На обложке Форнакса

      — Дамы и господа, принимаю ваши ставки! Коммандер Вакариан против лейтенанта Веги — поединок десятилетия!       Джокер ерничал, обходя присутствующих со включенным инструментроном и заключая пари с желающими, то есть — со всеми, кто был в грузовом отсеке. Единственным отказавшимся, разумеется, был Явик. СУЗИ следовала за прихрамывающим пилотом, покачивая бедрами гораздо более призывно, чем предусматривалось стандартной программой — по всей видимости, либо проанализировала реакцию своего органического возлюбленного на походку Тали и произвела соответствующие корректировки, либо Джефф изменил поведение обожаемого синтетика по своему вкусу.       Воздух в помещении вибрировал и раскалялся — то ли от ядра двигателя, то ли от скопившейся агрессии. Они были в пути уже две недели, и вынужденное безделье и скученность нервировали даже самых дисциплинированных, не то, что дерзкого космопеха Вегу.       — Да он даже не человек, Эстебан! Я снова перечитал Устав, ты и сам помнишь — «Ко службе в вооруженных силах Альянса допускаются те доблестные граждане, которые», бла-бла-бла… Граждане, Эстебан! Щербатый, сука, не гражданин! Какого хера он сейчас решает, куда нам лететь и как?       — Коммандер Шепард его занесла в списки экипажа и временно присвоила звание Альянса. Джокер проверил, логи есть, ее решение согласовывалось с Хакетом, приходило подтверждение.       — Знаю я, за какие заслуги его занесли в списки! Сечешь, да? Лолы тут сейчас нет, и командование должно перейти к старшему по званию Альянса, а не к советнику вражеской армии, понятно?       По грузовому отсеку пронеслись смешки и одобрительные возгласы. Джокер принял последнюю ставку и прикидывал результат, приковыляв к Гаррусу и Явику:       — Явик, ты не хочешь все-таки поставить? А то неудобно как-то выходит, на коммандера закинули только Кортез, Тали и я.       — Даже если забыть о том, что азартные игры — это отвратительная нажива на самых примитивных чувствах недоразвитых существ, я бы не поставил на турианца.       — Ты что, в меня не веришь, Явик?       — Чем ты занимался последний год? Прогнозами и расчетами? Иногда бегал с винтовкой, когда коммандер Шепард очень просила. А человеческий солдат все это время молотил грушу и потел так, что я его отвратительный запах через два этажа ощущал. Конец тебе, турианец. Самое глупое, что ты мог придумать — улаживать важные вопросы на ринге. Не все можно решить кулаками.       — В нашей армии вопросы решаются именно так.       — Черт, коммандер, это не турианская армия, это армия Альянса!       Джокер, начавший и оборвавший диалог, казался раздраженным. Ему тоже не нравился конфликт, который устроил Вега, но опускаться до мордобоя, нарушать установленный порядок передачи полномочий и, наконец, решать в поединке судьбу его любимой девочки — многотонного военного звездолета… Он первый поддержал коммандера Вакариана в споре с Вегой, но не одобрял то его решение, которое вылилось в гладиаторский бой на потеху публике.       Настал торжественный момент — Вега снял майку, и две десантницы из почетного караула восхищенно засвистели, а стоявшая рядом Трейнор демонстративно закатила глаза — она была увлечена каким-то спором с Тали.       Посмотреть и правда было на что — пехотинец навернул круг, разминая мышцы, и зрелище растопило кремень даже в сердце доктора Чаквас, которая тонко улыбнулась и, по всей видимости, погрузилась в какие-то воспоминания лихой юности.       Когда пришло время разоблачиться самому, Гаррус внезапно ощутил на себе все две дюжины пар земных глаз — слишком больших, слишком плоских и слишком любопытных. Шрамы на шее стало тянуть, и предстоящий бой перестал казаться такой уж гениальной идеей. Сейчас он почувствовал всей кожей, что такое сражаться на чужой территории.       Явик заставил его отвернуться от толпы и посмотреть на него:       — Слушай меня и готовься. Ты быстрее, хитрее, но человеческий солдат лучше готов.       