Чёрт меня дёрнул притвориться геем!

http://s017.radikal.ru/i400/1204/90/f599155c466a.jpg       Покачиваясь, я зашёл за угол, нащупал пальцами выключатель, зажёг свет в ванной и прикрыл за собой дверь. Облокотившись спиной о свободную стену, украшенную узорчатой светлой плиткой, я на мгновение замер и глубоко вздохнул, стараясь привести мысли в порядок. Наконец, включил воду, наклонился к раковине и, наполнив подставленные ладони спасительной прохладой, умылся, пытаясь скрыть следы пунцового румянца, выступившего на щеках.       Я оперся двумя руками о края раковины и вдруг почувствовал, как будто меня немного повело, но тут же встрепенулся, сфокусировал взгляд и снова умылся. Кажется, даже организм уже бунтует. А ведь этот козёл знает, что я очень восприимчив, так зачем постоянно поступает таким образом? Или ему нравится надо мной издеваться?       Я понуро опустил голову и замер.       Вдруг почувствовал, как кто-то прикоснулся к моему бедру и, обняв за талию, притянул к себе. Я даже вякнуть не успел, как он грубо взял рукой мой подбородок, повернул к себе и прильнул к приоткрытым расслабленным губам, тут же юркнув внутрь языком. Я невольно закрыл глаза и, извернувшись в объятьях, мокрыми ладонями обхватил его лицо, со всей страстью и желанием отвечая на поцелуй. Но тут же пришел в себя: — Не здесь… — отстранившись, я набрал в рот воздуха и удивленно посмотрел на Макса, дивясь его пылу. Я стал судорожно бормотать:  — Твои родители за стеной, нельзя. Сейчас. Там твоя сестра и друг. — И что? — парень презрительно фыркнул и снова наклонился к моему лицу, щекоча кончиками тёмных волос. — Я закрыл дверь, нам никто не помешает.       Он забрался рукой под мой свитер и начал легонько царапать ногтями кожу на животе, прижимая меня спиной к себе. Вторую руку он сунул мне в штаны. Я еле сдержал стон и, снова развернувшись к нему лицом, грубо оттолкнул его в сторону, чуть не сорвавшись на крик. Благо, напор воды был сильным, и поэтому его шум заглушал наш разговор. — Ты дурак! Дурак и извращенец!       Я начал несильно бить его по животу кулаками, боясь даже посмотреть в глаза, но Неземнов не сопротивлялся, а лишь удивленно глядел на меня, держа за талию. Главное — ребра не задеть, иначе ему будет очень больно. — Ты умом тронулся? — я не унимался. Злость и негодование из-за того, что меня чуть не изнасиловали в ванной, в двух-трех метрах от его родителей и сестры, просто захлестнули с головой. — Придурок, блин! — Успокойся, — прошипел он в ответ и сильнее прижал меня к себе. Блин, почему глаза на мокром месте? Видать, вода, стекавшая с намокшей челки, попала, и теперь буду как не выспавшееся заплаканное чудище.       Я немного притих, обмякнув в его объятьях, и уткнулся носом в грудь. — Ну вот, так-то лучше, — по интонации мне показалось, что Макс немного улыбнулся. — А теперь приведи свою морду лица в порядок и иди обратно за стол. Парень наклонился ко мне и стер невольно выступившую слезу, мягко поглаживая по щеке, а затем неодобрительно цокнул и легонько поцеловал в уголок губ. Я на мгновение прикрыл глаза и глубоко вздохнул, а затем отступил от него и, смутившись, наклонился к раковине, чтобы снова умыться. — Всё в порядке? — тётя Аня сомнительно посмотрела на меня. — А что такое? — Да ты как-то странно выглядишь. У тебя температуры нет? Не тошнит? — поинтересовалась она заботливо. — Ага, горячий восточный парень, — добавил безучастно Макс и продолжил есть свою порцию торта. Я еле сдержался, чтобы не воткнуть ему вилку в глаз, и, выдавив из себя улыбку, ответил: — Всё нормально, просто немного нехорошо себя чувствую. — Может, тебе что-нибудь дать? — спросила обеспокоенная Окси, и её брат, не сдержавшись, хохотнул. — Да, дать, — съязвил он и легонько пнул ножку моего стула. Я не сдержался и, встав из-за стола, положил столовые приборы в тарелку. — Мне, наверное, лучше домой пойти, а то всё хуже и хуже становится. — Тебя проводить? — дядя Юра тоже встал и нахмурился. — Нет, всё в порядке. Просто легкое недомогание. — Тогда, — Макс дожевал кусочек коржа и, поднявшись со стула, взял за плечо Матвея, — мужские проводы.       