“Mama, take this badge off of me I can’t use it anymore It’s gettin’ dark, too dark for me to see I feel like I’m knockin’ on heaven’s door…”
Убийца делает громкий жест. Он чем-то шумно взмахнул. Наверняка у него в руке нож. Рейми замирает, зажмуривается, задерживает дыхание. Зачем она замерла? Так же делают только дураки. Но ноги не идут вперёд, их парализовало. Она знает, что сейчас в неё воткнётся нож и всё. На этом всё закончится. Но Рейми в голову пришла новая мысль: она не боится умереть. Она боится не добежать до своей комнаты. Позади неё раздаётся лай, затем рык и мужское болезненное мычание. Это Арнольд набросился на убийцу. Всё это время он сидел тихо, чтобы помочь Рейми, когда это действительно будет нужно. Но Сугимото даже не может обернуться к нему и сказать, что он хороший мальчик и заслужил вкусняшку. Мысленно благодарит его и, не теряя ни секунды, бежит в комнату. Когда она оказывается перед дверью, та медленно открывается, и на пороге появляется сонный Рохан, потирающий глаза. Он недоумевающе смотрит на девушку, сосредотачиваясь на её лице, но толком ничего не понимая. – Почему все шумят? Уже утро? Он собирается зевнуть, но Рейми резко хватает его за руку, затаскивает в комнату и быстро закрывает дверь на защёлку. Это заставляет его мгновенно взбодриться. С другой стороны доносится жалобный вой Арнольда и больше не слышен рык. Какая-то возня, а затем тишина. Кап-кап-кап... Тишина, разрываемая звуком капель, резко прерывается. Кто-то начинает с силой выбивать дверь. Рейми опирается на неё спиной. В её глазах паника. Она не знает, что делать. Смотрит на Рохана, а тот смотрит на неё в ответ своими огромными детскими глазами. – Там убийца? – Рохан очень умный ребёнок. Умнее многих. Это замечательно, но в то же время очень плохо. – Он… Он убил Тётушку с Дядюшкой и Арнольда. Да? Он хочет убить нас? – Он тебя не убьёт, – дрожащим голосом говорит Рейми. – Меня? А…А ты? – мальчик подходит к ней и берёт за руку, с надеждой смотрит, заглядывает в душу. И глаза у него будто хрустальными становятся. Он старается не заплакать, держится из последних сил. – И я тоже, – она неуверенно улыбнулась ему. Стуки в дверь становятся всё сильнее и сильнее. Рейми не может стоять так вечно. Рано или поздно он выбьет дверь и убьёт их. Её взгляд заметался по комнате так же, как когда она сочиняла сказку. Нужна была подсказка. Здесь не было ничего, что могло бы помочь им отбиться. Да и судя по стуку, за дверью человек, который в разы сильнее её. В первую очередь нужно было придумать, как спасти Рохана. А потом уже думать, как спастись самой. Взгляд остановился на распахнутом окне. Они с Роханом были на втором этаже. Потолки в доме были высокие, но если Рохан выпрыгнет, то шанс того, что он выживет будет выше, чем если бы он остался здесь. – Рохан-чан, прыгай в окно, – шёпотом говорит девушка. – Я никуда не пойду, пока ты не пойдёшь со мной, – Рохан смотрит испуганно, тоже старается говорить шёпотом, хотя его голос то и дело срывался на звуки из-за страха. – Не время спорить. Прыгай, сейчас же, – её голос больше не был нежным. Она приказывала ему. Нужно было заставить его это сделать. – Нет! – Рохан-чан! – Нет-нет-нет! Рейми ничего не остаётся, как решиться на отчаянный поступок. Она перестаёт держать дверь, подхватывает на руки Рохана. Бежит к окну, забирается на кровать, которая стояла перед ним. Рохан пытается спрыгнуть с её рук, кричит, дерётся, старается сделать всё, чтобы Рейми не сделала задуманное. – Рохан-чан, как окажешься на улице, беги к соседям. Пусть они вызовут полицию, – она сжала его крепче. – Я очень люблю тебя, Рохан-чан, пожалуйста, живи. Тебя ждёт большое будущее. Рохан перестаёт отбиваться. Замирает. Слова Рейми звучат так, словно они последние. Рохан уже смотрел фильмы, где умирали люди. Они всегда так говорили перед смертью. А принимать, что он видится с Рейми в последний раз совсем не хотелось. Он ведь считал её частью своей семьи. А семья умирать не должна. Неужели Рейми его бросит? Он хотел что-то ей сказать, но обнаружил, что летит со