Покажи мне любовь

Едва пятница успевает смениться субботой, как Олег получает от Серёжи сообщение с поздравлением – среди стандартных пожеланий счастья, здоровья, успешной сдачи экзаменов и поступления, Олега цепляет одна фраза: «я безумно благодарен судьбе, что ты стал неотъемлемой частью моей жизни». Кажется, никакими словами и милыми стикерами невозможно выразить свою ответную благодарность – всего этого недостаточно, чтобы показать Серёже, насколько он Олегу важен и нужен; насколько он прочно вплёлся во все его планы, цели, мечты – Олег с трудом может вспомнить свою жизнь «до» – настолько всё кажется мелким, неважным, незначительным. Олег отправляет банальное «ты для меня тоже, Серёж» и стикер с большим красным сердцем – словами всё равно не сможет нормально выразить, лучше завтра покажет свои чувства делом при первой же возможности поцелуями и объятиями: ничего лучше для их выражения у Олега нет – этого всё ещё преступно мало, но это явно получше, чем попытки описать ощущаемое через свой совсем непоэтичный словарный запас. Спать Олег отправляется с лёгким сердцем – хорошо, что Серый на него не злится за вечерний инцидент. Он, кажется, вообще толком злиться на Олега не умеет – стоит лишь начать его целовать, дышать в шею, ухо – и всё, Серый тает в его руках, а следом за ним плывёт и сам Олег, и весь мир будто исчезает, когда они растворяются друг в друге… Время до начала вечеринки пролетает незаметно – с утра к нему в комнату заходит поздравить Олега до своего отъезда по рабочим делам отец, пожимает руку и обещает вручить подарок уже вечером. Затем Олег на пару с мачехой готовит блюда для вечеринки и убирает дом, то и дело отвлекаясь на сообщения и звонки с поздравлениями. И готовит, и отвечает он рассеянно, всеми своими мыслями находясь ещё во вчерашнем дне. «А я постоянно об этом думаю. И хочу этого. Я извращенец, да?» – Серёжины слова весь день крутятся у него в голове, вызывая целый ворох разнообразных эмоций. В то время как мысль о том, что своим отталкиванием он заставил своего Серёжу – самого нежного, любимого, лучшего – считать себя извращенцем, не вызывает у Олега ничего кроме злости на самого себя, другая же мысль – о том, чего именно хочет Серёжа –пугает и завораживает до ужаса одновременно. Года три-четыре назад, когда у всех друзей Олега уже пробудились дремавшие до этого гормоны и во главе списка самых желанных вещей встало абсолютно новое – позажиматься с девчонками – Олег дотошно просматривал порнуху, пытаясь почувствовать хоть что-то подобное. Правда, увиденное в основном вызывало неприязнь, а в лучшем случае – равнодушие к происходящему. И он слишком хорошо помнит, с каким облегчением закрыл вкладку с трахающимися парнями, убедившись, что он всё-таки не гей и подобное вызывает у него лишь мерзость. Неужели Серый хочет подобного? Нет, Олег уверен на все сто – даже если они и дойдут до подобного секса, у них он не будет похож ни на один из этих похабных фильмов. Несмотря на свой маленький сексуальный опыт, Олег теперь понимает, почему ему в своё время так не понравилось увиденное: оно не имеет ничего общего с тем, что происходит между ним и Серым. Не имеет ничего общего с любовью. А у них с Серым именно любовь. Это осознание приходит к Олегу естественно, ни капли его не шокируя, как нечто само собой разумеющееся. Разве может это быть чем-то иным – если с Серым рядом так хорошо и спокойно, если с ним уютно и молчать, и разговаривать в равной степени, если когда он счастлив – то и Олег счастлив, а если Серый расстроен – то хочется весь мир к его ногам положить, лишь бы он улыбнулся и почувствовал себя лучше. Перед глазами сами собой возникают картинки – как он сжимает Серого в своих объятиях, разнеженного, со сбившимся дыханием, как ловит и глушит своими губами его стоны, как тот выгибается под ним от предвкушения, жмётся ближе, как Олег трётся членом о его ягодицы, пока Серый обвил его ногами вдоль поясницы… Дальше Олег себе фантазировать не даёт – на этот раз не столько из-за чувства вины и