mystery of friends? love

Вот уже который год ты ненавидела август. Именно в этот летний месяц выпускники сеульского национального собирались, чтобы похвастаться собой, работой и отношениями. Пусть и разбрелись вы каждый по своей дорожке не так давно, без посиделок всей группой не обошлось. Поначалу ты как и другие девчонки была воодушевлена не на шутку. Всегда было приятно вернуться в старые-добрые, пусть и на один единственный вечер. Но с каждым разом то ли усталость от горы бумажек, то ли серьезность должности, то ли плюс один к возрасту заставляли настрой меняться и видеть то, чего глаза раньше не замечали. В какой-то момент встреча дружных международников превратилась в конкурс кто кого круче, в котором принимать участие у тебя не было ни малейшего желания. Особенно мерзкими ты считала те самые моменты, когда некоторые дружелюбные маски сменялись заинтересованно-змеиными и начинались расспросы как бы невзначай. Знаем, проходили. Сейчас болтушка Миен вдоволь нахвалив своего очередного самого лучшего парня, заведет разговор о делах амурных, где ты окажешься первой мишенью. И от этого никак не отвертеться, тоже проверено. Ты лишь тяжело вздыхаешь, в надежде что никто смены твоего настроения не заметит, и тянешься к бокалу вина. Белого. Ранее совсем не любимого, но с недавних пор… — Тяжело наверное быть всё время одной, — вздыхают слишком притворно, чтобы поверить в чужую искренность. И ты не веришь. Лишь возвращаешь на лицо лёгкую полуулыбку и просто молчишь. Для тебя никогда отношения не были на первом месте. Ни десять лет назад, ни сейчас, в твои двадцать семь. Когда подруги и знакомые помалу задумываются о семье, ты радуешься, что у тебя есть отличная должность в крупной компании, небольшая, но своя квартирка и кот. Самый любимый мужчина в твоей жизни. На этих мыслях сердце неприятно сжимается, будто указывая на твою нелепую ложь, но ты продолжаешь улыбаться. Тебя не проберет. Ни взгляды, которыми одногруппники наделяют тебя в моменты допроса, ни лёгкое покалывание на кончиках пальцев, когда ты забываешь сделать вдох, глядя на кольцо на безымянном. Подарок друга, сделанный своими руками. Талантливыми и неповторимыми. Которыми он вдыхал жизнь в каждую свою работу, будь то новая картина или украшение. Хонджун был уникален и всё, чего касалось его вдохновение, тоже. При одной мысли о нём, внутри растекалась гордость, ведь ты знала каких трудов неизвестному парнишке стоило подняться. Сколько непомерных усилий пришлось приложить, чтобы окружающие наконец открыли глаза и увидели то, чего не замечали раньше. Его индивидуальность, талант и искренность. Тот самый день, когда Хонджун рассказал тебе о своем первом успешном проекте, до сих пор вызывает слезы радости и даже сейчас, незаметно утонув в воспоминаниях, ты могла бы заплакать. Но сдержалась. Незачем показывать себя настоящую здесь. — Неужели никто так и не смог покорить сердце нашей ледяной Эльзы? — Миен никак не унималась, поддерживаемая заинтересованными перешептываниями других девчонок. Отвечать не хотелось. Ледяная Эльза… Подобное прозвище ты получила ещё на первом курсе университета, не замечая никого вокруг, кроме конспектов и преподавателей. Чтобы получить хорошую работу, нужны были знания, а не полная записная книжка номеров, которыми парни норовили обменяться именно с тобой. С чего такой интерес к твоей скромной и совершенно отчужденной персоне, ты никогда не понимала. Да и ледяной по правде была только с чужими. В шумном кругу друзей все знали, что душа вашей компании в тебе и такое вот раздвоение личности тебя вполне устраивало. — Смог. Но счастье тишину любит, — всего несколько слов родным голосом, а тебя будто током прошибло. И ты бы даже подумала, что бокал вина в какой-то момент стал катализатором реальности, но повисшая в воздухе