Опасности передаются по наследству

А я всё считала секунды до своей погибели, до его спасения. И каждый раз старалась быть рядом с ним, так же часто перекидывались парой фраз с Клинтом. Надо же, сейчас всё кончится. Либо для меня, либо для него. Никаких "нас" не останется, хоть "нас" и не было. Так почему же больно? Почему я тоскую по нему, хоть и... Мне ведь должно быть плевать. Мы только встретились, не коснувшись друг друга, как тут же должны рассеиваться и склонять колены перед неизбежным будущим. «Почему всё так? — Звучал отчаянный голос совести в моей голове». Стою довольно далеко от челнока, держа его в зоне видимости, когда сзади останавливается он, пусть я и не вижу его, всё равно знаю, что за моей спиной Пьетро. — Почему не спасаешься, принцесса? — Подходя ближе, спрашивает Пьетро. — Сегодня я в роли принца, а не принцессы. — С досадой произнесла я. Мир для нас двоих останавливается, когда раздается звук выстрелов, Пьетро бежит к Клинту, не забочась о себе. Я всё ещё размышляю о будущем, которого и быть не может. «Нас там не будет...» Уставший взгляд задерживается на Клинте и мальчике, которого он крепко сжимает в руках, а рядом Пьетро - закрывает их собой. Пыль снова поднимается, но на этот раз от моих сил. Глаза и вены светятся синим, рука направлена прямо на джет, в котором сидел Альтрон. Я могла спасти себя, но что-то внутри щёлкает, давая понять, что нет хорошего выбора, лишь один из нас двоих выживет. И я выбираю Пьетро. — Рэй! — Крик Эдди становится последним криком, прежде чем по щеке скатиться слеза, а тело пронзит пулей. Вот и всё - звон, причиняющий муки и невыносимую боль, но сейчас это уже не важно, сейчас даже не так больно как это могло быть раньше. Синяя дымка магии не спадает и я до сих пор могу ощущать через неё людей, могу видеть как мой же брат берет меня на руки, Клинт и Пьетро смотрят с таким сожелением, с каким смотрят на свой собственный конец. Мне кажется, умерла здесь не только я. Эдди неустанно сжимает мое тело, лишь давя своей болью на меня с каждой секундой, пока мы находимся в челноке. Я могу слышать его тихие шепоты, покорно исполняющие роль молитвы. Или, возможно, это нечто большее – отчаянная мольба, продиктованная отчаянной жаждой воскрешения. Мое бессильное наблюдение за ним разрывает меня. Как же мне тяжело смотреть на это. Ванда... я чувствую её присутствие, её вмешательство. И только сейчас замечаю её у дальней стены, она тоже что-то шепчет, а глаза её светятся красным. Я не понимаю, что она хочет сделать... Охватывает новая волна боли, и у меня одышка перехватывает горло. Мне кажется, что мои кости ломятся, тело разрывается на части, а разум теряет грань между реальностью и кошмарами. Это сделала Ванда - пытается вернуть меня. Я пытаюсь выдрать эти мысли из своей головы, но они непреклонны, словно гвозди, вбивающиеся в мою сущность. В такие моменты, когда все уже безнадежно, когда мир рушится вокруг, у моей слабой души появляются последние силы. Сила ненависти, сила борьбы. Пусть я и чувствую неописуемую боль, пусть меня терзают шрапнельные осколки безысходности и безумия, я не собираюсь сдаваться. Слезы выступают в глазах, но они не принадлежат мне. Они слезы надежды, слезы борьбы. Так пусть эта боль останется со мной, пусть Веном, ощущающий всю мою сущность, идет на уступки своим желаниям, но он никогда не познает самой глубинной силы – силы моей души. И я прокляну тот день, когда познала его же силу, что буквально достала меня с того света. Я даже не сразу поняла, что меня обнимает брат, я обняла его в ответ, а затем кто-то грубо вырвал меня из его объятий. Я бы возмутилась, да вот не было ни сил, ни желания. Теперь меня в руках сжимал беспокойный Пьетро. Я хотела было спросить, почему он так смотрит, а затем вспомнила, что я рисковала жизнью ради него, Клинта и того мальчишки. Но не успела я и слова вставить, как он обхватил мой затылок рукой и поцеловал, без возможности отступления, на глазах у всех. Я поддалась его напору, сжимая руками его за плечи. Мы целовались так, будто это была наша последняя ночь. Но всё было по-другому - он обрёл меня после того как потерял. — Вы не охренел? — Раздался злой и удивленный голос брата, только после этого мы отстранились и смирили Эдди таким взглядом, словно он был Альтроном. — Привыкай, тебе ещё не раз придётся такое видеть, — Нагло заявил Максимофф. На это мой брат лишь раскрыл рот, явно намереваясь что-то сказать, но слова так и не были сказаны, так как рот ему заклеил уже Веном, который перебежал обратно к владельцу. После его "переселения" мне стало легче, намного. — Безумно влюблён в тебя, родная, — Шепчет в губы Максимофф после речи священника. — Если бы мы тогда знали, чем все обернется. — С широкой улыбкой, шепчу я. Мы... поженились. Спустя два месяца, долго тянуть Пьетро с предложением не стал, а я не стала тянуть с ответом. Просто... после того как мы были в башне Старка в последний раз, ночью, наблюдая за городом, он спросил и я ответила "да". Чтобы он не спросил, мои ответом теперь будет лишь одно единственное слово "да".