Покалеченная душа

«Блять», — думал Гарри, нащупывая ладонью край раковины, чтобы не свалиться на ослабевших ногах вниз. Сердце колотилось где-то в ушах, обливая голову кровью и жаром. — «Проклятая Дева Мария. Проклятая Дева Мария. Проклятая Дева Мария.»       Он прижал ладонь ко лбу, мысли шокировано перебирали каждый жест Реддла, каждое его произнесенное слово, все поведение от начала встречи до сегодня. В этот раз, обнаружив очередную жуткую ложь, уже не было ощущения предательства, надежды или сомнения. Честно говоря, первый тревожный звоночек появился еще когда Том догадался о личности Гарри Поттера, с его реакции, с его взгляда и поведения. Сейчас же шок и потрясение были настолько велики, что такие незначительные эмоции, как обида или страх, такие мелочи, просто не могли пробиться сквозь плотный слой раскаленных нервов — понимания, что Том Реддл и Лорд Волдеморт, Правитель — один и тот же человек. «Не то. И не другое», — прозвучал зловещий голос в голове, из воспоминаний, как назло, подливая масла в огонь. — «Я когда-то встречался с твоими родителями, Гарри, в самом деле, ты невероятно похож на отца. А вот глаза материнские.»       Поттер понимал, что у него было от силы десять минут, чтобы взять себя в руки, разобраться с штормом мыслей и привести в порядок лицо, перед тем, как Том начнет беспокоиться — вода уже выключена, и мужчина явно ждет, пока подросток выйдет из ванной комнаты. «Том». Гарри потрясенно обернулся на трясущуюся, как осиновый лист, Хэдвигу. Мало того, парень понятия не имел, что дальше делать и как себя вести, нет, не совсем, он не мог даже на ногах стоять ровно, что и говорить о каких-то там планах.       Ему немедленно нужно остаться в одиночестве. «Так желаешь моей смерти, Поттер? Никто не знает о моих способностях. Я хорошо подчищаю следы. Обычно хорошо. Не всегда.»       Немедленно. «Я просто надеюсь, что однажды Правитель умрет. Или его сместят с власти. Или изменятся законы. Может, ему надоест убивать людей просто так.» — Гарри, тебе не нужна помощь? — раздался короткий стук в дверь и ровный голос, заставивший дернуться и прижать обе ладони ко рту. Хэдвига едва слышно заскулила. «Ты понятия не имеешь, кто я такой, Поттер.» «Нам будет сложно. Тебе и мне. По ряду многих причин. Ты этого еще совсем не понимаешь, но со временем понимание обязательно придет, очень неприятное понимание. Не торопись узнавать меня лучше, все будет, не сразу, но правильнее — очень постепенно, медленно, так, как мы и двигаемся сейчас. Это очень хороший темп. И мне бы хотелось, чтобы ты запомнил мои сегодняшние слова. Я тебя не трону и не причиню вреда. Хорошо?»       Почему? «Даже такие разные люди, как мы, могут стать близкими. Если мы приложим к этому достаточные усилия и хорошо постараемся. Ведь ты трудолюбивый мальчик, верно?»       Почему?       Гарри смотрел на прикрытую дверь широко распахнутыми глазами, когда, помимо поиска подтверждающих личность Волдеморта фактов, на ум начали приходить иные его слова. Этот человек еще ни разу его не ударил, не сделал больно, не использовал свою власть во вред подростка, даже когда пытался убить — делал это не потому что он, Гарри Поттер, враг Волдеморта, а потому что Том ощутил угрозу своему деймону.       Что с ним, черт возьми, было не так? Где парень ошибся? Что он понял неверно?       Дверь беззвучно распахнулась, и в комнату шагнул встревоженно выглядящий мужчина. Гарри быстро перевел взгляд на зеркало, натыкаясь на свое болезненно-белое лицо, поджатые губы и загнанный взгляд. Да даже по одному виду Хэдвиги становилось понятно, что произошло нечто ужасающее. Как назло, тело не собиралось и дальше предавать мозг и сердце, чтобы хоть как-то оправдать ужас и панику на лице следствием болезни, оно не стремилось терять сознание или падать — ноги держали удивительно крепко для подобной ситуации. Поттер почему-то в тот момент решил, что именно сейчас — все. По каким бы причинам Реддл ни скрывал свою личину, сейчас все потеряет смысл, все игры и притворства. Сейчас перед ним встанет настоящий Лорд Волдеморт, сейчас он позовет палача или самостоятельно…       Он опустил взгляд, когда мужчина поднял с пола упавшее полотенце и закутал им еще мокрое, обнаженное тело, Том что-то говорил, но из-за пульса в ушах Гарри все никак не мог услышать, о чем именно. Гарри смотрел на бледные красивые руки на своих плечах, они надавили на спину, заставляя выйти из ванной комнаты, и Поттер безвольно подчинился. «Проклятая Дева Мария». Куда его ведут?       