тишина кричала громче любых доводов. Выражение лиц твоих одногруппников будто по щелчку пальцев сменилось с ядовито-пытливых на восхищённые и даже завистливые. А сидящему рядом одногруппнику, норовящему попытать с тобой удачу на этом вечере, руку со спинки стула всё-таки пришлось убрать. Все смотрели на стоящего позади тебя парня как на самый дорогой экспонат, молча и с ожиданием. Ты и сама невольно засматривалась каждый раз, когда друг оказывался в поле твоего зрения. — Прости, задержался. Совершенно невесомый поцелуй в висок был твоей слабостью. И Хонджун это прекрасно знал. Кажется, любые твои эмоции связанные с ним он читал даже без слов, хоть и любил, когда ему говорят всё прямо. Но с тобой уже не требовалось. За последние восемь лет вы стали друг для друга самыми близкими людьми и угадать твои мысли было чем-то обыденно правильным. Судорожно выдохнув, ты старалась унять дрожь в коленках, которая появлялась каждый раз, когда друг из уверенного, веселого, порой ворчливого паренька, превращался в мужчину. С пронзающим насквозь взглядом и нежностью, которую по правде друзьям не дарят. Будто очнувшись от какого-то наваждения, одногруппники зашевелились, освобождая место рядом с тобой и предвкушая историю, которая точно их удовлетворит. Все умело играли свою роль, и кажется только ты не понимала что делать, просто продолжая невидящим взглядом смотреть на Хонджуна. Ты не звала его сегодня, не просила помочь, потому что отрывать от дел не хотела, да и разыгрывать спектакль тоже. Это ты здесь та самая влюбленная подруга, которая променяла отношения на дружбу, а у Джуна вообще-то девушка есть. По крайней мере, была, когда ты без предупреждения решила зайти в его галерею и наткнулась на чужую ссору. — Вы друг нашей неприступной Эльзы? — без какого-либо такта начала Ена, подруга той самой Миен, которая сейчас глазами поедала сидящего рядом с тобой парня. Хотелось закатить глаза и просто уйти. Как бы там ни было, врать не входило в привычку, подставлять Хонджуна и предавать его девушку тоже. А речи о том, чтобы давать надежду своим чувствам хотя бы на этот неправильный вечер, и вовсе не шло. Но аккуратное и слишком нежное касание к ладошке заставило что-то внутри упасть вниз, к самым ступням. Кажется, это было твоё сердце. — Нет, я ее муж, — а во взгляде снисходительности ко всем удивлённым лицам столько, что даже улыбка на миллион этой неприязни не скрыла бы. Но сказать об этом Джуну ты не успела, его внимание слишком быстро переключилось на тебя, вызывая по спине целый табун мурашек. Именно сейчас желание напиться не показалось тебе таким уж плохим, иначе этот перебирающий струны души взгляд никак не вынесешь. И как ты вообще за столько лет ещё жива осталась, загадка века, даже для тебя самой. Глубокий вдох уже не помогает и в следующую секунду, когда Хонджун оставляет новый поцелуй на левом безымянном, ты вслед за сердцем летишь вниз. Не выдерживаешь. Слишком много чувств он вкладывает в простой спектакль, пока внутри тебя сотни фейерверков взрываются, превращая ниточки чувств в лаву. Тебе требуется почти минута, чтобы прийти в себя и посмотрев в родные глаза, увидеть любовь. Не показную, искреннюю, такую, о которой ты втайне всегда мечтала, такую, которую друзьям вообще-то не посвящают. В зале всегда было так душно или только тебе вдруг воздуха стало ничтожно мало? Ты не ориентировалась даже в происходящем, медленно теряя себя в тихом море напротив. — Надеюсь, теперь все вопросы о личном, останутся в прошлом? — вопросительно приподняв бровь, своим коронным взглядом Хонджун собирался прожечь дыру в каждом, кто осмелится пойти против. И он вполне мог это сделать. Ты знала, что в гневе друг всё-таки страшен, за время вашего знакомства став невольным свидетелем. Но в твоем присутствии тиран-Джун, как его любили