стыда, а поскольку иначе ничего сделать не успеет: скоро уже начнут собираться гости, а ему нужно успеть приготовить ещё пару видов закусок. Да и самоудовлетворяться в спешке совсем не хочется – они с Серым сегодня всё равно будут спать в одной кровати, и хоть пока неясно, поместятся ли все остальные друзья в гостевых комнатах или придётся кого-то укладывать на диване в своей комнате, Олег надеется урвать хотя бы ночных объятий и нежных поцелуев – а если повезёт, то они смогут уединиться и ласкать друг друга всю ночь, дурея от близости, чувственности и интимности всего того, что происходит между ними. Олег идёт в ванную комнату, быстро ополаскивает лицо холодной водой, чтобы остудить свои мысли и спокойно вернуться к готовке. Единственный импульсивный поступок, который он себе позволяет перед возвращением к делам – это по-быстрому настрочить Серёже сообщение: «знаешь, ещё и суток не прошло с момента как я виделся с тобой – и я уже снова безумно скучаю, жду не дождусь вечера» Ответ приходит почти мгновенно: «Олег! Ты же знаешь, мне надо учиться, а как мне теперь думать об анализе алгоритмов, когда ты пишешь такие милости? Теперь сижу и лыблюсь, как идиот)) » Олег сам расплывается в улыбке до ушей, представляя довольное лицо Серого, и строчит ему ответ: «ничего не могу поделать, уж слишком ты милый :) ладно, делай свои уроки, вечером всё равно увидимся» Он гасит экран телефона и возвращается на кухню, к брошенным на половине рулетикам из лосося со сливочным сыром в лаваше и продолжает их заворачивать и нарезать на порции. Через минут пять, закончив с готовкой, он тянется к телефону проверить сообщения – и видит одно от Серого, с прикреплённой фотографией, от которой у Олега мгновенно кровь прикипает к лицу: на ней Серый с хитрой улыбкой оттягивает ворот футболки, обнажая острые ключицы, покрытые багровыми пятнами. «Посмотри, как ты меня опять разукрасил – будто хищник искусал :)» Олег проводит большим пальцем по экрану монитора, поглаживая им по покусанным местам. Всего лишь одно фото, которое даже обнажёнкой не назвать – а Олег снова мыслями улетел совсем далеко от реальности. Печатает в ответ: «ты провокатор» «И на что же я тебя, по-твоему, провоцирую? ;)» Олег громко вздыхает, растягивая губы в улыбке – заражается от Серого игривым настроением и отвечает: «разукрасить оставшиеся целыми места. вон, на шее сколько свободного пространства осталось!» Телефон пиликает новым уведомлением: «Жду не дождусь! И посмотри, свободные места есть не только на шее ;)» И следом прилетает очередная фотография, на которой Серый демонстрирует свою оголённую грудь и бледный, впалый живот с приспущенным бельём так, что отчётливо видны выпирающие тазовые косточки. Олег тяжко вздыхает и, посмеиваясь сам над собой, откладывает всё в сторону и направляется в ванную. К чёрту готовку – пока он не утолит свой голод по Серому, всё равно ничего дельного не получится. *** К назначенному времени потихоньку начинает стекаться народ – Олег выслушивает поздравления, получает подарки, крепко обнимается со всеми, ставит музыку погромче и разливает алкогольные напитки по бокалам – их выбор особенно большой; даже глинтвейн для Серого он в итоге успел сварить, с особой теплотой вспоминая, как именно благодаря глинтвейну состоялся их первый поцелуй. Сам Серый опаздывает где-то на час – он немного неловко, излишне по-мужски пожимает Олегу руку вместо нормальных объятий и извиняется: слишком увлёкся решением задач в сборнике и потерялся во времени. Олег догадывается, что Серый и сам оттягивал момент своего прихода – он же всё-таки не любитель подобных вечеринок и многих присутствующих – но Олег на него совершенно не злится. Да и пообщаться нормально у них всё равно не выходит: то Олега кто-то отвлекает разговорами, то надо достать из холодильника и разложить на тарелки еду, то подлить напитки – Олег лишь краешком глаза поглядывает на Серого: тот сидит в одном углу с Кириллом и Шуриком и они втроём оживлённо о чём-то болтают, спорят, активно жестикулируют