Как ни странно, было проще стаскивать с себя лишнее, слушая нотации Явика — в кои-то веки его высокопарые речи воспринимались как желание помочь, а не унизить. Стащив рубашку, Гаррус услышал со стороны почетного караула показное «фууууу» хором. Совершенно нетолерантные шепотки и усмешки усиливали давление — духи, он никогда не видел проблем в том, чтобы раздеться до коротких брюк перед спаррингом, но не перед толпой негативно настроенных инопланетян. Да что с ним не так-то, на что они все смотрят и смеются?       Тали окинула девушек брезгливым взглядом, оставшимся, разумеется, ими незамеченным, и поспешила на выручку к приятелю. Гаррус замер и медлил с выходом на импровизированный ринг, будто смутившись. Она схватила его за руку, а второй сняла маску, отделившуюся от костюма с шипением. Медленно, оценивая реакцию, она обвела взглядом зал — девушка, красивая по любым стандартам, нежная, как ангел. Кто-то из присутствующих ухмыльнулся и скрестил руки, кто-то поднял брови в изумлении. Маску при всех она еще не снимала. Большого риска уже не было благодаря системе квази-вакцинации, разработанной гетами, и защиту она носила больше по привычке и перестраховываясь.       Гаррус тоже уставился на Тали, в изумлении опустив жвалы — видя такой незащищенной в первый раз. Тогда она жестом попросила его чуть нагнуться и шепнула:       — Будь тут Шепард, это бы сделала она. Слушай, не опозорь ее и ее решение, понял? Удачи, бош’тет. Наваляй этому толстожопому!        А потом потянулась, прижалась к его обнаженной груди и нежно, невесомо поцеловала его туда, где у кварианцев, людей и азари находятся щеки. Кто-то свистнул в изумлении, а Гаррус по-своему улыбнулся. С другой стороны к нему подошла СУЗИ, и после дефиле Тали всем стало очевидно, с кого была скопирована безумно сексуальная походка синтетика. Она в точности повторила движения кварианки и чмокнула коммандера в щеку. Обнявшись втроем, они представляли собой умопомрачительное зрелище — но Гаррус думал только о том, что давление враждебных глаз наконец куда-то ушло.       — Являясь синтетиком, я не располагаю личным счетом и поэтому не могу поставить на вас деньги, коммандер. Но я хочу выразить свою поддержку и сообщить, что ваши алгоритмы калибровки орудий Нормандии ощущались моими системами как весьма нестандартные и глубоко удовлетворяющие. Мы пробовали сделать то же с Легионом, но вынуждена отметить, его программы гораздо более однообразные и избыточные. Желаю вам удачи.       Гаррус рассмеялся и с легкостью вышел на ринг, оставив Явика, Тали и, в особенности, СУЗИ с Джокером, выясняющих, что кому и зачем калибровал. Пришло время оценить соперника.       За последний год Вега стал настоящей машиной для убийств. Он присутствовал на каждой операции — Шепард лично рекомендовала его для N7 и натаскивала так отчаянно, как будто не было жнецов, а они обязательно выживут, и впереди у них целая жизнь. Когда-то так же самозабвенно она обучала и Гарруса, и тот иногда даже возмущался про себя, что пашет на заданиях больше всех. Вега же никогда не пытался отлынивать. Он хладнокровно использовал каждую возможность, чтобы расти дальше.       Каким-то участком души Гаррус сопротивлялся партнерству Джейн и Джеймса, вспоминая, к чему это привело у них, но был слишком занят, слишком устал — а Шепард всегда была исключительно профессиональна и поводов сомневаться в себе не давала. Как бы она, наверное, расстроилась, если бы узнала, что все то, что вдалбливалось в голову молодому перспективному лейтененту, теперь было обращено против самого дорогого ей существа во вселенной.       Вега встал в боксерский блок. Никаких лишних, позерских движений — исключительная практичность и целесообразность. Он настроен победить. Тело Гарруса само вспомнило начальную позу — выбить пятнадцатилетнюю выучку году простоя не под силу. Спектакль начался.       