо обожал лес. Он родился в лесу, вырос, посвятил всю свою жизнь ему. И сейчас вдыхая запах этого альфы, он чувствовал слишком родное себе что-то, чего выпускать из рук не хотелось. Но как бы Минхо не мечтал остановить время в этом самом моменте, когда в его руках мягкий комочек с этим родным самым запахом, волчонок обратился в человека, превратившись в маленького мальчика. Мальчишка дрожал в руках вожака, ему было холодно, он хоть и был волком, но еще не умел согревать себя сам, так как был еще ребенком. Прекрасным ребенком. Красивым альфой с прекрасным запахом леса. Глаза его были такого красивого карего оттенка, смотрели на Минхо по щенячьи, надеясь на помощь вожака. Минхо был омегой, самой сильной омегой лисом, самой мягкой и доброй. Поэтому увидев молебный взгляд волчонка не смог сопротивляться инстинктам своим. Минхо растаял под этим взглядом. Он обнял мальчика, прижал к себе, согрел. Гладил по спине, закрывал тому уши когда небо снова гневалось и посылало гром, чтобы ребенок не испугался. А мальчик был бесконечно счастлив что этот омега сейчас греет его в своих объятиях и довольно скулил. - Как тебя зовут мальчик? – спрашивает Ли, взяв ладонями волчонка за лицо. Взгляд того так и не изменился, такой же щенячий, такой же умоляющий. Он выглядел таким беззащитным, будто и не альфа вовсе, а неженка-омежка, пытающийся найти себе защиту и заботу. - Меня зовут Джисон…Х…Хан Джисон – ответил мальчик, после долгого гипнотизирования Минхо своими щенячьими глазками и растопив тому сердце. - Как ты попал на территорию стаи Ли? Ты знаешь кто я такой? – мягко спрашивал вожак, максимально старательно подбирая слова и тон голоса, чтоб не напугать малыша. - Меня выгнали… - грустно добавил Джисон, опустив взгляд куда-то в землю, а у Минхо сердце вдребезги, ведь он не понимал как можно выгнать из стаи ребенка? Чем он успел разгневать своих родителей и вожака, что те решили прогнать того прочь, да так далеко, что мальчишка к лисам добрался. Как можно не ценить свой род, потомство? Это все было дико для Ли, потому что для него семья самое важное, дети самое важное! Поэтому его мягкое выражение лица сменилось угрюмым и тучным, и теперь он выглядел куда пугающе, чем серое небо с молниями. Минхо злился. Сильно злился. Ему было так жаль малыша. Он думал вернуть потерявшегося волчонка в семью, и попросить родителей его быть внимательнее впредь и заботиться о ребенке лучше. Но куда возвращать его теперь, когда он знает что собственная семья отказалась от него, прогнала? Думая о том, куда девать волчонка теперь, Минхо услышал тихие всхлипы Джисона, прижавшегося к воротнику его рубашки. Он сразу смягчился, заботливо погладил альфу по спине, втягивая аромат леса с его взъерошенных волос. - Хан Джисон, - позвал он мальчика и тот поднял голову, смотря на старшего слезными глазами. Минхо тонул в этих глазах и не понимал как этот ребёнок может оказывать такое сильное влияние на него? Он думал что сказать волчонку чтобы не разбить его еще сильнее... – Я Ли Минхо, вожак стаи красных лис Ли. Теперь я твоя семья! – произносит он твердо, уверенно, но все также мягко, чтобы слова его стали успокоением волчонка, а не пугали. Ему не пришлось долго думать чтобы принять этого щенка в свою стаю. Этот мальчик не на шутку западает в сердце Ли больше и больше с каждой секундой. Джисон же сиял самыми яркими лучами солнечными, услышав эти слова от старшего омеги лиса. В глазах его горели искорки надежды и благодарности. Он бросился снова в объятия Ли, обнюхивая его, вылизывая шею, щеки, отчего Минхо залился смехом, потому что щекотно было сильно и умиляло это всё его необъяснимо. - Стой, стой, мальчишка! – в смехе еле выговорил Ли, после чего Хан резко остановился и виновато опустил голову к шее старшего. Минхо почувствовал капельку обиды в его этом действии, поэтому начал снова гладить того по спине и целовать волосы. - Все хорошо, маленький мой. Я просто не ожидал что ты будешь так рад быть в моей семье – шептал он на ушко волчонка. - Можно