Последний день яблочного лета

      Долго мучиться с палаткой Касе не пришлось — она просто запуталась в брезенте, брякнулась на диван и вздохнула от безысходности. Полежав так минутку и поразмышляв о бренности бытия, Кася услышала, как кто-то вошëл в гостиную.       — А ты чего тут валяешься? — строго осведомилась Малышка Мю.       Кася тихо фыркнула.       — Отдыхаю.       Малышка Мю подошла поближе и с важным видом подëргала за длинные верëвки.       Палатку помог найти Муми-папа. Авторитетно сказал, что уж палатка у него найдëтся, потом пропал на чердаке на полчаса и вернулся с объëмным зелëным свëртком. Развязали обёрнутые вокруг растяжки, развернули — оказалась небольшая палатка. Муми-папа сказал, что по молодости не раз путешествовал с ней. Но палатка выглядела очень аккуратно, Кася не сказала бы, что она старая. Близился конец октября, а вместе с ним и уход Снусмумрика в далёкие края, так что девочка попробовала наконец разобраться, как с этой палаткой работать. Она в жизни никогда в походе не была и не ставила раскладное убежище, а потому для неё палатка была просто огромной простынёй. И куда тут что надо деть? Оставалось надеяться, что Снусмумрик поможет, а не бросит на произвол судьбы, а то придётся спать так, закутавшись в брезент.       — В палатке, — хмыкнула Малышка Мю. — Я вижу, она тебе очень понравилась.       Кася обижено скосила на неё глаза, насупилась и попробовала скрестить руки, зашуршав брезентом.       — Эй, Малышка Мю, ты здесь? — послышался сверху девичий голос. Кася узнала его — Мюмла. А через пару секунд в проходе показалась знакомая рыжая голова.       — А тут вот, — Малышка Мю кивнула на Касю, — говорит, что отдыхает. Она врёт.       — Не вру, — проворчала Кася к брезент и с мольбой посмотрела на Мюмлу. — Я просто это, запуталась… Ну, хотела понять, как ставить палатку, а она вот так. Не получилось, в общем.       Малышка Мю довольно загоготала, скорчив рожицу, и унеслась на улицу через окно. Сестра бросилась вслед за ней, высунулась в окно и крикнула:       — Постой! Я хотела… А хотя ладно, — Мюмла махнула лапкой и вернулась к дивану. — Ой, точно, тебе помочь не надо?       Она присела рядом на белый краешек и с доброй улыбкой посмотрела на Касю.       — Если не сложно.       Лапки начали аккуратно разворачивать палатку, скидывая верёвки,. Через несколько секунд Кася почувствовала, что стало посвободнее, и скинула зелёную ткань с себя. Палатка упала на пол и грустно скукожилась. Мюмла заглянула Касе в лицо и улыбнулась.       — Всё, готово. А ты что, тоже путешествуешь с палаткой? — она подняла рыжие бровки, очаровательно округлив голубые глаза.       — Спасибо. Да не то чтобы…       — Эй, Мюмла, это ты? Привет, — сказала из окна Фрёкен Снорк, а потом, отцепив приставший к задней лапе лист, запрыгнула внутрь и уставилась на палатку. — Ой, а зачем тебе?       — Это не мне, это палатка Каси, — вежливо объяснила Мюмла.       — А тебе зачем?       — Ну, понимаешь…       Кася откинулась на спинку дивана и задумчиво уставилась на потолок. Ага, а сказать-то про свои планы она и забыла. Как это воспримут Фрёкен Снорк и Мюмла? А другие? Наверное, стоило раньше предупредить, что она не останется в Муми-долле.       — В общем, я не засыпаю на зиму, — просто начала Кася. — Зимой люди продолжают каждый день просыпаться, гулять ну или учиться, кому как повезёт…       — Правда? — удивлённо выдохнула Фрёкен Снорк и пошевелила ушками. — А как же Ледяная Дева? Она же может встретить тебя, а тогда так сильно заморозит, что уже всё…       — А-а… Ну так это, э-э… До нас Ледяная Дева не доходит, — нашлась Кася, — просто не любит заходить так далеко, а я ведь живут там, — она неопределённо махнула ладонью и, увидев, как Фрёкен Снор недоверчиво нахмурилась, поспешила её успокоить. — Ну и всё равно зимой мы одеваемся очень тепло, и если Ледяная Дева всё-таки попадётся на пути, мы не замёрзнем.       Кася вообще не была уверена в том, что, существуй Ледяная Дева в её мире, способ спасения был бы таким лёгким. Но объяснять тонкости различий своего и этого мира она не стала — сама почти не понимала, как это работает. Да и разве объяснишь, что мир, в котором все они живут — ненастоящий. А забивать голову такими безрадостными мыслями добрым существам Касе очень не хотелось.       — Но в Муми-доле ведь все засыпают, и я не знаю, что буду делать зимой. Вряд ли я смогу найти себе еду или топить весь дом. Понимаете?       — Ага. И что делать?       Кася пожала плечом, смяв в руке край палатки, и отвела взгляд.       — Я решила, что будет лучше, если я уйду со Снусмумриком в путешествие.       Мюмла тихо ахнула, а Фрёкен Снорк похлопала глазами, сведя лапки вместе. Кася осторожно покосилась на неё. Расстроилась что ли?       — И вы вместе будете путешествовать и придёте весной? — вдруг спросила Фрёкен Снорк.       — Наверное. Надеюсь, что так.       «Надеюсь, я вернусь домой раньше».       — Вот здорово! — Фрёкен Снорк неожиданно просветлела. — А расскажешь потом, как оно? И где вы были и что делали? Мне очень интересно!       — Да, расскажешь же, когда вернёшься? — попросила Мюмла, придвинувшись поближе. — И ты будешь жить в палатке, да? Ой, как здорово. Прямо как Снусмумрик.       — Ага, — Кася смущённо потеребила кончик пушистого хвостика. — Ну как-то так.       — Мы будем ждать, — пообещала Мюмла, взяв в свои лапки большую ладонь Каси, и улыбнулась. — Честно.       Простодушные, как дети, честное слово. Касю это невероятно подкупало. Она спрятала смущённую улыбку и сильнее сжала аккуратные лапки Мюмлы.       — Конечно. Всё расскажу.       Она не знала, врёт или нет. Было сложно загадывать что-то на такой большой срок, как полгода — Кася не могла сказать точно, вернётся она ещё в Муми-дол или покинет его через несколько дней навсегда. Часть её всё так же отчаянно рвалась домой, к своему досу в родном Карпатском, к родителям, к друзьям и одноклассникам. Сколько там прошло времени и прошло ли вообще? Лучше бы, конечно, нисколько или не больше дня. Чтобы никто не волновался.       — А куда вы пойдёте? — живо поинтересовалась Фрёкен Снорк. — Ой, наверное в твою Польшу, да?       — Думаю, до Польши мы не дойдём, — усмехнулась Кася. — Но куда-нибудь… не знаю, куда Снусмумрик скажет, туда и пойдём. Может, к морю. А вы не знаете, куда он каждый год уходит?       Мюмла покачала головой и вздохнула.       — Снусмумрик не особо любит рассказывать про путешествия. Мне кажется, для него это слишком сокровенное.       — Вот как… Ну тогда ладно, я вам точно всё расскажу, — заверила Кася. — Только мне сначала бы хоть в путешествие отправиться. А палатку я так и не научилась раскладывать.       — Да ничего, хочешь, спросим, как это делается? Снусмумрик нам всё покажет, — уверенно сказала Мюмла.       Её рыжий хвостик качался на ветру, когда Мюмла шагала к палатке Снусмумрика. Сапожки мелькали красными пятнышками на коричневой дороге, а её светлое лицо отчётливо выделялось на фоне пасмурного неба. Октябрь с каждый днём всё больше хмурился, сдвигая серые брови и затягивая небо пеленой облаков. Под низкими ветками клёнов показалась знакомая палатка, а рядом горел костёр.       — Эй, Снусмумрик! — лёгкий голос Мюмлы пролетел над рекой, а сама она привстала на носки и замахала братцу. — А мы к тебе. Пойдём, — она обернулась к Касе и Фрёкен Снорк и кивнула на груду камней.       Первой перешла Фрёкен Снорк, потом Кася со свёрнутой палаткой и двумя странными палками под рукой вместе с Мюмлой начали перебираться по камням, держась за руки.       — Привет, — Снусмумрик кивнул на брёвнышки рядом с собой, — а по какому поводу?       — Ты научишь меня ставить палатку? — сразу выпалила Кася, устроившись около него. — Я просто не умею…       Снусмумрик прислонил металлический мундштук к щеке и спокойно посмотрел на девочку.       — Почему бы и нет. Давай, разворачивай её. Да, прямо на земле.       Кася с помощью Фрёкен Снорк и Мюмлы растащила углы палатки в стороны, и тканевый домик превратился в обычный прямоугольник.       — Так, теперь вот что нужно, — отложив трубку, Снусмумрик раскинул верёвки, тянущиеся от палатки, и довольно кивнул. — Смотри, тебе нужно вставить опоры внутрь, чтобы палатка стояла. Вот эти штучки.       Он взял две металлические дуги и протолкнул их в тканевые туннели, потом приподнял палатку над землёй и выправил её. Начало собираться что-то оформленное.       — Потом надо растянуть растяжки, чтобы бока не провисали, и закрепить их в земле. Есть колышки?       — Эти? — Кася вытащила из кармана небольшой чехол с маленькими штырьками.       — Они самые. Давай, — Снусмумрик вытащил несколько штук и вернулся к верёвкам по бокам от палатки. Он по очереди просунул в петли на концах растяжек колышки, отошёл подальше, натянув верёвки, и повтыкал колышки в землю. Потом покачал палатку, та дрогнула, но осталась на месте. — Вот и всё. Осталось только обустроиться внутри, и можно жить.       Кася просветлела.       — Ой, спасибо большое! А то я ничего в этом не смыслю.       Снусмумрик кивнул и улыбнулся. Свет от пламени костра плясал на его лице, оставляя широкие тени от шляпы и длинного носа. Карие глаза казались рыжими, а красное перо, чудилось Касе, вот-вот вспыхнет. Потрёпанное и уже старое, но Снусмумрик почему-то всегда носил его с собой, воткнутое в шляпу. Наверное, память о каком-то из его многочисленных путешествий. Кася знала, что ему не нравились бессмысленные вещи, поэтому вряд ли он стал бы коллекционировать кучу мелких штучек из далёких стран, но вот перо было совершенно особенным. Наверное, оно когда-то принадлежало знакомой птице Снусмумрика, может быть, даже другу. А где эта птица сейчас? Знал, наверное, только вольный ветер, мерявший землю своими размашистыми шагами. Вот сейчас он решил заглянуть сюда, в Муми-дол, и треплет рыжий хвостик Мюмлы, белую шёрстку Фрёкен Снорк и зелёную шляпу. А Снусмумрик был таким же вольным, как ветер. Наверное, в этом состояло его счастье.       — Научишься ещё, — пообещал Снусмумрик и загадочно улыбнулся, прикусив мундштук трубки.