Вот это вот чей?

— Вы ведьмаки? Едва Геральт, Ламберт и Эскель успели зайти в таверну, как деловитая корчмарка остановила их в дверях и, мрачно насупившись, упёрла руки в бока. — Да, — осторожно произнёс Геральт. — Отлично, — она ткнула большим пальцем себе за плечо. — Вот это вот чей? Бросив взгляд ей за спину, ведьмаки увидели, как двое измученного вида мужчин ведут к ним Лютика. Глаз у того был подбит, губа кровила, во взгляде читалась ярость. На другом конце залы, скорчившись на полу, стонал какой-то мужик, ещё один, тяжело опершись о стену, прижимал к лицу обе ладони. — Ебёна мать, — проворчал Ламберт, а Эскель одновременно с ним спросил: — И что ты на этот раз натворил, Лютик? — Я натворил? — пронзительно пискнул Лютик, отталкивая своих провожатых. — Да вы шутите, что ли, с чего вы вдруг решили, что я… — Об голову Петра Старшего он стул разбил, — буркнула корчмарка, — а Петру Младшему, когда тот возмутился, двинул в нос. — Опять большой палец сломал? — спросил Ламберт. Лютик, просияв, покачал головой. — На этот раз я всё делал так, как ты учил. — Молодчина, — губы Ламберта изогнулись в гордой улыбке. — Ну и чей он, я спрашиваю? — строго спросила корчмарка. — Впрочем, неважно. Уведите его из моей таверны, а лучше — из нашего города. А ещё лучше — из Каэдвена. — Да ладно вам, к чему всё это? — Лютик прижал руку к сердцу. — Я же так дорожил нашей короткой дружбой, Миртл. Не моя вина, что некоторые завсегдатаи этого почтенного гостеприимного заведения высказывают вслух грубые, клеветнические мысли о любви всей моей жизни и моих дорогих друзьях. Эскель и Ламберт разом обернулись к Геральту, но тот заявлять свои права на Лютика, из-за которого их вот-вот выгонят из очередного городка, не спешил. — Когда он затевает драки, он твой, — сказал Геральт Ламберту. — Это ты его драться научил. Он не с таким восторгом вляпывался в очередную зловонную кучу, когда каждый раз ломал себе большой палец. Эскель фыркнул. — Зато каждую зиму в Каэр Морхен его привозишь ты, Геральт. — Ага, — Ламберт хлопнул Эскеля по плечу. — Зато ты, полудурок, уговорил Геральта признаться в своих чувствах. Если бы не ты, бард ещё много лет назад махнул бы на него рукой, а нам не пришлось бы сейчас разгребать очередную зловонную кучу. Пару мгновений три ведьмака молча переглядывались. Наконец Геральт, вздохнув, повернулся к Миртл: — Как бы прискорбно это ни было, но он, кажется, принадлежит нам всем понемногу.