Пост-перемирие
29 августа 2022 г. в 16:01
Возвращение Зика и Гезарии из Барбадоса ознаменовалось новой крупной сходкой. На асьенде «Лос Сьелос» собрались все, кроме Эрнесто Авилы. В то время, пока в Тэрра Мадрэ решались вопросы дальнейших дел по поводу картеля Хуареса, в Латинской Америке Нето через своих людей вербовал крота в среде наркоторговцев. Насколько знал Пачо, много лет назад в Хуаресе случились разборки между кланами. Колдуны из разных групп стали обвинять друг друга в притеснениях, перетягивании одеяла на себя и прочих смертных грехах. Бернардо Перес смог все урегулировать. Не обошлось, конечно, без перестрелок, но в итоге кланам пришлось пойти на компромисс. Естественно, что компромисс не всем пришелся по душе. Бернардо Перес сильно обидел клан магии предков. Им не выдали убийц главы клана, его жены и двоих из детей. В клане считали, что под предлогом споров, кто-то просто их устранил, а потому хотели наказать виновных. Бернардо выдал какую-то версию, но в клане не все удовлетворились ответом.
Эрнесто выяснил нужную клану информацию и берег ее до подходящего момента. Он решил, что сейчас как раз наступил тот самый момент. Люди Эрнесто прощупывали тех из клана магии предков, кто мог бы шпионить для картеля. Самый главный вопрос, который все хотели выяснить, кто встал во главе вместо Бернардо Переса.
Что же до Тэрра Мадрэ, то Зик изложил всем собравшимся на асьенде условия перемирия с Хуаресом, согласно которому никто не будет лезть на территорию друг друга, соответственно и товар друг друга никто не будет больше жечь или топить.
— Однако все вы знаете, что собой представляют наркобарыги и насколько можно доверять их слову, а значит и перемирие не более чем просто такой тактический шаг, — сказал в итоге Зик. — По какой-то причине, не только потому, что у них трудности в области сбыта, им страсть как нужно попасть на нашу территорию. Колдуны не перестанут пытаться, и перемирие не продлится долго.
— Так может все-таки дать им острова, мы же можем их там контролировать, — вдруг высказался Мигель Эрнандес. Моложавый высокий парень — сын Рахаба, он же Роберто Эрнандес. Мигель, как и Пачо из полукровок. Он — результат немыслимого нарушения правил сообщества брухо. Своим колдунам и колдуньям Росарио запрещала иметь отношения с ангелами. Как рассказывал Зик, первое время запрет был крайне строгим. Со временем на легкие интрижки, ни к чему не ведущие, верховная брухо стала закрывать глаза. Но никаких семей.
Мигель появился на свет, потому что молодая колдунья ослушалась Росарио и долгое время поддерживала отношения с Рахабом. Девушка в итоге умерла во время родов, зато ребенок выжил. Встал вопрос о том, к какому сообществу отнести родившегося мальчика — ведьмам или ангелам. Последнее из существ победило в Мигеле. Так он остался жить со своим отцом.
Пачо и Бенхамин общались с ним, но только по возможности. Рахаб держал Мигеля в основном при себе. Если Мигель приезжал на сходку или по делам, то парни приглашали его выпить. В том числе здесь в Либертад Мигель бывал гостем в «Эль Хоселито».
Высказанная им сейчас мысль вызвала затяжное молчание. Все знали позицию Зика, а потому никому бы и в голову не пришло предлагать подобное. Пачо переглянулся с Бенхамином. Выражения их лиц полностью совпали и означали буквально «Замолчи ради своего же блага». Пачо и Бенхамин видели в Мигеле неплохого парня. Они считали несправедливой его травлю со стороны чистокровных детей, да и со стороны некоторых полукровок. Пачо много раз предупреждал, что кошмарить своих же нельзя. Это обязательно выйдет боком.
— Ты бы как-то поосторожнее высказывался, Мигелито, а то мы все решим, что ты сотрудничаешь с барыгами, — высказался самый ярый поборник чистоты крови Альфредо да Сильва.
— Попридержи язык, ушлепок мелкий, я не посмотрю, чей ты там сын и легко повыдираю тебе ноги, — угроза от Рахаба прозвучала громким поставленным, но совершенно ровным тоном. Он почти не повернулся в сторону Альфредо.
Пачо понимал намерения Рахаба защитить Мигеля, особенно когда Альфредо предъявляет неприкрытые обвинения. Однако поведение Мигеля ему показалось все-таки странным и необычным. Откуда такие радикальные мысли?
— Сам бы за языком следил! Иначе и мы не посмотрим, что ты центурион, — включилась Лайла.
— Господа! — повысил голос Зик. — И дамы! Прекратите, пока друг друга не перестреляли. Сделаете это, и сидеть вам внутри колец до конца своих дней.
Все трое замолчали. Лайла и Альфредо остались крайне недовольны. Рахаб не выразил никаких эмоций. Пачо обратил внимание на Мигеля. Парень не смотрел на остальных и выглядел так, будто он вообще отключился от происходящего. Пачо заметил у него странный стеклянный взгляд.
Мигель — один из тех, кто умер и вернулся к жизни через специальное воскрешающее кольцо. Пачо с тех пор видит его впервые. Первая мысль, которая у него возникла — поведение Мигеля — последствие произошедшего. Однако дело может быть и в чем-то другом.
— По поводу островов, — продолжил Зик. — Может быть, это было бы и проще, но не сейчас, не в обозримом будущем я не вижу необходимости пускать туда Хуарес. Причины тому две — наркобарыги изворотливые ублюдки, которые превращают в театр военных действий любое место, в котором оказываются; а еще Хуарес ничего особенного нам взамен не предложил. Наша прибыль от продажи даже самых обычных пистолетов в разы больше, чем, если мы будем брать пошлину за торговлю наркотой.
— Что будет с перемирием? — спросил Иона. Пачо был уверен, что Иона знает наверняка, просто хочет, чтобы Зик это озвучил. Сам Пачо, который довольно хорошо знал своего воспитателя, тоже понимал судьбу договоренности между ним и Сезаром Браво. — Раз мы все догадываемся о том, что Хуарес не продержится и недели, должны ли мы вести себя хорошо?
— Нет, не должны, — Зик не помедлил с ответом ни на секунду. Пачо заметил, что он будто спешит избавиться от угрозы Хуареса. Неужели он чувствует реальную конкуренцию барыг? Он всегда так уверенно говорил о том, что задавил их. — Напротив, я считаю, что мы должны зачистить всю наркоту, которую только можно найти в Тэрра Мадрэ. Пусть ваши люди прошерстят все уголки в провинциях, все что найдут — уничтожить, всех кто торговал без разрешения — в расход.
