Маленькое чудо

Все в доме носило отпечаток магии, которой занимались родители и старший брат. Нет, конечно, в комнатах не было ничего, что могло навредить девятилетнему мальчишке (уж о безопасности брата Алмагот заботился как следует), но странные артефакты, пыльные книги и тени по углам не нравились ему и порой пугали. Они стали для него привычным, но родными и нужными — как для брата и родителей — никогда. Если Алмагот предпочитал проводить время в своей комнате за книгами и заклинаниями, то Зирохцесс при каждом удобном случае сбегал в лес или на луг, особенно, в солнечные летние дни. Старший брат не ругал его за это — пусть играет. Опасность ему не грозит, а пока он еще мальчишка, ему нет надобности проводить все дни дома. Свою магию Зирохцесс пока что не нашел и был этому рад. Как только она найдется, это будет значить конец свободы (и начало ученичества, которое пугало и привлекало одновременно). Брат объяснил ему, что обучение мага начинается не раньше, чем дар проявит себя. Нужно терпеливо ждать этого момента и не стараться приближать его специально. Особенно, говорил Алмагот, не следует слепо верить тем, кто рассказывает о случаях, когда дар просыпался, когда магу грозила смертельная опасность. Такое действительно может быть, но если заиграться, рискуя жизнью, способную пробудить магическую силу, потом можно костей не собрать. *** — Зирохцесс, где ты? — в очередной раз позвал Алмагот и осекся. Тот обнаружился на опушке за домом — валялся на траве с книгой, жевал травинку и лениво перелистывал страницы. Услышав голос брата, он поднял голову и помахал рукой. — Тут я. Случилось что-то? — Отец уходит. Говорит, чтобы пару дней не теряли и не беспокоились. Зирохцесс нахмурился, отложил книгу и сел. — Куда он? Опять не рассказал? Алмагот опустился на траву рядом братом и ласково взъерошил ему волосы. — Ничего не поделаешь, — вздохнул он. — Я спрашивал у отца, куда он отправляется, но он только рукой махнул. Ты же знаешь его — никогда никого не слушает. Зирохцесс обиженно шмыгнул носом. Несмотря на тяжелый характер отца, мальчик был привязан к нему и грустил, когда тот уходил надолго. — Иногда я боюсь, что он исчезнет и не вернется, — признался он. — Отец самый искусный маг в мире… — начал было Алмагот, но запнулся и не договорил. В душе он беспокоился о том же — что упрямство и поиск непостижимого заведет Агирия туда, откуда он не сможет или не захочет вернуться к семье. — Но он ведь все равно любит нас? — спросил Зирохцесс, заметив неуверенность брата, и с надеждой заглянул ему в глаза. — Правда, любит? Алмагот кивнул скрепя сердце. Мальчик часто задавал этот вопрос, и каждый раз ответ был один: их любят, к ним вернутся. Пока это в его силах, он будет оберегать Зирохцесса от несправедливости, которой полон мир. Мир, где магические знания настолько ценны, что за них не колеблясь могут отдать душу, а жизнь походя и без причины отнимает самых дорогих людей. — Посиди со мной, — попросил Зирохцесс, — раз уж ты все равно пришел. Ты столько времени возишься со своими заклинаниями, что скоро превратишься в летучую мышь. Вон какой бледный стал. Скоро будешь по ночам колдовать, а днем спать. Вися вниз головой и закутавшись в плащ… — А ты — в кузнечика, — фыркнул Алмагот. Он попытался остаться суровым, но не удержался от смеха. — Дай тебе волю, ты бы в дом совсем не возвращался. — Но здесь и правда лучше, — обиделся Зирохцесс. — А в лесу еще красивее… Вот, посмотри! — он осторожно раздвинул траву и показал скрывавшийся в ней голубой цветок. Бережно провел пальцами по пушистым лепесткам. — Вчера его тут не было, а сегодня распустился. Завтра еще лучше станет! Ой… Алмагот в первую секунду не поверил тому, что увидел. Лепестки цветка шевельнулись, как живые, пришли в движение. Он раскрывался и увеличивался на глазах, словно кто-то ускорил время, сделал стремительным неторопливый процесс. — Ух ты! — восхищенно выдохнул Зирохцесс. — Как ты это сделал? — Это… это не я. — Значит, цветок волшебный? — его глаза засияли от восторга. — Опять нет, — уже спокойно ответил Алмагот. — Самый обыкновенный, каких здесь и в лесу тысячи. А вот ты, кажется, нашел свой магический дар. Зирохцесс удивленно заморгал. Этого не могло быть, просто не могло. Он так давно ждал этого дня, думал, что он будет особенным… Но через несколько момент радость вернулась вновь — дар, если это был он, оказался лучше не придумаешь. Он прижал ладонь к земле, помятые травинки торчали между пальцами. — Если я захочу, чтобы они выросли?.. — Зирохцесс неуверенно поднял глаза на брата. — Может не получиться с первого раза. Не думай, что один раз нащупав силу, будешь так же легко обращаться к ней. Зирохцесс кивнул и крепко зажмурился. Он представил, как травинки выпрямляются и тянутся вверх, вообразил каждый стебель и растущий листик… Руке стало щекотно, словно под ней зашевелилось что-то живое, по указательному пальцу словно провели острым краем бумаги. Зирохцесс ойкнул, открыл глаза и затряс рукой. — Будь осторожнее, — заметил Алмагот. Он взял ладонь брата и одним движением вылечил порез от травинки. — Погляди, что получилось. Зирохцесс посмотрел вниз и увидел, что на месте, где лежала его ладонь, трава стала выше, чем вокруг. Он провел по ней рукой и весело засмеялся, когда убедился, что она настоящая, а не мираж. — Значит, теперь я настоящий маг? — в его голосе звенело торжество. — Я буду учиться, стану мастером… — Все так. Но постарайся пока не слишком экспериментировать сам. Ты еще не знаешь своих сил. — Алмагот задумчиво потер подбородок. — Необычный у тебя дар для Тёмного. — Хороший! — горячо перебил Зирохцесс, и брат только покачал головой. Пусть радуется.