В перерывах между уклонениями от ударов противника Гаррус пытался припомнить, почему был так уверен в своей победе. Считалось, что средний турианец легко завалит на лопатки среднего человека, но Вега был далеко не середнячком, иначе Шепард не взяла бы его в команду и не стала бы с ним возиться. В искусстве рукопашного боя равных ему не было. Вега не поддавался азарту. Подобно профессиональному игроку в покер, он расчетливо прикидывал свои шансы и открывался, ударяя только тогда, когда цифры были оптимальны. При этом бил он настолько сильно, что уже через пару минут Гаррус успел размазать рукой по лицу синюю кровь.       Размашистые движения традиционного стиля были неэффективны против Веги. Тут сыграла плохую шутку длина конечностей, которой он так хвастался Шепард — пока Гаррус замахивался, Вега успевал сделать короткий удар точно в цель. Гаррус мог перейти на более агрессивный стиль, используя когти как оружие — но как на это посмотрят люди? Правила они в атмосфере взаимной вражды так и не оговорили. Временным компромиссом стал клинч, в котором их и застал страшной силы удар по кораблю, разметавший всех по отсеку. ***       — СУЗИ, отчет.       — Согласно заложенной программе Нормандия, проходя через систему Эртис, снизила скорость на 97% от максимальной для автоматического сканирования на наличие в окрестностях топлива. Удар без предупреждения был нанесен патрульными кораблями Иерархии. В настоящий момент мы окружены, от них поступил запрос на переговоры.       Гаррус и Вега оставались в сознании только потому, что во время толчка были сгруппированы и, обхватившись, взаимно смягчили удар о стену друг другу. Неподалеку поднял голову Явик — единственный из всего экипажа не снимавший броню, наверное, даже во сне. Когда Гаррус увидел неестественную, вывернутую позу сломанной куклы, в которой лежал Джокер, его начало тошнить. Решение было молниеносным.       — Вега, привести в чувство Трейнор и «почетный караул», всем надеть скафандры и спрятаться снаружи, на обшивке. Ты с ними, ждете, пока я не разрешу вернуться. Явик, позаботиться о Джокере, СУЗИ идет со мной в рубку.       Вега набычился.       — Щербатый, хочешь избавиться от меня и от девчонок, которые не задрейфили в лицо высказать свое о тебе мнение?       — Вега, выполнять.       Сейчас секунды решали, жить им или нет. Патруль ждать не будет, в любой момент они могут открыть огонь по кораблю. Что ни говори, сейчас численное преимущество не на стороне Нормандии.       В коридорах горел красный аварийный свет, системы восстанавливались после удара. Гаррус завидовал СУЗИ, совершенно спокойно усевшейся в кресло второго пилота и включившей связь с патрулем Иерархии. Сейчас ему придется изображать такое же ледяное спокойствие, иначе план может не сработать.       — Коммандер Гаррус Вакариан, советник Примарха. Прошу объяснить причины атаки. Согласно прямому приказу командования корабль направляется к Земле для соединения с основными силами.       — Согласно нашим сведениям Нормандия принадлежит к вооруженным силам Альянса. Корабль залетел на чужую территорию.       — В настоящее время командование кораблем осуществляю я.       — Тогда, думаю, вы не будете против небольшой проверки. Просто хотим убедиться, что на борту все в порядке и вам не нужна какая-то помощь.       Его план висел на волоске. Документально подтвердить сказанное труда не составит, в сущности, Гаррус сообщил патрулю абсолютную правду, но как убедить хотя бы промолчать две дюжины в основном враждебно настроенных людей, со злобой буравивших его своими жуткими глазами буквально пятнадцатью минутами ранее? Возмутись хоть кто-то из экипажа его игрой, и всему конец. Их расстреляют, а корабль заберут.       — СУЗИ, пожалуйста, дополни логи моего назначения этими файлами. Следов вмешательства не должно оставаться. И тебе разумно будет представиться простым ВИ для помощи пилоту с особенностями и оставаться здесь.       