Все сидящие в кабинете Зика обрадовались тому, что услышали. Причем кто по, каким причинам — кто-то искренне ненавидел барыг, кому-то захотелось активно пострелять, а кто-то засиделся в спокойствии. Пачо понимал, что будет много работы, которую надо сделать. Ему лично много радости от того, что придется ковыряться в запасах дури, не случилось. Мигель тоже сидел тихо, кажется, не выражая никаких эмоций. Пачо заметил, что Бенхамин за ним внимательно следит. Он подумал, что надо бы потом спросить у друга, что он в нем заметил. Возможные перемены Бенха должен был уловить.
— Единственное условие — сделать все тихо, — сказал Зик, перекрывая общий гул своим спокойным, но повелительным голосом. — Лучше все-таки сделать вид, что мы соблюдаем перемирие, чтобы барыги как можно дольше не борзели.
Говоря эти фразы, Зик посмотрел отдельно на Гезарию.
— Тихо, значит не устраивать перестрелки с погонями, привлекая прессу, Гезария, — добавил Зик. Гезария лишь пожал плечами на это и закатил глаза.
На этом собрание окончилось. Боссы и их подручные начали покидать кабинет Зика. Пачо и Бенхамин поднялись со своих мест. Они тоже хотели уходить.
— А вас двоих я попрошу не торопиться никуда, — послышался голос Зика из-за спины. Парни синхронно повернулись в его сторону. Из угла к ним вышла Красавица, выстукивая что-то когтями по полу. Собака все это время просидела в углу и очень воодушевилась, когда все ушли. Она закрутилась вокруг ног Пачо, а затем со всей возможной любовью обслюнявила джинсы Бенхамину.
— Я надеюсь, ты нас не ради этого остаться попросил, — тут же заворчал последний.
— Будет повод надеть джинсы шире, — высказался Пачо.
Зик скомандовал собаке подойти к нему и не мешать. Красавица грустно заурчала, но подчинилась. Будто никак не поймет, что мальчики выросли и не могут играть с ней днями напролет.
— Я вас оставил потому, что активность наркобарыг заставляет нас не только действовать, но и обеспечивать свою безопасность, — сказал Зик. Он прервался и посмотрел на дверь.
Пачо и Бенхамин обернулись. Они увидели Росарио. Женщина широко улыбалась, как всегда, когда она их видела. Росса не присутствовала на сходке. Однако Пачо не сомневался, что Зик с ней уже говорил до этого. Раз он так уверен в том, что проблемы от барыг будут гораздо серьезнее, значит естественно продумал защиту еще до того, как всех созвал. Значит, Росса готовилась вместо того, чтобы слушать об их будничных делах.
Росарио принесла с собой старую сумку. Это был потертый винтажный саквояж, в котором ведьма носила с собой необходимые предметы. Она поставила сумку на стол поспешно, затем повернулась к парням и по очереди заключила их в свои объятия. Пачо заметил, что чем дальше, тем крепче Росарио обхватывает их в такие моменты. В его случае женщина еще сделала странное движение носом, будто принюхивалась. Однако никаким образом больше Росарио не выдала того, зачем так сделала.
Сегодня обошлось без расспросов и бесед. Росарио вела себя тихо и серьезно. Она встала возле Зика и впервые они напомнили Пачо родителей, а не просто женщину и мужчину, которые занимались их воспитанием.
— Мы с Россой посовещались и решили, что вам, как и всем ангелам в нашей общине, надо улучшить заклинание, наложенное на возврат колец, — сказал Зик, предварительно обменявшись взглядами с Росарио.
Пачо, как и Бенхамин, стоявший с ним рядом, машинально взглянули на свои кольца. Стиль у них был похожий — печатки с крупными камнями. У Пачо это был обсидиан — черный и блестящий, а у Бенхамина — дымчатый топаз, который напоминал застывший чай. Эти камни парни выбрали сами, как того требовал ритуал. Каждый ангел в свое время должен был это сделать, а потом в ходе долгой и болезненной процедуры выковывалось кольцо, куда помещался камень, навсегда связанный с душой владельца.
Кольца придумал архангел Гавриил, который понимал, что однажды у довольно закрытого ангельского сообщества возникнут проблемы с воспроизводством новых ангелов. В основе украшений лежало особое заклинание, которое произносил один из глав сообщества — архангел, первый ангел или центурион.
Пачо помнил ритуал очень плохо. Росса рассказывала, что камень он выбрал еще, будучи совсем маленьким. Ему не исполнилось и года. Сам ритуал состоялся значительно позже. Смысл происходящего был прост: следовало держать камень в руке очень крепко, пока главный ангел произносил слова заклинания. Слова проникали сквозь камень внутрь тела, в самую суть ангела, а затем вокруг пальца появлялось кольцо. В памяти отпечаталась боль, которая нарастала с каждым словом Зика. Пачо казалось, что его изнутри жгут и колют всеми возможными видами ножей. Очень хотелось отключиться, но сознание терять было нельзя. Только спустя несколько лет, когда Пачо видел, как такой же ритуал проходит Бенхамин, он понял, как ему удалось оставаться на ногах. Пачо с замиранием сердца и некоторым ужасом наблюдал за тем, как сразу два ангела постоянно что-то делают для того, чтобы Бенхамин не рухнул без чувств. Значит, с ним было то же самое.
Все эти жертвы нужны были для того, чтобы с помощью такого кольца можно было вернуть ангела к жизни с помощью специальных действий. Однако если камень в кольце повредить, то его владелец уже никогда не сможет воскреснуть. Кроме того, всегда оставалась опасность кольцо потерять.
После нескольких происшествий, в результате которых кольца терялись и повреждались, Зик попросил Росарио придумать какое-нибудь колдовство на этот счет. Росса ничего не могла поделать с тем, что камни внутри колец можно повредить. Просто не существовало такого способа для брухо сделать неуязвимой более сильную ангельскую магию. Зато с потерей колец справиться удалось. Росарио сделала специальные шкатулки, куда магия затягивала кольца убитых ангелов. Они хранились на асьенде Зика, как тогда, так и сейчас.
— Мы бы и рады, но не владеем магией брухо и ничего не можем улучшить, — уклончиво сказал Пачо. Ему показалось, что Зик не спешит распространять беспокойство о кольцах на всех ангелов картели.