руками. Олег улыбается с облегчением: хорошо, что у Серого есть компания по душе и он не сидит в углу в одиночестве, как бывает в школе, когда Олег отвлекается на общение с кем-то другим. Жаль только, что Лера с Марго не смогли прийти: Лера – из-за работы, а Марго – чтобы не выдавать свою дружбу с Серёжей и Олегом, да и вообще остальных ребят не смущать своим присутствием. Налив самому себе очередной стакан виски-колы, Олег ощущает лёгкое чувство эйфории: от бьющего в голову алкоголя, от орущей из колонки любимой музыки, от ощущения праздника, от вида счастливого и тоже немного разгорячённого алкоголем Серёжи. В какой-то момент Игорь достаёт принесённую с собой гитару, которую он постоянно таскает с собой на подобные пьянки, и начинает наигрывать и напевать «Звезду по имени Солнце» Цоя. Серёжа заинтересованно оборачивается на первые же гитарные аккорды и тут же кривит лицом в неприязни, и оглядывает комнату в поисках чего-то; наконец, заметив Олега и его заинтересованный взгляд на себе, он усмехается, встаёт с дивана и идёт Олегу навстречу: - Я сначала обрадовался – подумал, это ты за гитарой. Очень хочу послушать, как ты играешь и поёшь. - Плохо. – Ухмыляется Олег; он уже и забыл, что рассказывал Серому о своих давнишних попытках научиться играть на гитаре – правда, тогда ему не хватило усидчивости, чтобы научиться чему-то кроме пары самых простых аккордов, уже забытых за давностью лет, а похвастаться хоть чем-нибудь перед умным и талантливым Серым очень хотелось. – Да и Игорь всё равно свою гитару в руки никому не даёт – она ему от отца осталась. – Олег в глубине души радуется, что получилось избежать позора, при этом даже ни капли не соврав Серому: Игорь и правда слишком трепетно относится к семейной реликвии. Серёжа за руку тянет его в сторону лестницы: - Ладно, тогда пойдём скорее к тебе в комнату! Хочу тебе подарок вручить. – Он быстро взбирается по ступенькам, таща за собой послушно следующего и заинтригованного Олега. Едва оказавшись внутри комнаты, Серёжа ловко проворачивает замок и, хитро улыбаясь, не теряя время, тянется к губам Олега. Олег напирает на него, прижимая спиной к стене, игриво прикусывает за нижнюю губу, прежде чем скользнуть языком в рот; дуреет от сладковато-пряного привкуса корицы и яблок на Серёжином языке; лезет рукой ему под водолазку, оглаживает плоский живот и вжимается в него, будто пытаясь слиться в одно целое; шепчет лихорадочно: - Совсем меня с ума сегодня свёл своими фотографиями. Весь день только о тебе и думаю. - А в другие дни, значит, совсем обо мне не думаешь? – С наигранной обидой спрашивает Серый; в противовес своим словам уводит Олега от стены к кровати, пихает в плечо, заставляя сесть на неё и сам следом залезает ему на колени. - Да всё время только о тебе и думаю... – Бормочет Олег в перерывах между поцелуями, которыми он одаривает Серёжину шею; спуститься ниже, к ключицам, и обновить на них следы своей любви ему мешает горло водолазки; Олег тянется к нижнему краю, чтобы стянуть её с Серого, когда тот внезапно останавливает его со скромной улыбкой: - Подожди. Давай-ка всё-таки я сначала тебе подарок вручу. Не знаю, понравится ли тебе, но я, когда это увидел – сразу же подумал, что тебе идеально подойдёт. – Серый начинает быстро тараторить, как всегда, когда он нервничает. Олег в попытках немного его заземлить оглаживает его запястье и улыбается ласково; Серый и правда чуть успокаивается и, неловко улыбаясь, извлекает что-то из кармана. – Вот, держи. Олег с интересом рассматривает свой подарок – им оказывается кулон из серебра в виде волчьей головы, переходящей в волчий клык. Такой дорогой, лаконичный и красивый подарок – при этом совсем не в стиле Серого, но Олег от него приходит в восторг – насколько ему подходит эта вещь, и настолько же видно, что Серый вложил всю свою душу в этот подарок, что он Олега действительно знает и чувствует. - Серёж… Он очень красивый. Спасибо тебе огромное. Я буду носить его, не снимая. - Ну, типа, у тебя фамилия – Волков, да и знаешь, как