Разделяй и властвуй.
🖤
Казалось, ради этого дня и было сделано так много. Её муж, Драко Малфой, был назначен назначен на пост Министра. Им обоим только исполнилось по тридцать лет, а они уже добрались до верхушки власти. Много всего произошло за эти годы. Когда-то совсем юная Гермиона Грейнджер не подозревала, что её будет ждать столь тернистый путь. Она родилась в самой обычной семье. И уж девочка точно не догадывалась, что однажды, когда август только начнёт вступать в свои права, на крыльце их уютного дома найдётся письмо. И о чём же шла там речь?Зачислена в школу Чародейства и Волшебства.
Хах, тут только рассмеяться и оставалось. Гермиона хорошо училась в школе, была на хорошем счету у учителей. Отец пророчил ей блестящее будущее в медецине. Конечно же, с самого детства Грейнджеры планировали продолжить линию врачей. Гермионе и самой это нравилось. О письме почти забыли, подумав, что это чья-то шутка. Такого быть не может. Но, спустя время, всё же выпал шанс убедиться, что иногда даже невозможное может оказаться правдой. Гермиона была маглорождённой волшебницей. От природы любопытная и энергичная, она принялась изучать тонкости магии. Многое, как в обычной школе, давалось ей легко. Правда, с окружающими отношения складывались плохо. Прошло несколько месяцев, прежде чем удалось подружиться с другими. Со временем она сумела заслужить авторитет. Теперь разве что слизеринцы делали грубые выпады в её сторону. И вдруг, поймав на себе взгляд Драко Малфоя, что и сам когда-то над ней издевался, в голове Гермионы созрел план. Во взгляде том не было привычной неприязни, но проскальзывала заинтересованность. едва заметная. Она, даже будучи очень старательной, не могла рассчитывать на должность в министерстве. Между тем, Драко всё ещё продолжал смотреть на неё. Не как раньше, иначе. Это трудно было объяснить, но всё же больше он не чинил ей препятствий. И вот, на шестом курсе, случилось признание. — ты мне нравишься. Так странно это звучало. Тот, кто когда-то портил ей кровь, сейчас, стоя на Астраномической Башне, признавался в чувствах. Почти романтично. И Гермиона даже оценила. или нет? — и ты. И было то огромным преувеличением. Гермиона уже свыклась с мыслью, что сердце её ничего не чувствует. Сердце то билось, но не находилось в нём места для любви. И, даже спустя несколько лет, когда она ответила «да», стоя у алтаря, ничего не изменилось. Её волновало лишь то, насколько могущественной была фамилия Малфой. Чувства, эмоции, любовь… какая чепуха. — Не делай ему больно. Не надо, — материнское сердце не обманешь. Нарцисса будто видела всё, что спрятано. Взгляды, жадные до власти. И то, какой становилась Гермиона, добиваясь своей цели. Грейнджер, которая теперь гордо носила фамилию Малфой, кивнула, про себя усмехнувшись. Поначалу этот брак не одобрили, но до развода не дошло. Оказалось, под сердцем девушка носит ребёнка. Розали Малфой родилась, когда её матери едва-едва исполнилось девятнадцать. Спустя пять лет в семье родился мальчик. Скорпиус был слабым ребёнком. За спиной Гермионы шептались, мол, это наказание за то, что осквернила великий род. Девушка, терпеливо стиснув зубы, молчала. Пускай для них она всего лишь маглорождённая выскочка, это ничего не меняет. Видит Мерлин, никакие слова, даже столь обидные, не способны её остановить. И вот, спустя много лет, она наконец получила желаемое. Будучи женой министра, в руках Гермионы сосредоточилась огромная власть. Казалось, жизнь потихоньку налаживалась. Дети подрастали, окружение более её не тревожило. Даже родители Драко смирились. Мистер Малфой всё ещё довольно холодно общался с невесткой, но, по крайней мере, это не выходило за рамки. В какой-то степени, мужчина даже признавал её талант. Если не ведьмы, то хотя бы политика. И пускай сердце экс-гриффиндорки билось в прежнем ритме, а душа не сгорала от любви, она имела к мужу некую привязанность. По-своему, но женщина была ему благодарна. Это был не тот Драко, каким знала она его в школе. Нежный, терпеливый, заботливый. — я люблю тебя. — и я. И Драко верил. Или, по крайней мере, делал вид. Гермионе