Вечная осень его прекрасных наивных глаз

Вполне естественно стремление стать лучше ради любимого человека. Все эти бесконечные мысли, приготовления, действия отнимают уйму сил и валят с ног, но ты не можешь остановиться. Будто под действием неизвестного, но очень сильного наркотика ты только ускоряешь, тем самым ставя перед собой невыполнимые цели. Все ради него. Все внешние проблемы еще не так страшны, их можно скрыть несколькими слоями тонального крема, а вот то, что происходит внутри изо дня в день, не замажешь ничем. Каждое действие, жест, небрежно брошенное слово незамедлительно взрывают хрупкий внутренний мир огромным количеством мыслей и переживаний. Невольно начинаешь смотреть на все окружающие вещи другими, влюбленными и обеспокоенными глазами, высматривать каждую деталь. Запахи вокруг едва ли не кружат голову, а близкие люди, казалось бы, видны изнутри так полно как никогда прежде. Все кружится по кругу, кружа и голову и сознание. Вот оно, то чувство, перерождающее человека заново, делая его бесконечно счастливым и окрыленным и, словно в противовес, превращая его в одержимого. Едва различимые кристаллики сотрясали воздух своим движением, не имея возможности достать до тебя из-за широкого козырька подъезда. Еще с утра на улице только холодало, но ты даже не обратила на это внимание, задумываясь об этом только сейчас, когда костяшки и кончика пальцев на руках краснели как рябина в первые морозцы. Из-за угла соседнего здания выглянула пшеничная макушка мужских волос. Вот уж кто не меняется, не смотря на любые происшествия: он все так же продолжает ныть на тренировках, полностью выкладывается во время игры. Вокруг него неизменно продолжают увиваться его фанатки, и он как всегда непунктуален, опаздывая уже на целый час. Блондин едва держится на ногах из-за разбухшего талого снега под ногами и двух девиц, подпирающих его по бокам. Ничто вокруг неизменно. Что до тебя, что сейчас. Наблюдая такую картину, начинаешь думать совсем не о том, что он не считается с твоими чувствами, а что пышногубая блондинка, подпирающая баскетболиста с левого бока, наверняка бы отлично смотрелась в грязном сугробе у клумбы. Ревность, нет, скорее собственничество и эгоизм, мысли, о которых ты прячешь как можно глубже в себя, напоказ выставляя лишь опущенные уголки губ и накидывая на голову меховой капюшон. От давления собственных мыслей смотреть на все это становиться просто невозможно. По сути, он ни в чем не виноват, вежливо пытаясь их отшить. От этого начинаешь чувствовать себя настоящим чудовищем, укоряя себя за беспочвенную ревность и обвинения. Он же неспешно подходит и делает приветственный мах рукой со свойственной ему широкой улыбкой. Нелепо треплется и извиняется за свое опоздание, попутно его, обосновывая и смешно жестикулируя, крутя головой во все стороны. А ты, только молча, наблюдаешь за его стремительно изменяющимся во время повествования лицом, отмечая про себя, что медленно начинаешь гнить изнутри под потоком уродливых мыслей и порывов, загаживающих ваши отношения в твоих глазах. На губах вместе со снежинками оседает самая ужасная горечь, и сердце неприятно сжимается в небольшой комочек. Кисе на минуту замирает и, вглядываясь своим янтарным взглядом прямо в глаза, обеспокоенно спрашивает: все ли в порядке, кладя широкие ладони на девичьи плечи. Этот прямой и наивный взгляд не должен блестеть таким синеватым оттенком боязни и страха за тебя, и ты прекрасно это осознаешь… -Злишься? – все так же обеспокоенно. -За что? – награждаешь Рёту недоумевающим взглядом и задаёшь вопрос. -Ну… Я же опоздал, - немного неловко произносит он, потирая шею. Немного осуждающе выдыхаешь и смыкаешь руки у него за спиной, крепко прижимаясь и слушая шуршание ткани пуховиков. -Да кого это волнует, - утыкаешься носом куда-то в район грудной клетки парня и чувствуешь легкую прохладу, - Пошли лучше чаю попьем, мм? – поднимаешь на него теплый вопросительный взгляд, когда он прикасается кончиками своих длинных пальцев твоих волос и перебирает несколько прядок между пальцами. Не стоит лишний раз упрекать себя за нежелательные мысли, ведь то стремление овладеть им никуда не исчезнет. Это вполне естественно хотеть прижимать к бьющемуся сердцу вечную осень его прекрасных наивных глаз…