— Давай обойдемся без этого, Пачо, — строго сказал Зик, чем заставил его почувствовать себя десятилетним. Пачо даже плечами дернул от неприятных ощущений. — Естественно, что колдовать будете не вы, а Росарио. Вас я прошу подумать, кому будут направляться ваши кольца в случае…неприятностей.
— Что ты имеешь ввиду? — спросил Бенхамин, который также искренне, как и Пачо, не понял, зачем так делать. Они знали, куда попадут их кольца в случае их смерти.
— Я немного изменила действие того первого заклинания, — ответила Росарио. — Я сделала его подвижным. Это значит, что кольцо можно заколдовать так, что оно окажется сначала у одного верного человека, затем, если опять что-то произойдет, у другого, а в тайник попадет, только если совсем никого не останется. Так шансов вернуться будет намного больше.
— А если кто-то решит просто украсть кольцо? — спросил Пачо.
— Кольцо исчезнет из рук похитителя, — ответила Росарио. — Я помню, что ты мне рассказывал про кражи. Теперь не придется ставить город с ног на уши, чтобы найти пропажу. Магия все сделает сама.
Пачо тут же посмотрел на Бенхамина. Друг сделал то же самое. Естественно, что они друг у друга первые кандидаты на сохранность столь ценных предметов.
— Я знаю, о чем вы оба подумали, — сказал Зик. — Но советую вам подобрать еще кого-то, так чтобы получилась цепочка.
— Есть один хороший вариант, на случай если собаки тоже считаются, — Бенхамин старался сказать это так, чтобы услышал только Пачо. Но Зик и Росса услышали. На парней устремились две пары суровых глаз.
— Прекратите вести себя как маленькие, вы оба, — процедил сквозь зубы Зик. Тон голоса у него менялся, когда он сердился на них. Он становился громким, даже при том, что Зик специально приглушал звук. — Я, что зря вам целую провинцию доверил, чтобы вы умерли по собственной тупости?
— Да не парься ты, Зик, — ответил Пачо. Он вскинул руки в примирительном жесте. — Мы все понимаем. Слышал бы ты, сколько драмы у тебя в голосе.
— Я так говорю по очень многим причинам, — ответил Зик.
— А вы оба — слушайте и не ведите себя как дурни, — добавила Росса, к которой вернулся ее типичный деревенский говор. Пачо почувствовал, наверное, впервые за всю свою жизнь, что Зик правда переживает. Не услышал, а именно почувствовал. Что же такого еще он знает, раз так сильно волнуется? Пачо понимал, что Зик не скажет этого вслух.
— И, есть еще кое-что, — продолжил Зик, немного успокоившись. — Если усиление магии колец коснется всех, то следующее заклинание предназначено только для вас двоих. И на эту магию нам с Россой нужно ваше согласие, так уж она работает.
Последняя фраза прозвучала натянуто. Зик еще так странно покосился на Россу, будто ее магия обидела его лично.
— В чем суть этого секретного ритуала только для нас? — спросил Пачо. Он напрягся, потому что предполагал, что услышит о какой-то спорной магии, либо имеющей высокую цену, либо связанной с запретными элементами.
— У брухо есть один способ уберечь от гибели, — сказала Росса, плотнее укутавшись в свой цветастый платок. — Я сделаю заговор на вашей крови, чтобы в случае если она опять прольется, вам вернулась жизненная сила.
Пачо резко повернулся в сторону Бенхамина. Они посмотрели друг другу в глаза. Без слов оба будто условились не отвечать согласием на туманное предложение.
— Слишком много вопросов: откуда вернется, как, кто тогда эту самую жизненную силу потеряет? — озвучил Пачо их общие с Бенхой сомнения.
Зик и Росса натянуто промолчали. В углу вдруг заскулила Красавица. Пачо было подумал, что они из нее хотят тянуть для них энергию, но, насколько он вообще понимал в таких вопросах, собаки недостаточно, чтобы излечить двух взрослых ангелов.
— Мы имеем право знать до конца, — сказал Бенхамин.
— Хорошо, — очень нехотя сказал Зик. — Я скажу. Мы с Россой отдадим свою энергию, в случае если вам будет грозить большая опасность. Ее хватит, чтобы в живых остались все. Не зря же мы вас воспитывали.
Дальше Пачо и Бенхамин разразились длинной путанной речью наперебой, общий смысл которой заключалась в том, что Зик и Росса сошли с ума. Зик пытался убедить их в том, что это безопасно и что из них все должны пережить то, что будет происходить между Тэрра Мадрэ и Хуаресом. Аргументы не подействовали. Парни отказались от этого способа наотрез.
Пачо уходил с асьенды очень раздраженным. Как-будто они с Бенхамином никогда не подозревали, что их образ жизни опасный, даже для сверхъестественных созданий. Пачо знал, что однажды может случиться так, что их деятельность, как бы они всё не контролировали, приведет к крупным разборкам. Бенхамин думал абсолютно также. Откуда вдруг у Зика взялось такое покровительственное отношение? С Россой все понятно, она всегда к ним относилась как бабушка, тетя или няня. Но Зик, с его то выдержкой, с его то холодным расчётом и рациональностью в их воспитании. Он сделал все, чтобы они с Бенхамином стали мужиками и решали свои проблемы сами. А теперь он зачем-то хочет, чтобы они жульничали таким способом.
— Ты заметил, что Росса как будто даже не пыталась нас убедить? — спросил Бенхамин. Они уже были в машине и ехали обратно в Либертад.
— Да, ты прав, — ответил Пачо. Он вспомнил смуглое лицо и спокойный, даже отстраненный взгляд колдуньи. Она просто куталась в платок, пока они спорили с Зиком. — Мне вообще весь этот разговор показался очень странным. Не люблю эту их манеру сначала все недоговаривать, а потом пытаться в чем-то убедить.
— Зик стал нервным. Он очень изменился, безо всякого повода, — сказал Бенхамин. С ним трудно было поспорить.
Пачо подумал, что Зика ничто не остановит от того, чтобы сделать, так как он решил. Он очень сомневался, что Росса не может изменить то заклинание так, чтобы можно было его использовать без их согласия. Мысль засела у него в подсознании так, что возникала периодически, когда он отвлекался от привычных дел.
К последним прибавились дела новые. На следующий день Пачо решил, что вопрос зачистки провинции Коломбиана от наркотиков окончательно можно начать безо всяких проблем. Они с Бенхамином и Хайро решили задействовать всех возможных стукачей, которых знали по всей провинции. Потребуется время, чтобы эти люди выудили нужные сведения через якобы случайные разговоры в барах, слухи и прочее. А дальше дело оставалось за сикарио. Пачо предполагал, что в Коломбиане больших партий наркотиков больше не осталось. Если это действительно так, то ни ему, ни Бенхамину не придется вмешиваться лично. По многим причинам Пачо надеялся именно на такой исход. У одной из его причин даже имеется имя.