обычно волков символизируют – как преданных и умных животных. Вот. Мне кажется, тебе подходит. – Серёжа начинает говорить без умолку уже на радостях от того, что получилось угодить с подарком. - А знаешь, что ещё говорят про волков? – Прерывает его поток сознания Олег. – Что они создают одну-единственную пару и хранят ей верность всю свою жизнь. И знаешь… Ты – моя пара, Серёж. - Олеж… – Серёжа, абсолютно растроганный словами Олега, льнёт к нему ближе, пропускает пальцы сквозь волосы на Олеговом затылке, тычется губами в губы. Прерывается на мгновение, гладит ладонью по лицу, смотрит обожающим взглядом и выдыхает нежно: - Я так люблю тебя. – И тут же снова приникает своими губами к Олеговым, не оставляя ему шансов ответить. Олег отвечает по-своему – вкладывает в поцелуй всю ласку, нежность и заботу, наполняющие его до краёв каждый раз, когда он оказывается рядом с Серёжей; руками оглаживает его мягко по бокам, переходит на плечи, затем – запускает руку в волосы, стягивает с них резинку и гладит по ним, таким мягким, послушным – совсем как сам Серый в его руках. Серый немного отстраняется, обхватывает лицо Олега ладонями, смотрит в глаза так пронзительно-влюблённо, и произносит: - Я до безумия сильно хочу тебе приятно сделать. Ты мне позволишь, Олеж? Олег, как во сне, замедленно кивает. Обалдело смотрит, как Серый плавно опускается перед ним на колени, и лишь когда тот приспускает с него трусы со штанами, то в полной мере осознаёт – Серый и правда сделает то, о чём он подумал. О чём так долго запрещал себе мечтать. Серый с такой нежностью выцеловывает Олегов живот и внутреннюю сторону бёдер, что и самого Олега накрывает негой с головой – он, кажется, готов вечность терпеть эту сладкую пытку. Серёжа же решает не мучить его слишком долго – окидывает счастливым взглядом снизу вверх, улыбается робко– всё-таки стесняется внутри себя, как бы не пытался храбриться перед Олегом. Олег гладит его ласково по щеке, улыбается одобряюще в ответ, другой рукой убирает прядки с лица и осторожно удерживает его волосы сзади, чтобы не мешались. И Серый решается – мягко касается своими губами головки, на пробу проходит по ней языком – и это ощущается настолько восхитительно, что Олег еле сдерживает протяжный стон, вслух издавая лишь сдавленный писк. Этот звук придаёт Серёже уверенности – и он обхватывает член своими тонкими губами – и Олегу приходится зажмуриться: настолько восхитительно это выглядит, что он пережимает себя у основания, лишь бы не кончить сразу же. Хорошо, что хоть днём подрочил – иначе никакой бы выдержки ему не хватило. Серый пытается насесть глубже, но тут же, закашливаясь и краснея, отстраняется. Пытается насадиться горлом снова, но Олег не даёт; гладит его успокаивающе по щеке: - Тише, тише, мой хороший. Нам некуда спешить. - Но я хочу, чтобы тебе и правда было хорошо! – Упрямо и нервно возражает Серый. В этом весь он – упёртый до ужаса, всегда и во всём стремящийся к идеалу, не терпящий неудач – с переполняющей грудную клетку нежностью думает про себя Олег. - Мне и так до безумия хорошо, разве с тобой может вообще быть иначе? Ты такой славный у меня… Веришь мне? – Олег ласково бормочет, продолжая гладить Серого по щекам и голове; слова идут из самой глубины его сердца – ему и правда хорошо настолько, что не до конца верится в реальность происходящего. Серёжа с промедлением кивает, кажется, успокоившись после слов Олега. Мягко покрывает его плоть поцелуями, проводит по ней языком- такой старательный, такой хороший – Олега распирает от любви и нежности, просто не может быть в жизни ничего лучше, чем быть с ним, любить его и принимать его любовь в ответ… - Ох.ре.