Чёрт меня дёрнул притвориться геем!

      Обычный, ничем не примечательный день. Солнце скрылось за пеленой серых туч, вконец испортив и без того паршивое настроение.       Я ждал начала занятий, изредка поглядывая на часы. Нередко я приходил в школу пораньше — любил бродить по еще темным коридорам, тусклым, неосвещенным рекреациям. Когда тихо и спокойно, никто не толкает в бок и не врезается в спину. Вдобавок, можно сконцентрироваться и доделать домашнее задание, на которое не хватило времени.       Что обычно люди рассказывают о себе? Нужно вести себя, как на собеседовании? Или как на ярмарке умений? Или как на аукционе по продаже чёрт знает чего? Впрочем, взглянув на меня однажды, любой отметит только основные черты, по которым будет идентифицировать из толпы незнакомцев: рыжие волосы и зелёные глаза. «Ведьма!» - крикнет полоумная бабулька. А я невинно пожму плечами и отвечу: «Спасибо, что не колдунья».       Ростом гены не обделили в отличие от умения искрометно шутить и эффектно поправлять волосы, как в рекламе шампуня.        Вы часто задумываетесь о цвете ресниц? Когда в последний раз раз вы смотрели на человека и задумывались об этом? Я бы и сам не обратил внимание, если бы мой друг Алекс однажды не подметил, разумеется, максимально беззлобно, что, наверное, тяжко жить с рыжими ресницами. Главное, что его не интересовал цвет волос в других местах.       А на собеседовании говорят о фигуре? Зато на аукционе точно говорят. Не только расскажут, но и покажут, эффектно сдернув кокетливую попупрозрачную марлевую ткань. Да только жаль, что от демонстрации моих мышечных прелестей вряд ли кто-то решится поднять ставку.