Его первое свидание с Кристиной случилось недавно. Одновременно это было его первое нормальное свидание за очень большой промежуток времени. Пачо страшно волновался. Он думал, что разучился это делать. В конце концов, что еще такого страшного может произойти на обычном свидании, если вся его жизнь это и есть бесконечные угрозы? Да и жизненный опыт у Пачо состоял из бесчисленных перестрелок, угроз, разборок. Даже на машине с обрыва он падал более одного раза.
Пачо странно чувствовал себя от того, что переживает из-за того, что Кристина может не захотеть с ним встречаться. Однако объяснение этому у него имелось. Оно просто до банальности — Пачо хорошо осознавал, что влюбился. Впервые за многие годы он себе это позволил.
Он не сомневался, что Кристина в итоге согласиться с ним встречаться, а потому понимал, что ее предстоит вводить в свой круг общения. Речь шла не только о Бенхамине, с которым никаких проблем быть не должно, но и о Зике. Последний точно взбеситься. У Пачо складывалось впечатление, что Зик не хочет, чтобы он или Бенхамин завели семью. Он всегда был против девушек, с которыми они встречались продолжительно. Зик постоянно твердил, что люди им не пара, в картели никого достойного нет, с брухо встречаться — просто нельзя. Раньше Пачо верил Зику, тем более что в случае с Пилар он оказался прав.
С тех пор прошло очень много времени, а отношение Зика к этому вопросу не просто не изменилось, а стало походить на пунктик. Он будто боялся, что Пачо или Бенхамин бросят дело, если заведут семью. При этом парни ничем не показывали, что могут так поступить. Их мысли никогда не работали в эту сторону.
Пачо понимал, что едва он введет Кристину в свой круг общения, Зик узнает об этом. Также он понимал, что он поругается со своим воспитателем. Казалось бы, долг обязывает его отказаться от Кристины, но он не мог. Напротив, Пачо считал, что может и завести отношения, и переубедить Зика. Он уже достаточно взрослый для этого.
Пока Пачо думал об этом, ему пришло в голову, что можно позвать Кристину сегодня в их бар. Был бы повод представить ее Бенхамину. Однако исполнить свой план Пачо не смог. Ему позвонил их адвокат — Рикардо Плаза. В картели обычной практикой считалось нанимать кого-то со стороны для связи с официальными властями. Рикардо вел обычный образ жизни и имел легальную работу, а потому перед законом оставался чист. Через него было достаточно сложно кого-то привлечь к ответственности, потому что то, что он делал для картели было в рамках его обычной деятельности.
Параллельно Рикардо шпионил и передавал бандитам разные полезные сведения. Вот и сегодня он позвонил и сказал, что надо встретиться и «поделиться друг с другом новостями». У Рикардо последняя фраза означала, что он узнал что-то очень важное, о чем все остальные тоже должны узнать срочно и безотлагательно.
Пачо решил, что рабочая встреча с адвокатом не сильно сочетается со всякими романтическими делами, а потому от идеи пригласить Кристину отказался. Тут же он почувствовал досаду. К излишней эмоциональности придется привыкнуть. Он ничего подобного не чувствовал со времен Пилар.
С Рикардо они условились встретиться вечером в баре. Пачо приехал заранее, в сопровождении Хайро и других парней. Сегодня он прошел мимо всех столиков, барной стойки, их обычного места, чтобы попасть в коридор, ведущий наверх в так называемую квартиру. Бенхамин сидел в одиночестве за письменным столом, закинув на него ноги. Он что-то старательно чертил в блокноте. Похоже было, будто он вычёркивал ранее написанные строки. Скорее всего, Бенхамин занимался какими-то делами бара. Пачо в очередной раз подумал о том, что правильно сделал, отстранившись от управления баром и предоставив Бенхамину больше свободы. Ему, очевидно, очень нравилось вести этот бизнес.
Пачо отправил Хайро с парнями ждать Рикардо, а затем приземлился на диван и с удовольствием откинулся на спинку, широко раскинув руки.
— Известно, что-нибудь по поводу наркотиков, кто-то уже вышел на какой-то след? — спросил Бенхамин, не дав Пачо просто радоваться тому, как он удобно устроился. Друг отложил свой блокнот и внимательно на него уставился. Пачо и так всегда казалось, что у Бенхамина слишком большие радужки и зрачки, а когда он так смотрел, то и подавно.
— Нет, — лениво ответил Пачо. — Тебе опять пострелять не терпится чтоли?
— А может и да, — ответил Бенхамин. — У тебя же есть развлечение, а у меня только работа.
— Ты и стреляешь тоже по работе. Это я так — напоминаю, — заметил Пачо. Он понял, что друг намекает на Кристину, а значит, он все еще думает, что Пачо зря пытается построить отношения с «хорошей девочкой».
Бенхамин хотел что-то ответить. У него даже глаза заблестели от возможности попрактиковаться в шутках — их частое развлечение. Помешал Хайро, который вошел в помещение вместе с Рикардо. На вид он был старше парней, а весь его стиль прямо кричал о том, что Плаза окончил престижное учебное заведение, имеет хорошую работу, да и вообще из другого социального класса, чем Бенхамин и Пачо.
Рикардо всегда ходил в классическом костюме, кожаных туфлях, гладко зачесывал волосы, но имел манеру не носить галстук и расстегивать рубашку на две пуговицы сверху. Он отлично понимал, с кем имеет дело, но это не мешало ему держаться надменно. Хайро всегда недоумевал, почему никто до сих пор не заказал человека, который ведет себя неположенным образом. Пачо думал об этом, но только пока считал, что Рикардо, таким образом, усмиряет свою совесть. Якобы он остается выше тех, с кем ведет дела. Он и с другими своими клиентами также себя вел, а продолжал адвокатскую карьеру он только по той причине, что выполнял работу качественно. Собственно, это вторая причина, по которой он еще не валяется на дне реки.
— Я не займу много вашего времени, — сказал Рикардо, изящно приземляясь на стул по другую сторону от стола и от того места где сидел Бенхамин. Лощеный внешний вид адвоката смотрелся еще более пренебрежительным жестом на контрасте с абсолютно неряшливым стилем Бенхамина. Пачо невольно этому усмехнулся, потому что было похоже, что и Бенха над Рикардо тоже издевается. — Однако то, что я скажу, вам будет крайне интересно.
