За железной дверью

      — Так ты меня трахнешь сегодня или нет?       Джек вёл себя как обычно: сидел за широким рабочим столом, подперев щёку кулаком, как обычно смотрел поверх тонких, узких очков, которые он надевал редко, в кругу пары-тройки избранных на Гиперионе, как обычно витал где-то в своих мыслях, пока Риз зачитывал вечерний отчёт. Всё шло своим чередом: так, как шло вчера, должно было идти сегодня и в перспективе повторится завтра. Но неожиданно посреди доклада Джек прервал Риза и совершенно обыденным тоном попросил его трахнуть. Вот так, без какой-либо подготовки, из-за чего у парня сложилось неприятное ощущение, будто иметь собрались его.       Но нет: никаких поползновений в его сторону предпринято не было. Джек продолжал сидеть в своём кресле, без особого интереса наблюдая за ним из-под тонких стёкол. Ответ стоило дать с минуты на минуту, пока слабый огонёк интереса совсем не потух в уставших глазах. Но Риз как запнулся на перечислении преимуществ сотрудничества с малыми корпорациями, набирающими популярность на Пандоре, так и продолжал стоять на месте, лишь беззвучно шевеля губами. Ответа в его голове не было — только пара вживлённых железяк да уставший мозг, у которого уже не было сил генерировать бесконечные решения не самых простых задач, подкинутых корпорацией. Что же делать с этой — вопрос.       На цифровом экране мелькали совсем другие данные — Джек слушал доклад вполуха, занимаясь своими, более важными делами. Выслушивать дорвавшегося до него клерка не входило в его планы, как считал Риз, но почему-то он здесь, стоял и распинался в пустоту. Широко зевнув, Джек поменял кулак, на этот раз укладывая правую щёку под сбитые костяшки. С кем и когда успел подраться генеральный директор Гипериона, Риз не знал. Мог догадаться, беря в внимание его методы решения конфликтов, но развивать эту мысль дальше не стал. Момент был упущен: поменяв положение, Джек словно бы сменил мысль в голове, потеряв всякий интерес к разговору. Так подумал Риз, собравшись с мыслями и вернувшись к отчёту, как в спину ударило следующее предположение:       — Я то думал, со мной ебаться лучше, чем с отчётами. Ну да ладно.       Вот теперь мысль окончательно развернулась и хлопнула дверью, оставив отяжелевшую от протезов голову. Вес Риз ощущал редко, только в те моменты, когда мозгу не за что было ухватиться. Тогда он растеряно цеплялся за то, что видел, заполняя себя очевидными вещами. Например: почему эхо-глаз видит всё в голубом цвете, когда человечество шагнуло далеко вперёд и уж точно могло заменить такую мелочь, сделав погружение в другую реальность более плавной?       — Слишком много вопросов… — проронил про себя Риз, опуская взгляд. Сейчас он чувствовал себя растерянно: словно тонул в этом необъятном кибернетическом море, которое вырисовывала его синяя радужка.       — Доклад окончен, все свободны, выметайтесь! У нас здесь не клуб по интересам после школы, — Джек махнул рукой в сторону двери, разворачиваясь на кресле спиной к Ризу. Время давно перевалило за полночь, а глава корпорации и не думал ложиться спать. Риз пытался подражать ему, согласившись сдавать всю отчётность в тот же условный «рабочий» день несмотря на то, что он длился уже непомерные пятнадцать часов. И вот сейчас его наконец-то отпустили домой: в свою комнату в жилом отсеке Гелиоса, где парень наконец смог бы принять горячий душ и смыть с себя сегодняшний день. Правда, острые носки туфель не поспешили развернуться к выходу — Риз чуть задержался, буравя взглядом спинку кресла. Сидевший за ней человек уже не слышал и не видел его, полностью погрузившись в свою работу.       — До завтра? — с некой надеждой в голосе проронил парень, когда она была абсолютно ни к месту. Они встретятся завтра. И послезавтра. И послепослезавтра. И так вплоть до того момента, пока кого-то не схватит инсульт или конкурент попроворнее.       