называть подопечные, проявлялся всего несколько раз, когда ты, ослушавшись, с температурой всё же пришла на важную для него выставку, и когда напившись в клубе, оказалась в кольце рук какого-то незнакомца. — Конечно, Хонджун-щи. Но где же ваше кольцо? — не отступала Миен, продолжив играть в детектива. А ты на секунду растерялась, сжав чужую ладонь сильнее прежнего. Кольцо на безымянном пальце по правде было просто привычкой, от которой ты ни при каких обстоятельствах не собиралась отказываться. Слишком значимо было носить подарок от любимого человека именно там. Да и ни раз уже от нежелательных ухажёров спасало. Вот только что сейчас мог сказать Джун в ответ на вполне логичный вопрос, ты даже не догадывалась, ведь такого кольца у него точно не было. Хонджун нарочито медлил с ответом, только загадочно улыбался и поглаживал большим пальцем твою подрагивающую ладошку. Наполовину полный бокал, который стоял нетронутым с того самого момента, как любимый друг неожиданно превратился в заботливого мужа, показался тебе очень заманчивым. И отказывать слегла охмелевшему то ли от градусов, то ли от близости рассудку, ты не стала, незаметно распаляя внутренний пожар только сильнее. — Госпожа Миен, — как-то уж слишком зазывающе было сказано и ты поняла, что в игру вступает обольститель-Джун. При живой то жене, пусть и ненастоящей. Но ты молчала, как и все остальные, ожидая того, что будет дальше, совсем немного боясь, что пока ты сводила счёты с алкоголем, другу надоело строить из себя того, кем он на самом деле не являлся. Но как-то слишком быстро отогнала эти мысли в сторону, твой Хонджун никогда так не поступит, ни как друг, ни как мужчина, на чье крепкое плечо действительно можно было опереться. Глаза той самой любопытной одногруппницы кажется застелила дымка и даже возмущенный возглас ее парня не отрезвил, когда Джун принялся расстёгивать ещё одну пуговицу на идеально выглаженной черной рубашке. Чтобы в следующую секунду поймать удивление в твоих глазах и восторг в нескольких десятков других. — Моё кольцо всегда со мной, возле сердца. Увидев замешательство на твоём лице, Хонджун понял, что сейчас самое время уходить, если вы оба не хотите, чтобы ваша маленькая ложь раскрылась. Он никогда не показывал тебе точно такое же кольцо, которое ты носила на безымянном пальце, а он хранил возле себя, на самой длинной цепочке, которую только удалось найти. Руководствовался ли Джун уже тогда чувствами, когда впервые сделал парные для вас вещи, он не мог дать точный ответ. Потому что сейчас, накидывая на твои хрупкие плечи пиджак, ему казалось, что он испытывал к тебе что-то посильнее дружбы всё время. Когда ты поддерживала любые начинания, его, никому не известного художника, студента, двадцатилетнего мальчишки без имени. Когда плевала на все обстоятельства и не пропускала ни одной его выставки, даже самой первой, высоко не оцененной никем, кроме тебя. Когда ты заботливо ворчала на него каждый раз, как он задерживался в своей маленькой мастерской до самого утра. Когда была рядом в самые тяжёлые времена без вдохновения и череды неудавшихся работ. Будоражащие кровь чувства, скрываемые под личиной дружбы, были кажется и тогда, когда Хонджун целовал тебя на прощание в щёчку, потому что для друзей это нормально. Когда он не задумываясь испепелял взглядом каждого, кто позволял себе смотреть в твою сторону иначе, чем просто на подругу. Когда он обнимал тебя своими руками так несвойственно бережно и боялся разбудить, хотя уже давно не чувствовал затекшего плеча. И даже когда выпутывался из одних коротких отношений и сразу же бежал в другие, неосознанно пытаясь скрыться от правды, с которой он не хотел потерять и тебя. Только прохладный вечерний воздух помог тебе задышать иначе. Всё-таки в августе уже пахло осенью и тебе это до