— Так излагай, Рикардо, — сказал Пачо тоном крайне похожим на приглушенный голос Зика. — Уровень интриги уже и так достаточный.
— То, что я вам расскажу, связано с выборами нового генерального прокурора, — начал Рикардо. — А точнее с тем, кто в этом году выдвинут в кандидаты на эту должность.
Пачо нервно и по максимуму незаметно постарался выдохнуть. Только проблем с законниками им не хватало.
— Не буду томить, среди пяти кандидатов на пост есть один с, так скажем, революционной программой, — продолжал тем временем Рикардо. — Вся ее революционная суть — борьба с коррупцией.
— А значит, мы имеем как минимум одного не довольного нашим присутствием кандидата, которого будет крайне сложно запугать или подкупить, — сказал Бенхамин, заметно помрачнев.
— А уж договориться и подавно невозможно, — подтвердил его мысль Рикардо.
— Можно ли узнать, кто этот бравый служитель закона? — спросил Пачо.
— Его зовут Армандо Кальдерон и он из провинции Мехикали, — ответил Рикардо. — Насколько я знаю, он был из тех прокуроров, с которым там постоянно возникали трения. Он выписывал ордеры на обыски и аресты, как среди оружейников, так и среди прочих бандитов. Мог отдать под суд почти кого хотел.
— То есть по какой-то причине его буквально бесит наше существование, — подытожил Пачо.
— В целом, ты прав, — кивнул головой Рикардо. — Кальдерон мало того, что сам высказывает идеи о том, что организованная приступность в Тэрра Мадрэ… м-мм… какая-то уж слишком организованная, так он еще и выражает настроения других законников.
Неподкупные обычно оставались в меньшинстве, а потому особенно не мешали. Сейчас, когда появился человек, который почти прямым текстом заявляет, что на посту будет обращать много внимания на вопросы коррупции и, как следствие, разгула бандитизма, пусть даже и такого, с каким можно договариваться, у них появился свой собственный лидер. Если Кальдерон победит, то у них проблемы начнутся почище, чем разборки с Хуаресом.
— В общем, обратите внимание на то, что происходит с выборами и советую вам опасаться Кальдерона, — закончил Рикардо.
— Насколько велики его шансы победить? — спросил Бенхамин.
— Скажу так: за годы существования вашего договора с властями накопилось достаточно людей, которые считают это коррупцией в чистом виде, от которой сколько пользы, столько и вреда. Причем последнего зачастую даже больше, — клончиво ответил Рикардо. — А значит, либо вы что-то предпримете, либо Кальдерон победит и пересажает вас всех, как он, в общем-то, и желает.
Оставалось только понять, как сделать так, чтобы кандидат в прокуроры не победил на выборах, где за него будет голосовать электрорат сплошь из одних законников, да причем еще из высших чинов. Удастся ли вообще это сделать тихо и по-хитрому? Или придется действовать в стиле Пабло Эскобара? Так или иначе, но что-то сделать все-таки нужно.
Генеральный прокурор — человек, который может сделать так, чтобы поимка бандитов из картели Зика стала прямой целью для каждого полицейского в Тэрра Мадрэ. Поэтому-то с человеком на этой должности приходилось договариваться в первую очередь. Нынешнего, как и всех предыдущих, удавалось убедить в важности мирного сосуществования и его пользе.
Рикардо ушел, добавив к общей повестке вопрос о том, как быть с прокурором. Естественно, что варианты надо обсуждать опять-таки в расширенном составе, в присутствии Зика. Пачо с Бенхамином решили спуститься в бар и выпить.
В баре было шумно. На танцполе собралось много пар, красиво танцующих сальсу. Такое ощущение, что Бенхамин приказал сегодня пускать в клуб только профессиональных танцоров. Пачо представил себе, как они с Кристиной выглядели тогда со стороны. Он ведь и сам мог быть профессиональным танцором. Росса давным-давно в Колумбии наказала его за то, что он подрался тем, что отдала на бальные танцы. Тогда, в детстве, он решил, что должен понести наказание с таким достоинством, что в итоге довольно успешно освоил то, что ему давали. Пачо нравилось танцевать и у него получалось. Кто знает, может, стал бы профессионалом, если бы не образ жизни. Пачо давно так не старался исполнить танец хорошо. С Кристиной он вспомнил, каково это.
Голос Бенхамина выдернул его из размышлений. Друг смотрел на него так выразительно, что Пачо понял, насколько глубоко он задумался. Бенхамин обращался к нему потому, что в бар пришел Мигель. Парни приглашали его еще на асьенде. Они знали, что Мигель вместе со своим отцом еще несколько дней проведут в Либертад.
Мигель сел рядом с Бенхамином. Сегодня он выглядел вполне нормально, не то, что тогда на асьенде.
— Какие у вас дела, здесь в Либертад? — спросил Пачо.
— У меня лично — никаких, — сказал Мигель. Он говорил удивительно спокойным тоном. — Отец попросил остаться. Это у него с Зиком какие-то дела. А вам он, что не рассказывал?
— Я, наверное, удивлю тебя, но Зик не всегда нам докладывает о том, чем занимается, — усмехнулся Бенхамин. Он затянулся сигаретой, а потом плавно выпустил дым. За одним из соседних столиков на это обратило внимание сразу несколько дам. Бенхамин сделал вид, что вообще ничего не заметил.
«Интересно, хранит ли он до сих пор ту фотографию?» — подумал Пачо.
— Будто ты не знаешь, какой Зик, — сказал он Мигелю. — Он вечно хочет, чтобы мы с Бенхамином делали то, что он сказал и вечно недоговаривает, потому что это может быть опасно. Как-будто мы в картели все находимся в полной безопасности.
Мигель усмехнулся. В этот момент к столику подошла официантка. Она стала расставлять многочисленные бокалы и забирать те, которые были уже пусты. Мигель взял бутылку пива, которую девушка поставила возле него.
— Интересно, каким бы я был, если бы меня воспитывл Зик, — вдруг сказал он.
Это прозвучало крайне странно. Парни по-своему любили Зика и чувствовали привязанность, но никогда бы не подумали, что кто-то видит в нем идеал отца. Пачо понятия не имел, что вообще можно сказать сейчас Мигелю, если учесть, что многими положительными качествами своей личности он обязан Бенхамину и Росарио, а не Зику. Его воспитание он назвал бы прагматичным.
— Не парься, ты бы все-равно был бандитом, — сказал Бенхамин и рассмеялся. Шутка не самая удачная, но Мигель расслабился и не стал продолжать тему отцов и детей.