неть. – Внезапно раздаётся со стороны резкое, насмешливое замечание. Олег в ужасе распахивает зажмуренные от удовольствия глаза и видит у балконной двери Вадика с пачкой сигарет в руке. Олег вмиг холодеет – они, беспечные идиоты, закрыли входную дверь, но и не подумали проверить, есть ли кто на балконе. – Поздравляю, Волчик, раз ты и правда развёл Разума на отсос – значит, научу тебя на мотике кататься, всё честно. У Олега сердце на его словах ухает вниз; он смотрит на Серого – тот отшатывается от него, как после пощёчины, смотрит потухшим взглядом будто сквозь него и не своим голосом усмехается: - За мотоцикл, значит, да? - Нет! Серёж, ты всё не так понял, я тебе сейчас всё объясню. – Олег на ватных ногах сползает к нему на пол, пытается взять за руки, но Серый отшатывается от него, как от прокажённого и, пока Олег сидит в ступоре от ситуации, быстро вскакивает на ноги, хватает свой рюкзак в углу комнаты, проворачивает замок и покидает комнату, резко хлопнув за собой дверью. Олег, будто очнувшись наконец от дверного хлопка, подрагивающими руками натягивает на себя штаны и трусы. Всем сердцем он хочет поскорее догнать Серого, объяснить ему, что всё это – лишь тупые шутки Вадика и он не имеет к ним никакого отношения, но разумом понимает, что сначала нужно разобраться с возникшей проблемой. - Ты можешь пообещать мне, что никому об этом не расскажешь? – Он спрашивает Вадика, с трудом ворочая пересохшими губами. Тот стоит, скрестив руки на груди, довольный развернувшейся перед ним сценой, ухмыляется: - И давно ты так с ним? Неужели наш ботаник настолько классно отсасывает, что ты зачем-то начал перед ним оправдываться? От его насмешливого тона и мерзких слов, которые насквозь пропитаны пренебрежением к Серёже, у Олега вмиг перед глазами красная пелена встаёт – и он, не в силах сдержать ярости, делает то, что ему давно хотелось – со всей дури заезжает Вадику кулаком по лицу. Не сдерживая яростный вопль, он валит его на пол и начинает метелить – хоть и самому в ответ прилетает не меньше, Олег ощущает искреннюю радость мщения: за все годы издевательств над Серым, за все тупые шутки в его адрес, за испытываемые им панические атаки. В какой-то момент Вадик одерживает верх – скручивает руки Олега у него за спиной: - Да успокойся ты уже! Что на тебя вообще нашло? Ладно, ладно, не скажу я никому, ебитесь себе на здоровье, голубки! Олега наконец отпускает ярость, и накрывает тревогой – совсем из ума выжил, и вместо того, чтобы догонять Серого и успокаивать его, метелится тут с Вадиком. - Отпусти, я успокоился. Прости. – Бурчит он и, едва Вад чуть ослабляет хватку, тут же вырывается и бежит вниз, надеясь, что Серый не успел далеко убежать. - Так вот ты где, наш именинник! – На первом этаже его сразу же хватает за рукав вернувшийся домой отец. – Ну что, готов принимать самый главный подарок? - Сейчас? – Растерянно спрашивает Олег. - Ну а когда ещё? Пошли на улицу. – Командует отец, и Олег покорно следует за ним, вглядываясь в присутствующих – но ни внутри, ни во дворе он не находит любимой рыжей макушки. Во дворе ожидаемо стоит дорогой чёрный внедорожник, и Олегу приходится изображать радость на лице – он и правда был бы искренне рад такой машине, если бы все его мысли не были бы сейчас заняты Серым – сердце разрывается от осознания, как больно ему сейчас одному, думающему, что всё это тупая договорённость с Вадиком. Он давит из себя улыбку, жмёт протянутую руку – повезло, что отец не любит излишних проявлений эмоций: если бы вместо рукопожатия были бы объятия, то Олег бы вряд ли бы смог удержать подступающие слёзы. Наконец вернувшись в дом и избавившись от лишнего внимания к себе, Олег уединяется на кухне и раз за разом набирает Серёжу – и каждый раз у него занято: с кем он может сейчас разговаривать так долго? Решает написать ему в соцсети – и видит окончательно омрачающее его настроение примечание: «Вы не можете отправить сообщение этому пользователю, поскольку он ограничил круг лиц, которые могут присылать ему сообщения». Внёс в чёрный список. Значит, и дозвониться ему Олег не может по той же причине. На кухню заходит Вадик, молча проходит к холодильнику, достаёт холодную бутылку пива и ловко вскрывает её. Молча делает глоток и присаживается рядом с Олегом; спустя минуту молчания не спрашивает – утверждает: - Значит, не было никакой девушки. Ты про него всё время говорил. - Да. А