невозможного нравилось. Слишком много теплых воспоминаний было связано именно с золотистым временем года, когда в твоей жизни появился Хонджун, перевернул всё с ног на голову и… Похлопав себя по щекам, чтобы хоть ненадолго перестать думать о своём названном на этот вечер муже, ты едва ли смогла удержать равновесие. Кажется, последний бокал вина был всё-таки лишним и вместо заплетающегося языка, ты получила аккурат такие же ноги. Покачав головой, идущий бок о бок с тобой парень без особых усилий поднял тебя на руки и усадил на лавочку. Возмущаться не было смысла, даже на фоне не высокого Джуна, ты все равно выглядела маленькой, а весила и того как перышко, о чём тебе не единожды напоминали, заставляя кушать побольше. Закончить неожиданно приятный вечер, в оковах градусов и теплых рук Хонджуна не казалось тебе чем-то плохим. Неожиданно стало плевать, что вы находитесь на улице, далеко от дома, под пристальным наблюдением усыпанных небом звёзд. И что где-то там, в таком огромном Сеуле его ждёт очередная девушка, которая как и предыдущая не даёт тебе нормально спать по ночам. Тяжело вздохнув уже который раз за несколько часов, ты уткнулась носом в любимую родинку на шее, прикрыв глаза. В самые трудные моменты твоей жизни, ты приходила к Джуну и так же, как сейчас, искала утешение в его размеренно вздымающейся груди и убаюкивающих объятиях, которыми он исцелял тебя сам того не замечая. Если бы только сказанное на сегодняшней встрече оказалось правдой, ты бы почувствовала себя самой счастливой. Однозначно. Слишком долго обожающим взглядом карих глаз ты не дружила, а любила. Впервые в своей размеренной жизни и, кажется, навсегда. Ведь ни через год, ни через два, твои чувства не изменились. Любые другие кандидаты на роль твоего парня попросту меркли на фоне уникального Хонджуна, даже в плохое настроение которого ты была влюблена. Поначалу ты старалась отдалиться, хотя бы попытаться не думать о нём так часто, не жить его улыбкой, не дышать им. Но не смогла. Тихонько пробираясь в его мастерскую даже после тяжёлого рабочего дня, только чтобы убедиться в том, что поужинал, не болен и поспит. — Спасибо за сегодня, — выдохнула ты куда-то в область острых ключиц и сама не поняла за что именно поблагодарила. За ложь или за нежность? А впрочем, снова плевать. Сердце от любого варианта до сих пор не может найти свой привычный ритм и только бьётся, бьётся, бьётся. У тебя было много вопросов в голове, например, почему ты ни сном, ни духом о кольце; откуда друг узнал о времени и месте, ведь ты точно помнишь, что не говорила; почему вдруг решил подыграть; расстался ли он со своей девушкой тогда…что ж, список и правда был длинным и почему-то ты была точно уверена, остался бы без ответа. Но один вопрос с губ всё-таки сорвался, намереваясь пошатнуть столько лет нерушимые границы: — На следующий год придется сказать, что развелись? Мне уже стыдно перед твоей девушкой, Джун. В твоих словах ни капли раскаяния, только тоска и боль вперемешку с нежностью, с которой ты всегда произносишь его имя. Даже когда злишься. Это ещё одна твоя слабость, о которой Хонджун знал. Точнее заметил совсем недавно, как и свои чувства к тебе. Каким глупцом был, раз дальше своего носа не видел, всегда считал тебя подругой, самой близкой и самой любимой. Вот только даже не осознавал, что его чувства давно уже на дружеские не походят. Что целовать губами твои щёки ему ничтожно мало, не потому что на прощание, — вся переполняющая изнутри нежность в смазанном касании попросту не умещалась. Что просыпаться по утрам и видеть не твоё сонное лицо рядом его очередная ошибка, которую ведь можно исправить? — Мы не разведемся, — аккуратный шепот на ушко и снова поцелуй, только уже в макушку. Джун ни капли не тактильный человек, и ты это прекрасно знала. Только с