Они переключились на обсуждение последних нашумевших событий. Мигель рассказал, сколько наркотиков обнаружили в портовых городах Мехикали, как обнаружили и что, потом произошло. Пачо спросил про острова. За этой зоной следили первые номера картели и делали это по очереди. Сейчас острова Карибас находились под присмотром Рахаба, а соответственно и его сына Мигеля.
Пачо спросил по двум причинам: он хотел узнать обстановку на той территории, которая интересует барыг, а также хотел понять с чего вдруг Мигель спрашивал Зика о том, не стоит ли ее уступить. Парень никогда не казался ему банальным предателем или любителем денег любого вида происхождения.
Мигель огляделся по сторонам. За столом к тому времени никого не осталось. Хайро и его парни находились где-то в разных частях бара. Пачо не видел, с кем пришел Мигель. С ним должен был быть охранник, который, скорее всего сейчас находился там же, где и Хайро. Почему-то Мигель не хотел говорить даже при охране.
— Скажу вам честно, — начал Мигель осторожно. — Там барыги давно работают не только с местными бандитами, но и с полицией. Как-то мы все это упустили.
— Ты хочешь сказать, что у них там есть своя крыша в полиции? — спросил Пачо. Он тоже принялся курить под рассказы Мигеля.
— Да, — ответил Мигель. — У них есть полицейские на зарплате. Правда, пока они просто позволяли им прятать грузы в порту. Пришлось задействовать своих людей, чтобы несколько таких полицейских посадили.
— Не думаю, что барыги подкупали полицейских только ради грузов в порту, — сказал Бенхамин. — Как-то слишком мелко, особенно при том, что в Тэрра Мадрэ они лезут в портовые зоны и без этого.
— Я думаю, что они хотят организовать поставки через аэропорт, — сказал Мигель.
Все трое ненадолго замолчали. Сейчас всем было понятно, что на островах ведет свои дела именно Хуарес. Этим барыгам так нужна территория островов и Тэрра Мадрэ. А вот все остальное выглядело как-то странно.
— Это что там — Альфредо? — вдруг сказал Бенхамин. Пачо и Мигель посмотрели в ту сторону, куда смотрел Бенха.
Действительно возле одного из столиков шумно вела себя компания из нескольких парней, среди которых выделялся кудрявый высокий парень в оранжевой майке. Альфредо пошатывался, но продолжал пить.
— Что он вообще здесь делает? — вопрос Пачо ответа не требовал. Альфредо да Сильву в свой бар они никогда не приглашали, потому что дружбы с ним не водили. Все прекрасно знали его отношение к нечистокровным ангелам. Впрочем, оно и у его матери было таким же, мягко говоря, натянутым. Но, если Лайла, как достаточно умная женщина умела держать себя в руках и даже скрывать свое мнение, то Альфредо демонстрировал все открыто.
Наверное, именно мать научила его не слишком активно выяснять отношения с Пачо и Бенхамином. Иначе Альфредо рисковал вывести из себя Зика, который между чистокровным членом своей организации и полукровкой, выберет второго, при условии, что это его воспитанник. А вот свое отношение к Мигелю Альфредо никогда не скрывал. Пачо подумал, что он притащился в бар сегодня именно из-за Мигеля.
— Я думал, что после сходки они уехали, — сказал Бенхамин, который мгновенно напрягся. Он поставил руку ладонью на колено, так будто готовился выхватить оружие из-за спины в случае опасности.
Посетители бара оглядывались на компанию Альфредо. Они вели себя так, что не только их внешний вид, но и вообще все, что они делали, буквально кричало о том, что они — бандиты.
— Выгнать из Либертад мы их не можем. А вот сюда-то его кто пустил? — сказал Пачо. — Этот придурок испортит бару репутацию одним своим появлением.
Альфредо делал вид, что не замечает их и даже не смотрит в их сторону. Он прекрасно знал в чье заведение пришел и более того, он видел, что Пачо и Бенхамин сегодня здесь. Очень быстро возле столика материализовался Хайро.
— Мне разобраться с ним, босс? — спросил он, обращаясь к Пачо.
— Подожди пока, — ответил Пачо. Ему захотелось немного понаблюдать за поведением Альфредо. Все-таки не частый гость он в баре, да и не только.
Тут Альфредо, как по заказу, вдруг решил заметить, что Пачо, Бенхамин, Мигель, а теперь еще и Хайро, смотрят на него. Он что-то сказал своим спутникам и направился к хозяйскому столику. Пачо отметил, что идет он вполне уверенно, будто не выпил столько, сколько подкосило даже ангела.
Альфредо подошел, но не стал садиться за стол или подавать кому-либо руки. Паршивец до сих пор считает, что ему — чистокровному ангелу не пристало выказывать почести или вести себя на равных с нечистокровными. Пачо в свою очередь даже не подумал встать, чтобы как-то показать, что он принимает Альфредо в своем баре. Бенхамин также остался безучастен. Только Мигель заметно начал нервничать.
— Приветствую, наследники, — сказал Альфредо. Он использовал такое обращение исключительно потому, что считал, будто имеющиеся у Пачо и Бенхамина привилегии, им достались только потому, что их воспитывал Зик. Во-первых, непонятно, чего он ожидал. Конечно, если Зик воспитал двух толковых наследников, то на них он и будет оставлять все, что у него есть. Во-вторых, Пачо и Бенхамин прошли через многие ступени становления в картели. Они много для нее заработали, что признавали все, включая Лайлу.
— Чем обязаны твоему присутствию? — лениво спросил Пачо, решив не изобретать какое-либо приветствие.
— Я вдруг понял, что ни разу не был в вашем заведении, — ответил Альфредо, будто это что-то крайне очевидное. — Отличное, кстати, местечко.
— Спасибо, — ответил Пачо. — Однако раз оно такое замечательное, что же вы ведете то себя как на сельской дискотеке?
— Да ладно тебе, Пачо, — Альфредо попытался отмахнуться от сказанного, но злорадная гримаса все-таки проскользнула. Значит, он точно специально так себя вел. — Ребята просто снимают напряжение. Можно подумать ты своим такого не позволяешь.
— Что мы и кому позволяем, нам и решать на нашей территории, — тут уже Бенхамин не сдержался от резкого высказывания. Пачо отлично его понимал. Бенхамин переживал за имидж своего бара.
— Твоя правда, Бенхамин, — сказал Альфредо, поднимая руки в извинительном жесте. — Только смотри как бы вот этот вот (на этой фразе Альфредо жестом указал на Мигеля) не толкнул кому-нибудь здесь наркоту. А то твой бар придется уничтожить, в рамках приказа Зика.