я буду называть тебя хён? А, Ли-хён? – спрашивал мальчик, бурча под нос. - Ты уже называешь, мелкий! – с коротким смешком добавил Минхо и крепче прижав к себе малыша, встал на ноги, держа путь в свой дом. *** Дождь к вечеру остановился. Небо темнело, но луна все еще не выглядывала. Заходя через ворота деревни, Минхо нес в руках кроху-волчонка, который уснул по дороге. Вокруг все смотрели на вожака с удивлением и даже каплей злости, не понимая какого черта их вожак привел на их территорию чужого, волка! Минхо все видел, замечал и чувствовал, каждого. Читал мысли всех и понимал что молча пройти в свою хижину не получится. - Обращаюсь ко всей стае этой деревни! – вдруг начал свою речь Минхо, да так громко, что мало того что разбудил мальчишку, так еще и напугал его. - Этот волчонок – мой щенок! Он мой! От альфы волка! Отныне он будет жить со мной! – твердо восклицал вожак, смотря по очереди в глаза каждого лиса, кто стоял на улице, у своих домов, где-то выглядывающих из своих окон - С нами! – переправил себя, позже поклонившись перед стаей Минхо направился в свой дом. Хоть стая и продолжала смотреть на него осуждающе, искренне не понимая как это у их вожака омеги, у которого никогда не было альфы, может быть щенок-волк, от альфы волка? Всё это было неясным им, один вопрос порождал десятки других вопросов, которые в совокупности создавали хаос, Минхо было все равно. Он обещал малышу быть его семьей, отныне он сделает все, чтобы сдержать свое слово. Зайдя в свою хижину он уложил Джисона в кровать, накрыл его легким одеяльцем, потому что в комнате пестрил языками пламени камин. Пока волчонок сопел в подушку, Минхо приготовил ему поесть, и сел за пошив одежды своему щеночку, напевая еле слышно какую-то колыбельную. Внутри Минхо появилась какая-то пустота, когда он отсел от малыша за стол чтобы приняться за работу. Будто этот волчонок закрывал собой все пустоты, а когда его нет в объятиях Ли – всё вернулось. Он шил рубашки, штанишки своему гостю, а в мыслях и перед глазами все тот щенячий взгляд, тот звонкий голос, звавший его «Ли-хён», те губы трубочкой и щеки, мягкие, словно мёд сладкие щеки. Минхо хотелось лечь рядом с мальчиком, прижать его к себе, втянуть любимый запах леса и мокрой травы, и целовать, целовать, целовать эту белобрысую макушку волчонка. Но он не мог. Не хотел своим излишним присутствием давить на Хана, ведь ему нужно было отдохнуть, расслабиться, забыть, все плохие воспоминания, свою семью, родителей, то, как они его бросили, выгнали. Джисону нужно было время, которое Минхо ему даст, параллельно заботясь и любя осторожно, чтобы не тревожить этого маленького альфу, не давить на его раны, семьей оставленные. *** Еле появившийся рассвет давал хорошие вести лучами еще непроснувшегося солнца. Птицы своим веселым пением будили жителей деревни начинать новый день полный всем самым добрым. Будто вчера и не было никакого грома, будто молния не разносила деревья в щепки. С каждой минутой солнце все ярче и ярче показывалось своим детям на земле, купало их в лучах своих. Один лучик послало в дом вожака, чтоб гостя его разбудить, которого сам Минхо так жалел трогать. Волчонок открыл глаза, тихо наблюдая за старшим, который молоко у камина подогревал, чтоб мальчишку накормить. Джисону эта картина была такой родной, такой уютной, приятной, одновременно болезненной. Ведь картина перед глазами так напоминала ему папу, любящего его папу, заботливого папу, которого волки брали, брали, до крови, до мольбы о смерти, потом загрызли. Всё это было на глазах Джисона. Отчётливо и ясно. В мельчайших подробностях расцарапаны в памяти. Папа Хана тоже был лисом, поэтому Минхо сейчас так напоминал ему его… Он долго молча смотрел на занятого хёна, и так бы оставался незаметным для него, если бы Ли не услышал тихие всхлипы щеночка. Минхо сразу же отложил чашу с молоком подальше от огня и подбежал к малышу узнать что его тревожит. - Ли-хён! – жалобно, обиженно тянет Хан, взяв старшего за подол рубашки – Ты ведь не