Перед глазами вновь темнело от переживаний, и все, что парень мог делать, — идти вперед, увлеченный Реддлом вглубь парового судна. «Реддлом». Реддлом? Волдемортом?       Когда на плечи надавили уже сверху, Гарри плюхнулся на что-то мягкое, и это была та же самая кровать, в той же комнате. Он поднял взгляд на склонившегося недовольного чем-то Тома. «Это было грубо и неправильно, теперь, когда я знаю все, я бы хотел попросить прощения за то, что пытался убить тебя и прикоснулся к твоему деймону. Вообще-то теперь этого бояться больше не нужно. Ни в коем случае. И я постараюсь загладить вину.»       Почему? «Я не буду пытаться соблазнить тебя до тридцать первого июля.» «С тобой заигрывают. Ты полюбишь его. Тома Реддла. Хочешь этого или нет. Выйдешь из ванны — поцелуй его, понял? С чего ты решил, что Том откажется от любви?»       Губы Поттера дрогнули, и подросток склонился вниз — плотный ужин поднялся вверх по горлу, моментально оказываясь на полу. На лоб опустилась теплая рука мужчины. В ушах разливался его обеспокоенный низкий голос. В легких вился аромат ненавязчивого парфюма. А в голове — взорвавшийся шторм.

***

— Доктору пришлось вколоть тебе успокоительное, и если панические атаки продолжатся, курс лечения станет иным, — вещал монотонно Реддл из своего принесенного кресла, наблюдая за отрешенным лицом парня на кровати. — На этот раз постарайся заснуть сам, но доктор Фейдерлун на всякий случай оставил мне шприц со снотворным. Гарри, если тебя нечто тревожит, если где-то болит, то лучше будет сказать об этом, чтобы твое лечение не затянулось. — Мы можем уйти отсюда, сэр? — Гарри благословлял действие препарата за то, что его голос оставался спокойным и бесстрастным, даже мимику удавалось контролировать. Более того — ни ненависти, ни ужаса, ни отчаяния. Полный штиль. — Куда угодно. На «Утопию». Д… В дом ваших родителей. Прошу. Сэр. — Нет, пока ты не поправишься, — в голосе же Реддла появилось раздражение, дескать, «что опять тебе не так, мальчишка», но настоящая причина крылась в другом — из Поттера пропали всякое тепло и радость от присутствия друга, они оба будто оказались на самой начальной стадии их знакомства, только еще хуже, в мертвой точке. — Здесь есть все необходимые условия для лечения, в чем дело? Кажется, я уже объяснял все эти вещи и говорил, что здесь ты в полной безопасности. — Здесь, это где? Сэр. — «Святая Моника». Где находится приличный запас снотворного для беспокойных больных, Поттер. Гарри стиснул губы на несколько мгновений. Том опасно сверкнул глазами. — Стало быть, я теперь пленник? Сэр. Они одарили друг друга злыми напряженными взглядами, а Хэдвига только устало вздохнула. — Мне казалось, я заслужил немного доверия, и все же... — негромко заметил Том. — Нет. Не пленник. Прогноз доктора: неделя. Через неделю я верну тебя в твой дом. Поттер не выдержал пристального, тяжелого выражения лица Реддла и порывисто отвернулся к стене. Волдеморт убил его родителей. Убил, убил многих, продолжит убивать. Из-за него Гарри живет, как прокаженный. Не имеет друзей уже почти двадцать лет. Скитается, не может найти достойную работу.       Парень зарылся лицом в подушку, глуша обреченный стон. Волдеморт. Он сейчас в одной комнате с Волдемортом. Живой. Под чертовым пуховым одеялом. Чертов Правитель сидит в своем чертовом кресле и невозмутимо читает книгу. Свою чертову книгу по запретной магии, в чем уже давно признался, чего не таился. «Я люблю Нагини. Ты понимаешь? Я хочу быть с ней, я хочу перестать меняться с Нагини.»       Поттер, вечно убегающий, вечно прячущийся, поселившийся жить в наследном доме Лорда Волдеморта и связавшийся с его пятнадцатилетней молодой душой. Швырялся тарелками. Обозвал старой калошей и куском дерьма прямо в лицо. Расспрашивал про семью, детей или внуков. И Волдеморт отвечал.       