С минуты на минуту сюда заявится толпа вооруженных до зубов турианцев, готовых открыть огонь по щелчку пальцев. Будь Джокер в сознании, у них был бы маленький шанс открыть огонь и благополучно удрать, но сейчас придется спрятать кулаки в карман, сжать зубы и решать все хитростью. Времени оставалось только на самое главное: найти и натянуть на себя подходящее случаю облачение, потому что даже он сам, зная правду, не поверил бы истории об идиотском спарринге. Одновременно придется поговорить с экипажем по внутренней связи, если хоть кто-то успел прийти в себя.       Несмотря на намеки Джокера о том, что капитану следует спать в капитанской каюте, а не протирать пыль в помещении главной батареи, Гаррус просто не мог физически находиться наверху. Ему казалось, что родной запах, который все еще витал в воздухе, может истончиться и пропасть, приходи он сюда слишком часто. Но сейчас выхода не было, даже малейшая деталь может сыграть злую шутку.       Он открыл шкаф и стал перебирать одежду — одежду Шепард, разумеется. Ее было так много, она висела друг к другу настолько плотно, что было сложно найти его военную форму, затерявшуюся среди ее бесконечных платьев, покупавшихся «просто так, надену, когда выиграем войну». А в воздухе витал запах цветов и фруктов с чужой планеты, сладковатый и дразнящий.       Что надо сказать этим людям? Обращайся он к турианским солдатам, воззвал бы к чести, к воинской славе — разумеется, успешно, но с людьми было намного сложнее. У каждого свое мнение, свое настроение: Шепард вечерами наворачивала круги по кораблю, разговаривая со всеми и будто пытаясь собрать разрозненные атомы инертного газа, никак не желающие сойтись воедино. Но результат ее работы был очевиден — они вопреки всему объединились вокруг нее, позволяя той сиять, пропуская через себя киловольты, не сгорая.       Раздался спокойный голос СУЗИ:       — Коммандер, снаружи осуществляется взлом двери главного шлюза. Остается около трех минут.       Он вдохнул запах цветов и фруктов, и начал, особо не раздумывая.       — Меня зовут Гаррус Вакариан. Я принял командование Нормандией после того, как мы потерпели крушение на ранее неизвестной планете.       Его пальцы цеплялись за ее платья: красное, синее, зеленое… Их было слишком много, но ей все было мало. Платьями Шепард заменяла то, чего им так не хватало: спокойной жизни, где каждый новый день был бы ровно того оттенка, что и ее платье — грустное голубое, страстное красное, спокойное зеленое.       — Мы все ждали мира, боролись за него всеми силами. Но сейчас история повторилась, и началась война, которую можно было избежать. Все мы снова и снова совершаем одну и ту же ошибку, прибегая к насилию без необходимости.       Не выдержав, он с силой развернул вещи в шкафу. В нос ударил сладкий экзотический запах — ее запах и запах Нормандии.       — Вы долго служили на Нормандии и успели полюбить этот корабль. Он стал для вас домом. Нормандия — лучший корабль Альянса. Первая Нормандия была результатом сотрудничества двух наших народов, символом того, чего можно было бы достичь, объединившись.       Да зачем ей столько этих платьев? Людская жадность и индивидуализм неистребимы. Личные заслуги, личные достижения — вот, что имеет для них значение.       — Но вторая Нормандия и ее команда стала лучшей не только благодаря этому. Личный вклад каждого из вас имел решающее значение. Вы были инициативны, всегда делая больше того, что от вас требовала ситуация — каждый на своем месте. Каждый из вас был лучшим в своем деле, проявляя выдержку, смелость и хладнокровие в любой ситуации.       Наконец, он нашел то, что искал. Его одежда пахла цветами и фруктами другого мира. Гаррус улыбнулся, представляя, что подумают патрульные, учуяв запах человеческой женщины от коммандера Вакариана.       — Сейчас я прошу вас поверить мне: не оказывать сопротивления и не вступать в разговоры с военными Иерархии. Доверьтесь мне так, как доверяла коммандер Шепард. Конец связи.       Застегнув последний замок на одежде он услышал, как открывается дверь.