оставалось только радоваться, наслаждаясь плодами собственных трудов. В тридцать её стали преследовать кошмары. Те и прежде снились, ещё на курсе пятом. Но Хогвартс был позади, впереди же — сомнительные перспективы. Зелья спасали на очень короткий период. И каждый раз, когда голова касалась подушки, сердце заходилось ужасом. Ведь там, за невидимой завесой снов, её ждало… нечто страшное. Реки крови. Смерть. Разрушения. Сны, наполненные горечью и отчаянием. Происходящее больше походило на болезнь. Недуг, симптомы которого женщина старалась заглушить. Так пролетели ещё восемь лет. За это время менялось многое — курс политики, введение новых законов, прошло множество важный мероприятий в магическом мире. И во всём Гермиона принимала активное участие. Хотя с виду, с экранов телевизора, она всё ещё напоминала прежнюю себя, истина была скрыта от глаз. Гермиона стала подозрительной. Она была почти уверена, что кошмары появились не просто так. Наверняка, это происки соперников. Когда Малфой занял место Фаджа, а Гермиона стала заместителем, многие в министерстве были против. В основном, конечно, речь шла о чистокровных, тем было тягостно подчиняться маглорождённой выскочке. Только проклятие, что изводило экс-гриффиндорку, так никто снять и не сумел. — чары очень старые. избавиться от них не так легко. Старые? Конечно. Как же она могла забыть, что кошмары появились задолго до того, как муж стал министром. И что же это за чары такие, которые навели давно, а снять невозможно? Что это? Кому понадобилось? Дни шли, похожие один на другой. А душа Гермионы не могла найти покой. И ничего, казалось, не изменится. Поглощённая собственными демонами, волшебница будто ничего вокруг и не замечала. Ни друзья, ни близкие не могли достучаться до сознания, отравленного страхом. Она даже упустила тот самый момент, когда Драко диагностировали серьёзное заболевание. По сути, тот же рак, привычный маглам. Но Гермиона словно и не видела происходящего. Не понимала, сколько боли причиняет своим непонимаем. Безразличием? Мистер Малфой дарил жене улыбку, превозмогая боль. Она же проходила мимо, не замечая ничего вокруг. Так было и тем злополучным вечером. Семья, отужинав, отошла ко сну. Драко ушёл в спальню, Гермиона же, сославшись на дела, осталась в кабинете. Теперь ей предстояло более тщательно заниматься делами в стране. Она не могла позволить, чтобы кому-то другому досталась власть. Слишком многое было на кону. Пока люди верили в скорое исцеление министра, всеми делами занималась миссис Малфой. Честно признаться, так ей было куда проще. Кошмары не покидали её. А, просыпаясь, совершенно не хотелось видеть лицо мужа. В такие моменты, когда его взгляд был наполнен заботой и нежностью, Гермиона чувствовала себя особенно виноватой. Но в тот момент, склонившись над кипой документов, женщина и подумать не могла, что очень скоро их жизнь изменится. Утром домовик обнаружил труп хозяина поместья. Гермиона чувствовала себя странно. Это по меньшей мере. Плакать не хотелось. Произошедшее казалось ожидаемым. Всё-таки целители давали Драко срок не больше года. Он же прожил целых два. Так, женщина стала вдовой в возрасте сорока лет. Поначалу всё было… вполне обычным. После траура Гермиона заняла пост министра. Но почему-то высокая должность не принесла ей особой радости. Кошмары не растворились вдруг в тёмной ночи, сны не исчезли.***
Сколько испытаний способен выдержать человек? Гермиона не могла сказать наверняка. Она знала достаточно сильных людей. Людей, способных пережить все невзгоды. И столько же — слабых. Она с презрением смотрела на последних, считая, что тем не должно жаловаться. Выживают сильнейшие. Откуда такая мысль, когда родилась в её голове? Разве не Гермиону считали самой умной ведьмой столетия? А её мудрость? Неужели слова о мире были наполнены ничем? Резкая боль пронзила всё тело. Ее сделалось вдруг так невыносимо. Голова раскалывалась. Хотелось заснуть. Не самый правильный выход из ситуации, но, по крайней мере, хотя бы так боль стихнет. И в тот самый момент, когда последняя капля зелья стекла по губам, склянка выпала из рук.