Охота на мекивра

«Меня зовут Мисато Кацураги. Меня застрелили, и эта пуля перенесла меня сквозь время и пространство, в Англию 1980-х. Теперь моя задача понять, что происходит, кто, за что и как мне вернуться обратно». Мисато, волнуясь, зачитала текст с заранее заготовленной шпаргалки. Командующий Икари недовольным жестом поправил очки: – Не надо вам ничего понимать, майор. – Да? А разве не в этом смысл сериала, для которого я снимаюсь в благотворительном спецвыпуске? – Не для вас. Вы ведь не британский полицейский, который проходит своё чистилище в некоем посмертном подразделении. Вы там совершенно посторонний человек. И ваша задача просто красиво постоять в кадре. На фоне винтажной машины и известных актёров. – Икари-сама, что, даже рот не открывать? – Нет, почему, можно, – и он изобразил, как. Видимо, так в его представлениях выглядела порнозвезда перед началом всего действа. Мисато и не знала, смеяться ли ей или спешно выбежать в туалет. Наконец смогла изобразить перед начальником нормальное лицо и заговорить: – Знаете что? Вы, значит, не доплачиваете мне как боевому офицеру, но пытаетесь доплатить как сексуально привлекательной женщине. Я вот даже и не знаю, что из этого хуже. – Это не я вам доплачиваю, это международный проект. – Вообще прекрасно. На съёмках в порно я бы точно заработала больше. – Но это было бы незаконно. Офицер НЕРВ не имеет права подрабатывать, да ещё в такой индустрии, способами, порочащими честь и достоинство… – А стоять как глупая кукла, значит, не порочит? Вам же надо заявить о нашей организации, разве нет? Значит, о том, что наши офицеры не теряются ни в каких ситуациях, что они готовы пустить в ход все свои таланты и что даже смерть при исполнении не является достаточным извинением для неисполнения служебного долга. Ну что, в каком месте я неправа? Вы же не собирались отправить меня сниматься как гражданское лицо? – Вынужден признать – нет. Только вы тоже… Ну не так механически вписывайтесь. Кто ж бы вас застрелил? Если вам и будет суждено отдать жизнь при исполнении, то виноваты в том явно будут только ангелы. Глаза у Гендо Икари при этом так сверлили Мисато даже через очки, будто он бы как раз застрелил её с удовольствием. И даже прямо сейчас. Кажется, его глубоко возмутило, что она смеет не только иметь собственное мнение, но и не засовывать его себе… Куда-нибудь, чтоб на это посмотреть было приятно. Кажется, в тот день Кацураги впервые и задумалась о том, что в родной организации не все так просто.

* * *

Эти кадры обошли весь мир. Женское лицо, красивое и изумлённое, широко распахнутые глаза цвета расплавленного шоколада. Небольшим диссонансом – военная форма (хотя да, все потом согласились, что имидж очень сексуальный). Быстрый взгляд по сторонам. Изумление тут же сменяется ожесточённой решимостью, включается режим «бей-беги». Но тоже ненадолго. По лицу красавицы разливается восторг (как потом признавалась сама непрофессиональная актриса, ей тут и притворяться не надо было, она безумно ждала этого момента). Следующие несколько секунд были посвящены такому эффектному въезду в кадр, что потом все говорили: можно подумать, что смотрим рекламу «Ауди Кватро». Если бы, конечно, не конкретный винтаж. А дальше в кадр был эффектный вход. Сперва сногсшибательные ботинки, потом весь Джин Хант. – Ну и что ты тут потеряла, Размерчик-столько-не-живут? – Просто у кого-то до такой степени нет денег… Ужас просто! Разумеется, трактовать эту фразу можно было как угодно. Но потом, пока новый мир ещё рождался из кровавого хаоса, упорно поговаривали, что вот за это-то майора Кацураги и подставили под пули. За раскрытие самой страшной и ужасной тайны НЕРВ. Хотя, конечно, от налогов уходят как только можно в том числе и весьма богатые и могущественные организации. Потому и занимаются благотворительностью. Факт, что SEELE настояли пустить в эфир именно этот дубль. С нахальной фразой, которой не было в сценарии. Потом шёл довольно сумбурный микс с сотрясением земли и документальными, подразмытыми кадрами из настоящих сражений с ангелами. И на фоне всего этого Мисато и Джин Хант с подчинёнными оперативно эвакуировали мирное население. «На страже вашей безопасности, не теряемся никогда!» – гласил спонсорский слоган. – Вот мекивры! – орала на фоне Кацураги. Новое мифическое существо она изобрела случайно. Просто что-то не так прочитала, но ей понравилось спонтанное ругательство. Поясняла – мол, это как минотавр, только более жалкий. И словечко тоже облетело мир. Кто бы тогда ответил, какой из миров настоящий!..

* * *

Тот мир, где оказалась Мисато, был реален до невозможности. То же, да не то же, что на съёмочной площадке. И вроде бы знаешь, что будет, но на вопрос, что ты тут забыла, внезапно ответишь: – Да вот, об машину вашу… козявлюсь. …Кажется, она притащила и сюда, в прошлое, постапокалиптическую жару. Спать было тяжко даже под вентилятором. Мисато лежала тихо-тихо. Слушала, как тяжело дышит и ворочается мужчина рядом. Хотелось вскинуться, заглянуть в лицо, спросить, что гложет. Только она здесь чужой человек, и – много узнает тот, кто не спрашивает. Она сама бывала под служебными проверками. Да под такими, от результатов которых буквально зависела её жизнь. Могла бы ну не то что посоветовать, но хотя бы морально поддержать. Однако же приходилось это делать молча, просто пытаться самой расслабиться и ему передать хоть какое спокойствие. Может, он начнёт дышать в её ритме и наконец уснёт. Она порой хочет, чтобы делся он куда-нибудь подальше, к пингвинам прямиком, – невыносимый он человек всё-таки. Но это ведь она на него свалилась. И не только потому что хотела посидеть за рулём его машины. А ангелы не пришли. И вообще люди гораздо хуже… Каждый в душе – вот то самое. Но всё равно – Джин Хант ведь её узнал. Кто поймёт, как, но узнал и впустил в свою жизнь. И другой жизни у Мисато пока что нет. Она, конечно, ещё попробует всем доказать, что она не просто красивая цыпочка, экзотичная и к тому же забавная. Но пока – категорически надо выспаться. Обоим. Он снова резко поворачивается, оказывается к ней лицом, и она не выдерживает: – Джин… Что?.. – Заколебался. Только всё равно же – как уйдёшь. …Ох, она к нему относится примерно как он к своей службе. Ужас один, но руки-то к рулю приросли, и как без этого жить-то, чем и зачем? И пусть это длится вечно, обволакивает и накрывает… А под вентилятором можно, конечно, и не только спать, были бы силы. Но пока Мисато только шепчет: – Знаешь, уйти можно, если знаешь, что кто-то останется вместо тебя.   – Да где ж взять-то такого… как ты говоришь, мекивра.