— Я лучше пойду, — тут же отреагировал Мигель. Пачо никак не мог взять в толк, почему он так боится Альфредо и никогда не может дать отпор. Будто и сам считает, что быть полукровкой — стыдно.
— Нет, — сказал он. — Ты останешься. А ты, Альфредо, охренел. Ты бросаешься обвинениями в адрес нашего гостя без основания.
— Ты сам слышал, что он сказал на последней сходке, — пожал плечами Альфредо.
— Я не хочу доставлять вам проблемы, парни, — Мигель встал. — Видно же, что он пришел сюда, чтобы на меня наехать.
— Тебя просили остаться, Мигелито! — Альфредо грубо дернул Мигеля за руку. Последний нервно отскочил, потом развернулся и встал напротив Альфредо. Тут же между ними буквально возник Бенхамин.
— Как же ты достал меня, Альфредо! — Мигель буквально рычал, вырываясь из-за руки Бенхамина. Альфредо не боялся. Напротив, его все это забавляло. — Только и умеешь чесать языком. Хоть бы один раз разобрался как мужчина!
Пачо увидел, что люди Альфредо собрались идти на подмогу, но местная охрана усадила всех обратно. Тем временем Хайро и еще один парень из охраны окружили Альфредо. Сам Пачо тоже двинулся в их сторону.
— Разбираться как мужчина я буду только с настоящим мужчиной, — издевательски бросил Альфредо. Мигель в ответ что-то зарычал, но Бенхамин смог его удержать. Хайро и второй охранник схватил Альфредо за руки и повернули его к Пачо так, чтобы остальные не видели.
Он подошел вплотную и поставил указательный палец точно в солнечное сплетение Альфредо. На миг Пачо отпустил контроль за своей силой. У него перед глазами мигнул свет, через тело будто прошел заряд и ударил Альфредо. Последний дернулся и повис на руках у Хайро и охранника. Со стороны выглядело так, будто Альфредо отключился, так как был очень пьян. Правдой из этого было только следствие, а не причина.
Пачо давно освоил этот трюк. Как и остальные ангелы, он почти не использовал свои силы. Они оставляли слишком заметный след, а так как община скрывалась, привлекать лишнее внимание таким способом никто не хотел. Однако ситуации, в которых можно было применить немного сил, без риска быть обнаруженным все же случались. При этом обычно использовалось ровно столько энергии, чтобы легко было спутать ее с другими способностями или вообще чем-то вроде электричества.
— Ведите его на улицу, — распорядился Пачо. Он подождал, пока Хайро и охранник пройдут мимо, и пошел за ними следом не спеша. Бенхамин остался успокаивать Мигеля. Не хватало еще, чтобы он выскочил на улицу и все-таки набросился на Альфредо.
Пачо вышел на улицу. Там уже успели собраться как местные парни, так и те, что пришли с Альфредо. Последний продолжал болтаться на руках державших его людей, будто в отключке. На самом деле он оставался в сознании. Пачо сделал так, чтобы Альфредо не мог двигаться.
— Я не знаю, что у тебя там за терки с Мигелем, — сказал Пачо. — Но то, что ты решил разбираться с ним на нашей территории — ошибка.
Альфредо продолжал висеть и только и мог, что смотреть на Пачо исподлобья. Его люди нервничали. В другой ситуации, они бы уже напали на парней Пачо и не посмотрели бы на то, что территория чужая. В присутствии босса они не рисковали защитить своего главаря.
— Продолжишь обвинять без доказательств или полезешь в драку еще раз в моем присутствии, и я не посмотрю, что ты из боссов, — договорил Пачо. — Тебе понятно?
Альфредо поспешно кивнул. На этом Пачо пустил еще один небольшой разряд, чтобы Альфредо мог двигаться. Он все еще плохо держался на ногах, поэтому Хайро погрузил его на плечи его охраны будто мешок. На этом Альфредо и компания покинули не только бар, но и его территорию. Пачо отлично понимал, какое унижение потерпел сегодня чистокровный ангел. И еще он понимал, что Альфредо искренне полагает, что его собственное поведение сегодня абсолютно нормальное. Будто он имеет право являться куда хочет и делать что хочет.
Пачо закурил. Он не спешил возвращаться в помещение. Хайро и еще пара человек маячили где-то за спиной. На какое-то время Пачо перестал прокручивать мысли в своем сознании. Он смотрел вдаль, курил и ощущал, как прохладный воздух касается кожи.
— Босс, тут с тобой хотят поговорить? — послышался голос Хайро.
Пачо обернулся. Сначала он посмотрел на главу своей охраны и только потом увидел за его спиной чуть поодаль Кристину. Она выглядела будто удивленной. Пачо подумал, что она могла видеть какую-то часть сцены, развернувшейся здесь до этого. Если это так, то он оторвет Альфредо голову и не важно, что он сказал ему ранее.
Кристина нервничала. Она обеими руками сжимала сумочку перед собой. Они не планировали встречу сегодня, но Кристина, очевидно, выбирала наряд неслучайно. Пачо успел забыть, что до этого практически разнимал драку, что перед ним стоит Хайро и что они находятся на улице, засмотревшись на ее фигуру в розовом летящем платье, юбка которого чуть колыхалась на слабом ветру.
— Иди внутрь, Хайро, — сказал Пачо. — Бенхамину ты сейчас нужен больше.
Хайро покосился на Кристину через плечо. Видимо не почувствовав никакой опасности от девушки, глава охраны развернулся и пошел к дверям бара. Пачо сделал несколько шагов по направлению к Кристине. Он не успел докурить сигарету, а потому с досадой подумал о том, что придется делать это при ней.
Она все еще нервничала, но все-таки улыбнулась ему. Пачо неловко остановился на расстоянии в один шаг от нее. Он все еще не знал, что ему можно делать, а что нельзя. Впервые за его бандитскую жизнь Пачо вообще об этом задумывается. Вот они — последствия того, что женщины вешаются на тебя сами. А сейчас он знает, что у них с Кристиной взаимная симпатия, но понятия не имеет, может ли он обнять ее при встрече. Вдруг она неправильно его поймет.
— Я не ожидал тебя сегодня увидеть, — сказал Пачо.
— Я решила, что не только ты имеешь право на сюрпризы, — лукаво улыбнулась Кристина. Она так игриво заблестела глазами, что сердце Пачо стало биться чаще. Он вдруг подумал, что может заискриться, не удержав силу, которую использовал буквально несколько минут назад. Надо быть осторожнее, в том числе и с сюрпризами Кристины.