Гарри сходил с ума. — Говоря о твоей работе… — Поттер вздрогнул от неожиданности, когда Реддл заговорил своим нейтрально-дружелюбным тоном. Еще одна загадка. Подросток слышал голос Правителя из радио и даже вживую, совсем издалека, когда Волдеморт вещал со сцены посреди праздника и толпы народа про новые реформы. И он абсолютно отличался от мягкого баритона Тома Реддла. Гарри решил прислушаться внимательнее, чтобы сравнить: — Ты потерял ее. Кое-что произошло, и твой начальник распустил команду грузчиков. Это был нелегальный бизнес и рабский труд, нестерильные условия упаковки морепродуктов, невыплата налогов и подпольная торговля. Мне не жаль. С дипломом Хогвартса ты способен найти рабочее место куда лучшее. Вчера я посмотрел несколько вакансий… — Том зашуршал какими-то бумагами, а Гарри изумленно сел, вытаращив глаза на мужчину, ушам своим не веря. Это был тот же голос! Тот же! Только тише, мягче и нежнее, черт возьми, как Поттер мог не замечать?! Без громких, властных и жестоких оттенков, без грубости и холода, что были присущи Лорду Волдеморту. Но узнать можно. Реддл кинул на парня быстрый взгляд и продолжил: — Ничего не бойся. Тебя не найдут и не тронут, я об этом позабочусь. Ты продолжишь спокойно работать до своего совершеннолетия, знаешь лавку мистера Лестрейнджа? Он торгует заграничными сувенирами, книгами и редкостями. Как раз ищет помощника, имени «Эванс» будет достаточным для найма вместе с моими рекомендациями. Только до совершеннолетия. Это ничего? Гарри машинально кивнул, он вообще не разобрал, о чем вещает Реддл, как можно так много говорить в самом деле? И так убаюкивающе? Как Лорд Волдеморт может делать свой жестокий жуткий голос таким бархатисто-чувственным, завораживающим? Поттер ощущал притупленный страх и очарованность. Примесь обиды, неуверенности, сомнения, спокойствия, странной убежденности в безопасности, если будет молчать о своих догадках. Правитель играл. Он играл в обыкновенного нормального человека, а что случится, если он узнает, что личность «Тома Реддла» раскрыли? Это вообще реальное имя? Может, Лорду Волдеморту вовсе не восемьдесят четыре? «Нет-нет, это же совсем не играет никакой роли», — парень отвел взгляд в сторону, отчего-то разволновавшись этими мыслями. — «Какая мне разница, сколько на самом деле лет Правителю? Я же не собираюсь... Нет, это невозможно. Какой бред... Я и Правитель?.. Как только выберусь отсюда, если выберусь… Побегу со всех ног, побегу так далеко, как смогу, запрячусь, скроюсь. Я…»       Гарри опустил взгляд на жавшуюся к его груди Хэдвигу. Она выглядела болезненно-жалкой, тоже осознавшей свое ужасное положение. Как быть с Нагини? Душой Лорда Волдеморта? Как быть с чувствами к ней? Подросток хотел остаться со своим деймоном наедине, чтобы поговорить, но Реддл продолжал сидеть в своем кресле и смотреть прямо на них, пристально, в упор, словно бы и догадываясь, что происходило с гостями. Как мужчина будет вести себя, спадет ли занавес роли обыкновенного человека? «Может, я где-то ошибся?» — упрямая надежда нарастала сильнее. Ведь не может же быть так, Волдеморт не может быть столь… Очаровательным, ослепительным, необыкновенным, Поттер не мог влюбиться в убийцу своих родителей. — О чем ты думаешь? Подросток вновь дернулся от неожиданности. Конечно же, Том все замечал — и странное поведение, и вернувшееся недоверие, страх, напряжение. Гарри не мог в себе разобраться, ведь он всю жизнь ненавидел Лорда Волдеморта, а прямо сейчас применить свою ненависть к Тому Реддлу не был способен. — О снотворном, — соврал Гарри. — Кажется, я не могу уснуть, сэр. — Хочешь, чтобы я вколол тебе лекарство? — мужчина поднялся на ноги, одергивая черные брюки, и потянулся рукой к тумбочке, беря оттуда шприц с уже наполненным снотворным. Том нахмурился, опуская сухую теплую кисть на лоб парня, а затем щупая его тыльной стороной ладони. — Ты весь дрожишь. Затем сделал странный жест левой рукою, и Поттер изумленно ахнул, не сдержав эмоции: мужчина вытащил свою огромную шубу прямо из воздуха, как из шкафа! Реддл довольно усмехнулся, накидывая ее поверх одеяла, уже в открытую смеясь над давящимся от тяжести вздохом. Теперь голова Гарри казалась совсем маленькой, а сам подросток — погребенным