второго этажа камнем вниз. И всё словно в замедленной съемке. Он смотрит наверх. Там около окна Рейми. Она забирается на подоконник, видимо, тоже собирается спрыгнуть, но появляются чужие руки, хватают её за шею, тянут назад. Она истошно кричит, плачет. Этот крик врезается в сознание Рохана, заставляет его испытать настоящий ужас. Мальчик падает в куст, чувствует резкую боль в районе рёбер. Но невыносимо только от криков его любимой няни. Они такие громкие, такие болезненные. Даже четырёхлетнему ребёнку понятно, что она страдает. В соседних домах включается свет и крики затихают. Из дома больше ничего не слышно. И снова запели сверчки. И снова ночь окутала своим уютом так, словно ничего не произошло и никогда не происходило. И снова на бесконечной прокрутке стоит эта проклятая песня:“Mama, put my guns in the ground I can't shoot them anymore That long black cloud is comin' down I feel like I'm knockin' on heaven's door…”
Рохан еле как встаёт на ноги, держится за ребро. Ему тяжело дышать, но он должен быть сильным ради Рейми. Она сказала ему бежать к соседям. Так он и сделал. Спотыкаясь, почти теряя сознание, бежит в дом через дорогу. Там никто не открывает, да и свет у них не горит. Там никого нет. Слёзы застилают глаза. Расстояние вдруг стало казаться таким большим, даже до следующего дома. Он оказывается возле него через несколько минут, но ощущение, словно он обежал весь земной шар и прошло уже несколько десятков лет. – Рохан-чан, что случилось? – дверь открывает знакомая женщина, смотрит на него с удивлением. А тот стоит, держится за ребро, весь испачканный, заплаканный. – Почему ты один здесь ночью? Разве тебя не оставили с Рейми? – Сестрёнка Рей-Рей…Рейми, – он спотыкается на каждом слове, проглатывает слёзы, не может сформулировать мысли в слова, продолжает задыхаться. А ещё голова болит и кружится, потому что он сильно ударился ей, когда приземлился. Хочется упасть на ковёр и кричать-кричать-кричать так, чтобы и горло тоже заболело. Да пусть уже всё болит. Только бы Рейми была жива. – Там… Там… Женщина быстро затаскивает его в дом, вызывает полицию и скорую помощь. *** – Всё понятно, я умерла, – Рейми медленно покидает дом. Арнольд идёт рядышком. Самый верный пёс. Самый лучший друг. Остался с ней даже после смерти, отказался от приятной путёвки в собачий рай. Рейми смотрит на свой дом снаружи. Это место выглядит заброшенным, покинутым. Прошло какое-то время с их смерти. Родителей рядом не видно, а это значит, что остались только она и Арнольд. Значит, у них есть незаконченное дело. Касается ли это их убийцы? Рейми была бы не против узнать, кто оставил эту рану на её спине. Она не помнит, что происходило в её комнате, после того, как она выкинула Рохана из окна. Рейми подходит к зданию. Здесь примятый куст. Видимо, сюда Рохан и упал. Она не видела, как он уходил, так что надеется, что ребёнок жив. Выходит за калитку и видит, как у дома Кишибе стоит грузовая машина. Возле неё много вещей, а перед ней ещё одна машина, принадлежащая полицейским. Рейми подходит ближе, становится страшно. Надеется, что полицейские тут не из-за того, что Рохан тоже погиб. Но успокаивается, когда дверь открывается и несколько человек выходит из дома наружу. Среди них есть и Рохан. Он крепко держит свою бабушку за руку и смотрит в пол. – Офицер, спасибо, что пришли. Но Рохан рассказал всё, что мог, – Кишибе-старшая твёрдо смотрит в глаза полицейского. – Сегодня мы покидаем Морио. Родители Рохана решили некоторое время пожить в Токио, чтобы помочь мальчику восстановиться. Не знаю, насколько это возможно, – последние слова она сказала шёпотом. – Простите, я не хотел давить на него, – полицейский присел на корточки, достал из кармана конфету и протянул Рохану. – Ты простишь меня, Рохан-чан? А тот в ответ молчал, даже глаз не поднял на офицера. Продолжал держать бабушку за руку и думал о чём-то своём. Лицо его было слегка опухшим, видно, что он много плакал. Бабушка его выглядела стойкой, но даже она отвела в сторону печальный взгляд. Ей было тяжело видеть своего внука