***

      Я сидел за партой и дописывал последний абзац сочинения на очередную скучно-нудную тему, когда в класс ворвались с криками: «Ахтунг!» - мои безмозглые одноклассники, с ноги открыв дверь. Во главе шествовало темноволосое голубоглазое чудище — вышеупомянутый Алекс. Подойдя ко мне, старательно выводящему буквы на тетрадном листке, он с размаху шлепнул по плечу. Демонстрация его дружеских чувств чуть не стоила мне поломанной плечевой кости. — Дебил, — проворчал я, потирая ушибленное плечо. — Я ж любя, — хмыкнул парень, опускаясь на соседний стул. — Если у тебя избыток эндорфина, я могу сбить твою спесь. Через неделю два теста, — всё, что смог я произнести, злобно посмотрев в сторону друга. Я ненавидел, когда он говорил подобное. И чёрт бы побрал эти дурацкие сайты с баннерами, рекламирующими «жёсткое порево».       Да, вы, наверное, уже догадались. Алекс (как он мне позже утверждал, что чисто из научного интереса), увидел ссылочку на порно с геями и щелкнул на привлекательную, манящую кнопочку. С тех пор он постоянно меня подкалывает. А когда я проколол ухо, он без конца смеялся, говоря, что теперь я еще больше похож на девочку.       После одного инцидента, а точнее, когда Алекс шлёпнул меня по заднице, видимо, в порыве дружеских чувств, я с ним не общался около месяца. И, видит бог, это был самый спокойный и размеренный месяц в моей жизни.       Да, матушка-природа не подкачала, обилие гормонов у мальчика зашкаливает. Боюсь представить, что будет весной. Конечно, всё можно списать на пубертатный период, но я-то знаю, что мой друг — просто извращенец.       Я, сведя брови вместе и образовав между ними несколько складок, стал похож на нахохлившегося воробья.       За это время одноклассники уже расселись по местам, ожидая звонок на урок. Звонкие голоса и заливистый смех девчонок, оккупировавших первые ряды, резали слух. Но, поняв, что сейчас не хочу вести высокоинтеллектуальную беседу с Алексом, я разлегся на парте, прижимаясь щекой к прохладной шершавой поверхности, и стал прислушиваться к словам, вылетающим из уст девушек. — Знаешь, я прикол такой недавно слышала. Если парень умный и красивый, то он скучный. Если умный и веселый, то урод. Если красивый и веселый, то глупый. А если умный, красивый и веселый…       Я поднял голову и посмотрел в сторону одноклассниц, пытаясь расслышать каждое произнесенное ими слово. Их беседа, к моему же удивлению, меня заинтересовала. — То он гей. Да, я слышала этот прикол, — хихикая, ответила подруга. — И, знаешь, это правда. Нормальных парней сейчас вообще не найдешь. А если приглянется кто-то, то он, скорее всего, нетрадиционной ориентации.       Если этим забита голова половины человечества, то мы обречены. И вряд ли род людской отделается гуманным вымиранием. Однако не стал бы скрывать, что этот ход мыслей меня слегка заинтересовал. — Я бы не отказалась встречаться с таким «геем». Общие интересы! Они понимают нас с полуслова! Не то, что эти придурки, — воскликнула одна из девушек, махнув рукой в сторону конца класса, где сидел её бывший парень. Я не буду вдаваться в подробности относительно биографии этого парня с района, а по совместительству бритой гориллы. Запах улиц, дырявые носки и облегающий поясок с венценосной барсеткой, расположенной четко поверх пупочной грыжи, именуемой среди подобного люда животом депутата - это его философия. И благо, что секты меня миновали.       Но, если вернуться к мозговому штурму этих половозрелых девиц, почему девушкам так нравятся геи? Что в этом привлекательного? Конечно, осуждать их нельзя, они такими родились. Хотя, я слышал, что большинство представителей нетрадиционной ориентации стали таковыми по своему желанию.       От этой мысли невольно дернулся глаз.       Но можно посмотреть на эту проблему с другой стороны. Что мешает мне внедриться в девчачье общество под маской «голубого»? Давно хотелось по-настоящему начать встречаться с девушкой, чувствуя к ней то, что чувствовала и она ко мне. Вполне объяснимо, что всплески гормонов требуют самку под крылышко. Я мог бы подружиться с одной из них, узнать поближе и, когда мы станем лучшими друзьями, объявить, что я нормальный. Но стоит сделать поправочку — парень, который называет себя геем забавы ради, априори не в себе.       Гениально, Ник! Не зря тебя признали одним из самых многообещающих учеников этой школы. И кто знает, кто тебя хочет заполучить больше - декан районного университета для статуса или психиатр для опытов?       Мои размышления о смысле жизни прервал резко раздавшийся звонок. Все мгновенно замолчали, повернув голову в сторону двери. Там, на пороге, уже стоял Павел Иванович, учитель ненавистной мне истории. На самом деле, не столько я терпеть не мог этот предмет, сколько преподавателя. Стриженые усики, закручивающиеся у концов, напоминали мне Эркюля Пуаро, загримированного под русского дурачка. Маленькие глазки и лысина делали его похожим на розовенького поросенка, который примерял на себя роль министра.       Павел Иванович прошел в кабинет, медленно, размеренным шагом шествуя мимо отличниц-зубрил, сидящих на первом ряду, и галантно наклонял голову вбок в качестве приветствия. Не знаю, как обстояли дела у девочек, но у меня желудок свело неприятным спазмом от этого зрелища.       Но тут мой взгляд приковала девушка, в буквальном смысле ворвавшаяся в кабинет. Её мокрые черные кудри спадали на плечи, а с одежды текла вода, заливая чистый паркет. Темные густые ресницы и утонченные черты лица, давно пленившие мой чертов мозг. — Неземнова, быстро на место! — рявкнул учитель, указкой ткнув в плечо ученицы. Она, утвердительно кивнув, рванула к своему месту, на третьей парте, прямо передо мной, и тихо села на стул, доставая учебники из промокшей сумки.       Оксана Неземнова — моя одноклассница. И моя любовь с начальной школы. Так случилось, что наши родители тесно общались, когда мы были маленькими, и поэтому Окси часто составляла мне компанию в разных играх. Её брат никогда к нам не присоединялся, лишь тихо сидел под деревом или на скамейке, подле матери, и наблюдал за сестрой, одаряя меня время от времени презрительным взглядом.       Честно говоря, я смутно помню его внешность, так как почти не смотрел в его сторону. Не то, чтобы я забыл его имя. Эта информация мне просто не нужна.       С тех пор прошло уже много лет, а я до сих пор влюблен до беспамятства. Бывало, я встречался с другими девушками, но преследовал лишь одну цель — постараться забыть о любви к моей подруге детства. Я понимал, что она питает ко мне лишь дружеские чувства, никакой романтики и быть не могло. И именно поэтому, будучи без ума от неё уже добрых одиннадцать лет, я до сих пор не признался в своих чувствах. Но тут в голову пришла идея…       А что, если пришла пора реализовать эту идею? Довериться девчонкам? Пустить всё на самотёк и надеяться на успех?       Ну, здравствуй, голубенький Ник!