ты всё испортил. – Недовольно буркает Олег – не видит смысла сейчас отпираться и оправдываться. Вад усмехается, закинув руку Олегу на плечо: - Ну, может, если б ты поделился со мной, как со своим лучшим другом, информацией о том, какой мощной голубой лагуной тебя поглотило, то поверь, мне б хватило ума промолчать и не рушить ваши богомерзкие отношения. - А самому не мерзко педика обнимать? – Ухмыляется Олег, сбрасывая с себя его руку. - А какая разница? Неважно, кто с кем спит, главное – чтобы все высыпались. – Вадик флегматично пожимает плечами. – Или ты забыл о моей любви к Леди Гаге? Раз она всех, вам подобных, привечает, то и я смогу. - Так какого хера ты вместе с другими обмудками столько лет его доставал? Если сейчас, узнав про меня, тебе, оказывается, нет никакой разницы?! – Снова закипая, сквозь зубы спрашивает Олег. - Потому что ты, в отличие от него, не показываешь слабость. Вон, не стал отпираться или оправдываться, а сразу рожу бить полез, отстоял своё право делать что хочешь. А Разумовский только словесно отпираться умеет, и то через раз, при этом нос задирает, будто лучше всех в классе – кому ж это понравится? Сильные всегда выживают за счёт слабых – нападай первым, или иначе нападут на тебя. - Какие-то идиотские правила из мира диких животных. - Такова жизнь. Но лично я Разумовского не буду больше трогать, как и обещал. И про вас тоже никому не скажу. – Спешит добавить Вадик, увидев хмурый и неодобрительный взгляд Олега. – Мир? - Мир. – Тяжело вздыхая, Олег стукает кулаком о протянутый Вадиком кулак. Злиться на него дальше нет смысла – может, он и прав, и признайся ему Олег раньше, он бы не попал в эту идиотскую ситуацию. – Ладно, мне надо идти и исправлять навороченное. И прости за драку. – Олег только сейчас замечает его разбитую бровь, заклеенную пластырем, и наливающийся синяк под скулой. Несмотря на извинения, Олегу ни капли не стыдно. - Удачи! – Вадик салютует пивной бутылкой вслед удаляющемуся с кухни Олегу. Ощущая, как с каждой минутой его всё сильнее накрывает паникой, Олег находит среди друзей Шурика и Кира и спрашивает, не видели ли они, как уходил Серый – они и правда видели, как он убегал из дома впопыхах мимо них. Вкратце рассказав им ситуацию, Кир предполагает, что Серёжа мог позвонить Марго, и пишет Лере; та связывается с Марго и подтверждает, что Серый сейчас поехал не к себе домой, а к ней. У Олега от этой новости с сердца будто камень падает – по крайней мере, Серый сейчас не один. Он быстро набирает Марго: - Ты видел, который сейчас час? – Холодным и злым, но при этом ни капли не сонным голосом тут же интересуется у него Марго. - Видел, прости. Можешь дать трубку Серёже? Он всё не так понял, мне очень нужно с ним сейчас поговорить! – Взволнованно тараторит Олег, крепко сжимая в руке смартфон. - Завтра поговоришь, если он захочет. Я еле его утешила и напоила успокоительным – пусть спокойно поспит до утра. И я тебя предупреждала, чтобы ты не смел его обижать. – Марго сразу же бросает трубку и Олег, несмотря на всю злость, направленную в свою сторону, чувствует себя на крупицу менее погано: хорошо, что Серый спит в безопасности, утешенный подругой. А завтра он остынет, поймёт, насколько глупо всё сегодня получилось, и Олег ему всё объяснит: что он и не думал играться его чувствами; что всё, что было между ними – самое что ни на есть настоящее и искреннее; что Олег его на самом деле безумно любит. Серёжа просто не может не понять и не поверить ему после всех их разговоров, открытости друг другу, всех шагов навстречу, месяцев близости и откровений. Олег цепляется за эти мысли, как утопающий за спасательный круг, и они помогают ему продержаться среди людей оставшиеся часы вечеринки. Наконец, отправив всех по домам или по комнатам спать, Олег и сам валится в свою кровать, размышляя, что этой ночью ему точно будет нелегко уснуть. Вопреки этой мысли он, полностью вымотанный событиями и эмоциями этой ночи, погружается в сон почти мгновенно, едва ему стоит коснуться головой подушки.