Ответа не последовало, и Риз молча покинул кабинет. Автоматические двери с грохотом захлопнулись за ним, будто охраняли не человека, а мешок с золотом. Отчасти — так и было. А отчасти — кто-то просто хорошо кормил собственную паранойю и разъел её до непомерных размеров. Риз провёл по двери правой рукой, услышав, как металл проскрежетал по металлу, после чего поплёлся в кампус. Продолжать этот день не было ни сил, ни желания, но как только макушки коснулись тонкие струи горячего душа, сонливость как рукой сняло. Капли змеями спустились вниз, унося за собой желание лечь и распластаться на узкой кровати. Вместо этого оставалось неприятное, сосущее чувство, поселившееся под рёбрами. Нечто подобное Риз ощущал перед важными мероприятиями или на собеседовании перед предстоящим, важным шагом. Сейчас он находился в своей комнате, где предпосылок для волнения быть не должно.       Но под ложечкой продолжало посасывать, скручивая живот и Риза прямиком на кафельном полу в нелепой позе эмбриона.       — Какого чёрта я боюсь?       Дверцы душевой кабины с неприятным скрипом разъехались, выпуская из своих объятий перекошенное в одну сторону тело. Парень чуть не поскользнулся на голом полу и не разбил его собственным лбом. Без механического протеза равновесие слегка страдало, однако рисковать и принимать душ вместе с ним Риз не решался, несмотря на все заверения корпорации о его водонепроницаемости. Перспектива потом скоблить его от ржавчины или чинить в случае непредвиденной поломки ему совершенно не улыбалась.       Впопыхах натянув уже закинутые в стирку брюки и накинув на сырые плечи рубашку, Риз выбежал во двор. Соты дверей непроницаемой стеной выстроились у него за спиной, разделяя покрытый редкой зеленью двор на две половины. Риз немного задержался у порога: он не знал, куда точно ему следовало идти. В последнее время Джек жил в своём кабинете, нередко оставаясь в нём ночевать, однако не было никакой гарантии, что и сегодня он остался там же, а не предпочёл любое другое место на Гелиосе, которое удовлетворяло бы его чувству безопасности. Искать его по всей станции Риз не хотел, поэтому, чтобы успокоить разыгравшиеся нервы, он просто решил вернуться в кабинет. Если Джека там не будет, парень с облегчением выдохнет и наконец поплетётся спать. А если тяжёлая дверь всё же откроется…       Будет, что будет.       Запыхавшись от ночной пробежки, Риз остановился перед железным занавесом. Ладони упёрлись в подрагивающие коленки, а покрасневшее в испарине лицо опустилось вниз, видя перед собой лишь размытый пол. Рука уже взметнулась вверх, как дверь распахнулась сама, являя на свет недовольную физиономию Джека.       — Ты пыхтишь как паровоз, Риз. Даже в берушах слышно.       — Я… Я-я тут это!.. — лёгкие всё ещё противно сжимались, не позволяя закончить предложение. Джек устало склонил голову на бок, пробегая глазами по топорщащейся на парне одежде. Застёгнутая на три пуговицы не в том порядке рубашка, взъерошенные, ещё влажные волосы, отчего они вились сильнее прежнего, и брюки, натянутые вывернутые наизнанку— Риз выглядел нелепо даже по своим меркам. Это вызывало улыбку, но усталость не позволила уголкам губ поползти вверх, оставляя слегка понурое выражение лица. Риза это не смутило: вобрав в лёгкие побольше воздуха, он сделал уверенный шаг вперёд, накрывая своими губами чужие.       Никакого ответа.       Только щека непроизвольно дёрнулась, когда разочарованный Риз отступил на шаг назад.       Помассировав указательным и большим пальцем переносицу, Джек так и оставил ладонь у лица. Не глядя на смотрящего на него в упор Риза, он произнёс:       — Думаешь, вот так врываться ко мне посреди ночи — это хорошая идея?       — Но вы же сами…       — Сказал, да, но где-то с час назад, — продолжал Джек, парируя. Пальцы аккуратно легли на выступающие части лица, словно Джек придерживал маску. Из-за ладони Риз не мог разглядеть его выражения, однако что-то ему подсказывало, что сейчас разыгрывался маленький спектакль, призванный в очередной раз потешить чьё-то самолюбие. Если всё так и было, то это легко поддавалось проверке:       — В таком случае, впустите меня. Мне кажется, я недостаточно полно раскрыл тезисы в вечернем докладе.       Мощная волна смеха согнула мужчину пополам. Отсмеявшись, Джек опёрся на скошенные плечи Риза, утирая невидимую слезу.       — Боже, не умеешь флиртовать — не берись, идиот. Лучше сразу приступай к делу, пока я окончательно не уснул здесь в ожидании, — произнёс Джек, притягивая к себе подчинённого за подбородок. На его поцелуй не ответить было нельзя, поэтому Риз с удовольствие раскрыл тонкие губы, позволяя чужому языку грубо протолкнуться внутрь.       Джек затащил Риза в свой кабинет, пятясь к разложенному дивану. На нём мужчина иногда коротал бессонные ночи, откинув красную, рельефную спинку и накрыв её тонким одеялом. Опустившись на него, Джек потащил Риза на себя, заставляя его нависнуть сверху. Он немного замешкался, но смог перекинуть ногу через бедро мужчины, уперевшись коленом в мягкие пружины дивана. Когда напор Джека чуть стих и он прекратил терзать его губы, Риз наконец смог оторваться от него, расстёгивая оставшиеся на рубашке пуговицы. Пока он избавлялся от ненужной одежды, мужчина потянулся рукой под журнальный столик, из-под которого извлёк пачку салфеток и тюбик смазки. Презервативы уже лежали на поверхности. Прозрачная упаковка явила миру тонкий кружок латекса, на котором играли блики приглушённых ламп. Джек ловко поддел один двумя пальцами, отправляя Ризу прямиком в ладонь.       — Резче, Риз, а то я и правда могу уснуть. Этот диван такой мя-я-ягкий, — протянул с нескрываемой насмешкой в голосе мужчина, откидываясь назад. Заведя руки за голову он принялся ждать, кода Риз наконец приступит. Подобная несерьёзность начинала раздражать парня, но и заводила, вынуждая играть по предложенным правилам.       Стянув узкие джинсы, Риз оттянул в сторону ткань плотно прилегающих трусов, касаясь набухшего члена. Джек продолжил лежать, прикрыв глаза. Это выглядело слишком вальяжно, слишком… наигранно. Риз ожидал чуть больше эмоций, взрыва ощущений, но они только медленно подходили к ласкам, не говоря пока о чём-то жёстком, что он подразумевал под формулировкой «трахнуть».       Впрочем, здесь многое зависело и от него самого.       Склонившись над пахом, Риз стянул трусы вниз, оголяя поджарые бёдра. Он старался действовать в основном живой рукой, касаясь механической только ткани. Но широкая ладонь Джека сама положил холодный металл себе на пресс, прогибаясь под ним, словно под кубиком льда. Судорожно выдохнув лишний воздух из лёгких, мужчина чуть нахмурился, но продолжил лежать, позволяя свободной руке Риза размазывать смазку по всей длине его стоявшей плоти. Пальцы тугим кольцом ловко шли вверх и вниз, иногда приспускаясь к мошонке и нащупывая под ней сжатое колечко мышц. Обильно смоченная в прозрачном геле фаланга нырнула внутрь, прощупывая плоть. На удивление, без труда пролезла и вторая, добавляя ещё один палец. Джек задрал ноги вверх, упираясь коленями в грудь, позволяя Ризу двигаться в нём в определённом ритме. На корпоративной футболке стали появляться тёмные разводы пота — Джек снял мешающую ему ткань, не глядя кинув её за голову. Жёлтое пятнышко приземлилось на столе, роняя на пол уже вчерашние отчёты. Риз недовольно простонал, глядя как башенкой обвалился труд его последних двух дней.       — Сосредоточься ты уже наконец! — Джек притянул Риза к себе за шею, сжимая её крупной ладонью до тихого хрипа. Прошипев своё недовольство прямо в приоткрытые губы, мужчина уже хотел разжать пальцы, но Риз отрицательно мотнул головой. Ещё пару секунд он позволил отсутствию кислорода дурманить себе голову, после чего сделал несколько жадных глотков воздуха, уткнувшись лбом в оголённое плечо Джека. Рука всё это время не прекращала активно двигаться внизу, растягивая и без того оказавшиеся подготовленные стенки ануса. Механический протез подмял под себя податливое тело: головкой члена Риз обвёл ягодицы, после чего, натянув на него презерватив валявшийся под рукой, аккуратно вошёл внутрь. Там оказалось уже, несмотря на обманчивые ощущения пальцев — Риз навалился всем телом вперёд, входя наполовину и выбивая из груди мужчины тяжёлый вздох. Джек откинул одну руку назад, впиваясь побелевшими от напряжения пальцами в обивку дивана, а вторую периодически устраивал на покрасневшей шее. Яркие полоски татуировки, пересекающие грудь, плавно покачивались в такт методичным толчкам. Когда Джек хотел, чтобы Риз вошёл во всю длину, пальцы перехватывали дыхание. Когда боль начинала слишком резко граничить с наслаждением — он разжимал их, позволяя себе секунду передышки. Запрокинув ноги на бёдра парня, Джек прогнулся в спине, цепляясь обеими ладонями за край помятого дивана. Его лицо всё ещё было сосредоточено, но на этот раз не на работе и насущных проблемах, а на ощущениях, завладевших его телом. Эта мимолётная власть другого человека, которой он позволил свершиться над собой. Эта минутная слабость, пусть и еле осязаемая, и абсолютно нечитаемая по его поведению. Этот контроль.       Боль.       Желание.       И снова боль.       Неконтролируемые волны контраста служили лучшей разрядкой, чем сам секс.       Джек редко позволял себе стонать в процессе: обычно он закусывал нижнюю губу, когда полностью погружался в ощущения, и часто дышал, стараясь попадать выдохом на выход очередного члена из его зада. В этот раз мужчина не изменил своим привычкам, искусав пухлые губы до крови. Но совершенно по-иному повёл себя Риз: вдалбливаясь в извивавшееся и подстраивающееся под ним тело, парень тихо постанывал, позволяя звукам наполнить огромный и пустой кабинет. Он активно двигал бёдрами, хлёстко ударяясь яйцами об упругие, маленькие ягодицы. С каждым последующим толчком Риз шаг за шагом подходил к пику. А когда Джек вновь взял его за механическую ладонь и положил её на свой член, мурашки вмиг отрезвили опьянённый рассудок. Стараясь действовать максимально аккуратно, парень скорее просто тёрся ладонью о сочившейся в смазке член, иногда позволяя себе коснуться уздечки, обвести мизинцем головку и вновь вернуться в изначальное положение, боясь ненароком навредить. Но этого оказалось достаточным: прижав плоть к животу и несколько раз двинув бёдрами вперёд, упираясь в стыки прохладного металла, Джек спустя минуту кончил, обмякнув в державших его руках. Почувствовав, как мышцы расслабились, Риз вышел, доведя себя до конца рукой. Перевязав наполненный презерватив, парень рассеяно огляделся. Заметив его заминку, Джек выхватил из рук презерватив и шлёпнул его на стол, в гору использованных салфеток.       — Спасибо. Свободен, — тихо отозвался мужчина. Он прикрыл глаза, выравнивая сбившееся дыхание. Риз ничего не ответил, молча поднявшись и спустившись с дивана на пол. Там он уже неспеша натянул обратно брюки и рубашку, решив обойтись без застёгнутых под горло пуговиц. Идти никуда не хотелось — глаза слипались, а огромный пласт усталости, свалившийся на ссутуленные плечи, прижимал к земле. Риз притих в надежде, что про него забудут и он сумеет подремать часок другой перед работой. Но властный голос Джека прорезался сквозь сонную пелену:       — Я же сказал, что ты свободен, разве нет?       — Сегодня я побуду верным сторожевым псом и пристроюсь у дивана.       — Пока я не прогоню тебя на улицу?       — Здесь нет улиц: мы в открытом космосе. Так что мне ничего не угрожает, — отвечал Риз, постепенно умолкая.       — Тогда я построю отдельную улицу в открытом космосе и пинком под зад выпну тебя туда, — Джек недовольно фыркнул, но лишний раз двигаться не стал. Укрыв ноги одеялом, он улёгся, подложив ладонь под щёку, и постарался заснуть.       До начала рабочего дня оставалось меньше двух часов.

Конец.