бросишь меня тоже? Ты же не выгонишь? – продолжал сопеть мальчишка, снова гипнотизируя Минхо своим щенячьим взглядом, полным мольбы о любви и заботе. Снова вдребезги. Сердце вожака снова вдребезги. Еще не успев восстановиться, Джисон снова его разбил… - Маленький мой.. – Минхо бережно обнимает малыша, а губы у самого дрожат, не могут и слова больше выговорить, потому что волчонок в его руках слишком ранен и с ним нужно быть предельно осторожным, аккуратным. - Я тебя никогда не оставлю Джисон-и – тихо шепчет омега, слушая как мальчик плачет ему в грудь, как тянет за воротники рубашки и прижимает омегу сильнее к себе, требуя полной отдачи. А Минхо сам не понимая почему подчиняется, отдает свое тепло этому маленькому альфе. - Хани, давай помоем тебя, оденем и сядем кушать, хорошо? – предлагает заботливо Минхо, обхватив ладонями лицо волчонка. Большими пальцами рук он гладит его милые пухленькие щечки, которые так и хочется поцеловать, лизнуть, укусить. Но вместо всего этого он лишь слегка целует мальчика в макушку и встает греть воду для банных процедур. Спустя меньше чем час, они закончили купание, Ли одел его в новую рубашку и штанины из ситца, которые шил всю ночь, так и не сомкнув глаз. Ребенок был настолько рад, будто до этого у него никогда не было своей одежды и он донашивал ее за кем-то. Минхо была приятна радость малыша, значит не зря старался и узоры красного лиса на рубашке вышивал. Довольный тем, что Джисону комфортно в доме, Минхо налил ему теплого молока и дал кусочек гречишного хлеба. Сам заварил себе зеленый чай с мятой и сел рядом с малышом чтобы во время трапезы, пока Хан увлечен едой спросить почему его выгнали из стаи, и вообще узнать все о его семье. - Мой отец редкостный идиот – прошипел альфа, делая глоток молока и закусывая хлебом – папа его любил сильно, заботился о нем, а он… гулял с другими омегами... Мой папа.. – остановился на секунду Джисон, после чего проглотив прожеванный кусок продолжил – был лисом. Но не красным – уточняет мальчик, показывая пальчиком на огненно-рыжие волосы вожака – Он был белым, поэтому отец не любил его. Потому что всех белых убили, уничтожили, только мой папа остался, и то потому что они с отцом были вместе еще задолго до войны. - Папа рассказывал что до меня он рожал много лисят, альф и омежек. Но отец не желал лисье потомство, тем более белое лисье потомство.. поэтому убивал их, как только те рождались… После десятой беременности и родов родился я. Но меня отец тоже не взлюбил… бросил нас с папой.. Потом к папе начали приходить другие альфы и брали его.. в конце загрызли – рассказывал Джисон, со злостью кусая хлеб, а у Минхо глаза на лоб лезут от этих рассказов, сердце трещит, лис внутри всё рвет и мечет. Минхо хочется пойти в деревню волков и истребить их всех за такое надругательство над лисом и его ребенком, но Минхо сидит, молча слушает Хана. - Я пошел к отцу когда папы не стало, он меня выгнал… превратился в волка и потащил меня в лес, к вам.. – альфа поднимает взгляд на Минхо, пытаясь этим взглядом показать всю свою благодарность. За то что его нашли, за то что его приютили. - Твой отец… - *паршивый ублюдок* хотел сказать Минхо, но решил не ругаться при ребенке. Хоть и ребенку этому и так пришлось повзрослеть раньше, чем нужно было. Одного только изнасилования папы оставило ему рану на всю жизнь... - Хани, забудь все что было! Отныне ты член стаи Ли! Пусть даже ты не лис, но твой папа был им. Я больше никому не позволю тебя обижать, только пообещай мне кое-что! – просит Минхо, заправляя прядки светленьких волос мальчика за ушко – Пообещай что среди других лис ты будешь звать меня папой! Я вчера им представил тебя как своего щенка, поэтому они должны до самой моей смерти так думать! Понятно? - Минхо усаживает малыша на свои колени, слегка прижимая к себе обнимает. Снова целует в макушку и обещает что будет всегда рядом, всегда любить. А Джисон в ответ все также довольно скулит и трется об шею омеги, вдыхая его сладкий медовый запах в легкие.