в таком состоянии. Когда произошло убийство семьи Сугимото, Кишибе Норико – бабушка Рохана – была в Токио. Весть об этом дошла до неё только к утру. Она тут же вернулась обратно. Рохан лежал в больнице. У него было сотрясение мозга и сломано ребро, но его жизнь была вне опасности. Это просто чудо какое-то. Мальчик то и дело твердил, что Рейми выкинула его из окна, что она спасла его. Рассказывал и плакал. Заикался от слёз, но всё равно повторял одно и то же. Норико была безмерно благодарна этой девочке. Она стала для Рохана настоящим героем, ангелом-хранителем. Вот только умерла. Не успела прыгнуть следом. Норико всё ещё задаётся вопросом, почему она не выпрыгнула вместе с Роханом? Неужели хотела отвлечь внимание на себя? Боялась, что убийца сразу же прыгнет за ними и убьёт обоих. Очень храбрая девушка. – Если появится какая-то информация об убийце, пожалуйста… – Кишибе старшая умоляюще посмотрела на офицера. – Я сделаю всё, что в моих силах. Обещаю, – мужчина поправил фуражку. – У меня недавно появился внук. Он такой маленький, хрупкий. Я постоянно переживаю за него. Я бы хотел, чтобы он рос в мирном Морио. Поэтому моя обязанность охранять этот город и защищать его ото всех бед. Я не смог уберечь семью Сугимото. Но я обещаю, что буду стараться изо всех сил, чтобы такого больше не повторилось. Я буду защищать всех взрослых и детей. Включая тебя, Рохан. Раз Рейми-чан спасла тебя, то мы должны доказать, что её старания не были напрасными. – Вы же знаете, что мы покидаем Морио, – возразила Кишибе-сан. – Но, если когда-нибудь Рохан захочет вернуться, то… – он не успел закончить фразу, потому что его прервал Рохан. – Захочу, – он робко кивнул, подумал и уже с уверенностью в глазах посмотрел на офицера. – Тогда Морио будет ждать тебя, – мужчина наклонился и заботливо погладил мальчика по голове. – Что ж, мне пора. Хорошего пути вам, – полицейский напоследок улыбнулся, поклонился и зашагал к машине. – Спасибо, офицер Хигашиката. Машина уехала. Рохан и его бабушка зашли в дом. Весь этот разговор Рейми и Арнольд стояли неподалёку, возле красного почтового ящика. Для девушки большим счастьем было узнать, что Рохан жив. Но сама она была мертва. Она никак не может повлиять на мир живых. Застряла здесь в виде духа. Может, до завтрашнего дня. А может, до скончания веков. Что же ей теперь делать? Как поймать убийцу, если её никто не видит? Неужели ей просто нужно ждать знака свыше? Или… – Рохан-чан, я буду ждать тебя здесь, – Сугимото развернулась на каблуках, вынула из кармана платья-ночнушки пачку покки, которую она всегда хранила там на всякий случай и положила одну палочку в рот. Ничего другого ей не оставалось. *** 1999 год – …Теперь я всё отлично понимаю! Они не хотели тебя ещё больше травмировать. Их не за что осуждать, – задумчиво говорит смотритель кладбища. – Погодите-ка! Со мной что-то в детстве случилось? – Рохан судорожно сглатывает. Его ладони потеют. Он не понимает, о чём говорит этот старик. Словно бред несёт. Такое бывает в преклонном возрасте. – Зря я начал ворошить прошлое. В твоей семье про это молчали, значит, и мне не стоит лишнего говорить, – он пытается уйти от разговора, но Рохан не желает упускать какую-то неизвестную ему информацию о его собственном детстве. – Да ладно вам. Если уж сказали “а”, то говорите и “б”. Всё переживу. Сейчас-то я не маленький, – и кладёт руку ему на плечо, чтобы уйти не мог. Весь этот разговор напрягал. О чём таком из детства Рохана знал этот старик, чего не знал сам Кишибе? Старик тяжело вздохнул. Ещё раз взглянул на могилу семьи Сугимото и повернулся к мангаке. Тяжело было говорить об этом, особенно если человек совершенно не помнит произошедшего. – История эта старая. Тогда тебе было четыре года. Ты теперь взрослый, много вреда от этой правды не будет. На самом деле я верил, что однажды судьба приведёт тебя сюда вновь, – он сомкнул пальцы замочком на груди, чтобы сосредоточиться на воспоминаниях. – Ваши с Сугимото семьи раньше были бок о бок, почти по соседству… Через несколько минут старик закончил свой