Блондин в ответ одобрительно кивнул, и мы втроём отправились в прихожую. Родители Макса и Оксана пошли вслед за нами и попрощались со мной, а я в ответ извинился за причиненные неудобства. — Да все нормально, — отмахнулась тетя Аня. — Ты только позвони, как до дома дойдешь, а то мы волнуемся. — Хорошо. — Ну, всё, давай, обувайся, Мэтт, — резко скомандовал Макс, уже в кроссовках, положил мне руку на плечо и потянул за собой в подъезд. Я даже ничего возразить и не успел, что уж о сопротивлении говорить.       Макс завёл меня за угол и тут же, прижав к стене, поцеловал в губы. — Да стой ты, блин, — я отвернулся в сторону, смущаясь. — Матвей ведь… — А-мне-пле-вать, — прошептав на ухо, парень щелкнул меня по носу.       Вдруг из-за угла показался блондин. Он, увидев нас вот так вот, хихикнул и, закрыв ладонью глаза, отвернулся. — Моя психика навечно повреждена. — Слушай, хватит комедию ломать. Иди сюда, — отрезал Неземнов, и мне от его холодного тона стало не по себе. Он, обхватив меня за талию и прижав спиной к себе двумя руками, облокотился о стену. Матвей, без тени смущения, встал напротив и вопросительно посмотрел на моего тирана. Я же пытался вырваться, потому что было неимоверно стыдно и неудобно, но в то же время меня осенило, почему Макс рассказал Мэтту о наших отношениях. Ага, чтобы вот так теперь стоять и безбожно меня тискать! — Так что ты задумал? — спросил блондин. — Сходим завтра втроём в кафе? — он улыбнулся и обнял меня крепче. Чувствую, еще чуть-чуть, и мои кости хрустнут. Интересно, а ему самому-то не больно? — По поводу Дня Рождения? — я поднял голову и посмотрел на парня через длинную рыжую челку. — Нет, я его лет с одиннадцати не праздную. Повод другой… — Они еще не успокоились? — Матвей перебил Максима вопросом и презрительно фыркнул, когда парень в ответ кивнул. Что происходит? — Кто это не успокоился? — полюбопытствовал я, но они не стали отвечать. Вместо этого, проигнорировав вопрос, мой личный узурпатор продолжил разговор с Матвеем: — Я подумал, что этот должен знать, — и он взглядом указал на меня. — Поступай, как знаешь, — Мэтт отмахнулся и пошёл обратно в квартиру. Наступила тишина, но меня смутило, что я так и не услышал стук закрывшейся двери, но Макса это, судя по всему, уже не волновало.       Он повернул рукой моё лицо вбок и, наклонившись, поцеловал в щёку. — Кто это «они»? — прошептал я, закрыв глаза и каждой клеточкой тела чувствуя его тепло. — Если я все расскажу сейчас, то завтра будет неинтересно, — он ехидно улыбнулся. — Ну блин… Кстати, ребра не болят? — я развернулся к нему лицом и аккуратно обнял за талию, боясь причинить вред. — Да это фигня, уже почти прошло, — Макс немного улыбнулся и, наклонившись, поцеловал меня в губы. Я тут же послушно расслабил их и углубил поцелуй, но через несколько мгновений, отстранившись, сказал: — Мне надо домой. Вдобавок, твои что-нибудь заподозрят. — У них и так слишком много подобных поводов… Да и сестра в курсе, не так ли? — парень ущипнул меня за бок, нахмурившись. — Мне и вправду пора, — я опустил руки и отошёл от Макса, на прощание махнул ему рукой и быстрым шагом пошел в сторону лестничной площадки. Напоследок, перед тем, как дверь, отделяющая секцию, не закрылась, я уловил еле слышное: «До завтра». Почему-то сразу в груди появился неприятный осадок.       Находиться рядом с ним — это неописуемо, так почему я каждый раз боюсь этого, будто вот-вот нас накроет стадо гомофобов, расчленит и сожжёт на костре? Или я боюсь того, что может произойти, если вовремя не остановиться? ______ мало? не, не слышал х)