заживо. — Я заметил твои взгляды на нее, — улыбался Том, присаживаясь рядом. Применять шприц он не торопился. — Так «понравилась»? — Она ужасна! — не сдержался парень, опять взволнованный поведением мужчины и его близким присутствием. Он не может быть Волдемортом, не может! — Именно из-за вашей чертовой сутенерской шубейки на меня люди пялились. У вас что, гипертрофирован ген «чересчур»? Может, сэр, вам сразу сделать дубленку из денег и бриллиантов, чтобы всем окружающим сразу стал понятен ваш посыл? «Я богатый и выпячиваю это наружу, смотрите все и любуйтесь, вот он я, такой красивый, иду». Реддл весело, заливисто расхохотался, падая сверху на вскрикнувшего подростка и складывая руки на его груди, чтобы опустить на них подбородок. — Вот значит как, «красивый»? — все еще посмеиваясь, промурлыкал он в раскрасневшееся лицо Поттера. — Мне нравятся твои завуалированные комплименты. И моя «сутенерская шубейка» пригодилась — Гарри Поттер, наконец, решился к активным действиям. — Боже, вы раздавите меня! — Это просьба? — Вы весите больше бронированного медведя! — взвыл Гарри, задергавшись под весом одеяла, шубы и навалившегося сверху большого мужика. И все мысли о Лорде Волдеморте выпорхнули из головы, словно всех этих ужасных переживаний и не было. Или их попросту выдавили, как тюбик с краской. — Я же задохнусь, сэр! — Это тоже комплимент? — веселился Том, подтягиваясь ближе к лицу Поттера. — Я заставляю тебя задыхаться? — Ах вы…

***

— Что же нам делать? — шептал Гарри ночью, все-таки отказавшись от лекарства, и Том настаивать не стал. Не в этот раз. — Ты ведь понимаешь, кто есть Нагини? — Да, — бесцветно отвечала деймон, прикрывая усталые глаза. Ей тоже было очень тяжело. — Он не собирается Нас убивать. Любовь моей Нагини повлияла и на Волдеморта, он не может не чувствовать. И это не ненависть. — Он убил моих родителей, — болезненно ломко оправдался Поттер, а перед глазами до сих пор пылало смеющееся румяное лицо мужчины. — Убил. — Дедушка Дамблдор тоже убивал людей, — напомнила Хэдвига. — Наш крестный убил несколько деймонов. Отец. Быть может, они тоже умертвили чьих-то родителей. Реддл кажется хорошим человеком. — «Кажется», вот именно. Он просто играет свою роль. А что будет потом? — Откуда мне знать? Ты так и не поговорил с Томом. — Что мне ему сказать? — с надломом переспросил подросток, цепляясь взглядом за шубу, гревшую, как печка. — «Лорд Волдеморт, а давайте построим дружную семью и будем жить вместе, держаться за ручки и ходить по магазинам»? О, как же Правитель будет рад обременению в нашем лице. Спляшет от счастья и песню споет. Деймон вздохнула. — Может, именно это он и хочет услышать. Ты опять решаешь за других. У тебя язык из костей? Почему нельзя просто спросить о будущем? Если он не собирается тебя убивать, ничего такого уж страшного и не произойдет, если ты признаешься. Если попросишь не быть рядом с тобой Правителем. Если просто поговоришь. — Это все только мои надежды. Наивные глупые надежды. Мне страшно. — Я знаю. Мне тоже, — еще тише прошептала Хэдвига. — Я поговорю с ним. О нас. И будущем. Поговорю, — решился Гарри, сжимая кулаки. — Но сначала мы встретимся с Дамблдором. О, что же я ему буду рассказывать! Дед так оберегал нас, а в итоге? Простите, сэр, мы тут немножко с Лордом Волдемортом живем уже пару месяцев. Готовим вместе завтраки. Лежал тут в его блядской шубе завернутый всю ночь. Что? Ах, на его «Проклятой Деве Марии», знаете, где иногда казнят преступников. Нет-нет, я там только спал и в ванне купался. Дедушка Альбус, вы нас благословите? Черт... — Поттер сам себе поверить не мог, что говорит такое. И что придется все рассказывать Альбусу Дамблдору в итоге. Как старик на них глянет? С презрением? Ужасом? Укором? Разочарованием? — Из всех мест… — подросток нервно посмеялся. — Из всех мест на планете мы нашли именно его дом. Хуже просто быть не может. — Может. Из всех душ на планете мы полюбили именно его. — Но, знаешь. Сейчас мы на самом деле в безопасности. Лорд Волдеморт не станет нас искать. Просто потому что он спит за стенкой. Гарри смолк. Проклятая Дева Мария мерно гудела двигателями. Снаружи задувала поздняя метель. Через два дня начиналась весна.