рассказ. Повисла тишина. Рохан не мог найти ни одного разумного слова, чтобы описать своё состояние. Эта правда была слишком неправдоподобной. Почему он не помнил что-то настолько важное? Самое яркое и мрачное событие своей жизни. Да, ему было четыре, но такое он просто обязан был запомнить. На память Рохан никогда не жаловался. – Теперь мне понятно, почему она обращалась ко мне “Рохан-чан”, – тихо пробормотал мангака себе под нос. Смотритель его не расслышал, но решил не вмешиваться. Наверное, Рохан говорил это самому себе. Они вежливо попрощались друг с другом. Рохан ещё раз взглянул на могилу и, решив, что в следующий раз вернётся сюда с ромашками, которые Она всегда любила, побрёл вдоль кладбища к выходу. Он полностью погрузился в свои мысли. И они привели его к пониманию того, что случилось с его памятью на самом деле. Ему долгое время снились кошмары. Сейчас Рохан осознал, что эти кошмары были связаны с той самой ночью. Его детский организм не выдержал такого напряжения и просто заблокировал воспоминания обо всём, что связано с тем днём. А вместе с ними заблокировались и воспоминания о семье Сугимото. Никто ему не напоминал. Жили они в Токио, поэтому просто так воспоминания вернуться не могли. Но сейчас всё потихоньку вставало на свои места. Появилось резкое желание поговорить с Рейми, а ещё какое-то странное ощущение в горле. Такое появляется, когда плакать хочешь. Но Рохан сдерживает свои эмоции. Не в том он возрасте, чтобы так публично демонстрировать эмоции. Даже если вокруг одни мертвецы. Кишибе останавливается, смотрит на небо. – Даже мой стенд не помог мне прочитать то, что я сам надолго запечатал в собственной памяти, – он прикрывает глаза рукой, ссылаясь на то, что Солнце светит слишком ярко. – Чтобы не увидеть того, что уготовано мне судьбой… Спасибо, Рейми. Последние слова он делает совсем не слышимыми, чтобы никто не смог спугнуть этот момент. *** Рейми смотрела на свой совсем запущенный дом. Окна выбиты, дверь почти слетела с петель, всё заросло мхом и плющом. Время жестоко к таким вещам. Его уже совсем не узнать. Но никакой печали в её глазах не было, а розовые губы украшала красивая улыбка. Впервые за шестнадцать лет она была в приподнятом настроении. – Рохан-чан, ты именно такой, каким я себе тебя представляла, – она рассмеялась. – Только совсем уж вредным стал. Но знаешь… Почему-то мне сразу захотелось довериться тебе. С самого начала. И сегодня… Сегодняшний день всё изменит. Я верю в это. Кира Йошикаге оказался на пересечении мира живых и мира мёртвых. Повсюду руки-руки-руки-руки… Но райские врата ему никогда не увидеть. *** Рохан наблюдает за тем, как Рейми уходит на небеса. Он до конца верил, что давно уже вырос, но смотря на Сугимото ощущает себя тем самым мальчиком, выкинутым из окна. Лежащим в кустах и смотрящим на то, как его любимая няня его покидает. Это происходило снова. Только сейчас ему было двадцать лет. Но что это меняло? Она исчезла. Все разошлись. Для остальных Рейми была просто приветливым призраком, но не для Рохана. Сначала он идёт до дома обычным шагом, но затем идёт быстрее, ещё быстрее. Захлопывая дверь он бежит к себе в кабинет, запирает его на ключ, сбрасывает плащ, садится за стол. Судорожно ищет свободную страницу в скетчбуке и заносит над ним перо. Замирает. Рохан хотел нарисовать лицо Рейми, пока она окончательно не стала лишь воспоминанием. Но не может этого сделать. Лист в скетчбуке покрывается мокрыми пятнами. Рохан роняет голову на стол, громко всхлипывает. Сдерживать себя больше нет смысла. И лицо держать не нужно. В доме он совсем один, вместе с десятками своих историй. Прямо как в той сказке. Но он больше не чувствует себя одиноким. Это странное внутреннее чувство, которое было с ним с самого детства пропало. А слёзы, что льются из его глаз – доказательство этому. – Я больше никогда тебя не забуду, Сугимото Рейми. Даже если между нами…"Knock, knock, knockin' on heaven's door Knock, knock, knockin' on heaven's door Knock, knock, knockin' on heaven's door Knock, knock, knockin' on heaven's door"