debbath

Демоназ уселся на животе Аббата, руками он проходился по груди лежащего мужчины, пальцами задевая еле выступавшие ребра. Ольве наблюдал, отдавался прикосновениям. Он тяжело и медленно дышал, от чего под ладонями Харальда  поднималась его грудь, а в штанах уже становилось совсем тесно. В головах мужчин творилось безобразие, Демоназ даже током не понимал, как продолжить смешную пародию на прелюдии. Запах алкоголя дурманил и отключал из реальности, стояк в штанах болел, а руки безобразно цеплялись за тело Аббата, массируя то плечи, то мужские крепкие груди. Ольве терялся в ощущениях, его бедра поддрагивали, он воротил головой и хрипел имя друга. Здравый смысл покинул разум обоих, не в силах больше терпеть боль в штанах, Аббат, резко наклонившись вперед, попытался максимально быстро стянуть с себя одежду. Он делал все в порыве страсти, нелепо, одной рукой удерживая Демоназа на себе, а второй дергая замок ширинки, еле расстегивая её. Действия товарища вызвали у Харальда легкий смешок. Он расстегнул собственные джинсы и освободил упругий член, вывалив его на живот Аббата. Атмосфера в комнате пьяная, было душно, краска на лицах блэкарей медленно стекала каплями по подбородку. Ольве обхватил свой член рукой, медленно надрачивал прям у задницы Харальда. Он сплюнул на свободную руку и потянулся к дырке товарища, медленно смазывая её. Жест сей мало возбудил Демоназа, сначала ему было смешно, потом противно. Он подумал, что успеет кинуть в воздух пару возмутительных комментариев, но моментально убил в себе все мысли, ощутив длинный ствол Аббата в себе. Харальд чувствовал, какой он массивный и большой, на долю секунды ему показалось, что его разорвет к чертовой матери. Ольве дал ему время привыкнуть, прильнув губами к твердым соскам Демоназа. Посасывая один, он сместил губы чуть выше к ключицам, целуя кожу везде, где достанет. Мужчина на нем басом стонал, закатывал глаза, мало помалу привыкая к новым ощущениям. Аббат почувствовал, как расслабился Демоназ. Он, схватив его за ягодицы, принялся медленно вдалбливаться в него, двигая тазом вверх и вниз. Стало до того жарко, что нечем было дышать. Харальду было уж очень неловко слышать собственные ахи и охи, он хлопнул Аббата по плечу, заставив его остановиться. — Включи что-нибудь, а то я умру от стыда. Ольве посмеялся, но просьбу выполнил. Он дотянулся до кассетника, на котором они раннее проигрывали записанные демки, и включил его. Под рев гитары и долбящий бласт-бит, Аббат дал темпа и вошел одним толчком во всю длину в Харальда. Мужчина на нем искренне завопил, откидывая голову назад. Он впился руками в плечи Ольве, мышцы внутри сжали член в нем. Сквозь стиснутые зубы Аббат продолжал долбить его, сливаясь с ритмом игравшего трека. Он обнял мужчину на себе, удобнее устроившись, дабы поймать возможность зайти глубже. В шуме громко звучащей демки были слышны хлопки тела об тело мужчин, хлюпы выделявшейся смазки Аббата и невнятные стоны Демоназа. Он чувствовал, насколько глубоко и быстро в него входил Ольве, ощущение большого и толстого члена друга в нем кружило ему голову, он безобразно двигал бедрами и водил руками в воздухе. Аббат, пребывая в эйфории, зарычал. Быстрые риффы глушили, хрипы гитариста подливали масла в огонь. В Демоназе было горячо и скользко, Ольве понимал, что он долго не протянет. Стояк друга бился о его пресс, выделяя капли спермы. Он произвел еще несколько молниеносных толчков в Харальда, засаживая в него по самые яйца, и кончил в него под собственный крик в песне, громко застонав. Одновременно с ним ему на живот выплеснулся Харальд. Жидкость медленно стекала на пол, оба пытались отдышаться и перевести дух. Демоназ застыл, ощущаяя в себе горячее семя Аббата. Еще раз толкнувшись в мужчину, Ольве приподнял его, наблюдая за тем, как выливается из его дырки белая жидкость. Демоназ лег на него, без сил, томно вздыхая. Он уткнулся Аббату в шею, закрыв глаза, тот в свою очередь, отдышавшись, ласкал спину друга. Кассетник доигрывал последний трек, и, спустя долгое время молчания между мужчинами, Демоназ выдал: - Надо будет переписать этот рифф.