близкими он превращался из уверенного, всегда знающего ответ, отстраненного руководителя Ким Хонджуна в искреннего до нельзя, с мягкой улыбкой и теплым взглядом парня, который касаниями передает эмоции лучше любых слов, и смущается так же красиво, как пишет картины. Но отчего-то тебе кажется, что сегодня поцелуи тебе дарит даже не твой друг, а кто-то другой, совершенно безнадежно влюбленный. Кто-то, кто смотрит в твои глаза с трепетом, сокращая расстояние между лицами до минимума. Кто-то, кто преподносит тебе своё любящее сердце буквально в ладонях, потому что за грудой костей его чувствам уже не хватает места. — Что ты говоришь такое, Хонджуна? — ты не узнаешь свой голос, который сейчас больше похож на скулеж побитой собачки. Выпитый алкоголь и непозволительная близость любимого человека оказались непосильным ударом под дых. Да и кажется, ты даже не дышишь, замерла, как и сам Джун всего в нескольких сантиметрах от твоих подрагивающих губ. Самое время вспомнить про дружбу и отшутиться, устремив взгляд к звёздам. Но ты не смеешь даже пошевелиться. Твоя личная вселенная в это мгновение плещется в его карих омутах, от которых ни глаз отвести, ни сказать хоть что-нибудь ты попросту не в силах. — Отдать тебя кому-то другому не смогу, — Хонджун выдыхает эти слова тебе в самые губы и теряется. В своей осторожной правде, которой он наконец-то делится с тобой, и будто камень с души. В твоём рассеянном взгляде, который всего за секунду сменяется удивлённым, неверящим. В той дрожи, которая теперь охватила не только тебя, но и его подрагивающие пальцы, которыми он касается твоей щеки. — Потому что люблю. И ты тоже теряешься. В чисто хонджуновсих искорках, которые появляются каждый раз, когда он занимается любимым делом. В его неподдельной искренности, струящейся звездным потоком из самого сердца. В своих чувствах, которые вот-вот солёной жидкостью хлынут из глаз. Сейчас вы словно подростки, у которых от такой душевной близости дрожат коленки. Потому что влюблены до созвездий в глазах, как оказалось, оба. Ты молчишь, не зная что вообще можно ответить, ведь всё признание у тебя уже давно на лице написано. И добавить катастрофически нечего. — Позволишь? — Джун до последнего остаётся джентльменом, даже сейчас, когда казалось бы все запреты стёрты. Но ты всё же немного пьяна, а он не настолько придурок, чтобы целовать тебя без согласия. Секунды молчания кажутся вечностью. Пока ты ищешь ответ в закромах своей трезвости, Хонджун впервые рядом с девушкой волнуется. Ему до смешного страшно, что сейчас ты откажешь, отшутишься или вовсе уйдешь. Именно этим августовским вечером он честен со своими чувствами настолько, что любой твой шаг назад, будет значить для него целую пропасть. И страдания. Ведь зная тебя, от такой правды ты будешь убегать, гонимая желанием сохранить дружбу надолго. Но он уже попросту не сможет. Теперь его взглядом, полным обожания, только любить. И целовать не в щёку. — С каких пор мужу нужно разрешение? — пытаешься ты отшутиться, тихонько хихикая. Всё происходящее не кажется реальностью. Ты определенно точно спишь и такой вот Хонджун совершенно точно не признаётся в своих чувствах тебе. А может ты просто пьяна настолько, что любовь в родных омутах тебе просто мерещится. И нужно всего мгновение, чтобы прийти в себя, проснуться, вновь оказаться на встрече выпускников и с тоской потягивать вино. Но как только желанные губы касаются твоих, картинка не меняется. Ты всё так же сидишь на лавочке под яркими звёздами, твой самый любимый человек во всей вселенной целует тебя с такой осторожной нежностью, что фейерверки внутри оживают. И ты будто снова влюбляешься. В его аккуратные касания, наполненные трепетом, в его непривычно смущенную улыбку, в самого Хонджуна с глазами сияющими счастьем, причина которому ты.