— Чтож, я очень рад твоему решению, — сказал Пачо. Он подумал, что чем раньше введет ее в свой круг общения, тем проще будет контролировать моменты ее появления в баре и других местах.
Повисло неловкое молчание. Пачо заметил, что Хайро продолжает топтаться на одном месте возле дверей бара.
— Давай пройдемся, — предложил он. Кристина кивнула, и они двинулись в сторону от бара. Здесь недалеко находилась небольшая площадь с парком и фонтаном. Пачо решил, что место для общения — более подходящее, чем бар, где до сих пор оставался Мигель в непонятном состоянии и Бенхамин, который будет осуждающе на него коситься.
Поздний вечер выдался прохладным. Кристина начала ежиться от холода, но стойко пыталась не подать вида, что ей некомфортно. Пачо давно заметил, как она старается показаться ему сильной в любой ситуации, даже той, где уместнее было бы этого не делать. Она продолжала идти, и рассказывать ему как прошел день, будто ей тепло в легком платье, едва скрывающем плечи. Пачо снял пиджак и накинул ей на спину. Кристина не стала сопротивляться, а напротив, даже будто повеселела от этого. Пачо обнял ее одной рукой за плечи под предлогом того, что только поправлял на ней пиджак. Кристина была идеального роста, чтобы прижаться к нему и склонить голову на плечо. Раньше он выбирал девушек высокого роста, а потому даже не подозревал, какое это удовольствие — вот так вот идти в обнимку.
— Я на самом деле пришла, чтобы поблагодарить тебя за то, что заплатил за ремонт окна и двери в папином спортивном зале, — сказала Кристина. Они пришли к фонтану на площади и гуляли вокруг под шум воды. — Хотя я и просила этого не делать.
— Не за что, для меня сумма была пустяковой, — ответил Пачо. И это действительно было так. К тому же, в том, что Рамон устроил стрельбу и повредил здание спортзала, Пачо видел вину картеля. Заплатить за ремонт — меньшее, что он мог для них сделать.
— Кажется, кто-то пытается меня впечатлить, — сказала Кристина смешливым и подозрительным тоном. Она позволила себе легонько ущипнуть Пачо за бок.
— Ты не похожа на девушку, которую можно впечатлетить большой суммой денег, — сказал Пачо. Он прижал Кристину плотнее к себе. — Это одно из тех качеств, за которые ты мне так нравишься.
Кристина улыбнулась. Она обхватила его спину своей рукой. Пачо стало так приятно, что он будто тоже почувствовал себя теплее. Они остановились возле фонтана. За их спиной остался парк, напротив была улица с проезжающими мимо автомобилями. Пачо недавно позвонил своему водителю, чтобы тот отвез Кристину, куда она скажет. Она хотела вернуться домой так, чтобы времени отдохнуть перед завтрашней сменой в ресторане, у нее было достаточно. Пачо настоял на том, чтобы девушка ехала с проверенным человеком, а не с каким-то непонятным таксистом.
— Я рада, что ты не послушался меня, правда, — сказала Кристина. — Я знаю, какой могу быть урямой, прямо как мой отец. Нужен сильный характер, чтобы нас в чем-то убедить.
Она встала к Пачо лицом, так что он смог аккуратно обхватить ее за талию. Сказав последнюю фразу, Кристина положила обе ладони ему на грудь. Ее взгляд задержался на цепочке, которая висела у него на шее, а затем поднялся к его глазам. По-прежнему жгучие карие глаза сегодня смотрели иначе, чуть более нежно. Пачо смутился от этого. На него никто никогда так не смотрел. Пришлось отвести взгляд и смотреть куда-то поверх ее головы, чтобы взять себя в руки.
— Мне, правда, было не трудно, — неловко проговорил Пачо, чтобы прервать, вот-вот грозящее повиснуть молчание. Он смог опять посмотреть Кристине в глаза. — Кстати, этот парень, Рамон, вас больше не побеспокоит.
Далее надо было добавить: потому что волей Бенхамина валяется на дне реки или где-то закопан. Пачо хоть и не пытался скрыть от Кристины то, чем он занимается, но и не хотел выпячивать некоторые подробности того, что они делают. Дело было не только в том, что знание многих вещей для нее опасно, но и в том, что Пачо впервые в жизни сомневался в том, какая реакция будет у Кристины.
— Почему ты так уверен? — как назло она решила задать именно этот вопрос.
— Просто уверен и все, — Пачо пришлось недоговаривать. Кристина сощурилась. Ей не понравился ответ. — Он же был уличным бандитом, а с ними всякое бывает. Давай не будем больше об этом. Главное, что вы в безопасности.
Пачо убрал с ее лица выбившуюся прядь волнистых волос, упругих и приятных наощупь. Послышался сигнал. Пачо посмотрел в сторону дороги — это был его водитель.
— Это за тобой, — с неудовольствием сказал он. Отпускать Кристину страшно не хотелось.
— Значит мне пора, — как-то многозначительно сказала Кристина. Она аккуратно высвободилась из его объятий и развернулась, чтобы идти к машине.
Пачо взял ее под руку, чтобы проводить. Ему было мало. Хотелось еще побыть в такой же близости, как и до этого. Всего через несколько шагов, они оказались возле машины. Пачо открыл заднюю дверь. Кристина не спешила садиться. Опять возникла неловкая пауза. Они очевидно хотели одного и того же, но никто не решался это сделать первым. Как-будто они оба хрустальные и рискуют от этого рассыпаться.
Кристина чуть слышно вздохнула и сделала движение в сторону машины.
— Кристина, подожди, — успел прервать ее Пачо. Девушка застыла на месте. Она стояла к Пачо чуть боком.
Он сделал шаг, коснулся пальцем подбородка и, придерживая ее голову, таким образом, поцеловал Кристину. Она ответила ему на легкие движения его губ. Кто знает, как бы это было, если бы не водитель, который следит за ними в зеркало заднего вида. Пачо знал, что он сейчас это делает. На его охранников оказывал влияние либо Зик, либо Бенхамин, отчего они иногда следили уж слишком пристально. Приходилось их периодически менять и делать выговоры Хайро. Однако эффект никогда не был достаточным.
Сегодня Пачо решил, что должен поцеловать Кристину, невзирая на чрезмерно любопытного водителя. Ему просто очень хотелось, а она, судя по тому, что ответила на поцелуй, очень ждала от него именно этого. Пачо было неважно, что впервые это случилось не в сказочном месте и не в особенной обстановке. Главное, что он впервые поцеловал именно эту девушку — ту, в которую взаимно влюблен.